Необратимость

      Весь следующий день они еле тащились — пробираться сквозь укрытый снегом бурелом было еще сложнее, чем через пески Суны под палящим солнцем. Особенно когда двое из трех путников едва переставляли ноги от энергетического истощения. Дейдара, вроде бы, почти оправился — сказывалась только физическая усталость, а вот чакра Сакуры была на исходе. За последние несколько недель она четырежды применила Кишо Тенсей. Впору было вписывать этот факт в список ее почетных трудовых подвигов. Цунаде была бы довольна.       Когда дорога стала совсем уж непроходимой, Сасори послал подрывника подняться на птице и разведать обстановку. Дейдара заложил пару крутых виражей в прозрачном стылом воздухе, прежде чем вернуться на землю. Сакура подозревала, что дело было не столько в попытках получше разглядеть окружающий пейзаж. Ему просто нравилось летать.       — Оттуда мы пришли, — подрывник махнул рукой куда-то на юго-запад. — А вот там, там и там чертов лес, да. На сотни километров вперед. На тысячу двести шестьдесят семь километров на север и чуть меньше на запад и восток, если быть точным.       — Откуда ты… — Сакура вскинула голову и, прищурившись, посмотрела на нукенина.       — Дальномер, — пояснил Дейдара, приподнимая челку. Так вот, что это была за штука. — Мы можем лететь, данна?       — А ты справишься? Еще несколько часов назад ты едва шевелил ногами.       — Я в порядке, да. Все лучше, чем тащиться пешком.       Когда они взмыли в небо, отвлекаться на разговоры никому не хотелось. Лететь было ужасно холодно, хоть орел и держался над самыми верхушками сосен. Ледяной ветер хлестал по лицу и забирался в рукава плаща. Как получилось, что они устроились вплотную друг к другу, Сакура и сама толком не поняла. Кажется, первым пододвинулся Дейдара, и ей пришлось прижаться плечом к чужому плечу, чтобы освободить место. Сасори не отреагировал. Он не сводил глаз с облачков пара, вырывавшихся из его рта при каждом выдохе, и зачем-то поглаживал кончиками пальцев глиняную спину. Человеческой рукой, отметила Сакура. Вторая ладонь все еще принадлежала марионетке.       — Я вижу дом! — подал голос Дейдара.       Он свесился с шеи орла и круто направил птицу вниз, так что Сакуре пришлось вцепиться в локоть кукольника, чтобы не упасть.       Орел мягко приземлился на небольшом пролеске и в приглашающем жесте опустил крыло. Домом покосившееся деревянное строение можно было назвать с большой натяжкой. Низкая хижина повизгивала от каждого порыва ветра — тревожно переливался подвешенный над дверью колокольчик. Пожелтевший обрывок бумаги на язычке и мох, обозначивший свои владения на двери и стенах, позволяли предположить, что нога человека не ступала на этот порог очень давно.       — Что это такое? — спросила Сакура, спрыгивая с крыла на мягкий хвойный ковер.       Дейдара пожал плечами.       — Дом какого-нибудь отшельника, наверное. Предлагаю зайти.       Не теряя времени, подрывник приблизился к покосившемуся крыльцу и толкнул хлипкую дверь. Та легко поддалась, жалобно скрипнув проржавевшими петлями.       — Эй, есть кто дома? — крикнул Дейдара, скрываясь в черном прямоугольнике дверного проема.       Сакура собралась было последовать за ним, но Сасори мягко удержал ее за плечо.       — Если там опасно, то пусть уж сперва долбанет Дейдару, чем нас всех разом, — произнес кукольник в ответ на вопросительный взгляд.       Сакура покачала головой. Шли минуты, но из дома не доносилось ни звука. Куноичи заволновалась и шагнула вперед, освобождая руку, когда хижину сотряс взрыв. Тусклое стекло единственного окна тоскливо звякнуло, из водостока посыпались сосновые иголки. Сакура поймала взгляд кукловода, и они в мгновение ока оказались внутри. Осевшая пыльная завеса явила им улыбающегося подрывника, сжимающего в руках обломок какой-то доски.       — Там был погреб. Я взорвал, да, — доверительно сообщил он, кивая куда-то через плечо. ***       На ночлег они расположились после недолгих препирательств. Кое-как забаррикадировали дверь, чтобы та не распахивалась от каждого порыва ветра, и устроились в гостиной. В том, что когда-то было гостиной, а теперь представляло собой пустую комнату с заметенным сосновыми иголками полом и парой дряхлых деревянных лавок. Но у стены было подобие очага, и, после некоторых манипуляций с собранным тут же хворостом, в нем резво затрещало пламя. По обе стороны от очага располагались двери, ведущие в небольшие, но менее всего пострадавшие комнатки. Размерами они напоминали скорее кладовки. Ванной, ко всеобщему разочарованию, не наблюдалось, а на подобие кухни в закутке у входа было страшно смотреть. Впрочем, кто бы здесь ни жил, он оставил после себя погреб, хранивший ряды подозрительного вида свертков и бутылок, которые только чудом не пострадали после вероломного вторжения Дейдары.       Сакура опустилась у огня и привычным движением развернула свиток. Она в который раз пробежалась взглядом по столбикам символов и устало потерла лицо. Ее техника была безупречна. Не было сомнений в том, что она все сделала правильно, и вложила ровно столько энергии, сколько было нужно.       — Что ты делаешь, Дейдара?       — Открываю саке, да.       Сакура обернулась и рассеянно уставилась на своих спутников.       — Никакого алкоголя. Мы не знаем, что это за место и как скоро явится хозяин.       Дейдара на секунду отвлекся от возни с деревянной пробкой и скептически глянул на Сасори, сдувая челку.       — Да ладно вам, данна. Никого тут не было уже лет десять, и не предвидится в ближайшем будущем. Не знаю как вам, а мне надоело задницу морозить. У меня вся глина застыла! Мне нужно согреться.       — Обойдешься. Дай сюда.       Сасори подался вперед, но Дейдара ловко отпрянул, не выпуская бутылки из рук.       — Я понял. Вы забыли, небось, как это делается, — пробормотал он. — Или даже попробовать не успели, да.       — Еще одно слово, и я вырву тебе язык.       — Который из двух? — невинным голосом поинтересовался подрывник, и рот на его ладони ехидно ухмыльнулся.       — Оба, — ласково отозвался Сасори.       С ее губ невольно сорвался смешок, и Сакура поспешно прижала ладонь ко рту. Сасори хмуро глянул на нее через плечо.       — Ну же, данна. Нам не помешает разрядить атмосферу.       К удивлению Сакуры, кукольник поддался. Он подтянул лавку поближе к очагу и оседлал ее, кивком указав Дейдаре на место напротив.       — Стаканов нет, — сообщил тот и озадаченно повертел открытую бутылку в руке.       Сасори пожал плечами, взялся за стеклянное горлышко, стряхнул пальцы подрывника с гладкого зеленого бока и сделал большой глоток. Дейдара уважительно присвистнул. Кукловод прищурился, смакуя разливающийся по горлу жар, и протянул бутылку Сакуре. Та замерла в нерешительности.       — Что, слабо? — тихо произнес Сасори, наклоняясь к ее лицу.       В нос ударил резкий запах саке. Куноичи нахмурилась — чертова кукла сказала волшебное слово. Ей никогда и ничего не было «слабо». Сакура выхватила бутылку и сделала жадный глоток, едва не поперхнувшись. Из глаз брызнули слезы. Она прижала ладонь к горящим губам и протянула бутылку Дейдаре. Когда его пальцы сомкнулись на горлышке, она не удержалась, и перехватила его руку.       — Это бессмысленно, — пробормотала Сакура, перебирая деревянные суставы. — Может, она и не должна была регенерировать? Это же просто протез.       — Это часть моей марионетки, — возразил Сасори. — Техника должна была сработать точно так же, как и на мне.       — Значит, Чие сделала что-то еще.       — Вложила душу, быть может? — усмехнулся кукловод.       Сакура встретила его саркастическую реплику со всей серьезностью.       — Она по-настоящему хотела тебя оживить. Она любила тебя, понимаешь? Даже то, что от тебя осталось.       — Тогда тебе лучше бы влюбиться в Дейдару для чистоты эксперимента. И ты снова забываешься. Я не позволял со мной фамильярничать.       Подрывник осторожно высвободил руку и тихо хмыкнул, разрывая повисшую напряженную тишину.       — Попробуешь еще раз, когда восстановишь чакру.       — Вообще-то, меня и так все устраивает, — возразил Дейдара.       — Разве ты не хочешь вернуть себе руку?       — А на кой черт она мне сдалась? Жевать ей глину я все равно не смогу.       — Отрастишь новое ротовое отверстие, и дело с концом.       — Думаете, это так просто? Овладеть киндюзу — это вам не выстругать пару скворешников, да.       — Мне кажется, или ты нарываешься?       — Всего лишь констатирую факт. И потом, это вроде как ваш мне подарок. Клянусь беречь эту конечность, как зеницу ока, и может быть даже буду в старости смотреть на нее и предаваться сентиментальным воспоминаниям, да.       Дейдара комично прижал ладонь к сердцу и навесил на лицо такое одухотворенное выражение, что Сакура снова не выдержала и рассмеялась. Сасори закатил глаза. Бутылка пошла на второй круг, и они прикончили ее под приглушенные завывания ветра и треск хвороста в очаге. Сакуре было… хорошо. По телу разливалась приятная нега, а мысли блуждали где-то далеко за пределами комнаты.       Непонятный азарт, охвативший их всех, успел поутихнуть, и теперь они рассеянно пялились друг на друга, время от времени переводя взгляд на опустевшую бутылку.       — Может, сыграем во что-нибудь? — вдруг подал голос Дейдара.       — Я не знаю, — медленно ответила Сакура, с трудом совладав с голосом, ставшим вдруг каким-то хриплым и сухим.       Сасори пожал плечами.       — Тогда… да. Чур нити чакры к бутылке не цеплять.       Глаза блондина вдруг загорелись каким-то странным огнем, он положил бутылку на бок и слегка ее крутанул. Сасори скептически посмотрел на подрывника, но когда горлышко указало на Сакуру, заметно расслабился.       — Нет! — отрезала куноичи, когда Дейдара, ухмыльнувшись, поднял на нее взгляд.       — Ну, понятно, да. Ты, наверное, и целоваться-то толком не умеешь, — разочарованно протянул подрывник.       — С чего ты взял? — Сакура задохнулась от возмущения.       Должно быть, виной тому послужило изрядное количество выпитого, но ее почему-то ужасно задела брошенная вскользь фраза. На месте Дейдары легко могла быть Ино.       Подрывник, тем временем, заметно оживился. Он наклонился вперед, уперевшись ладонями в лавку и нависнув над лежащей между ними бутылкой.       — Тогда докажи!       — Вот еще. С ума сошел, — растерянно пробормотала Сакура, инстинктивно подаваясь назад.       — Точно, не умеет, — вдруг подал голос Сасори.       — Это поправимо, да.       Дейдара рывком подался вперед и наклонился к ее лицу так близко, что кончики их носов почти соприкоснулись. Сакура ошалело замерла, не в силах двинуться с места. Поцелуй был легким и, с точки зрения Дейдары, даже целомудренным. Но когда он отодвинулся, чтобы оценить произведенное впечатление, Сакура смотрела на него едва ли не с суеверным ужасом.       — Не умеет, — подытожил Дейдара и, нахмурившись, щелкнул пальцами перед ее лицом. — Эй? Ты где?       К Сакуре, наконец, вернулось ощущение реальности. Она предприняла неловкую попытку встать, но Сасори легко вернул ее на место.       — Мы ведь только начали, — спокойно проговорил он, не выпуская ее запястья. — Крути бутылку.       — Это нелепо, — пробормотала Сакура, едва разжимая губы. — Нас всего трое.       — Так только интереснее.       Сакура замерла и опустила глаза. Что будет, если она откажется? Кукловод, кажется, находил все это ужасно забавным, вряд ли он так просто отступится от приглянувшейся игры. Если он применит силу, она не сможет противостоять, с почти нулевым запасом чакры и замедленной от алкоголя реакцией.       — Не бойся, — будто в ответ на ее мысли произнес Сасори. — Мы просто играем. Коротаем время посреди холодной негостеприимной ночи, как старые друзья. Верно, Дейдара?       — Все так, данна.       Все было не так. Но она может подыграть им, хотя бы сохранив иллюзию контроля. Сакура крутанула бутылку, молясь, чтобы горлышко указало в пустоту. Она готова была поклясться, что заметила голубоватый отблеск чакры в полумраке комнаты.       — Да вы мухлюете!       — А ты докажи.       Сасори насмешливо глянул на подрывника, и тот обиженно притих, уставившись в стену. Сакура отсчитывала секунды до того момента, как карие глаза снова обратятся к ней, отсекая любые пути к отступлению. Когда кукловод наклонился к ней, остатки ее решимости разлетелись хрупкими осколками. В голове зияла бессмысленная пустота. Сакура напряглась и вскинула на него воинственный взгляд. Всего лишь один маленький поцелуй. Она справится.       Сакура первая подалась вперед, просто чтобы поскорее с этим покончить. Какая-то часть разума вопреки законам логики ожидала наткнуться на холодное безжизненное дерево. Но он больше не был марионеткой, во всяком случае не в том месте, которого коснулись ее губы. Сакура подавила желание тут же отпрянуть и почти бессознательно приоткрыла рот, позволив поцелую углубиться. Прохладная ладонь опустилась на ее затылок, заставив волоски на загривке встать дыбом от этого прикосновения. Секунды шли, а он все не отстранялся, удерживая ее на месте и неторопливо исследуя ее рот. Это было бы даже… приятно. Будь на его месте кто-нибудь другой. Сакура прикрыла глаза и изо всех сил попыталась представить… кого? Образы складывались и распадались, не способные удержаться в ее лихорадочно пульсирующем сознании.       — Ну хватит уже, — буркнул Дейдара. Его голос стал спасительным лезвием, пресекающим этот неестественный контакт.       — Учись, как это делается, — отозвался Сасори, выпутывая ладонь из ее волос. — Ну как, чувствуешь ко мне что-нибудь? Это поможет тебе все сделать как надо в следующий раз?       Что он только что…       — Человеческие привязанности работают не так, — холодно отозвалась она, отодвигаясь от лавки так далеко, как это было возможно.       — Жаль, — коротко бросил кукольник. И как будто потерял к ней всякий интерес. — Еще раунд?       — Ну уж нет, — фыркнул Дейдара. — Вы же ее чакрой крутите, я видел, да. Я так больше не играю.       — Ну и прекрасно. Все равно вы оба мне ужасно надоели, — ровным голосом произнес Сасори и поднялся на ноги. — Я отправляюсь работать, в ту комнату никому не заходить. И, Дейдара, постарайся ничего не подорвать в мое отсутствие.       И он скрылся за одной из дверей, оставляя Сакуру наедине с бешено колотящимся сердцем.