Необратимость

      На душе было паршиво. Не помогла даже вторая бутылка саке, с которой он разделался в одиночку. Дейдара знал, что путешествие будет не из легких, но и не предполагал, что дорога настолько его измотает. Сосуществовать рядом с Сасори всегда было непросто, а с его новыми причудами сделалось и вовсе практически невыносимо. Раньше он был предсказуемым. Знакомым. А теперь оставалось только гадать, что у кукловода на уме, и что он способен выкинуть в следующий момент. Импровизация была коньком Дейдары, и мириться со сложившимся положением он не собирался. Сасори едва его не прикончил. Они так не договаривались. Вдобавок девчонка только усложняла их и без того запутанные отношения. В первые дни Дейдара еще надеялся, что с ней будет повеселее. Но теперь она сидела на другом конце комнаты, сжавись в комок в самом углу. Будто Дейдара мог кинуться на нее, как бешеная собака. Он бы мог… он, черт возьми, нукенин, ведь так? И теперь ее чакра разливалась по его каналам, впустую гоняя энергию по изголодавшемуся телу. Сможет ли он теперь использовать дзюцу, как раньше, или придется приспосабливаться под новые условия? Он ведь еще не пробовал пустить технику в ход в полную силу. Вдобавок чертов Сасори просто захлопнул дверь перед его носом. Не то чтобы он не делал так раньше, но в этот раз все как будто было по-другому. Замкнутое пространство давило, молотом било по натянутым нервам. Он ненавидел сидеть взаперти. Всю его жизнь одна клетка сменялась на другую, ему приказывали, что делать, навязывали, как себя вести, смеялись над его искусством. Алые глаза поймали его в западню гендзюцу и чуть ли не за шкирку приволокли к лидеру чертовых Акацки. А он всего лишь хотел быть свободным. Кружить на птице так высоко, чтобы никто не мог его достать. Ни один из ублюдков, считавших себя сильнее. Считавших себя вправе распоряжаться его жизнью.       Дейдара чувствовал, как неотвратимо закипает. Он мрачно посмотрел на закрытые двери и с силой пнул пустую бутылку, лежащую на полу, будто это она была виновата во всех его злоключениях. Бутылка ударилась о стену, темно-зеленое стекло брызнуло во все стороны.       Девчонка вздрогнула, Дейдара ощутил ее страх краем сознания, будто тот был холодной водой, наполнившей комнату до самого потолка. Но ему было уже плевать. Подрывник встал и покачнулся. Выпитое саке ударило в голову, ему просто необходимо было разнести что-нибудь в клочья, чтобы успокоиться. С десяток маленьких паучков выскользнуло из его ладони, существа облепили входную дверь, и через секунду на ее месте уже зияла обугленная черная дыра. Дейдара заглянул в образовавшееся отверстие и почувствовал, как ледяной ветер обдает лицо.       — Ты куда?!       Ну надо же, она нашла в себе силы заговорить.       — Прогуляюсь, да, — бросил он через плечо и нетвердым, но решительным шагом двинулся в сторону леса.       Сакура испуганно подобралась, когда в гостиной раздался взрыв. Она следила за тем, как бушевал Дейдара, до хруста в пальцах сжимая кулаки. Когда он ушел, в комнате воцарилась мертвая тишина. Беспокойство нарастало в груди липкой холодной волной. Сакура выждала несколько минут, рывком поднялась с места и положила дрожащую ладонь на дверную ручку. Сасори запретил им входить, но ведь то, что только что произошло, можно было расценивать, как чрезвычайное происшествие? Сакура толкнула створку, приготовившись к худшему, но перед ее взглядом предстала вполне мирная картина. Кукольник сидел на полу и любовно смазывал суставы руки одной из своих марионеток. Весь этот спектакль со взрывами и уходом Дейдары, кажется, ничуть его не взволновал. Сакура опешила.       — Там, — неуверенно начала она. — Дейдара разнес входную дверь и, кажется, ушел в лес.       — Я знаю, — спокойно ответил Сасори, не отрываясь от своего занятия.       — Вы разве не собираетесь пойти за ним?       — Зачем? Успокоится — сам вернется, — Сасори, наконец, закончил и соизволил посмотреть на куноичи. — И, кстати, разве тебя не учили стучаться? Ты меня отвлекаешь. Иди к себе.       Сакура задохнулась от возмущения. Ей хотелось раз и навсегда стереть с лица кукольника высокомерно-насмешливое выражение, хотелось, пусть силой, но вытянуть из него хоть малейшее проявление нормальных человеческих эмоций. Но она все еще была слишком слаба.       — Он ведь может что-нибудь натворить. Я даже не поняла, что произошло, он так быстро переменился…       — Это Дейдара, — спокойно прервал ее кукловод. — Взрыв представляется ему единственно возможным способом самовыражения. Он взрывает, когда ему весело, взрывает, когда грустно. Когда скучно, кстати, тоже.       Сакура непонимающе уставилась на кукловода.       — Да ведь это какое-то безумие, — выдохнула она.       Сасори пожал плечами. Выходки напарника вызывали у него разве что раздражение. Попытайся Дейдара сотворить что-нибудь, вместо того, чтобы уничтожить, или успокоиться за чтением или медитацией, тут бы Сасори не на шутку удивился. Принимая во внимание небывалую склонность его нового тела к проявлению эмоций, конечно.       — Это Дейдара, — зачем-то повторил кукловод. — Ты привыкнешь.       «Ты привыкнешь», мысленно повторила Сакура. Однажды она уже слышала эту фразу от подрывника. Так они и работают, в надежде, что привыкнут друг к другу? Или уже привыкли? Кажется, отношения ее спутников поневоле являлись чем-то более глубоким, нежели просто взаимной неприязнью.       — Почему вы вообще ушли вместе? Непохоже, чтобы вы ладили.       Сакура прижалась плечом к прохладному дверному косяку. Слишком много всего навалилось на нее в этот день. Она была на пределе. Сасори склонил голову, будто раздумывая, как много может себе позволить ей рассказать.       — Его заставили вступить в Акацки. Довольно вероломным методом, если это имеет значение. В отличие от остальных, он не выбирал свою судьбу.       — И вы решили проявить жест доброй воли? Что-то не верится.       — Не важно, во что ты веришь. Тебя это не касается.       Тишину их временного убежища прорезал новый взрыв. Тоскливо звякнуло стекло в окне гостиной. Ледяной ветер вперемешку со снежным крошевом прорывался сквозь незакрытый дверной проем, выгоняя из хижины остатки тепла. Сасори нахмурился и прикрыл глаза. В этот раз подрывник, похоже, разозлился не на шутку. Знать бы еще, на что. Своим варварским способом вернуть душевное равновесие он мог легко выдать их присутствие. А если где-нибудь поблизости находятся шпионы Акацки, их и вовсе вычислят в два счета. «Кроме того, ты за него беспокоишься». Сасори замер. С тех пор, как его тело снова стало живым, подсознание время от времени некстати допускало совершенно абсурдные мысли. Кукловод поднялся и, прихватив с собой свиток с марионетками, вышел в гостиную.       — Пожалуй, нам и правда придется его вернуть. Что-то он слишком расшумелся.       Установить местоположение Дейдары было не сложно. Их вели сломанные ветви и взрыхленный недавними шагами снег. Когда они достигли эпицентра взрыва, Сакура остановилась как вкопанная и прижала ладонь ко рту. Небольшая лесная поляна, озаряемая лунным светом, была устлана пеплом и обугленными остатками разнесенных в клочья деревьев. Дейдара сидел в центре, подол его плаща пропитался влагой и копотью, лицо озаряла широкая безумная улыбка. По его скуле из-под спутанной завесы волос бежала тонкая струйка крови.       — Вот это был взрыв, да-а, — протянул Дейдара, обращая к ним остекленевший взгляд.       Он поморщился и медленно опустился на снег.       — Кажется, этот болван себя оглушил, — констатировал Сасори. — Проверь, насколько все плохо.       Сакура подошла к подрывнику, поскальзываясь на мокрой земле и не смея убрать руку от лица. Все это походило на бредовый сон, на кошмар, от которого просыпаешься в липком поту. Но куноичи не просыпалась. Она опустилась на колени рядом с Дейдарой, сконцентрировала остатки чакры в ладонях и осторожно осмотрела его лицо.       — Слуховой канал поврежден, — сообщила она севшим голосом, обернувшись к Сасори. — И еще, кажется, у него жар.       Кукольник вздохнул и подошел ближе, брезгливо приподнимая полы плаща. Он остановился за спиной Сакуры и распечатал одну их своих марионеток. Деревянные ноги куклы моментально пропитались влагой от растаявшего снега. Сасори снова вздохнул. Он все равно давно собирался ее заменить.       — Не хватало еще выхаживать его, как бестолкового генина.       — Между прочим, я все слышу, — хмуро буркнул Дейдара, предпринимая вялую попытку отползти.       Марионетка подхватила его, пресекая возможность побега, и легко перекинула через плечо.       Они возвращались к хижине в полной тишине. Кукла Сасори, ведомая нитями чакры, шла впереди, светлый хвост Дейдары мерно раскачивался в такт ее шагам. Сакура невольно засмотрелась, и мысли ее разлетелись как стайка напуганных воробьев. Что она вообще знает об этих двоих? Все это для них нормально?       Марионетка осторожно опустила подозрительно притихшее тело на пол, поближе к огню, и, пока Сасори возился с остатками входной двери, пытаясь заделать проем, Сакура сосредоточилась на приготовлении целебного отвара. Закончив с этим делом, она аккуратно стерла подсохшую кровь и попыталась залечить поврежденное ухо. Такими темпами, она и сама свалится рядом. Проведенные рядом с нукенинами дни не шли ни в какое сравнение даже с самым суматошным временем в конохском госпитале.       Сасори подошел к ним неслышно, отозвал марионетку и, опустившись на колени, приложил живую ладонь ко лбу подрывника, проверяя температуру. Дейдара упрямо мотнул головой, скидывая чужую руку, и что-то неразборчиво проворчал сквозь сжатые зубы.       — Будешь дергаться, и я зафиксирую тебя чакрой, — хмуро предупредил Сасори. — Чего ради ты вообще устроил этот спектакль?       — Во имя искусства, да, — ехидно выдавил подрывник.       Его лихорадило. Пот, выступивший на лбу и висках, горячими каплями бороздил кожу.       — Ему нужно будет отдохнуть. Пару дней, может быть чуть дольше. Я бы смогла вылечить его быстрее, будь у меня больше чакры, но она почти на исходе.       — Импульсивный дурак, — устало бросил Сасори. — Мы и так не вписываемся в график.       — К чему вообще это спешка? — тихо спросила Сакура, не отрываясь от целительских манипуляций. Ее руки плавно двигались над обессиленным телом подрывника.       — Прежде чем спрашивать о чем-либо, хорошо подумай, хочешь ли ты знать ответ.       Сакура промолчала, критически оглядывая своего пациента. Она коснулась липкой ткани на его груди и нервно прикусила губу.       — Надо бы… переодеть его в сухую одежду.       Сасори подтянул к себе походную сумку и затем бесцеремонно ухватился за край промокшей футболки напарника. Дейдара предпринял пару вялых попыток отбиться, но вдруг послушно сел и стремительно стянул футболку через голову. В стылом воздухе блеснули голубоватые нити.       — Уберите от меня эти штуки!       — Тогда не веди себя как ребенок. Одевайся.       Сасори прицельно бросил в него сверток сухой одежды.       — Что это такое? — спросила Сакура, уставившись на печать на его груди. Затянувшийся порез в ее центре пересекали хаотичные стежки.       — Абсолютное искусство, — хмуро буркнул подрывник, непослушными руками разматывая слежавшуюся ткань.       — Всегда было интересно, как эта штука устроена изнутри, — внезапно произнес Сасори. Он стремительно протянул ладонь и поддел пальцем грубую черную нить. — Он никогда не давался проверить.       — И не дамся! Руки убрали, да! Я вам не подопытная крыса.       — Ты не крыса. Скорее бурундук. Такой же суетливый и надоедливый.       — А вы тогда древняя черепаха. Или рак-отшельник, который всю жизнь пылится в своем гробу.       — Раки не пылятся, — с усмешкой ответил Сасори. — Ляг уже и спи.       И когда атмосфера снова успела перемениться? Еще с полчаса назад Сакуре казалось, что им вот-вот не миновать большой беды, но теперь нукенины снова вернулись к вялым беззлобным перепалкам и температура в комнате будто бы даже поднялась на пару градусов. Как будто все было в порядке. Сакура отстраненно вглядывалась в огонь, пытаясь обуздать хаотично роящиеся мысли. Через несколько минут к треску поленьев присоединилось мирное посапывание подрывника. Ей и самой пора было устраиваться на ночлег, если она надеялась урвать от этой ночи хотя бы пару часов спокойного сна.       — К северо-востоку на выходе из леса есть большое торговое поселение. Там ты закончишь технику, и, если все пройдет успешно, сможешь вернуться домой, — вдруг подал голос Сасори.       Сакура вскинула на него удивленный взгляд, но кукольник уже отвернулся к стене, закутавшись в плащ. Вернуться домой. Это обещание звучало так же нереально, как и все, произошедшее с ней за эту ночь.