Иссекая твои надежды

      Это сообщение загнало меня в полный ступор. Я несколько минут сидел совершенно не шевелясь, тупо пялясь на экран телефона, а пепел тлеющей сигареты, что все ещё была зажата между губами, падал мне на консервы... Соленые слезы непроизвольно обожгли глаза и градом покатились по щекам, а я даже не мог их смахнуть. Тело будто окаменело, превратив меня в недвижимое изваяние. Немного оправившись и кое-как собравшись с мыслями, я ответил Хэви, что приеду завтра утром.       Добравшись до дома в полной прострации, я как подкошенный рухнул на диван. Меня охватило неудержимое безумие безмолвной истерики. Я бесшумно кричал в подушку, осознавая невыносимо болезненную новость о том, что мама разбилась на байке во время соревнований... «МАМАААА! МАМАААААААА! Почему?! За что?!»       Я был готов проклясть и обвинить весь мир в этой трагедии, что казалась слишком невероятной.       Слезы просто высыхали на лице, стягивая кожу. Не помню как уснул в тот вечер. В истерзанном сознании сохранились лишь короткие обрывки того, как я писал Лиф о том, что около месяца не буду появляться на занятиях, по семейным обстоятельствам.       Утром, первым делом я собрал вещи, небрежно запихав в сумку только самое необходимое. Я понимал, что какое-то время мне придется задержаться в родительском доме, чтобы хоть как-то поддержать отца и Хэви в этот тяжелый, для всех нас, период. Дорога занимала около пяти часов. Сложно сказать что я чувствовал и в каком состоянии находился. Опустошение? Принятие? Страх? Или все вместе?       Все мысли были просто в хаотичном порядке. Когда я наконец приехал и вышел на знакомой остановке, уже примерно час как наступил полдень. Потом ещё несколько минут плелся вдоль унылых улиц, пока не оказался возле открытой калитке на потертой бетонной дорожке.       Дома меня встретил Чес. Он открыл дверь и печально похлопал меня по плечу в знак соболезнования. В доме стояла гробовая, в буквальном смысле, тишина. — Где папа и Хэви? — обратился к Чесу, который облокотился о стену, прикрыв глаза.       Видимо мужчина совсем не спал, как узнал об этом. Он лишь молча указал на кухню. — Чес, спасибо, что пришел. С ними все в порядке? — оставив сумку прямо на полу, я подошел к дяде, от которого немного пахло алкоголем. Чес лишь коротко кивнул в знак подтверждения. — Тебе необходим отдых, — положив руку на его плечо, — можешь лечь в моей комнате.       Мужчина обошел меня, слегка спотыкаясь о собственные ноги, и направился к лестнице на второй этаж. Проводив его спину обеспокоенным взглядом, я завернул на кухню, папа и Хэви сидели за пустым столом, молча залипая в одну точку.       Подойдя ближе, я тихо спросил у отца: — Где она? — я сел рядом, а он поднял голову к потолку скрывая слезы. — Тело в морге. — звучал почти безэмоциональный голос в полной тишине, — Его привезут через час, сразу на местное кладбище.       Руки, как и голос, отца дрожали, он скрывал свои эмоции, но было заметно, как тяжело ему это дается. Я тоже старался показывать спокойствие, хотя на самом деле, еле держался. Бросив взгляд на измученного Хэви, я вздохнул: — Чес сейчас отдыхает в моей комнате. — не знаю, чего я хотел этим добиться.       Никто ничего не ответил, храня скорбное молчание. Каждый думал о своем, а напряжённая обстановка просто давила. Дом казался совершенно пустым. Я представлял, как может отразиться на отце смерть матери. Я так же боялся за Хэви, который сейчас только вливается в общество и социум. А социум это самое отвратительное. — Ты надолго приехал? — не поднимая глаз, тихо спросил Хэви.       Я взглянул на него, на его потрепанные волосы, мятую черную футболку. Пустые глаза брата немного насторожили меня. Такой взгляд мне был хорошо знаком. Слишком хорошо. — На пару недель наверно, я уже предупредил в универе о причине своего отсутствия.       Отец поднялся на ноги и направился к раковине, набрав воды, он выпил какое-то лекарство, видимо успокоительное. Мне хотелось что-то сказать, чтоб просто поддержать, но я сам был поломан на миллионы частей, словно разбитое вдребезги зеркало. — Хэви, что ты решил со школой? Мне нужно помочь чем-нибудь?       Отец направился в свою комнату, наверно, чтобы подготовиться к поездке на кладбище. Мы остались одни в комнате. — Я предупредил учителей, все улажено. Не нужно опекать меня. — Но я лишь хотел... — Тема закрыта. — словно отрезал, выпарил Хэви.       Я слегка опешил от такого. Не помню, чтобы брат когда-то был таким. Конечно мне нравилось, что он наконец убрал свое ребячество и дурость, но к такому резкому переходу я был не готов.       Я остался сидеть на кухне, ожидая пока все соберутся. Осталось не так много времени, уже нужно было выезжать. Первым, кто вытянул меня из омута мыслей был Чес. Похоже дядя только проснулся, но такой короткий отдых не сильно пошел ему на пользу. Лицо опухло, а общий вид стал более болезненным.       На все погребение ушло около двух часов. Домой мы возвращались никакие, полностью вымотанные и опустошенные. По дороге, мы завезли Чеса в его фургончик, тактично поинтересовавшись, не хочет ли он еще побыть с нами, и все ли хорошо. Чес кивнул и молча скрылся за скрипучей дверью фургона.       Дома отец закрылся к комнате, а Хэви ушел куда-то, сказав лишь то, что ему нужно побыть одному. Я тоже поднялся к себе, отгородившись от всего мира закрытой дверью. Выудив из кармана помятую пачку, достал сигарету, которых оставалось не так много. Покурив и глубоко затянувшись, я как в детстве сел на подоконник.       Снова погрузился в свои мысли, в этот темный омут, который греб в себя все что ни попадя.       Мне срочно нужны мои лекарства...       Мой психотерапевт советовал мне самостоятельно справляться с такими моментами. Но сейчас меня просто начинало колотить и бросать в холод. Я решил спуститься на кухню за успокоительным. Спускаясь по лестнице, я услышал как скрипнула входная дверь. Хэви тихо прокрался за порог и зашел в дом. Увидев меня, брат нахмурился и уверенно пошел наверх. Я схватил его за руку, когда рыжий проходил мимо. — Почти час ночи. Где тебя носило? — как можно спокойнее спросил я. — Я был в городе. Мне нужно было пройтись! — прошипел Хэви, сквозь зубы.       Его глаза были словно ядовитая змея, что увидела беспомощного кролика. — Пошли поговорим... — я отпустил руку брата, и направился на кухню.       Мы сели за стол напротив друг друга, я не знал как начать разговор. Хэви лишь откинулся на спинку стула, вперившись в меня недовольным взглядом. — Я хочу спать, давай быстрее, — Хэви скрестил руки на груди, выжидая моего слова. — Отец сейчас будет не в себе какое-то время, мне нужно знать, что ты сможешь за ним присмотреть, когда я уеду. Надеюсь с тобой все хорошо? — Да. Знаешь... многое изменилось с того момента, как ты уехал. — Хэви пристально смотрел в мои глаза, — Лучше бы ты вообще не приезжал, братец... — О чем ты? — я немного напрягся от такого заявления. — Это уже не важно.       Рыжий встал из-за стола и направился к выходу из кухни. — Хэви... я скучал, — не знаю насколько была уместна эта фраза, но она была максимально искренна.       Брат замер в дверном проеме. Мне казалось, что он сейчас просто убьет меня своим молчанием. — Тогда какого хера тебя не было видно тут целый год?! Ты ни разу не появился здесь... Не попытался узнать как у меня дела... А получив мое сообщение о маме... — Хэви резко успокоил свой голос, сорвавшийся до приглушённого крика, — Сразу примчался, думая что нужен кому-то... — последние слова прозвучали почти шепотом.       По моим щекам снова прокатилась влага. Глаза защипали, но меня словно парализовало от его слов. Которые так метко попали в душу.       «ДА БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯДЬ, — разрывая все естество, меня душил безмолвный крик, что отдавался бесконечным эхом в заторможенных мыслях и бил набатом по уставшему сознанию, — ХВАТИТ ПРОШУ! ПРОШУ ПРЕКРАТИ ЭТО! Я НЕ ВЫНОШУ УЖЕ!» — Я тебя понял...       Я снова достал замусоленную упаковку с остатками блинных бумажных цилиндров, набитых медленно разъедающей отравой. Подвинув к себе пепельницу, я закурил, краем глаза замечая, что Хэви развернулся и снова вернулся за стол. Он тоже достал сигареты и медленно закурил. Хэви очень пристально смотрел на меня. На жалкого брата, который сейчас сидит в слезах и полном непонимании происходящего. — Ты куришь? Ты же еще учишься, — стряхивая пепел. — Да... представляешь, с такой жизнью не только закуришь. — брат смотрел на меня словно изучая, хотя не видел всего год.       «Мой Хэви вырос... стал таким дерзким и научился давать отпор, возмужал и не хило вытянулся в росте... его милые веснушки почти пропали с белой кожи... волосы начал собирать в хвост, а взгляд стал более пронзительным. Эти зеленые глаза — копия мамы...» — Хэви... прости меня за это. Я знаю что исчез в самый не подходящий момент. Ты нуждался в моей поддержке, но я так же знаю твою гордость. Это ведь из-за нее ты не писал и не звонил. Ты же помнишь при каких обстоятельствах я ушел? Я хотел порвать все связи с семьей... прости.       Я встал из-за стола, меня ужасно клонило в сон. Казалось, что в любой момент я просто рухну на пол от усталости. — Я тоже скучал, придурок... — тихо бросил мне в след Хэви, думая что я уже поднялся по лестнице.       Однако, я услышал его слова, стоя лишь на первой ступеньке.