Die Schweigereltern

      Тихие разговоры с кухни заставляют, нервно вздрогнув, медленно выбраться из-под чужой тяжёлой руки. Альфа тёплый, дышит глубоко и тихо, подмяв Ацуши под себя. Не просыпается, когда он осторожно юркает на пол, озираясь в поисках опрометчиво раскиданной вчера одежды.       Рюноске утянул его после работы в квартиру родителей с оговоркой об отдыхе, и уверял, что дом стерильно пуст. Очевидно, к утру — к дню уже, откровенно говоря, и Ацуши давно не спал так крепко — ситуация немного меняется без их ведома.       Как ни пытается он пробраться в ванную незамеченным, две пары глаз всё равно выхватывают его в полутьме коридора, и он неловко здоровается, нервно поправляя ворот немного помятой рубашки и надеясь, что на голове волосы не торчат во все стороны.       — Привет, — бросает Чуя-сан, коротко глянув на него, а Поль-сан кивает, только улыбаясь.       Когда Ацуши вылезает из душа, утягивая полотенце Рюноске, на кухне остаётся только старший омега. Надежда на то, что жених — ужасно звучит! — уже проснулся, умирает быстро, потому что в большей части квартиры идеальная тишина, всё также размеренное дыхание альфы и только звук перелистывания страниц откуда-то из дальней комнаты.       Чуя-сан роет что-то в холодильнике и при появлении Ацуши, который неуверенно мнётся в проёме дверей, указывает ему не глядя на стул. Ацуши, присев на самый край, рассматривает свои колени, чувствуя, как беспричинно вспыхивают огнём уши и шея, и не реагирует на окружающий мир ровно до момента, пока старший омега не говорит, глянув через плечо:       — Сиди, покормлю тебя. А то тощий, не могу просто.       — Я не такой уж и худой, — тихо протестует Ацуши, но прикрывает рот, когда на стол перед ним ставят тарелку тёплого бутадзиру. Поднимает на Накахару большие жёлтые глаза и почти с ужасом бормочет: — Чуя-сан, но это же очень много…       — Ешь! — посмеивается мужчина, протягивая палочки, и Ацуши, посверлив его взглядом ещё несколько секунд, неловко наклоняется над миской и торопливо глотает сочные кусочки мелко нарезанного на полосочки тофу. Тёплые сквозь тонкую перчатку пальцы медленно поглаживают по спине, заставляя вздрогнуть. — Не спеши, никто не отберёт, — подперев другой рукой щёку, Чуя-сан наблюдает, как он, чуть расправив плечи, гулко сглатывает и откладывает палочки, чтобы отпить пахнущего мисо бульона.       — Приятного аппетита, — хрипло бросает выползший из комнаты Рюноске, проходя мимо омег к уборной и с удивлением косясь на родителя.       — Ещё хочешь? — интересуется тот, когда тарелка пустеет. Ацуши смотрит на него почти виновато и спрашивает, смутившись:       — Вам не жалко? — чем снова вызывает смех.