~
Они познакомились в Париже, когда Артуру едва исполнилось семнадцать. Поль стоял, склонившись к стационарному телефону, и всё пытался расслышать, что там выговаривает ему названая сестра, но их разделял не только телефонный провод, но и океан. — Чёрта с два… …мальчик… …очарователен. — Я не слышу тебя, Коё, не слышу! — убеждал Поль. Лицо в ореоле коротких тёмных кудрей бросилось в глаза с другого конца улицы, отражённое витриной. Юноша, размахивая руками, что-то объяснял полной женщине в шляпе, предлагающей ему шарфы всевозможных расцветок и материалов. Поль смотрел на него всё то время, что они разговаривали, всё то время, что незнакомец расплачивался, и всё то время, что он пытался нелепо повязать на худой длинной шее красный шарф в чёрную клетку. Получалось у него, надо сказать, совершенно отвратительно. Наверное, поэтому Поль позволил себе, перебежав улицу, обратиться к юноше с предложением помощи. И ситуация мгновенно осложнилась тем, что незнакомец заговорил с ним по-немецки, хоть и изъяснялся бегло, помогая себе жестами. Потом была Йокогама, хмурый рыжий паренёк, делающий вид, что не прячется за широким рукавом сестры. Поль был растроган и повёлся на колкий взгляд больших голубых глаз из-под полей шляпы. Мори-сама внимательно следил за ними от стены, не давая собственному сыну влезть в знакомство — мальчишки, кажется, с первой встречи так и норовили сцепиться. Чуя на контакт шёл неохотно, но Поль приложил все усилия, чтобы расположить его к себе. А после из Лондона приехал Артур, чудом отыскавший встреченного на улице случайного мужчину и вычисливший, куда он испарился из Парижа за считанные дни. Поль был влюблён и опьянён счастьем. А два кудрявых чуда сдружились удивительно быстро — Артуру даже не пришлось вертеться ужом перед Чуей, тот как-то сам проникся к нему симпатией. Но Поль глубоко в душе всё же немного гордился тем, что они с Коё вызывают у новоявленного младшего братца больше расположения, чем его возлюбленный. Около полугода они катались по Европе — душа Поля всегда жаждала свободного ветра, и в тесной огромной Йокогаме, переполненной людьми, он через какое-то время начинал чувствовать себя селёдкой в бочке. Но босс вынудил их вернуться, выдернув из Брюсселя. Выдернув Поля, разумеется. Кипела работа, Мафия вставала на ноги после кровавого месива, устроенного бывшим боссом. Госпожа Мори снисходительно наблюдала за попытками внука оказывать знаки внимания младшему брату Поля и мило беседовала за чаем с Артуром о Германии и чешских замках. Ухаживания Осаму не давались, и всё сводилось к тому, что Чуя его бил. Но юный альфа, похоже, был счастлив уже этому. Поль не мог его винить — он так же безоглядно тонул в Артуре с первой встречи. И всё же эти мальчики слишком уж быстро повзрослели… Четырнадцатый год жизни младшего брата Поль проторчал в пригороде Йокогамы, чтобы работать и не задыхаться в городском плотном смоге. Артур помогал ему по возможности, разбирал бумаги и увлекал беседами сестру и её царственную наставницу. Их счастье продлилось без одного месяца четыре года. С той секунды, как Поль повязал клетчатый шарф на шею семнадцатилетнему Артуру, и до того вечера, когда на кануне двадцать второго дня рождения жениха тот явился домой подшофе. В руках он нёс замотанный в шарф пакет с печатью Министерства. — Ты должен мне помочь, — говорил он потом. — Ты ведь верен не Мафии, а своей семье. — Чуя — мой брат, — напоминал ему Поль, напряжённо стоя в дверях комнаты. Артур сидел на постели, разложив вокруг себя бумаги со знаком высшего уровня секретности. — Чуя мне тоже дорог, — убеждал он. — Но разве ты не говорил, что дар тяготит его? Только подумай, если мы, как тут написано, сумеем отобрать у него Арахабаки, он будет спасён! Станет обычным мальчиком! И Артур прищуривал глаза, утягивая его сесть рядом с собой и выслушать. И Поль верил. Госпожа Мори сказала ему после, в холодном подвале Мафии, куда принесли бездыханное изувеченное тело, даже после гибели не потерявшее своей хищной красоты: — Чуя бы умер мгновенно. Рандо не мог об этом не знать. Он заботился только о себе. И, возможно, о тебе. Он всё-таки немного любил тебя, Поль. Но не так сильно, как ты его. Тело Артура пролежало в одной комнате с ним почти сутки, прежде чем хмурые шестёрки, оттолкнув Поля к стене подвала, запаковали его в мешок и вытащили куда-то наверх. А Поль остался в полумраке подвалов наедине со своими мыслями. И с эхом отражающимся от стен «Чуя бы умер мгновенно». Госпожа Мори, как и её сын, так и не простили ему ошибку. Да и сам Поль не смог себе её простить.~
— Мне комфортно одному, — говорит он, наконец, и Ацуши смотрит ему в спину с интересом. Светлые вьющиеся волосы приятной глазу волной стекают по плечу. — И я всё равно знаю, что здесь у меня есть сестра, брат и их дети. Они моя семья. А семья всегда превыше всего, — знакомая улыбка, так похожая на улыбку Коё-сан, снова появляется на его лице. Мужчина пожимает плечами. — Когда становится тоскливо, звоню или приезжаю. Что-то вроде этого. Я не семейный человек, как Чуя, и не так люблю большие города, как Коё. Понимаешь, о чём говорю? — Я бы так не смог, — честно вздыхает Ацуши. — Так хорошо, когда вокруг тебя много-много людей… Поль мимоходом треплет его по волосам. Посмеивается: — Это всё потому что ты у нас общительный юноша. Признайся, будешь по мне скучать? — С вами интересно, — кивает Ацуши. — Я буду ждать, когда вы приедете в следующий раз. — Ну вот, — разводит руками Поль. — И ещё один ребёнок на моей стороне! А то эти старики меня не выносят… — Они не такие уж и старики, Поль-сан. — Вежливый общительный юноша.