Тропою тысячи свечей

Джисон

      Когда Джисон решил учиться на врача, то еще не представлял, какая это сложная и тяжелая работа. Им двигало желание спасать жизни. Мама так часто лежала в больнице во время своей болезни, что постоянно навещающий ее маленький сын считал онкологическое отделение своим вторым домом. Он сидел у койки матушки, которая увядала день ото дня, читал ей вслух книги, рассказывал о своих успехах в школе, а сам украдкой присматривался к врачам, медсестрам и больничным приборам. Пытливый детский мозг старался получить как можно больше информации о месте, которое его окружало. Потихоньку Джисон нашел в себе смелость разговаривать с персоналом больницы. Уже тогда он грезил о профессии врача и поэтому задавал много вопросов, иногда таких серьезных, что одна медсестра сначала в удивлении замолчала, а через секунду пришла в себя и потрепала его по голове, произнеся фразу, которая ему хорошенько запомнилась:       — Ты умный мальчик и помыслы твои чисты. Сохрани это в себе, перейдя во взрослую жизнь, и если не передумаешь быть врачом, то станешь одним из лучших.       Спустя десять лет Джисон все так же хотел спасать людей, но его часто посещали и более материальные мысли. Он по-прежнему шел к своей мечте, хватался за свой якорь, но уже с оглядкой на деньги, которые как ни крути, но были очень нужны. Порой он задумывался, вспоминая слова той медсестры: а так ли чисты его помыслы, как десять лет назад? Почему-то очень хотелось, чтобы ничего не поменялось.       И прямо сейчас, глядя на бледного как смерть Феликса, из раны которого медленно сочилась кровь, Джисон вдруг осознал, что он может помочь. Он может спасти этого улыбчивого фейри. Потому что все, о чем мечтал Хан в настоящий момент, — чтобы Феликс не умирал. А он ему в этом поможет.       Поэтому, получив разрешение Минхо, Джисон выкинул из головы все лишние мысли и сосредоточился на деле. Сняв со спины свой рюкзак, он быстро начал в нем копаться, одновременно расспрашивая фейри об их особенностях, которые ему надо было знать:       — Ваше тело устроено так же, как у человека? Вены, артерии, органы? У нас одинаковая анатомия?       — Да, — Минхо отвечал без раздумий. — Единственное, чем мы отличаемся — быстрым исцелением. У нас хорошая регенерация, а если прибавить магию, то почти любая рана затягивается очень быстро.       — Почему тогда Феликс без сознания?       — В него выстрелили железной стрелой. Фейри не переносят ничего из железа, его прикосновения для нас опасны и вызывают мучительную боль. Плюс наша магия на него не действует. Феликс не сможет исцелиться, пока в нем этот болт.       — Как быстро его рана затянется, если вытащить стрелу?       — Крупные вены или артерии восстановятся за пару минут. Если бы не железо, сама рана полностью зажила бы уже через час. Но из-за него процесс исцеления может затянуться до завтра.       Джисон деловито разложил перед собой находки из рюкзака. Стопка марлевых повязок, которую им на днях выдали на учебе, антисептик и почти пустая бутылочка перекиси. Негусто, но лучше, чем ничего. Впервые Хан был благодарен пандемии за то, что в его рюкзаке оказались хоть какие-то необходимые вещи. Жаль, не было бинтов, но это можно быстро исправить. Он задумчиво оглядел свою рубашку. Даже если ее порвать, то на полноценную повязку все равно не хватит. Зато плащ фейри вполне для этого подходил.       — Порви свой плащ на длинные полоски, они послужат бинтами, — адресовал он просьбу Минхо. — Рану надо будет перевязать. Регенерация регенерацией, но лучше перестраховаться.       Тот без лишних вопросов снял черный плащ и начал рвать материю на куски.       Джисон перевел взгляд на плечо пострадавшего и принялся осматривать стрелу и саму рану. Аккуратно ощупав спину фейри, он понял, что стрела застряла в теле, значит придется проталкивать ее насквозь. Болт был не очень длинным, а самое главное — без оперения, что существенно облегчало задачу. Что ж, пора приступать.       Хан взглянул на незнакомца, державшего Феликса в своих крепких объятиях и подозрительно наблюдавшего за его действиями.       — Как тебя зовут?       — Чанбин…       — Чанбин, — Джисон немедленно поймал его взгляд, — мне нужна твоя помощь.       Он показал, как надо держать тело, чтобы можно было протолкнуть стрелу. Тот неуверенно взглянул на парня, потом на Минхо, однако, увидев его кивок, выполнил просьбу.       Джисон тем временем разделил марлевые повязки на две равные стопки. Открыл антисептик и остатки перекиси, а потом повернулся к Минхо.       — Стрелу надо вытащить. Держи бинты наготове и подай сразу же, как я попрошу. — голос его был серьезным, без дрожи и страха, почти командным.       Фейри спорить не стал и снова ограничился кивком.       Хану казалось, что время застыло. Он больше не слышал и не видел никого и ничего. Только рана, только стрела. Юноша взял антисептик и распылил его по всей видимой части болта, а заодно и на свои руки. Потом аккуратно, но твердо взялся за древко. Прикинул направление, чтобы не задеть кости или сухожилия, и надавил. Феликс тут же застонал и слабо зашевелился.       — Держи его крепче и не давай дергаться, — сквозь зубы процедил напряженный Джисон.       — Ему больно! — со страданием в голосе воскликнул Чанбин.       Хан даже отвечать не стал, продолжая с силой давить на стрелу, и наконец почувствовал, как наконечник вырвался наружу. Нащупав скользкий от крови треугольник, он быстро потянул его из раны. Болт легко прошел оставшийся путь в теле фейри и был сразу же отброшен в траву. На секунду Джисон замер — крови было много. Но как только он осознал, что она была темно-вишневого цвета и не фонтанировала из раны, то успокоился. Артерия не повреждена — это самое важное. Быстро проверив, не застряли ли в ране кусочки ткани, парень обработал все перекисью и, схватив повязки, приложил их к отверстиям, оставленным стрелой, приказав Чанбину крепко прижать марлю со стороны спины. Теперь оставалось перебинтовать.       — Минхо, бинты. И прижми покрепче марлю к ране. Мне надо освободить себе руки.       Тот безоговорочно выполнил указания. Хан быстро перевязал чужое плечо импровизированными бинтами и завязал спереди на бантик. Зачем — сам не понял. Все было сделано. Оставалось только ждать.       Чанбин бережно держал Феликса в своих крепких руках, явно не собираясь его отпускать. Джисон вообще не понимал, кто это такой, как и зачем он здесь оказался и почему так переживает за блондина. Он смутно припоминал, что, кажется, видел именно его, когда покидал «Зверинец».       Оставалось только надеяться, что фейри все ему расскажут. Потому что эти тайны и недомолвки порядком его раздражали. Подумать только, они даже не удосужились сказать, что приходятся друг другу братьями! Или это тоже какая-то тайна за семью печатями? Джисон раздраженно поднялся на ноги, решив дойти до реки, чтобы ополоснуть окровавленные руки, но тут Феликс громко застонал и приоткрыл глаза.       — Ликс! — облегченно выдохнул Чанбин.       — Бини, — блондин сделал попытку улыбнуться, — ты специально дождался, когда меня подстрелят, чтобы безнаказанно обнимать?       — Молчи лучше, идиот.       Чанбин так солнечно и нежно улыбнулся Феликсу, что Джисону стало неловко. Раз тот пришел в себя, значит, вмешательство Хана помогло, а если верить словам Минхо, то рана скоро затянется и жизнь фейри будет вне опасности.       На него никто не обращал внимания, поэтому он спокойно двинулся к берегу реки, чтобы, наконец-то, отмыть кровь. Только сейчас, когда напряжение отпустило его тело, руки стали мелко трястись, а голова немного кружиться. Хан не вовремя вспомнил, что, вообще-то, не ел больше суток и было бы неплохо помыться, плотно поужинать, зарыться в мягкую кровать и отоспаться. Желательно, подальше от этих несносных фейри.       Он встал у реки и только сейчас понял, что до воды будет сложновато дотянуться, так как берег обрывался где-то в метре от речной глади. Можно было бы растянуться на траве и свеситься вниз, но Джисон на полном серьезе боялся, что в таком состоянии случайно свалится в реку. В его памяти еще были свежи воспоминания о том, как скрылись в водах и больше не показались на поверхности два уродливых существа. Последовать их примеру у него не было никакого желания.       Хан в растерянности замер. В принципе, можно было помыть руки оставшейся водой из бутылки, но кто знает, что еще их ждет впереди. Может, она в будущем потребуется. Он опустился на корточки и кинул изучающий взгляд на реку. Надо было попробовать.       — Джисон.       Юноша резко обернулся на бесшумно подошедшего к нему Минхо.       — Что ты здесь делаешь? — фейри вопросительно вскинул брови.       — Хотел помыть руки, но не думал, что до воды так далеко. Точно! Может быть, придержишь меня за ноги? Я свешусь вниз и отмою кровь. Кажется, без посторонней помощи это будет сложно.       — Не придумывай, — в голосе Минхо сквозила усталость.       Короткий взмах руки и прямо из реки по воздуху к Джисону потянулась струйка воды, замерев в полуметре от него.       Хан изумленно смотрел на остроухого, который выжидательно глядел в ответ.       — Кажется, ты хотел помыть руки? — левая бровь снова взметнулась вверх дугой.       Джисон отмер и протянул ладони под холодный ручеек. Этот дурацкий фейри только и может, что брови поднимать. Что за идиотская привычка? Неужели нельзя разговаривать нормально? Разве он этого не заслужил?       Парень так энергично тер руки друг об друга, как будто пытался содрать с них кожу.       — Спасибо, — раздалось совсем тихо. — Спасибо, что спас брата.       Джисон на секунду замер, а потом продолжил спокойно, не торопясь, отмывать руки. Он с минуту подыскивал подходящую фразу и в итоге вымолвил простое:       — На здоровье.       Да уж. Вот это он, конечно, выдал. Хан мысленно хлопнул себя ладонью по лбу. Не мог придумать что-то более подходящее к ситуации? Например: «это мой долг», «я не мог иначе», «взамен ты должен рассказать мне все».       Минхо тем временем продолжал:       — Мы с Феликсом теперь перед тобой в долгу и обязательно отплатим тебе за помощь.       Неожиданное смущение подкралось незаметно. Еще секунду назад он хотел потребовать от фейри объяснений, а теперь не знал, с чего начать.       — Э-э-э… Слушай, а почему ты не рассказал, что он твой брат?       — Потому что это не твое дело, — отрезал тот.       Услышав это, Джисон мгновенно ощетинился. Вот значит как?       — Спасать Феликса тоже было не моим делом! У тебя что, совести совсем нет? Ты просто какой-то бесчувственный чурбан! — он стряхнул брызги с рук и, не придумав ничего лучше, стал вытирать пальцы о рубашку. — Спасибо, что помог, — сказал едко и хотел уже развернуться, чтобы уйти, как в лицо ему ударила струя холодной воды.       — Пожалуйста, — как ни в чем не бывало насмешливо произнес Минхо, проходя мимо мокрого юноши.       После ледяного душа гнев Хана сдулся как шарик. Он вытер лицо краем многострадальной рубашки и устало сел на траву, выбрав место посуше. Было уже понятно, что пререкаться с фейри совершенно бессмысленно. Себе же дороже. Это только выходило ему боком. Надо просто набраться терпения и дождаться уже встречи с королем. И хотя ему было немного страшно — не каждый день тебя знакомят с королевской особой и водят по дворцам — но зато он, наконец-то, все узнает. Жить явно будет проще, понимая, что от тебя хотят.       Наблюдая на расстоянии, Джисон убедился, что Феликс действительно останется жив. Тот уже стоял на ногах, поддерживаемый не отлипающим от него Чанбином. Они втроем о чем-то тихо переговаривались, а потом Чанбин осторожно отпустил блондина, проверил, держится ли тот на ногах, и уже сделал шаг в сторону Джисона, как его перехватила рука Минхо. Они снова о чем-то заговорили, точнее даже заспорили, после чего Чанбин резко выдернул свою кисть и все-таки пошел прямо к Хану.       Джисон молча следил за его приближением, неприкрыто разглядывая. Невысокий, но крепко сложенный, идущий к нему фейри источал силу. Она проявлялась в уверенных резких шагах, проскальзывала в суровых чертах лица, щитом охватывала мощную грудь, туго обтянутую белой рубашкой, и проступала выпирающими венами, прорезавшими руки в закатанных рукавах. Жесткий взгляд зеленовато-карих глаз заставил почувствовать себя не в своей тарелке. Хан неуверенно поднялся, пытаясь угадать, что будет дальше.       Чанбин остановился от него в двух шагах. Он оглядел Джисона с ног до головы, а потом выдал:       — Ну и устроил ты переполох.       — Я? — Хан даже растерялся. Опять все шишки на него валят? — Да это вы все чего-то от меня хотите, при этом даже не ставя меня в известность!       — Постой, так тебе ничего не рассказали? — Чанбин явно был в недоумении и, увидев, как Джисон хмуро покачал головой, хмыкнул:       — В духе Минхо. Послушай, хотел бы я тебе все объяснить, хотя бы просто для того, чтобы насолить этому зазнавшемуся пройдохе, но у меня мало времени, — оглянулся на двух братьев. — Да и Минхо мне быстро голову оторвет, — он прошелся рукой по шапке темно-русых пышных волос, и Джисон только сейчас заметил, что острых ушей, характерных фейри, у него нет.       — Подожди-ка, разве ты не фейри? — изумление, прозвучавшее в голосе, собеседника явно позабавило.       — К счастью, нет. Я намного лучше, — гордо ответил он, и из-за его спины внезапно раскинулись в разные стороны два изогнутых громадных бело-золотых крыла.       Джисон широко открыл рот и не мог оторвать взгляд от этих сильных красивых крыльев. Острые, подрагивающие перья в несколько рядов — белизна снега плавно переходящая в медовое золото — притягивающее великолепие и завораживающая мощь.       Крылья Чанбина дрогнули и вновь исчезли за его спиной.       — Кто ты? — выдохнул Хан, еле ворочая языком от шока.       — Я — керуб, — прозвучал непонятный ответ.       Но Джисон даже не успел ничего спросить, так как Чанбин подошел к нему и крепко обнял на несколько секунд, а потом отстранился, продолжая держать его за плечи и серьезно заглядывая в ошарашенные глаза.       — Спасибо тебе. За Феликса. Я запомню это.       — По-пожалуйста.       — Я бы с удовольствием с тобой поболтал, но мне надо уходить, а я ещё хочу попрощаться с Ликсом. Но не скучай сильно, мы совсем скоро увидимся, — он загадочно подмигнул парню и пошел обратно к фейри.       — Обалдеть! — только и мог прошептать себе под нос Хан.       Постояв в растерянности несколько мгновений, он тоже решил подойти к остальным.       Феликс все еще выглядел слишком бледным, но привычная улыбка уже играла на его губах. Глядя на него, Джисон тоже разулыбался.       — Спасибо тебе, Джисон. Ты, кажется, спас мне жизнь, — блондин говорил просто и искренне.       — Я рад, что ты выжил. Правда, — от чистого сердца ответил ему Хан.       — Потом обменяетесь любезностями, — нетерпеливо бросил Чанбин. — Мне уже пора.       Он мягко взял Феликса за руку и повел за собой в сторону. Джисон проводил этих двоих взглядом, отметив, как нежно переплелись их пальцы, а потом, смутившись, отвернулся, тут же поймав на себе задумчивый взгляд Минхо.       — Их сердца давно крепко связаны вместе. Иногда мне кажется, что если кто-то из них внезапно погибнет, то второй умрет в тот же день, не вынеся горя утраты. Это пугает.       Джисон не стал даже шевелиться, боясь спугнуть первое добровольное откровение Минхо. Он терялся в догадках, почему тот вдруг разговорился. Однако спросил совершенно другое:       — Тогда почему они не вместе?       — Чанбин вынужденно принес клятву Хенджину, хотя сам принадлежит к Неблагому двору. Срок его службы истекает только через пятьдесят лет. И вот тогда Чанбин вернется домой. К Феликсу.       Минхо отвернулся к горам, всматриваясь в одному ему ведомые дали.       Джисон украдкой посмотрел на необычную парочку, стоящую среди цветущей поляны. Голова Феликса лежала на крепком плече Чанбина, который перебирал пальцами пряди длинных светлых волос и что-то шептал ему на ухо. Еще несколько ударов сердца — и они печально отстранились друг от друга, молчаливо прощаясь. Чанбин сделал шаг назад, и за его спиной сразу засиял золотом портал. Керуб выпустил ладонь фейри и исчез. Лишь золотые искры осыпались в том месте, где он только что стоял.       Феликс подождал еще мгновение, глядя на то, как исчезали в воздухе последние следы пребывания Чанбина, а затем решительно двинулся к брату и Джисону.       Минхо дождался, пока он не окажется рядом, свистнул Балама и шевельнул пальцами правой руки, собирая тени в открывающийся портал:       — Пора домой.       Портал уже начал сиять яркими звездами, и Хана охватило нетерпение и беспокойство. Ему до безумия хотелось найти ответы на все свои вопросы, но пройдет ли все гладко? Он не мог этого знать.       Первым шагнул в портал Феликс, за ним, мелькнув хвостом, скрылся и Балам.       Минхо выжидательно посмотрел на замешкавшегося Джисона. Истолковав все по-своему, он успокаивающе сказал:       — Если боишься, то можешь взять меня за руку. Я проведу тебя, — фейри как-то неуверенно протянул ему ладонь.       Повисла короткая тишина. Она окутала их обоих, обернула своим спокойствием, подарила надежду на что-то хорошее.       Но ее разрушило громкое урчание голодного желудка Хана.       Его щеки сразу же стали пунцовыми, и он, боясь реакции Минхо, быстро схватил его за кисть и сам потащил в портал, так и не увидев, как на лице фейри начала зарождаться веселая улыбка, грозящая перейти в раскатистый смех.