Тропою тысячи свечей

Джисон

      На этот раз Джисон прошел через портал без какого-либо страха. Ему поскорее хотелось оказаться в загадочном дворце, где, наконец-то, сорвется полог с тайны. Хан так спешил, что при выходе из портала почти наступил на хвост ягуара, сидящего прямо перед ним. К счастью, идущий следом Минхо вовремя среагировал и дернул его за руку, которая все еще находилась в прохладных пальцах фейри. Это несомненно спасло ногу Джисона от клыков Балама, который как раз повернул свою голову назад и тут же зарычал, увидев смертного.       — Мне кажется, я ему не нравлюсь, — озвучил свои мысли юноша.       Минхо осторожно высвободил свою кисть из ладони Хана и шагнул к ягуару. Пятнистая морда сразу же повернулась к нему, глядя явно с обожанием, а не с презрением, как при взгляде на человека. По крайней мере, Джисону казалось, что он прочел в желтых глазах именно эти чувства.       — Балам просто не особо доверяет чужим. Но он к тебе еще привыкнет.       Рука Минхо уже ласково трепала дикого зверя по голове, а тот даже прикрыл глаза от удовольствия.       — Надеюсь, он привыкнет ко мне побыстрее. Желательно до того, как оттяпает мне какую-нибудь конечность, — парень с недоверием посмотрел на хищника, а потом перевел взгляд на помещение, в центре которого они находились.       Это была небольшая комната, скорее всего кабинет. По левую руку стоял крепкий стол из красного дерева, чьи ножки напоминали лапы какого-то животного. Вся его поверхность была завалена исписанными бумагами, стопками книг, на одной из которых находилась чернильница с длинным черным пером, а с самого края стола свисала пожелтевшая карта, явно нарисованная от руки. Либо хозяин кабинета любил творческий беспорядок, либо неожиданно вышел и оставил на столе этот хаос.       Джисон продолжил изучение комнаты. Как раз напротив него было большое окно в пол, в данный момент занавешенное тяжелыми бархатными шторами цвета горького шоколада. Сквозь небольшую щель между ними проскальзывал лучик света, дорожкой пересекающий укрытый мягким ковром пол. Странно, что окна занавешены — на улице день, а в кабинете царил полумрак, едва разгоняемый канделябрами свечей, что стояли у стола и на каминной полке справа от Джисона. В камине не горел огонь, но лежала охапка дров, приготовленных на всякий случай. Сам камин был большим, облицованным черным камнем и, наверное, хорошо согревал зимними вечерами. Вообще, как заметил Хан, все в комнате было либо черным, либо темно-коричневым. Кто-то явно недолюбливал светлые и яркие оттенки.       А потом взгляд его зацепился за большую картину, висящую над камином. Прямо на него мудрыми темными глазами взирал красивый статный фейри. Он мягко и доброжелательно улыбался, облокотившись о дерево посреди райского сада. Полы его длинного красного одеяния развевались сзади, подхваченные невидимым ветром. Облик незнакомого мужчины довершала черная корона, острыми шипами поднимающаяся из блестящих смоляных волос. Спереди широкая, расходящаяся вверх изогнутыми зубьями, ближе к затылку она сужалась и переходила в узкий ободок. В самом же центре горел кроваво-красным огнем ромбовидный камень, похожий на рубин. Так вот, как выглядел король фейри! Джисон не мог не признать, что фигура в красном вызывала почтительное благоговение и, несмотря на далеко не мощное телосложение, от нее веяло истинной силой. Хану вдруг показалось, что такой король точно не сделает ему ничего плохого и на душе сразу стало спокойнее. Он даже улыбнулся. Кажется, его жизни и правда ничего не угрожает. Что ж, можно двигаться дальше.       Минхо тем временем подошел к книжному шкафу, надавил рукой куда-то сбоку, и шкаф бесшумно скользнул в сторону, открывая за собой проем в стене. Хан уже даже не знал, удивляться ему или нет.       — Феликс, проводи Джисона в его покои. Я думаю, он не откажется принять ванну, переодеться и поесть. Особенно поесть, — с многозначительной улыбочкой добавил Минхо, явно намекая на его недавнее урчание живота.       Изо рта парня уже были готовы вырваться не самые вежливые слова, но в последнюю секунду он передумал. К чему спорить, если он действительно мечтал об отдыхе и еде?       Феликс, который все еще выглядел бледным после ранения, но достаточно бодрым, чтобы показать дорогу, привычно улыбнулся и пошел к проему, бросив на ходу:       — Пойдем, Джисон. Тебе надо отдохнуть, как и всем нам.       Хан помедлил пару секунд, кинув настороженный взгляд на Минхо. Тот, видимо, не собирался идти с ними. Это было немного непривычно.       — А ты почему не идешь?       — Тебе спинку потереть надо? — невозмутимо спросил невыносимый фейри.       Джисон с шумом выпустил из легких воздух, сжал руки в кулаки и громко топая, кинулся вдогонку Феликсу, нырнув в проем, слабо освященный факелами.       Несносный, заносчивый, язвительный, грубый, эгоистичный, отвратительный фейри! Как же раздражает! Этот вечно насмешливый тон, привычка выгибать идеальные брови, подкалывать или наоборот отчитывать из-за сущих пустяков. Бесит!       Джисон быстро поравнялся с Феликсом. Тот сразу понял, что его брат снова отличился, и лишь с улыбкой покачал головой.       — Не злись на него. Просто у Минхо не самый легкий характер.       Юноша благоразумно промолчал. Ясное дело, что фейри будет защищать брата.       Они прошли еще несколько шагов и остановились перед каменной маской какого-то свирепого монстра с громадными клыками, загнутыми вверх. Блондин быстрым движением рук потянул оба клыка вниз, и пыльная стена перед ними с тихим шорохом отъехала в сторону, открывая вход в роскошную комнату.       Они шагнули внутрь. Джисон зачарованно осматривал все вокруг. У стены под полупрозрачным красно-коричневым балдахином, богато украшенным золотыми нитями, стояла громадная кровать, а рядом — маленький столик темного дерева с гнутыми ножками. В центре комнаты находился мягкий диван, усыпанный множеством подушек, а около него — круглый стол с узорчатой крышкой. Увидев, что на большей поверхности пола лежит мягкий кремовый ковер с длинным ворсом, Хан тут же разулся и схватил свои грязные кеды в руки, не зная куда их деть. Он точно не хотел пачкать такой красивый и чистый ковер.       Феликс тихо засмеялся.       — Не переживай так. Пойдем, покажу тебе купальню.       И они прошли в дальнюю часть комнаты к неприметной двери, которую Джисон не сразу и заметил. Феликс толкнул створку, и перед их взорами предстала небольшая купальня. Отражающая свет пары десятков свечей, вода в круглом бассейне манила окунуться.       Блондин указал на скамейку у стены:       — Здесь лежат полотенца, а вон там, — взмах кистью на нишу в стене рядом, — найдешь мыло и прочие купальные принадлежности. Сегодня тебя никто не побеспокоит, встреча с королем и Советом назначена на завтрашнее утро. Поэтому ты можешь спокойно мыться, а я пока принесу тебе что-нибудь поесть и чистую одежду.       — Подожди. Меня скрывают? Я же не дурак, понял что мы пришли сюда по какому-то секретному коридору. А теперь ты говоришь, что меня никто не побеспокоит. Значит, я нахожусь здесь тайно?       — А ты наблюдательный, — Феликс хлопнул Джисона по плечу. — Обитатели дворца действительно еще ничего не знают. Ни к чему им тебя тревожить после такого утомительного путешествия. Так распорядился король — доставить тебя тайно, чтобы дать прийти в себя. А вот завтра будет утомительный день, так что советую не тянуть с отдыхом.       — Понятно, — только и сказал Хан, хотя сам так не думал. Постоянно какие-то тайны и секреты. Видимо, в этом мире по-другому никак.       Феликс кивнул в сторону бассейна:       — Вода, кстати, теплая. Надеюсь, тебе понравится. Я вернусь через полчаса с едой и одеждой. Располагайся.       Хан проводил глазами уходящего блондина и плотно закрыл за ним дверь купальни. Снова огляделся. Подошел к скамейке, потрогал полотенца. Не махровые, как у него дома, а из какой-то мягкой ткани очень приятной на ощупь.       Что ж, ему действительно надо было помыться. Хорошенько. Пот, пыль и грязь последних двух дней по ощущениям уже въелись в кожу. Он быстро разделся, сложил одежду аккуратной стопкой и положил на скамейку. Потом осмотрел нишу. Взял кусочек мыла квадратной формы, принюхался — пахло чем-то терпким, древесно-пряным. Ему понравилось. Наткнувшись на непонятные бутылочки и повертев их в руках, он решил не рисковать и ограничиться только мылом. Поискав мочалку, Джисон увидел большую черную губку. То, что надо!       Собрав свои находки, он поспешил мыться. Воду он все-таки решил сначала проверить на температуру, окунув туда пальцы ноги. Удовлетворенный, аккуратно вошел в бассейн по каменным ступеням и, когда теплая вода окутала его тело, практически застонал от наслаждения. Немного поплавав, он уселся на ступени бассейна и взялся намыливать губку. Ему предстояло усердно потрудиться, чтобы смыть с себя толстый слой грязи.       Через двадцать минут довольный Джисон вышел из воды, фырча и мотая головой на манер собаки. Быстро обтеревшись полотенцем, он повязал его вокруг бедер и взял еще одно, чтобы хорошенько вытереть волосы. Приоткрыв дверь, он осторожно выглянул из купальни. Феликса еще не было.       Хан пересек комнату, отметив про себя, как приятно голыми ступнями идти по ковру. Он решительно подошел к окну, закрытому тяжелыми шторами. Продолжая вытирать одной рукой мокрые волосы, другой резко сдвинул плотную бархатную ткань с окна и заинтересовано устремил взгляд наружу.       Оказалось, что его комната была с видом на сад. Джисон смотрел долго. Любовался многообразием палитры цветов на изумрудном ковре травы; стройными деревьями, тянувшими любопытные ветки к белым скамеечкам в их тени; журчащими фонтанами причудливых форм, к которым то тут, то там подлетали мелкие пташки, чтобы испить воды. Особенно понравился ему небольшой пруд с похожими на красные лилии цветами на его зеркальной поверхности. Ротонда на его берегу могла служить как местом отдыха, так и вдохновения. Ее белые колонны почти скрывал дерзкий плющ, который явно стремился увить беседку целиком, загораживая ее от взора, но все-таки не закрывающий вид на высокую статую в самом центре пруда. Хан мог бы поклясться, что никогда еще не видел такой правдоподобной скульптуры. Она представляла собой девушку-фейри, молодую и счастливую. Раскинутые по сторонам руки, откинутая назад голова, легкий изгиб спины. Казалось, она подставила лицо под лучи заходящего солнца, ласкающего ее кожу своими позолоченными лучами.       Джисон упивался красотой этого места, жалея только о том, что вынужден смотреть на сад только из окна. Ему до безумия хотелось пройтись по аккуратным каменистым дорожкам, вдохнуть запахи незнакомых цветов и посидеть в тени ротонды, наслаждаясь видом на увековеченную в камне юную фейри.       И только стекающая по его позвоночнику холодная капля вернула его в реальность, напомнив, что голову он так нормально и не вытер, и теперь мокрые пряди посылали по его спине и шее маленькие дорожки воды.       Джисон как раз продолжил усиленно растирать полотенцем волосы, когда его внимание привлек легкий шорох сзади. Он обернулся, ожидая увидеть Феликса, но какого же было его изумление, когда он встретился взглядом с вошедшим Минхо.       Фейри стоял с подносом в одной руке, стопкой одежды в другой и мелькнувшей тенью восхищения на лице. И только когда любопытный взгляд стал медленно ползти по его телу, вызывая стайку мурашек, Джисон понял, что стоял в одном полотенце, и почему-то испугался. В панике он начал пятиться к окну, крутя головой по сторонам в поисках надежного укрытия. Точно! Шторы! Он подскочил к бархатной ткани и попытался в нее завернуться так, чтобы спрятаться от изучающего взгляда черных глаз.       Джисон крутился и вертелся, пока полностью не завернулся в кокон, оставив на его поверхности только голову, хотя он чуть не поддался искушению спрятать и ее. Теперь можно было выдохнуть. А вот Минхо явно позабавила эта сценка, и он, хитро улыбаясь, прошел к столу у дивана, сгрузил на него поднос с едой и снова взглянул на несчастного парня.       — Я принес тебе одежду. И, как я вижу, вовремя, — произнес он, очевидно, намекая на кокон из штор.       — Да-да, спасибо, — Джисон лихорадочно пытался придумать хоть какое-то оправдание своему поведению. — Я немного замерз после купальни, вот решил погреться.       — Замерз?       Ну конечно же поднятая бровь. Кто бы сомневался. Хана это почему-то выводило из себя.       — Да. Если ты не заметил, то в комнате достаточно холодно!       — Правда? А я бы сказал, что здесь весьма… — Минхо сделал к нему пару шагов, — жарко.       Джисон сглотнул. Фейри был похож на хищника, подкрадывающегося к своей жертве. Парень торопливо отступил назад.       — Разве тебе удобно в этих пыльных шторах? Я принес тебе нормальную одежду.       — Спасибо, но мне и так хорошо.       Хан понимал, что ситуация бредовая. Но ему отчего-то очень не хотелось стоять перед Минхо в полуголом виде.       — Кстати, на подносе вкусный ужин. Ты, кажется, хотел есть.       В чужих словах определенно была логика, но, увидев, что остроухий сделал еще один шаг, Джисон тут же отшатнулся… и запнулся о длинный край шторы. Все, что он успел сделать, — это в ужасе посмотреть на фейри, а потом, в безуспешных попытках сохранить равновесие, запутаться еще больше и в итоге шлепнуться на пол. Сорванная с карниза штора бархатным потоком накрыла его сверху. Отлично! Теперь у Минхо появится еще один повод для идиотских шуточек. А ведь несносный фейри даже и пальцем не пошевелил, чтобы ему помочь.       В этот момент тяжелую ткань осторожно убрали с его головы, открыв недовольное лицо и обнажив изгиб плеч. По спине и рукам побежали мурашки. Джисон сам не знал, вызваны они сквозняком от открытого проема тайного хода или, быть может, все дело в странном взгляде Минхо. Тот стоял прямо перед ним, до сих пор сжимая в руках злополучный бархат. Хан неосознанно отметил, что фейри выглядел таким же статным и красивым, как и тот король с картины. Облаченный в свободный черный шелк, с откинутыми назад длинными волосами и с горящими каким-то потусторонним огнем глазами, он был до невозможности хорош и одновременно немного пугал.       Минхо наклонился, протянул руку, легким движением прошелся по его еще влажным волосам и скользнул пальцами к шелковистой щеке. Джисона молнией поразил жар, исходящий от прикосновений. Он не мог пошевелиться и продолжал сидеть как будто в трансе, не сводя карих глаз с лица напротив.       Пальцы двинулись в своем путешествии дальше. Вспорхнули по крыльям носа, поднялись по переносице к щеточкам бровей, пробежались по скулам и легли под подбородком, приподняв лицо чуть выше. Большой палец поглаживал чувствительную кожу прямо под нижней губой, посылая телу импульсы, которые Джисон не мог разобрать. Фейри наклонился еще ниже, замерев на расстоянии двух ладоней. Хану стало тяжело дышать, и он приоткрыл рот, громко втянув в себя воздух.       Этот неожиданный звук, казалось, отрезвил обоих. Минхо резко отдернул руку и, выпрямившись, сделал шаг назад. Джисон неуклюже встал, завернувшись в штору, и прошел мимо фейри к столу. На подносе стояла ваза с фруктами, блюдо с запеченной птицей с примостившимися рядом овощами, соусник, целая тарелка румяного пирога, от запаха которого тут же защекотало ноздри, и прозрачный кувшин с водой, в которой плавали дольки лимона.       Если бы не стоящий позади Минхо, Джисон сразу же накинулся на еду. Но есть при нем было неудобно, поэтому он оглянулся и тихо сказал:       — Спасибо за ужин.       На лицо фейри уже вернулось его любимое выражение ленивой скуки, поэтому он ответил ничего не выражающим голосом:       — Не стоит благодарности.       И направился к выходу из комнаты. Естественно, через тайный ход.       — Отсыпайся. Завтра утром за тобой придет Феликс и проводит в Нефритовый зал, — перехватив недоуменный взгляд, пояснил: — Так называется небольшой зал, в котором проходят закрытые заседания короля и Совета.       Минхо зашел в тайный коридор, но, обернувшись, вдруг окинул хитрым взглядом Джисона так, что он сразу же почувствовал, что тот что-то задумал.       — И самое главное, — в голосе фейри чувствовалась наигранная забота, — не забудь переодеться. Вряд ли окружающие оценят твой экстравагантный наряд из старой шторы.       Последние слова были произнесены с ехидной улыбкой, одновременно с этим поднялись вверх и рычаги-клыки на маске.       Джисон в полнейшем негодовании схватил первое, что попалось под руку — гроздь винограда — и швырнул, метя в нагло ухмыляющееся лицо. Он точно бы попал, но фейри спасла стена, в последний момент закрывшая собой проем.       Хан устало опустился на диван. Этот фейри обладал феноменальной способностью выводить его из себя. А ведь он всегда был спокойным и тихим парнем! Минхо же будил в нем какие-то звериные инстинкты.       Его память услужливо подкинула воспоминание о жаре, расползающимся по телу там, где его касались чужие пальцы. О странном, но приятном ощущении.       Нет-нет-нет. Он помотал головой из стороны в сторону, словно это могло помочь выкинуть непрошенные мысли из головы. Просто ему надо поесть. Из-за голода уже крыша поехала. Определенно.       Протянув руку к подносу, Джисон осознал, что до сих пор был завернут в штору. Чертыхаясь, он выпутался из нее и подошел к стопке одежды, которую Минхо услужливо оставил на широком подоконнике. В его руках оказался пижамный комплект черного шелка, штаны из которого он тут же натянул на себя, продолжая рассматривать остальные вещи. Хан не удивился, что вся одежда была черной. Не фейри, а готы какие-то, честное слово. Но все-таки он признался самому себе, что вещи ему нравились. Штаны и нижняя рубашка были вполне обыкновенными, но туника точно заслуживала высших похвал. Длинная, до колен, с двумя разрезами по бокам, расшитыми серебряными нитями, так и просилась тут же ее накинуть. Но больше всего ему понравился узор на плечах, переходящий слева на грудь. Это был большой серебряный дракон, охватывающий телом плечи, крыльями задевающий спину и устроивший мудрую голову рядом с местом, где за туникой стучало сердце.       Джисон провел пальцами по дракону, восхищаясь искусностью вышивки и со вздохом сложил одежду обратно в стопку. Он наденет ее завтра. А пока ему не помешало бы наесться до отвала.       Юноша направился к мягкому дивану и наконец набросился на еду.       Какое-то время спустя сытый, довольный и ужасно сонный он залез под одеяло, устраиваясь поудобнее в объятиях огромной кровати. За окном догорали последние лучи солнца, погружая комнату в ласкающий глаза полумрак. Только лежа в удобной постели, Джисон понял, как же смертельно устал. У него не было сил думать даже о завтрашнем дне и встрече с королем.       Но последней мыслью, мелькнувшей перед тем, как он окончательно погрузился в сон, почему-то было воспоминание о темноволосом фейри и его пальцах на своем лице.