Джисон
В зале повисла гнетущая тишина. Джисон кожей чувствовал направленные на него выжидающие взгляды шести пар глаз, а он даже не знал, как прокомментировать весь этот рассказ. Искра Белена? В нем? Разве такое вообще возможно? С этого и надо бы начать. — Послушайте, история и правда интересная, но вряд ли я тот, кто вам нужен. Ну, вы сами подумайте, если бы во мне что-то там находилось, я бы явно узнал об этом первым, вам так не кажется? Здесь точно какая-то ошибка. Джисон даже выдавил из себя улыбку, пытаясь показать всем, насколько абсурдным он считал их предположение. — Поверь, нам понятны твои сомнения, — откашлявшись, проговорил друид. — На самом деле, я бы весьма удивился, если бы ты принял все без вопросов и недоверия. Хмм… — старец задумчиво поскреб бороду, — есть ли у тебя стремление к целительству и лекарскому делу? — Я учусь на врача, — без раздумий ответил Хан. — Но как это связано? — Дело в том, что Белен, помимо всего прочего, был богом-врачевателем. А значит в тебе, хотя бы частично, должны были проснуться его способности. — Я захотел стать врачом, потому что моя мама была смертельно больна. И это точно никак не связано с вашим богом, — Джисон был возмущен. Такое ощущение, что они притягивали свою историю за уши. — Как скажешь, дитя. Тогда, быть может, ты поведаешь нам о чувстве, зародившемся у тебя внутри? Ведь ты это ощущаешь, верно? Будто после долгих скитаний, уставший и измученный, ты наконец-то переступил порог родного дома. Джисон в смятении отшатнулся назад, вжавшись в спинку стула. Удивительно, как точно друид описал чувство, которое не отпускало его в последние дни и о котором он никому не рассказывал. Но тогда как старик узнал? — Но… Откуда вам об этом известно? Это ощущение появилось, как только я оказался в этом мире, но я точно никому об этом не говорил. Члены совета быстро и удовлетворенно переглянулись между собой. Хан поспешил развеять их надежды. — Но это же ничего не значит! Мало ли, что я чувствую! — О, ты определенно прав. Твои ответы хоть и дают нам дополнительную уверенность в нашей правоте, но все же… всем нужны более явные доказательства. Ты согласен, друг мой? — старец говорил терпеливо, с успокаивающей улыбкой, как с маленьким непонятливым ребенком, которому надо объяснять очевидные истины. Дождавшись неуверенного кивка человека, он продолжил: — Чудесно, просто чудесно. Тогда, если ты не возражаешь, мы готовы доказать тебе правоту наших слов непосредственно сегодня ночью. Друид мудрыми выцветшими голубыми глазами всматривался в лицо Джисона, а тот в нерешительности начал кусать губы, что не могло не укрыться от внимательного старца. — Видится мне, что ты хотел бы узнать подробности. Я с радостью обо всем поведаю. Тебе не о чем волноваться. Это будет всего лишь короткая ночная прогулка. Недалеко от дворца, на холме Феникса, есть дивный сад вечноцветущих азалий. А в самом его центре находится Лунная купель. Чтобы доказать всем, что в тебе есть искра Белена, тебе всего лишь надо будет опустить руки в воду купели. — И что должно произойти? — Если ты действительно тот, за кого мы тебя принимаем, то искра проявит себя золотым сиянием. Ведь Белен в первую очередь бог солнца, света и огня. Джисон задумался. На словах все действительно выглядело очень просто. К тому же, это казалось отличной возможностью показать всем, что он обычный парень без всяких там искр. Его раздумья прервал голос Минхо: — Агнам забыл упомянуть о самом главном. После того, как мы подтвердим твою особенность, тебе останется всего лишь дождаться Самайна, отдать искру и после этого ты беспрепятственно сможешь вернуться в свой мир. Я даю тебе слово короля. Хан встрепенулся. А вот это было действительно выгодным предложением. — А если окажется, что во мне искры нет. Вы меня отпустите домой? В разговор тут же вмешался Вэрэльд: — Друг мой, если в тебе не окажется искры, то ты первым же порталом будешь выпихнут домой, в скучнейший мир людей, подгоняемый ускорительным пинком под твой аппетитный зад, — фейри лукаво подмигнул покрасневшему парню. — Вэрэльд! — грозный окрик Минхо заставил Джисона поежиться, зато светловолосый только пожал плечами в ответ. — Ну а что? Разве я не прав? Зад же и правда аппетитный! Кажется, озорной фейри не замечал надвигающейся бури, которая вот-вот готова была разразиться над его головой. Хан же видел, как сжалась в кулак рука короля и каким угрожающе-спокойным стало его лицо, когда тот заговорил. — Вэрэльд, помнится, я уже предупреждал тебя, чтобы ты оставил свои непристойные шуточки для сброда в тавернах, где ты проводишь большую часть своего свободного времени. Порой мне кажется, что я погорячился, выделив тебе место в Совете, ошибочно полагая, что твои исключительные дипломатические навыки могут здесь пригодиться. Сейчас же моя уверенность пошатнулась. Будучи справедливым королем, я дам тебе последний шанс на исправление. В случае, если твое поведение не изменится, я вполне могу решить, что жизнь во дворце на тебя пагубно влияет, и отправлю тебя к Хвосту Виверны нанести дипломатический визит горным троллям. — Ваше Величество! — кажется, только сейчас Вэрэльд осознал всю серьезность ситуации. — Нижайше прошу прощения и благодарю за предоставленный мне шанс. Обещаю больше не заикаться об аппет… — фейри вовремя перехватил предупреждающий взгляд Феликса. — Ну-у… В общем, не буду больше заикаться. — Хотелось бы верить, — тон Минхо не оставлял сомнений в том, что теперь за провинившимся будет глаз да глаз. Джисон поерзал на стуле. Выходка фейри-дипломата отвлекла его от мыслей о возвращении домой. Но теперь он снова думал о возможности покинуть этот мир. Получается, если верить их словам, независимо от того, есть у него искра или нет, он в любом случае попадет обратно домой. Так может стоило пойти у них на поводу? — Мне надо как-то готовиться к сегодняшней ночи? Казалось, по морщинистому лицу Агнама пробежала тень облегчения. Он сразу же ответил: — Нет, дитя. Никакой особой подготовки не требуется. Просто отдохни хорошенько. Каким бы ни был результат, я предполагаю, ты все равно будешь волноваться. — Спасибо, — искреннее поблагодарил Хан. Пожалуй, Агнам ему нравился. Он обвел глазами Совет, который молчаливо ждал его решения, а потом устремил взгляд на Минхо. Ему не хотелось брать время на размышления, из-за страха вообще ни к чему не прийти, поэтому юноша быстро протараторил, боясь передумать: — Я согласен пройти проверку сегодня ночью. Громкий облегченный вздох Совета мог не услышать разве что глухой. Джисону было непривычно такое внимание к своей персоне, и он очень надеялся, что поступил правильно. — Что ж, прекрасное решение, — Минхо неожиданно радостно улыбнулся. — В таком случае, тебя проводят обратно в покои, где тебя будет ждать завтрак. Если сочтешь нужным прогуляться по дворцу или по его территории, то дерни шнурок колокольчика у кровати, и к тебе заглянет кто-нибудь из слуг, чтобы сопроводить. Одному бродить в лабиринтах дворцовых коридоров не советую, ты просто потеряешься. Хан кивнул. На самом деле, ему было очень интересно изучить это место, учитывая, что скоро он вернется домой и подобной возможности больше не представится. Но юноша вдруг отчетливо понял, что чувствовал себя как выжатый лимон. Наверное, все-таки лучшим решением будет отдых. Как будто подслушав его мысли, Ли внезапно посоветовал: — Лучше отоспись. На тебя слишком многое навалилось за эти дни. Думаю, гораздо правильнее будет позавтракать и лечь спать. Беспокоить тебя никто не будет, пока сам не позвонишь в колокольчик. Джисон был удивлен и благодарен. Минхо проявил не свойственные ему беспокойство и участливость. Возможно, он и правда не безнадежен. — Спасибо, — искренне поблагодарил он и поднялся из-за стола, как вдруг вспомнил о манерах. — Я был рад со всеми вами познакомиться. Он поклонился и с неуверенностью посмотрел на членов совета. Но все тут же его заверили, что их знакомство взаимно, и, успокоившийся, Хан со всеми попрощался и направился к выходу. Он уже взялся за дверную ручку в виде разделенного на две части дерева, вторая половина которого находилась на другой створке, когда его остановил оклик Минхо. — Джисон! Парень молча обернулся и вопросительно посмотрел на фейри. На спокойном лице короля вдруг промелькнула едва уловимая тень усмешки. Появилось плохое предчувствие. — Джисон, я совсем забыл предупредить… В твоих покоях заменили сорванные шторы. Прошу, будь с новыми поаккуратнее. Они ни в чем не виноваты. Нет, этот наглый, раздражающий, отвратительный фейри был полностью безнадежен! Джисон с силой дернул на себя дверь и пулей вылетел в коридор, провожаемый недоуменными взглядами совета и искрящимися от сдерживаемого смеха черными глазами короля.***
Проснулся он только ближе к вечеру. Солнце уже клонилось к закату, приближая момент, когда можно будет доказать, что на его счет все ошибались. Джисон с удовольствием потянулся, а потом вновь зарылся лицом в подушки. О чем он точно будет скучать, вернувшись домой, так об этой царских размеров кровати и комфорту, который она дарила его уставшему телу. Мысли Хана неожиданно потекли в другое русло. Минхо — король Неблагого двора. Сейчас, когда он принял эту информацию, все встало на свои места: многие действия фейри и его привычки, к примеру, разговаривать командным голосом или этот излюбленный скучающий, равнодушный вид. Странным оставалось то, что за Джисоном пришел сам король, да еще и со своим братом. Слишком почетный эскорт для обычного парня. Конечно, можно было сделать поправку на то, что здесь его считали не простым смертным, а наделенным божественной искрой. Но все равно ему казалось не совсем логичным, что за ним пришел сам король. Надо бы узнать про это побольше. Вдруг ему рассказали не все? А еще от внимания Хана не укрылось, что члены Совета вполне свободно вели себя в присутствии короля. Говорило ли это о том, что Совет был больше друзьями, чем подданными для Минхо? Другой бы не стал терпеть выходки Вэрэльда, а фейри и бровью не повел, рассердившись лишь в конце. Весьма любопытные отношения. Да и сам Совет в целом представлял собой очень разношерстную компанию. Друид, фея, фейри и минотавр. Последний до сих пор немного пугал: внушительные размеры, крупная бычья голова и голос, похожий на раскаты грома. Бесспорно, устрашающий, но, тем не менее, интересный тип. Джисон развернул голову к окну, и взгляд тут же упал на новые шторы. Минхо не соврал. Тяжелый бархат действительно заменили на воздушный шифон, нежнейшего кремового цвета. Теперь зефирную ткань шевелил легкий ветерок из открытого окна, редким порывом подбрасывая ее к потолку. Хан вылез из кровати и, жмурясь от удовольствия, которое получал каждый раз, проходя босиком по длинному ворсу ковра, подошел к окну. Небо уже окрашивалось во все оттенки красного, розового и оранжевого, придавая саду за окном особенно волшебный вид. Джисон поднял лицо и неосознанно повторил позу юной фейри, застывшей каменным изваянием в центре пруда. Солнце грело теплом щеки парня, красными отсветами спускаясь на обнаженную грудь — он снова спал в одних пижамных штанах — поднятый ветром легкий шифон ласкал раскинутые руки и струился дальше, вырастая крыльями за спиной. Ему было так хорошо, что совершенно не хотелось прерывать это состояние наслаждения и умиротворения, подаренного заходящим солнцем. Он бы еще долго так стоял, погрузившись в магию вечера, если бы не громкое покашливание за его спиной. Хан мгновенно вынырнул на поверхность реальности и резко развернулся, заставляя кремовый шифон неудобно перекрутиться вокруг рук. У открытого тайного прохода стоял Минхо с подносом в руках. Это было какое-то дежавю. Джисон раздраженно начал выпутывать руки из складок ткани, косясь на явно довольного произведенным эффектом фейри. Ли молча прошел к столу и сгрузил на него поднос с едой. По комнате постепенно разносились аппетитные запахи запеченного мяса и сдобной выпечки. Хан старался не обращать на них внимания, но утренний завтрак он давно переварил и, на самом деле, уже чувствовал голод. Однако с места не сдвинулся и продолжил стоять около окна, наблюдая за чужими действиями. Король же, посмотрев на Джисона, наконец нарушил молчание: — Вижу, ты уже завел близкое знакомство с новыми шторами. Удивительно, что они еще висят на месте. О, этот насмешливый тон! Хана сразу начинало от него пробирать, и хотелось ответить как-нибудь так же ехидно. — Вижу, в твоем дворце не хватает слуг, раз ты уже второй раз приходишь ко мне с подносом. Признайся, ты их распугал своим отвратительным характером? Джисон старался говорить уверенно и язвительно, но внутри все замерло в ожидании ответа. Было глупо говорить такое королю, но он решил дать отпор. Хватит, натерпелся! Минхо лишь в излюбленной манере выгнул бровь. — Бельчонок решил показать зубки? — усмехнулся и сложил руки на груди, окидывая оценивающим взглядом фигуру парня. Первым желанием Хана было замотаться в шторы, как в прошлый раз. Но, вспомнив печальный опыт, он попытался просто вести себя как ни в чем не бывало. Ведь на самом деле, что такого, что он стоит в одних штанах? Не голый же. Убедив себя такими простыми рассуждениями, Джисон пошел к столу, изучать содержимое подноса. Даже не посмотрев на стоящего рядом фейри, Хан пробежался глазами по блюду и почувствовал, как потекли слюнки. Сочный мясной рулет, политый грибным соусом, рядом кругляшки золотистой картошки и свежие овощи на листьях салата. В витой корзиночке лежали румяные, круглые булочки, источающие просто нереальный запах, а в фигурной вазе краснели глянцевыми боками крупные яблоки. Стараясь не накинуться на еду, Джисон сел на диван и взялся за белый заварочный чайник, плеснув в чашку кирпично-красной горячей жидкости. И только тогда заметил, что чашек на подносе было две. Дав себе на раздумья ровно три секунды, не поворачиваясь к Минхо, он, пристально глядя на чайник в своей руке, спросил: — Будешь пить чай? — Я что-то не пойму, ты спрашиваешь у меня или у этого чайника? — Не хочешь — как хочешь. — Хочу. Поспешный ответ, после которого Хан почувствовал, как продавился диван рядом с ним. Налив чай себе, а потом и своему гостю королевских кровей, он, все так же не глядя на Минхо, пододвинул чашку в его сторону и взял в руки свою. Отпив маленький глоток, осевший на языке ноткой малины, Джисон взял с подноса приборы и начал аккуратно нарезать рулет. Он чувствовал на себе чужой взгляд, и от этого по голой спине начали понемногу разбегаться мурашки. Мысленно он уговаривал себя продержаться еще немного, ведь, кажется, у него вполне неплохо получалось не психовать и не пугаться от выходок несносного фейри. Держись, Джисон! Ты сможешь! Нарезав рулет, Хан потянулся за тарелкой и с удивлением обнаружил под ней вторую. Интересно. Вчера — он точно помнил — посуды и приборов было только на одну персону. Что же изменилось сегодня? Не подавая вида, юноша положил себе на тарелку кусочки рулета, картошку и свежие овощи, а потом проделал то же самое со второй тарелкой, которая повторила по столу путь чашки с чаем. Услышав, как завозились рядом, Джисон, уверенный, что Минхо молча примется за еду, тоже склонился над своим ужином, но внезапно профиль фейри оказался прямо перед носом, плечо уткнулось в его, а голую кожу спины защекотали длинные пряди черных волос. Он замер, молча глядя, как король потянулся и взял с подноса вилку и нож, которые сам позабыл ему дать. Звеня приборами, рука двинулась обратно, но прежде, чем у него получилось расслабиться, кожу его плеча опалило чужое дыхание: — Ты же не хочешь, чтобы я ел руками, правда? — сказано это было почти шепотом, с хрипотцой. И после Минхо спокойно принялся за еду. Мурашки на спине Хана превратились в огромных монстров, марширующих по его коже. Это было невыносимо. Он взвился с дивана и собирался натворить глупостей, например, выпихнуть фейри обратно в коридор или, быть может, самому куда-нибудь сбежать, лишь бы не чувствовать себя так, как сейчас. Так глупо, смущенно, немного испуганно и настолько непонятно. Но одного взгляда на невозмутимого Минхо, который спокойно принялся за еду, хватило, чтобы взять себя в руки. Если Джисон решил выстоять, то надо держаться до конца. Сделав вид, что встал с дивана, чтобы одеться, он прошествовал до кровати, резко всунул руки в рукава длинного халата из черного шелка и, гордо вскинув подбородок, пошел обратно. Гордость в нем играла ровно до того момента, пока он не запнулся о край ковра и не полетел подстреленной птицей прямехонько на стол. Приземление вышло фееричным. Хан врезался в стол со всего маху, взметнув вокруг себя восхитительно пахнущий ужин, часть которого не менее восхитительно приземлилась ему на голову. Ему хотелось провалиться сквозь землю, но окончательно его добило то, что Минхо в последний момент перед тем, как еда взметнулась по сторонам салютом из мяса, овощей и булочек, успел взять свою тарелку в руки и теперь, держа ее на весу, все так же невозмутимо доедал свою порцию. Злость вылилась наружу не сразу. Сначала она стала подниматься у него из груди, реагируя на то, как фейри изящным движением подцепляет вилкой последний кусочек рулета и направляет его в рот, закрыв глаза от удовольствия. Потом злость опасным варевом закипела у него в горле и забила гейзером, шипя и плавя воздух вокруг после безуспешной попытки с первого раза подняться со стола, который был скользким от соуса и противным на ощупь. Таким же противным, как выгнутая бровь Минхо, когда тот наконец-то посмотрел на перемазанного Хана и, оглядев его полностью, скучающим голосом произнес: — Ты не мог бы подвинуться, а то мне некуда поставить тарелку? Тогда злость вырвалась необратимым ядовитым потоком. Джисону было уже откровенно плевать, кто перед ним: король, фейри, да хоть оживший динозавр! Этот черноволосый мерзавец должен получить по заслугам! Хан забарахтался на столе, пытаясь встать, а Ли наблюдал за ним с превеликим интересом, склонив набок голову. — Вчера шторы, сегодня стол… Боюсь представить, за что ты возьмешься завтра. Сразу за дворец? — Ты труп! — зарычал в ответ еще больше выведенный из себя юноша и, схватив попавший под руку кусок рулета, кинул его прямо в лицо не ожидавшего такого подвоха фейри. В итоге застыли оба. Взгляды карих и черных глаз пересеклись. И Джисон понял, что ему конец. — Я случайно… Правда! Минхо, двумя пальцами отлепивший многострадальный кусок рулета от своего лица, посмотрел на мясной ошметок и быстро, не давая опомниться, послал этот кусок обратно в Джисона. Пока Хан приходил в себя от коварного удара, фейри легко поднялся и, подойдя к кровати, дернул колокольчик. Стоило ему развернуться, как в лоб ему прилетела метко пущенная сдобная булочка. Оказалось, когда Минхо сильно удивлялся, глаза у него становились круглыми, как блюдца, удовлетворенно отметил про себя Джисон, не прекращая посылать снаряды еды в приходящего в себя Ли. — Ты сам напросился! — почему-то весело крикнул король, умело уклонившись от летящего в него куска картошки. С нечеловеческой скоростью он подлетел к столу напротив Хана, сгреб остатки еды со своей стороны стола и, одновременно уворачиваясь от бросков, начал кидаться в ответ. Они как раз с воплями носились по комнате, когда в дверь несколько раз тихо постучались, но, не дождавшись ответа, робко заглянули две девушки с ярко-зелеными волосами. Как заглянули, так и остались стоять в немом изумлении. Не каждый день увидишь, как весь перепачканный король Неблагого двора, что-то несвязно крича, на бегу швыряется непонятным месивом в такого же чумазого человека. Притормозив на секунду возле девушек, фейри быстро отдал распоряжения: — Принесите чистый комплект для сна… Минхо как будто спиной почувствовал летящую в него булочку, резко развернулся и, молниеносно перехватив ее в воздухе, тут же откусив от нее кусок. — И заодно кувшин родниковой воды, кажется, у меня пересохло во рту. Девушки переглянулись и молча попятились в коридор, тихонько прикрыв за собой дверь. Фейри еще раз откусил булку и послал ее обратно в Джисона, который пытался занять оборонительную позицию за столбиком кровати. Они носились друг за другом еще минут пять, пока в сумерках, которые успели опуститься на землю во время их сражения, Хан снова не налетел на стол, только уже ударившись об него пальцем ноги. Вскрикнув от неожиданной боли, он сел прямо на пол, обхватив руками поврежденный палец. Минхо мгновенно оказался возле него, пытаясь понять, что произошло. Джисон громко стонал от боли, которая на самом деле начинала уже проходить, но уж слишком ему нравилось, как король суетился рядом. Тот пытался отнять руки Хана от ноги, чтобы осмотреть ушибленный палец, а парень изо всех сил сопротивлялся. Внезапно фейри поднял голову, резко хлопнул в ладоши и, как по мановению волшебной палочки, в канделябрах по всему периметру комнаты зажглись свечи. Джисон восхищенно замер, забыв, что разыгрывал умирающего от боли и даже убрал руки от ступни, позволяя Ли осмотреть его палец. Пламя свечей немного трепетало от легкого ветра, гуляющего по комнате, благодаря открытому окну. Фейри применял магию так просто, играючи, не отвлекаясь от других дел, а для человека это было до сих пор сродни самому настоящему чуду, поэтому в дрожащем свете свечей Хан не сразу рассмотрел хаос, который творился в комнате. — Это ужасно! — выдохнул он в непритворном испуге. — Да нет, простой ушиб. Жить будешь. — Да я про комнату! Фейри наконец оторвался от ноги Джисона, осмотрел весь беспорядок и присвистнул. — Да уж, а ведь могли бы спокойно поужинать, если бы кто-то научился смотреть себе под ноги. Хотя парню очень хотелось поспорить, он все-таки понимал, что все началось из-за него. Поэтому не нашелся, что ответить, но и не собирался признавать свою вину, раздумывая, чтоб такого сказать фейри. Решение пришло само собой, когда Джисон получше рассмотрел короля. Измазанный в грибном соусе, с остатками рулета в волосах и крошками от булок на одежде Минхо был до боли комичен. Особенно со съехавшей набок короной. В груди начал зарождаться смех. — Ты выглядишь как настоящее чучело, — пытаясь не рассмеяться, выдавил из себя он. Фейри обиженно посмотрел в ответ и ехидно выдал: — Ты на себя бы посмотрел сначала! Тоже мне красавец. Они, как по команде, недовольно уставились друг на друга, а потом раздался тихий всхрюк не сдержавшегося Хана, за которым сразу же последовал громкий радостный смех. Немного погодя ему начал вторить такой же оглушающий хохот Минхо. Они смеялись как сумасшедшие, размазывая слезы смеха по грязным щекам и никак не могли остановиться. За этим их и застали две вернувшиеся служанки, которым снова никто на стук не ответил. Бедные, испуганные девушки стояли возле двери с чистой одеждой и кувшином воды с двумя бокалами, пытаясь найти в этом беспорядке хотя бы одно чистое место, куда можно было бы пристроить вещи. Минхо увидел их первым и между взрывами хохота успел произнести: — Оставьте на подоконнике. Девушки кивнули и, быстро выполнив приказ короля, буквально сбежали из комнаты. Джисон еще больше развеселился. — Твои слуги точно подумают, что ты сошел с ума. — Они подумают то же самое и про тебя. И опять взрыв хохота, сотрясающий стены во дворце. Отсмеявшись, они немного помолчали. — Вообще-то, я приходил поговорить с тобой о сегодняшней проверке. Хотел объяснить тебе некоторые детали, которые ты мог не понять. — А я думал, ты пришел надо мной издеваться. — Одно другому не мешает. — У тебя нет ни грамма совести. — Совесть — лишний балласт. Королю она точно не нужна. — Я бы поспорил. И снова тишина. Хан еще раз прошелся взглядом по комнате. Теперь, когда злость, а потом и веселье улеглись, ему стало стыдно. «Еда — это не игрушки», — раздался в его голове голос бабушки. Как же он так забылся, поглощенный своими эмоциями, что превратился просто в какое-то дикое животное? Он удрученно покачал головой своим мыслям. Фейри быстро уловил смену его настроения и легко поднялся на ноги, протягивая ему руку. — Вставай. Пора собираться. Прежде, чем Джисон понял, что делает, он вложил свою ладонь в чужую и встал рядом. Король неспешно подвел его к окну. — Смотри, ночь входит в свои права. Значит, дело осталось за малым — подняться к Лунной купели, — Минхо оглядел юношу с ног до головы. — Только сначала тебе нужно привести себя в порядок. Как и мне. Ли отпустил его руку, налил себе стакан воды, который осушил в пару глотков, и удовлетворенно улыбнулся. — Что ж. У тебя есть время помыться и переодеться. Я пришлю за тобой Феликса. Почему-то мне кажется, что в качестве сопровождающего ты предпочтешь видеть именно его. И я не устану повторять: главное, ничего не бойся. — Я не боюсь. — Тогда хорошо, — Минхо бросил на него последний взгляд. — Мне пора идти. Хан кивнул. Но когда фейри почти вышел из комнаты в тайный проход, то решился на вопрос: — Минхо! Что вы будете делать, когда окажется, что во мне нет никакой искры? Вам и правда грозит вымирание? — Да. Без искры Белена нас ждет верная смерть. Но… нам невероятно повезло, что мы смогли ее найти. Жаль, что тот был так уверен в своих словах. Джисону точно не хотелось, чтобы весь этот волшебный мир перестал существовать. Но он чувствовал, что в нем нет ничего, что могло бы помочь фейри. И от этого ему было грустно. — Эй, бельчонок! Если не начнешь сейчас же шевелиться, то пойдешь на холм Феникса в грибном соусе. Совет будет, мягко говоря, удивлен. Минхо вышел в тайный коридор, нажал на рычаги, и вставшая на место стена скрыла его от человеческих глаз. Бельчонок? Какой еще бельчонок? Все-таки фейри был неисправим. Джисон направился в купальню. Быстро скинув вещи и прихватив мыло, он нырнул в бассейн и сразу же начал смывать с себя следы их с Минхо перестрелки. Волей-неволей на его лице стала блуждать легкая улыбка, которая с каждым воспоминанием все разрасталась, расплываясь по всему лицу. Всего лишь один вечер, а он уже поменял свое мнение о фейри. Выходя из бассейна и вытираясь мягким полотенцем, Хан пришел к мысли, что, если бы он остался здесь подольше, то совершенно точно подружился бы с Минхо. Фейри хоть и напускал на себя равнодушный вид, юноша мог лично удостовериться, что ему не чуждо веселье. А еще он очень заботился о брате. И сразу же помог Джисону справиться с приступом панической атаки, хотя делать это его никто не просил. Более того, будучи королем, он не тыкал этим в лицо, не зазнавался и не страдал манией величия. Да и, как казалось теперь, решение не раскрывать перед ним свой титул, а заодно и всю историю, было правильным. У него бы точно начался нервный тик, если бы Ли появился тем вечером в парке и признался, что он король фейри, поэтому Джисон должен пойти за ним, чтобы передать волшебному миру искру бога, которая засела где-то внутри него. Нет, нервным тиком здесь бы не обошлось. Он бы точно загремел в психушку. Сегодня вечером Минхо звонко хохотал, веселясь от чистого сердца. И когда Джисон смотрел на него, ему отчего-то было тепло внутри. Все-таки фейри был хорошим. И да, Хан с ним определенно, совершенно точно хотел бы подружиться.