Минхо
Королевский зал был богато украшен гирляндами из цветов и стеблей травы. Они красиво свисали с потолка, разнося повсюду дивный летний аромат. У самых стен мраморные статуи наяд и дриад держали в своих руках свечи, чье пламя то и дело трепетало от движений многочисленных гостей. Минхо остановился недалеко от верхних ступеней лестницы и повернулся к Джисону. На юноше не было лица. Весь бледный, в глазах застыл испуг, на лбу выступили бисеринки пота. Для него сегодняшний вечер превращался в настоящее испытание. Сейчас король мог только проклинать придворный этикет, возбраняющий открытое выражение привязанностей. Как бы ему хотелось заключить Джисона в свои объятия, провести ладонью по густым волосам и заверить, что все будет хорошо. А потом расцеловать милое лицо, стирая все следы страха и волнения. К его глубочайшему сожалению, все, что сейчас было в его силах — это подойти к парню поближе так, чтобы их мизинцы соприкоснулись. Хан сразу же повернул к нему голову и даже сделал попытку улыбнуться, делая вид, что у него все хорошо. — Джисон, если почувствуешь, что тебе становится совсем невмоготу, как тогда в Нефритовом зале — сразу говори мне. Плевать, что подумают остальные, я создам портал, и мы быстро уйдем в спокойное место, где никого не будет. — Но ты же не можешь просто так взять и покинуть прием. У тебя есть обязанности и ты… — Ты правда думаешь, что я смогу спокойно праздновать, когда тебе плохо? Хан замолчал, а Минхо успокаивающе сжал его пальцы и сразу же отпустил, чтобы не привлекать ничье внимание. — Помни о чем мы говорили. Когда приедут Кристофер и Хенджин, то сядут за наш стол. Я специально не стану садиться на трон, чтобы, согласно правилам, оставить почетное место регенту. Ты будешь по правую руку от меня. Все должно пройти хорошо. Главное, не выходи один за пределы зала. А ещё помни, мы должны закончить чардис вместе. Джисон быстро кивнул, и фейри ему ободряюще улыбнулся. Он оглядел юношу с ног до головы и в который раз убедился, что сделал правильно, облачив его в свою одежду. По черным бортам камзола вилась узором серебряная нить, то закручиваясь в спирали, то превращаясь в лучистые звезды, постепенно переходя в пряжку в виде дракона. Как он и обещал Хану, черный костюм разбавила своей безупречной белизной тонкая рубашка, и надо признать, такое сочетание цветов подходило парню больше всего. — Ты готов? — А что, если нет? Я смогу не идти? — парень говорил шутливо, но Минхо чувствовал его нервозность. — Даю слово, что не буду держать тебя до окончания праздника. Как предоставится возможность — сразу отпущу тебя в покои. Договорились? — Думаю, если ты будешь рядом, то я смогу остаться до конца. Ли нестерпимо, до физической боли, хотелось обнять Хана. Несмотря на свои страхи, парень проявлял мужество и это было так трогательно, что в горле фейри встал комок. Не давая эмоциям поглотить себя, он подошёл к лестнице и кивнул стоящему рядом церемониймейстеру. По знаку короля он объявил их появление зычным голосом, усиленным магией. — Его Величество король Неблагого двора Ли Минхо и наш гость из мира людей господин Хан Джисон! Спускаясь по ступеням, он чувствовал как взгляды сотен глаз обратились к ним, разглядывая, отмечая каждое движение. На лице фейри застыла маска равнодушного спокойствия, хотя внутри он боролся с собой, чтобы не повернуть голову к юноше, желая проверить его состояние. Однако, он продолжал идти, гордо глядя перед собой, преисполненный величием, и сгустки ночной тьмы, из которой магией была соткана его мантия, развевались сзади при каждом его шаге, иногда загораясь светом скрытых в них звезд. Они взошли на возвышение на которое был установлен трон с праздничным столом, и только когда они расселись на свои места, Минхо позволил себе быстро взглянуть на Джисона. Парень выглядел достаточно спокойно, на его лице даже мелькнула тень улыбки, но под столом ощутимо дергалась коленка, скачущая туда-сюда, выдавая тревожность и неуверенность. Фейри отвернулся, вновь переведя ясный взор на зал, оглядывая своих подданных и гостей, а потом непринужденно убрал правую руку под стол. Ещё секунда и он осторожно, чтобы не напугать Хана, накрыл его колено своей ладонью. Дёрганье сразу прекратилось. Он услышал как юноша сделал медленный выдох, и готов был поклясться, что уловил тихое «спасибо». Вскоре в зале появились члены Совета. Феликс сел рядом с Джисоном, а остальные заняли свои места за столом, стоящим недалеко от возвышения с троном. Кристофера с Хваном до сих пор не было. Это значило, что они не могли приступить к праздничному ужину или танцам, пока не появилась самая важная персона — регент. Придворные тихо разговаривали между собой, делясь сплетнями и обсуждая торжество. Минхо позволил себе немного расслабиться, повернувшись к Хану и брату, которые завели непринуждённый разговор. Но не успел он к ним присоединиться, как по залу пронесся громкий голос: — Его Высочество регент Верховного короля всего Фейрилэнда Бан Кристофер Чан и его спутник бард Ян Чонин! Вообще-то по правилам, барда должны были представить отдельно, а не вместе с монаршей особой. Но Кристофер давно дал всем понять, что на многие условности ему откровенно начхать и если это никак не вредило его народу и жизни Фейрилэнда, то поступал так, как считал нужным. Возможно, сыграло роль то, что Чан был родом из отдаленного островного королевства, где нравы были намного проще. Чонин являлся его постоянным спутником на всех мероприятиях, и по Дворам ходили слухи, что между регентом и певцом определенно что-то есть, но подтверждений никаких не было, а привязанность Бана к барду вполне могла быть обыкновенной дружбой. Несогласие Кристофера с некоторыми традициями проявлялось даже в его одежде. Цветами Верховных королей испокон веков были красный и золотой. Будь сейчас здесь Его Величество Рэйвен, то на нем был бы камзол, весь украшенный золотой вышивкой и алая мантия, отороченная белым горностаевым мехом. Регент был одет просто, без каких-либо королевских отличий, к тому же во все чёрное. Минхо усмехнулся, цветовая гамма Бана определено приходилась ему по вкусу. Эти двое шли рядом, открытые взору гостей, которые приветствовали регента поклонами, изрядно веселящими Чонина. Ли даже со своего места видел озорной блеск лисьих глаз, поэтому совсем не удивился, когда бард тряхнул копной темно-синих волос и что-то прошептал Кристоферу, от чего тот жизнерадостно рассмеялся. Казалось, их совсем не волновали приличия, что заставляло Минхо задуматься. Может быть он слишком сильно отдает дань уважения традициям и следует вести себя более свободно? С другой стороны, Бан был регентом, зная, что в скором времени на трон взойдет один из королей Дворов, а сам он продолжит жить, не оглядываясь на правила. Фейри коротко поклонился подошедшему Кристоферу. Тот дружелюбно улыбнулся и похлопал Минхо по плечу, сразу же переводя взгляд темных добрых глаз на парня. Король Неблагого двора поспешил представить их друг другу. — Ваше Высочество, это Хан Джисон. Именно он оказался обладателем искры Белена, которую мы так долго искали. Парень склонился в поклоне, но регент сразу же подошёл к нему, поднимая того за плечи: — Не стоит. Давайте отбросим в этот вечер все формальности и просто насладимся летним праздником. Я рад с тобой познакомиться, Джисон. Уверен, что тебе уже говорили, но я хочу сказать и от себя лично. Ты наш спаситель и мы никогда не забудем то, что ты для нас делаешь. Я очень тебе благодарен. Ли видел, как загорелись щеки парня, но тот быстро взял себя в руки, робко улыбнулся и вполне искренне ответил: — Я смущен таким вниманием, Ваше Высочество, но тем не менее, хочу сказать, что от меня не требуется каких-то сверхъестественных усилий или недюжинного ума, я всего лишь верну искру в ваш мир и всё. Поэтому мне неловко от того, что все считают это каким-то подвигом. Я просто сделаю то, что должен. Так поступил бы любой на моем месте. Глаза Кристофера потеплели. Он кивнул Хану и обратился к Ли. — Я вижу, что искра выбрала правильного человека, и я рад, что его нашел именно ты. Меня не покидает ощущение, что это промыслы судьбы и свыше уже все давно решено, ведь как только я увидел Джисона, — регент бросил взгляд на юношу и по-доброму улыбнулся, — меня охватило чувство правильности происходящего. Что ж, давайте дождемся короля Хвана и начнем уже торжество! Минхо вопросительно посмотрел на Бана, и тот сразу же пояснил. — Мы с Чонином решили посоревноваться в быстроте наших лошадей, поэтому ускакали немного вперёд. Хенджин, его сестра Эмилия и несколько его подданных должны вот-вот появиться вместе с моим советником Сынмином и остальной свитой. Стоило им только сесть на свои места, как церемониймейстер объявил о прибытии Хвана. Другие имена Минхо даже не расслышал, весь поглощённый тем, чтобы взять под контроль свою ярость. Но стоило ему увидеть высокую фигуру с золотой короной в светлых волосах, вся его выдержка полетела виверне под хвост. Ядовитый гнев отравлял все внутренности, прося вырваться наружу, и фейри уже начал приподниматься со своего места, когда почувствовал как его ладонь, сжатую в кулак, почти невесомо накрыли теплые пальцы. Он сразу же пришел в себя, устраиваясь поудобнее, благодарно глядя на улыбку Джисона. Кулак разжался сам по себе, после чего Хан убрал свою руку, заставляя фейри пожалеть, что они вынуждены соблюдать правила приличия. Между тем, король Хван уже был рядом с регентом, почтительно отвешивая поклон. — Хенджин, ты как раз вовремя. Мы только что говорили о том, как не терпится начать торжество, — голос Кристофера звучал как всегда спокойно, хотя он прекрасно знал, как недолюбливают друг друга оба правителя Дворов. — Тебе и твоей сестре следует познакомиться с Джисоном. По красивому лицу Хвана скользнула яркая улыбка и он радостно посмотрел на Ли. — Давно не виделись, Минхо, — кивнул ему блондин. — Ещё бы столько же… — фейри спохватился, услышав предупреждающие покашливание брата. — Я тоже бесконечно рад тебя видеть! — Ох, я вижу Феликс тоже здесь! Как твое здоровье, принц? До меня дошли слухи, что ты был серьезно ранен. Надеюсь, сейчас с тобой все в порядке? — Слухи? Они явно были преувеличены. Всего лишь небольшая царапина. Как видишь, я полностью здоров, — младший Ли лучисто улыбался Хенджину. Но тот уже потерял к нему интерес, обратив все свое внимание на Джисона. Молчание затянулось. Король Неблагого двора понимал, что должен был представить Хана, но делать этого ему определенно не хотелось. Словно почувствовав это, Хван грациозно прошел вперёд, тесня Минхо своим плечом и встал прямо перед парнем, пристально его разглядывая. — Значит ты и есть искра Белена? — король протянул руку и коснулся щеки юноши длинными тонкими пальцами. — Какой ты необычный. Внутри Ли все завибрировало от возмущения. Он уже шагнул к ним, чтобы вмешаться, но тут Хан заговорил. — Я не очень хорошо знаю правила вашего мира, — спокойно начал он, подняв руку, чтобы двумя пальцами отвести от своего лица ладонь Хвана, — но в мире людей вполне можно получить в наглое лицо за непрошенные прикосновения. И меня зовут Джисон, было бы здорово, если бы вы не путали меня с самой искрой. За столом повисла гробовая тишина. Даже Минхо ошарашенно смотрел на парня, не зная сердиться ли ему на него или радоваться его уверенности. Все ждали реакции Хенджина. Тот же просто усмехнулся, убирая руку от Хана, при этом глядя прямо ему в глаза. — Ты очень интересный человек, Джисон. Не каждый осмелится так себя вести с королем. Надеюсь, позже мы продолжим наше знакомство и узнаем друг друга получше. Ли готов был поспорить, что в словах блондина промелькнула скрытая угроза. Теперь он точно не упустит парня из виду. Надо было что-то придумать и оградить Хана от короля Благого двора. Хенджин хлопнул в ладоши, увидев как к столу подошла его сестра. Минхо не видел ее лет десять, но искренне обрадовался ее появлению. В отличие от своего брата, Эмилия была действительно хорошей девушкой, доброй и чуткой, хотя иногда и в ней просыпался бунтарский дух, свойственный всем в роду Хванов. Принцесса раскланялась с регентом, поздоровалась с королем и принцем, а потом сама представилась Джисону, тепло улыбнувшись. На лице парня мелькнуло изумление, но он быстро с собой справился и ответил Эмилии. Фейри подумал, что позже надо будет обязательно узнать, что так его удивило. Когда формальности были соблюдены и все расселись за столом, в зале зазвучала незатейливая музыка. Минхо немного перевел дух, ведь пока что все шло достаточно неплохо. По крайней мере, он не оторвал руку Хвану, когда тот трогал своими мерзкими пальцами нежную кожу Хана. Это точно привело бы их к войне, и уже никакой регент не смог бы ничего сделать. Ли огляделся. Кристофер вовлек в диалог Хенджина, а Чонин болтал с Эмилией, поэтому фейри спокойно повернулся к юноше. Джисон смотрел только на него и чему-то улыбался. Минхо не удержался от вопроса. — Ты в порядке? — Вполне. Ты сам-то как? Я видел, как яростно ты испепелял Хенджина взглядом. — Тебе удалось поставить его на место. Хотя не уверен, что это останется безнаказанным. — Меня удивляет, как обладая такой прекрасной внешностью, можно быть настолько прогнившим внутри. — Чем красивее фасад, тем страшнее уродства он может в себе таить. Его внимание отвлёк Феликс, внезапно вскочивший из-за стола. Поклонившись регенту, он скороговоркой произнес: — Прошу меня простить. Я вынужден ненадолго вас оставить. Он стрелой полетел к одной из дверей, ведущих в сад. Минхо уже догадался, что брат увидел среди толпы дорогое ему лицо. Так и было. Феликс расталкивал многочисленных гостей, с быстрого шага срываясь на бег, подскочив к подпирающему дверной косяк Чанбину. Какое-то время они просто стояли напротив друг друга, словно не в силах наглядеться, а потом Феликс нетерпеливо схватил ладонь керуба и увлек его за собой в сад, скрывшись за деревьями. Фейри был рад за брата. По крайней мере его надежды не рассыпались прахом, и сегодня вечером тот будет счастлив. Регент дал знак, намекая, что можно приступать к ужину. Гости расселись за столами, между которыми уже сновали слуги, разносящие блюда и напитки. Даже за едой обсуждения не прекращались. Сквозь музыку звучали шепотки, смех, а порой и бурные споры. Минхо тоже иногда включался в беседу, поднимая важные для королевства вопросы, не забывая уделять внимание Джисону. Вскоре вернулись Ликс и Чанбин. Оба взъерошенные, с припухшими губами, но счастливые до невозможности. Брат занял свое место, а керуб прошел к столу, где сидели члены Совета, Цикута и советник регента. Даже тогда эти двое почти не сводили с друг друга сияющих глаз. Музыка сменилась и по залу потекли первые зазывные ноты чардиса. Кристофер поднялся и, обращаясь ко всем сразу, громко проговорил: — Ещё немного и наступит полночь, знаменующая начало нового дня. Я рад, что праздник середины лета в этом году пройдет в таком приятном обществе. Более того, как некоторые уже знают, благодаря королю Неблагого двора, мы смогли найти искру Белена. Его присутствие здесь дарит нам надежду на спасение, ведь каждый обитатель Фейрилэнда достоин долгой счастливой жизни в нашем прекрасном мире. Зал наполнился аплодисментами, а регент кивнул Минхо, передавая ему возможность произнести речь. Фейри поднялся и потянул за руку юношу, вынуждая встать рядом. — Искра, которую мы так долго искали, находится в госте из мира людей. Его зовут Хан Джисон, и с этого момента он под защитой нашего двора. Король не собирался разглагольствовать и высказался коротко и ясно. Зал зашумел и послышались радостные крики, Теперь все знали две вещи: Фейрилэнд был спасен, и на человека заявил свои права Неблагой двор. — А теперь давайте отмечать Литу! — послышался весёлый голос регента. Музыка заиграла ещё громче, приглашая всех начать праздник с чардиса. Минхо повернулся к Хану и призывно улыбнулся, удовлетворённый, что парень сразу ответил ему тем же. Они вышли в центр зала и встали напротив друг друга, ожидая, когда все желающие соберутся и можно будет начать танцевать. Король бросил короткий взгляд по сторонам. За их столом остался только Кристофер о чем-то серьезно беседующий с Чонином, остальные же уже стояли в нетерпеливом ожидании. Наконец, музыка изменилась и все синхронно двинулись в первых движениях чардиса. Минхо смотрел на Джисона с лёгкой улыбкой, наслаждаясь тем, как уверенно юноша делал шаги, какой радостью сияло его прелестное лицо, и с какой нежностью он отвечал на взгляд фейри. Когда же музыка в чардисе сменилась на более медленную, тягучую, король наконец-то смог без каких-либо оглядок на правила заключить Хана в свои объятия. Они закружились в танце, на несколько долгих мгновений позабыв про окружающих, глядя друг другу в глаза, погруженные в свой собственный мир. Они были продолжением каждой ноты переливчатой мелодии, что разносилась по всему залу. И даже если бы музыканты прекратили играть, то Минхо и Джисон так и танцевали бы ничего не заметив, потому что музыка звучала в их сердцах, бьющихся в унисон. Но чардис не позволил моменту затянуться и волшебство разрушилось, как только наступила пора смены партнеров, Ли пришлось передать Хана в крепкие руки Чанбина, а самому оказаться в паре с братом. Фейри с трудом оторвал от человека свой взгляд, подняв глаза на Феликса. Тот хитро ухмылялся. — Ты мне кое-кого напоминаешь. — И кого же? — спросил Минхо чисто из вежливости, совершенно не интересуясь разговором, продолжая то и дело исподтишка посматривать на танцующего юношу. Брат какое-то время молчал, словно раздумывая, стоит ли все-таки отвечать или нет. Однако, после тихого вздоха принял решение. — Ты напоминаешь меня, когда я понял, что влюблен в Чанбина. Король от неожиданности чуть ли не сбился с танца. — Ликс, ты на что намекаешь? — Минхо, здесь и слепому понятно, что вы влюблены друг в друга. То, как загораются твои глаза при одном взгляде на смертного уже о многом говорит. Ты смотришь на него постоянно, даже когда он не видит. А ещё на твоём лице иногда появляется такая глупейшая улыбка, что я начинаю за тебя беспокоиться. Те пять дней, что ты избегал Джисона, были пыткой для вас обоих. Ты ходил сам не свой, совершенно потерявший покой. А парнишка уже на второй день оборачивался на каждый шорох, надеясь, что увидит тебя. Ты бы видел разочарование, отражавшееся у него на лице. На пятый день он был абсолютно потерянный, и если бы ты не появился, то я бы сам приволок тебя к нему. Удивительно, что все в Совете поняли ваши чувства раньше вас. Вэрэльд даже успел заключить пари, что Джисон не выдержит и признается тебе первым до конца этого месяца. Я поставил на тебя, кстати. Так что сделай одолжение, не дай мне проиграть мои кровные. Ли был ошарашен настолько, что даже не мог сказать хоть слово. Он пытался осмыслить слова брата, но у него не получалось. — Ликс, ты немного не понимаешь. Какая влюбленность? Я же и чувствовать ничего толком не мог до последнего времени. Нас тянет друг к другу, это да. Нам нравится быть рядом, это тоже да. Но влюбленность? Ты перегибаешь. — Вот именно, откуда тебе знать, как назвать чувства, которые тебе открылись с появлением этого человека, если до этого ты ничего подобного не испытывал? Просто задумайся над моими словами, брат. И Феликс ускользнул от него дальше, а на его место впорхнула Гэсса. Минхо нашел глазами Хана, убедился, что с ним все в порядке и погрузился в раздумья. Не сразу, но до него донеслись слова феи. -… это лучший твой выбор. — Прости, что ты сказала? — Я говорю, что костюм, который ты подобрал парнишке идеально ему подходит. Не пойми меня неправильно, но ты чудесно смотришься в этой своей ночной мантии, с черной короной на голове, а тот костюм словно был сшит для Джисона. Ты, кажется, надевал его всего лишь один раз, и я сразу подумала, что это не твой стиль. Король снова устремил взгляд на юношу. Фея права, костюм идеально на нем сидел, подчёркивая узкую талию и бедра, повторяя каждый изгиб тела. Отвернувшись, фейри хмуро сдвинул брови, дав понять Гэссе, что на дальнейшие разговоры он не настроен. Следующим его партнёром был Вэрэльд. Дипломат был непривычно молчалив и вообще серьёзен. Минхо даже забеспокоился, не заболел ли он, но тот вдруг заговорил сам: — Как неожиданно узреть здесь принцессу Эмилию, согласен? Я видел ее один раз лишь мельком, когда заезжал по делам в Благой двор. Кажется, это было лет тридцать назад. Я случайно столкнулся с ней на кухне, куда пришел, чтобы получить в дорогу несколько пирожков от старой поварихи. Эмилия тогда была какая-то нескладная, в старом фартуке с чужого плеча, вся перепачканная мукой. Я даже не понял, что передо мной принцесса. Лишь потом слуга мне сказал, что это была сестра Хенджина, которая решила научиться печь для брата его любимые булочки. Минхо, ты видел ее теперь? Как та девчонка так быстро выросла, превратившись в чудесную красавицу? Король тихо хмыкнул, мысленно пожалев принцессу, ведь теперь Вэр не даст ей прохода. Но внимание друга быстро переключилось на него именно в тот момент, когда он высматривал Джисона. — Смертного ищешь? Посмотри чуть левее, он танцует сейчас с Цикутой. Красивая пара, тебе не кажется? Она такая хрупкая по сравнению с ним. А как ее маленькая ладошка идеально лежит в его руке! Хотя мне кажется, что они немного не соблюдают приличия, Цикута прижимается к нему слишком близко. Ее платье чересчур откровенное на мой вкус, но кажется Хану нравится. Смотри, как заботливо он поправляет цепочку на ее плече. Я ещё с первой их встречи подумал, что твоя невеста быстро про тебя забудет, после того, как она повисла на шее Джисона. Теперь мне кажется, что и смертный к ней проникся интересом. А, Минхо? Что думаешь? А он думал о том, как хочется придушить Вэра, но регент вряд ли бы одобрил такое поведение. Однако, дурацкие наблюдения дипломата заставляли Ли выкручивать шею, разглядывая танцующую пару. Он был вынужден согласиться с другом — платье Цикуты и правда было слишком откровенным. Неприлично глубокий вырез на груди и полностью открытая спина, а единственное, что хоть как-то прикрывало обнаженную кожу — цепочки, расходящиеся волнами от широкого ожерелья на ее шее. Они тянулись к плечам, где черную ткань платья скрепляли жёлтые пластины, лежащие на плечах чешуей дракона. Спину девушки украшали такие же слои золотых нитей. Она как раз кокетливо повела плечиком, глядя на Джисона и что-то сказала, обворожительно при этом улыбаясь. Щеки парня загорелись румянцем. Минхо, отвернувшись, стиснул зубы. Где-то в груди образовалась темнота. Не та, ночная, которая могла успокоить после слишком яркого солнца, принося облегчение и прохладу. А та, что олицетворяла собой что-то плохое, в которой рождался гнев к Хенджину, а теперь и Цикуте. Темнота несла с собой не только гнев, но и горечь, обиду и опустошающее бессилие, ведь сделать король ничего не мог. Последние остатки воли он бросил на то, чтобы не смотреть на пару и гордо поднял голову, устремив расфокусированный взгляд не понять куда. Но тут сквозь пелену негативных эмоций до него добрался весёлый голос Вэрэльда: — Кажется, тебе не пришлось по вкусу увиденное? — Вэр, лучше замолчи, иначе, клянусь Дагдой, я тебя убью, — процедил фейри сквозь зубы. — Тогда может тебя успокоит то, что, пока ты не видишь, Джисон не сводит с тебя взгляда? А ещё по его лицу заметно, как ему неуютно с Цикутой. Уверен, он лучше с удовольствием станцевал бы с Астерием, чем с твоей красавицей-невестой. И судя по тому, как он каждый раз пытается отодвинуться от нее подальше, ему вовсе не приятны ее прикосновения. Минхо удивлённо уставился на Вэра. — То, что ты успел почувствовать называется РЕВНОСТЬЮ, глупый король. Ли ничего не успел ответить — пришла пора меняться партнерами. Однако, до него донеслась брошенная напоследок фраза довольного дипломата. — Слава всем богам, что послали нам этого смертного. Наконец-то в этом скучном месте стало весело. С губ фейри уже были готовы сорваться ругательства, но увидев, что к нему шагнула принцесса Эмилия, он быстро проглотил непотребные фразы. Вместо этого он вежливо улыбнулся. — Эмилия, ты стала настоящей красавицей! — Вы преувеличиваете, Ваше Величество, — зарделась девушка. — Ни капельки. И это заметил не я один. — Кажется, я догадываюсь о ком вы говорите. Случайно не о том ли светловолосом фейри с колечками в волосах? — Именно так. Это Вэрэльд, наш дипломат. Он уже успел что-то тебе сказать? — Он успел мне надоесть, — девушка говорила смущённо, но в ее голосе чувствовалось раздражение. — Я удивлена, что этот фейри дипломат. Он совершенно нетактичен и не понимает, когда надо остановиться. Он завалил меня дешёвыми комплиментами, почему-то полностью уверенный, что я сразу паду к его ногам. Он посмел заявить, что мои волосы напоминают хвост его любимой кобылы, представляете? Потом он заметил, что глаза у меня красивого зеленого цвета, как трава, покрытая трехдневной пылью у городской таверны. А ещё… — Что же ещё? — Минхо еле сдерживал смех, откровенно забавляясь, но при этом и удивляясь, что это нашло на Вэра, обычно такого изысканного в обращениях с девушками. — Ещё он сказал, что от меня немного пахнет медом и это напомнило ему историю, когда он съел его целый горшочек и потом весь вечер мучился с желудком, не вылезая из уборной. — Я обязательно переговорю с этим негодником. — Буду весьма признательна, Ваше Величество, — учтиво произнесла принцесса, склонив голову, но тут же сердито сверкнула глазами. — Пусть только попробует ко мне подойти, я ему устрою! Король не засмеялся только из уважения к милой девушке. С Вэрэльдом определенно стоило провести беседу, к тому же не только из-за его ужасного поведения по отношению к Эмилии, но и из-за много чего ещё. Возможно, стоило даже оттаскать его за острые уши, ради профилактики. Чардис постепенно подходил к концу, но Минхо понял, что как назло, они оказались с Джисоном на разных концах зала. Он надеялся, что парень не собирается допустить, чтобы король проделал этот путь в одиночку. Но даже если и так, то фейри от своего решения не отступится. Поклонившись принцессе, Ли двинулся сквозь танцующие пары, высматривая Хана. Внезапно его движение прервала Цикута. Девушка радостно улыбалась, сияя зеленью глаз, протягивая руки к королю. — Ох, Минхо. Я так и знала, что ты решишь закончить чардис со мной. Это так мило, особенно после стольких лет, что ты меня игнорировал. Не дожидаясь его ответа, она заключила его в неожиданно крепкие объятия. Фейри же мало обращая внимания на ее слова, вглядывался поверх ее головы в толпу, ища Джисона. Какого же было его изумление, когда он увидел юношу, а рядом с ним Хенджина, опять протягивающего к нему свои руки. Быстрым движением Минхо отлепил бывшую невесту от себя, не забыв при этом извиниться. — Ци, прости меня, но ты не так все поняла. Я шел не к тебе. Он сжал напоследок ее руку и шагнул в сторону. — Но, мой король… Ли совершенно не собирался дослушивать девушку, ускорив широкие шаги. Он снова потерял Хана из виду. Фейри готов был сорваться на бег, но не понимал в какую сторону направляться. Он не видел ни парня, ни Хвана. Но вот танцующая пара скользнула в сторону, и перед ним словно из ниоткуда возник Джисон. — Я уж думал, что не успею тебя найти, — юноша облегчённо выдохнул и сделал шаг вперёд. — У меня промелькнула такая же мысль. Минхо подошёл к Хану и наконец-то прижал его к себе, но намного ближе, чем того требовал чардис. Всё снова стало правильным. Будто сбитые ветром фигуры на игральной доске опять расставили обратно. Только сейчас фейри понял, что его отпустило напряжение, в котором он был после того, как передал юношу другому партнеру. Теперь же, сжимая в своей ладони теплые пальцы, его охватило спокойствие. Джисон был рядом с ним, доверчиво прижимаясь к нему всем телом, и больше в этом мире его ничего не волновало. Время снова замерло, когда они посмотрели друг другу в глаза. Никого не замечая, они кружились в танце, не обмолвившись больше ни словом. Им ни к чему были разговоры, они просто наслаждались этой последней минутой, которую дарил им чардис. Их улыбки были отражением друг друга, открытые и искренние, сияющие на прекрасных лицах. Мир заиграл новыми, яркими красками, словно невидимый художник решил закрасить серую неприглядную картину, используя сочные цветные пигменты. Музыка все замедлялась, и вскоре последняя нота исчезла где-то под потолком, заставляя Минхо и Джисона замереть. Никто из них не мог решиться разомкнуть объятия, в которые их соединил чардис. Они так и смотрели друг на друга, уже не улыбаясь, но все такие же умиротворенные. Как всегда все испортил Вэрэльд, появившийся рядом словно из ниоткуда. Он уверенно взял Джисона за локоть и потянул на себя, вынуждая оторваться от короля. — Пойдёмте за стол, голубки. Не давайте Хенджину поводов для веселья, он и без того слишком пристально наблюдает за вами весь вечер. Минхо тряхнул головой, разгоняя наваждение, в которое вогнал его танец с Ханом и двинулся следом за дипломатом к столу, выслушивая его ворчание. — Нет, ну подумать только! И ведь свалились же вы все на мою бедную голову! Король с человеком и Совет. Чувствую себя сегодня нянькой. Вы двое все не можете разобраться в своих чувствах, но словно выпадаете из реальности, стоит к друг другу прикоснуться. Феликс и Чанбин вообще строили план побега, который я своевременно обрубил на корню, потому что, видимо, один понимаю, что Хван голову открутит керубу за неповиновение. Гэсса пытается строить глазки любимому барду регента, совершенно не замечая, что она его вовсе не интересует. Астерий и друид спорят с Сынмином о месте проведения Самайна и передачи искры. Я даже видел, как всегда спокойный минотавр несколько раз расчехлял свою секиру, правда так и не понял, что он собирался делать. Хенджин уже потирает руки в ожидании скандала, после того, как король Неблагого двора публично отказался от танца со своей невестой. Я вас умоляю, больше не выкидывайте ничего неожиданного, дайте сначала разобраться с той кашей, которую уже заварили! На последних словах они подошли к своему столу и расселись по местам. Вэрэльд же встал рядом с регентом, расспрашивая его о впечатлениях от чардиса. К их счастью, тот не заметил ничего необычного и искренне был рад, что столько гостей изъявило желание присоединиться к танцу. Дипломат довольный его ответом поклонился и обратился к королю Благого двора. — Ваше Величество, я счастлив, что вы почтили нас своим присутствием, а заодно и приняли участие в чардисе. Вы и ваша сестра стали настоящим украшением этого вечера. Минхо поморщился от явной лести, но вмешиваться само собой не стал. — Это было весьма интересно, — прозвучал голос Хвана. — А ещё я понял, что получаю несказанное удовольствие от общения с Джисоном. Смею признаться, он очень притягательный юноша. Может наше знакомство началось не самым лучшим образом, но я надеюсь, что мы сможем все исправить. Ли усилием воли удерживал маску безразличия, хотя внутри все клокотало от возмущения. Естественно, никаких шансов на исправление Хенджин не получит. — Уверен, так и будет, Ваше Величество. Вэрэльд склонился в поклоне и отошёл к своему столу, сразу же переключив внимание на сердитую Цикуту. Праздник продолжался. Регент заинтересовано расспрашивал Хана о мире людей, а потом к разговору подключился и Чонин. Закончилось все тем, что Бан пригласил всех танцевать, заслышав задорные мотивы. Король ободряюще сжал под столом руку Джисона, когда тот перевел на него вопросительный взгляд. — Потанцуй с регентом и остальными. Это отличный шанс наладить с Кристофером хорошие отношения. К тому же, это праздник. Сегодня надо веселиться. Иди же. За столом остались только трое. Он сам, Феликс и Хенджин. Какое-то время они сидели в молчании, наблюдая за танцующими. Их движения были под стать музыке: веселые и лёгкие. Иногда все дружно хлопали в ладоши или синхронно топали ногой, что бы сменить направление танца. Король Хван встал из-за стола, решив присоединиться к хороводу, который собирался в зале. Все дружно смеялись, в том числе и Хан, широко улыбающийся барду, что-то ему говорящему. Естественно, Хенджин подошёл именно к Джисону. Минхо сразу же весь подобрался, зорко следя, чтобы блондин никак не навредил парню. На протяжении всего танца фейри не спускал с них взгляда. — Расслабься, он никуда от тебя не денется, — Феликс прервал его наблюдение. — Лучше быть начеку. Кто знает, что может выкинуть Хенджин? — Рядом с регентом и посреди толпы гостей точно ничего. Минхо заставил себя посмотреть на брата. — Почему ты сам не танцуешь? — А ты? — Сложно себя контролировать рядом с Джисоном. — Такая же история с Чанбином. Они понимающе улыбнулись друг другу, позволяя себе расслабиться. Феликс по-доброму стал подшучивать над поведением короля, на что тот просто закатывал глаза, но совершенно не обижался, заражаясь от брата весельем. Но когда он снова посмотрел на танцующих, Хана среди них не было. Сердце пропустило удар. Он заставил себя не паниковать, разглядывая толпу. Хван возвращался к столу под руку с сестрой, остальные же продолжили танец. Только юноши нигде не было. Минхо взял себя в руки и закрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Парень был где-то рядом, он чувствовал это подсознательно, поэтому доверился интуиции и пошел, следуя за почти осязаемой трепещущей ниточкой, ведущей его к цели. Фейри сейчас было абсолютно все равно, что это такое, лишь бы оно привело его к Джисону. Так он поднялся по лестнице на галерею, а затем толкнул балконную дверь и наконец-то увидел Хана. Парень сразу же обернулся к нему и у фейри отлегло от сердца. Он облегчённо выдохнул и произнес, вглядываясь в лицо напротив: — Я тебя искал. Осознание накрыло их одновременно. Именно эти слова сказал Минхо в видении Джисона. Значит все начинает сбываться. Получается, что парень и правда в опасности, а они до сих пор не знают, кто хочет ему навредить. Король прочел в глазах юноши страх, но не дал ему захлестнуть его с головой. Быстро преодолев разделяющее их расстояние, фейри обнял Хана, крепко прижав его к себе, поглаживая по спине. Тот сразу уткнулся носом ему в шею, заставляя губы Ли дрогнуть в улыбке. Они стояли, окруженные ночью и ревом водопада, и Минхо совершенно позабыл, что во дворце они не одни. Так что, когда раздался звук открываемой двери, то он вздрогнул от неожиданности. — Вам лучше спуститься. Регент попросил барда исполнить балладу, и теперь все в зале ждут только вас, - голос брата звучал озабоченно. Фейри нехотя выпустил юношу из объятий, отметив, что тот выглядит намного спокойнее, чем минуту назад. — Ты в порядке? — на всякий случай спросил он. — Кажется. — Феликс, завтра, после того, как разъедутся гости, потребуется собрать Совет. — Что-то случилось? — Да. Видения Джисона начинают сбываться. Брат расширил глаза от изумления, но быстро кивнул и первым ушел с балкона. — Минхо, — Хан дернул короля за рукав, когда тот развернулся, чтобы пойти за Ликсом. — Скажи, что все будет хорошо. Сердце Ли затопила бескрайняя нежность, смешанная с беспокойством. Он ласково провел ладонью по персиковой щеке юноши и уверенно ответил: — Все будет хорошо, Джисон. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Парень на короткое мгновение закрыл глаза и прижался щекой к теплой ладони, а когда снова их открыл, то на его лице не было и тени страха. Фейри улыбнулся. — Пойдем слушать балладу. Когда они спустились в зал, Чонин как раз настраивал лютню, стоя в центре зала. Его обычное озорное веселье сменилось непривычной серьезностью, в которую он впадал каждый раз перед своими выступлениями. Заняв место рядом с регентом, Минхо обратился к Кристоферу: — Простите, Ваше Высочество, что заставили вас ждать. Мы выходили на балкон, вдохнуть свежего воздуха. Зал хоть и большой, но сегодня здесь слишком много народу, от которого иногда голова идет кругом. Бан лукаво посмотрел сначала на него, а потом на Джисона, неожиданно подмигнул и улыбнулся, обращаясь к ним двоим. — Вижу, что вы очень хорошо ладите с друг другом. Я рад, что твою скорлупу холодного равнодушия смог пробить хоть кто-то, король Ли. А теперь, давайте послушаем моего барда. По его словам, он приготовил для нас что-то необыкновенное. В этот момент по залу пронесся чистый голос Чонина: — Дорогие гости! Сегодня мы празднуем Литу. Издревле в этот день проходили обряды на создание или поддержание семейных уз. К сожалению, многие традиции остались в далеком прошлом, но многие влюбленные до сих пор, держась за руки, прыгают через костер, чтобы их отношения были долгими и крепкими. Именно поэтому я выбрал для услады вашего слуха древнюю балладу, которую ещё ни разу ни перед кем не исполнял. Она повествует о двух влюбленных и о красной нити судьбы, которая их связала. И по моему скромному мнению, — бард по очереди посмотрел на Чанбина и Феликса, потом на самого Минхо, следом за ним на Джисона и, наконец, остановил взор на замершем в ожидании регенте, — сейчас прекрасный момент, чтобы явить ее миру. В зале повисла полная тишина, словно кто-то опустил полог безмолвия. Синеволосый фейри перехватил лютню поудобнее и легко ударил по струнам. Над столами пронеслись первые нежные звуки, погружая всех в невольный трепет. А затем в мелодию вплелся чарующий голос Чонина:Красив, как персиковый цвет, И чист, как свежая роса. Он озарял собою свет, Как солнце — день, как ночь — луна. Его движения легки, А поступь грации полна. И, отдыхая у реки, Он засиделся допоздна. Заметил парня юный бог. Спустился в облике простом, В руках держа чудной цветок, Блестящий звездным серебром. Как только встретились они И взгляды их пересеклись, Так в сердце вспыхнули огни, А судьбы их переплелись. Мизинцы красным обвязав, Тянулась между ними нить, Два мира разные смешав, В один решив соединить. Горит отчаянно закат, В деревьях иволга поет, И, приумножившись в сто крат, Любовь их вечность проживет. Но опрометчив юный бог, Ведь был завистник у него. Натурой груб он и жесток, А сердце злобою полно. Обличье бога принял он, Спустился к парню у реки. И птиц тревожный перезвон Унесся в неба уголки. Красив, как персиковый цвет, И чист, как свежая роса. Но больше не увидят свет Навек закрытые глаза. Рыдает безутешный бог Под громкий смех его врага. Спасти любимого не смог, И радость их была кратка. Но нить меж ними не порвать. И было свыше решено Влюбленным встретиться опять, Ведь быть им вместе суждено. Печальный взгляд кидает бог На парня, чей прекрасен лик, Прижав к груди его цветок, Последний раз к устам приник. Проходят годы и века, А бог все ждёт, когда придет Парнишка с символом цветка И вновь любовь он обретет.
Последний тоскливый звук лютни был похож на горестный стон, медленно затихающий в ночном воздухе. Баллада была прекрасна и печальна одновременно. Фейри повернулся к Джисону и увидел, что большие карие глаза были наполнены слезами. Он не мог утешить его объятиями, поэтому просто подвинул свою ладонь, лежащую на столе, к руке Хана. Но когда их мизинцы соприкоснулись, всего лишь на одно короткое мгновение Минхо показалось, что на их пальцах он увидел ярко-красную нить.