Ни черты, ни черта

      Одно лишь сообщение смогло собрать всех. «Приходи в бар на адрес ***». Когда все были в сборе, они уселись за самый крайний столик этого бара. Обстановка безумно напряженная. Все взгляды, особенно злые, были направлены на Сашу.       — Я знаю, что я идиот., — он тяжело вздохнул и грустно улыбнулся, — Но пожалуйста, дайте мне шанс. Давайте снова соберёмся в самый опасный, так сказать, альянс.       Он смотрел с надеждой. И каждый взгляд был задумчив. Каждый думал: простить или нет. Каждый думал, какая выгода от этого?       — А знаете. Все равно у нас ни у кого нет денег, — Костя положил руки на стол и стал постукивать пальцем, создавая собственную мелодию. Он поднялся из-за стола и разглядел всех, — Даже не пиздите. Что если этот белобрысый обдолбай поднимет нас также, как и год назад? Саня, конечно, тот еще «ебучий случай», но попробовать стоит.       И теперь каждый взгляд был направлен на Костю. Его прямоугольные очки, которые закрывали глаза и огромные зрачки, казались тем самым «квадратом Малевича». На компанию повисла невесомая тишина, только где-то далеко, как казалось, раздавалась музыка, такая приглушённая. Её совсем не было слышно.       — Я согласна, — Аня встала к Косте и подала руку Саше, — Я доверяю тебе.       После встали Влад и Саня, также вставая на сторону Саши. Глаза Лёши засветились, а в Парадееве читалась надежда. Такая тусклая, но далёкая. Осталась сидеть лишь одна Кая. Она смотрела вниз и, кажется, думала. Интересно, что сейчас у неё в голове?       — Я согласна, — тихо произносит она, и приподнимается со стула. Громкие возгласы, какое-то месиво. Все рады. Все счастливы. Саня возглавит это все и спасет их. Обязательно спасет, прямо как тогда.       — Тогда… Следующая остановка — московский банк, — Удивлённые взгляды были направлены прямо на Сашу, а он улыбался. Так, казалось, беззаботно. Кажется, он знает свою судьбу. Кажется, он все видит.              В машине душно. Хочется открыть окно или выйти прямо на проезжую часть. Хочется пить и есть. Лёша аккуратно сжимал ладонь Саши, потому что безумно переживал. Боялся. И также боялся сказать об этом, потому что не хотел, чтобы его за девчонку посчитали.       — Ты для меня такой дорогой, — шепчет он и кладет свою головушку на плечо Парадеева. Так хочется его обнять, поцеловать. Притянуть к себе и сказать, насколько сильно он ему нравится. И сколько раз Кореш складывал в своей голове разные сцены, где представлял его и Сашу вместе. Так хотелось…       — Что случилось? , — Саша тихий. Тише обычного. Не отталкивает Лёшу, даже пытается прижать его ближе. «Что происходит, Сань?». Очень хотелось спросить, но мозг сам почему-то запрещал задавать этот вопрос.       — Я просто люблю тебя сильно, — также тихо шепчет Лёша. Он так хочет перестать воровать, хочет зажить нормальной жизнью. Хочет просыпаться по утрам и видеть Сашу рядом с собой, мирно сопящего в подушку. Лёша постоянно замечал, что Саша спит с полуоткрытым ртом, что выглядело забавно и даже очень мило. Он столько раз любовался Сашей, что даже не замечал, что находится в реальной жизни. Ладонь сжимается сильнее. Страшно. А если что-то пойдет не так?..       Они подъезжают к огромному зданию, надевают балаклавы. Саша берет оружие, которое постоянно ему помогало, спасало его. Они проникают внутрь через крышу. Боятся издать лишнего звука. Кладут стопки оранжевых купюр в большую сумку. Лёшино дыхание тяжёлое — боится.       — Идите дальше, — тихо шепчет Саша остальным ребятам, а сам хватает Лёшу за руку и заводит за угол, где стояло много шкафов. Стягивает балаклаву, а Кореш повторяет это движение. Шипит, мол, ничего не говори и просто будь тише. Прижимает Лёшку к одному из шкафов, тихо прикасается к его губам. Лёша в ступоре. Боится ответить, сделать что-то не так. Отвечает на поцелуй. А Саша просто так не стоит. Проникает все глубже и глубже. Сейчас брюнет мог разглядеть каждую веснушку на щеках Парадеева, каждую морщинку на лбу. Какой же Саша все-таки красивый…       — Я хочу тебя, — тихо шепчет Лёша и очень смущается. Отводит взгляд в сторону, прикрывает румянец рукой, — Ты не говорил про свою…       Его затыкают новым мокрым поцелуем. Возбуждение росло. Каждого окатывало волной нового, жаркого. Лёша отстраняется и пытается отдышаться.       — Давай не здесь., — Он виновато смотрит на Сашу и нелепо улыбается, как бы говоря, извини. Оба надевают балаклавы вновь и выходят из, так скажем, укрытия. Встречаются с ребятами и довольные идут к собственному выходу. Они тихо смеются и вдруг сзади голос.       — Остановитесь. Это полиция. Вы окружены. Сдавайтесь.       Страх. Так страшно не было никогда. Саша показывает на пальцах счет: раз, два, три. Они рванули так, будто каждый день бегают кросс. Так быстро бежали… Менты открыли огонь. Вот это уже не шутка Сани…       — Какого черта? Как мы так прогадали., — Лёша оборачивается на грохот сзади и видит Аню, которая упала. Лицо её не было видно, но по глазам видно — попали. Он подбегает к ней, берет на руки. Старается нести так, чтобы ей не было больно.       Страх. Почему так страшно, мам? Почему мам? Хотя верно. Хотелось оказаться в объятиях мамы, покушать её сладкие оладушки. Лёша пересекается с Сашей и останавливается на секунду.       – Идите, я прикрою, – Лёша смотрит на Сашу с недоверием, но оставляет его одного наедине с полицией. Ты не герой, Саш. Почему ты всегда такой?       Он уворачивается легко, будто танцует. Движения его безумно легкие. Ни одна пуля не может догнать его, достать до него. Или может?