100% твоего внимания

      Парни не заметили, как за их разговорами стало смеркаться, но они не торопились идти домой, ведь, во-первых, там их точно кто-то поджидает с очередными разборками и, во-вторых, им было комфортно вдвоём, они могли болтать без умолку всю вечность, поэтому никто не спешил это обрывать. Да и чего греха таить, ночное время суток добавляло какой-то шарм к их прогулки. Кажется, что в это время они особенно могут друг друг открыться и доверить все-все свои тайны по принципу «Всё, что сделано и сказано ночью — останется там же». Ночь лучше всех клятв в том, что кто-то обязательно сдержит чей-то секрет.       Свет от уличных фонарей отражается в лужах и мокром асфальте, что не успели высохнуть со вчерашнего дня. Погода чудесная: нехолодно и не жарко — так, как нужно. Бледноватый полумесяц с мелкими звёздочками красуется на тёмно-синем полотне — небе.       Вальты и не поняли, как дошли до какого-то заброшенного, уже покосившегося набок двухэтажного дома с почти ровной, но дырявой, видимо, от молнии крышей, с выбитыми окнами, с дряхлыми, сырыми деревяшками, с плесенью и мхом в щелях, фундаменте и местах, где, по идее, должен быть плинтус. Что ими двигало в тот момент, когда он решили зайти вовнутрь, — неизвестно. Так совпало, что, несмотря на разные характеры, предпочтения и вкусы, они похожи во многом, и представление о заброшках, как о месте уединения, юношеской, чутка романтизированной и уличной влюблённости (все мы принимаем, что речь идёт о дружеской влюблённости, да?), где приоритет не в деньгах и других корыстных побуждениях, а в чувствах — не исключение.       Они заходят, что не было проблемой, ведь то, что было на креплениях на входе, нельзя назвать дверью. Данное здание, похоже, являлось общежитием. Ранее голубые стены разрушились, зыпылились и кажутся серыми. Пол скрипит, и в некоторых местах имеются отверстия, что доказывает, что в любой момент можно провалиться, создав очередную такую дыру, куда-то в подвал, где грязная горячая вода затопила всё. В ней виднеются непонятно откуда взявшиеся разводы бензина. Любое попадение огня — и дом вспыхнет. Но Зонтика и Вару это не остановило, наоборот, придало больше запала. Они пробираются по шатающей деревянной лестнице на второй этаж, по пути встречая старую, потрёпанную и рваную мебель, откуда уже выходят на чердак и дальше — на крышу, которой, по сути, уже практически не существовало.       Аккуратно и медленно, чтоб не поскользнуться и не упасть, парни подходят к краю. Зонт снимает с себя ветровку, оставаясь в бирюзовой толстовке и чувствуя кожей холод, но понимая, что скоро привыкнет, и ему будет тепло даже в такую погоду, расстилает её на поверхности, садясь сверху и хлопая рядом с собой, чтобы Вару последовал его примеру.       — А не было других вариантов? — спрашивает пиковый валет, указывая на куртку.       — Нет, ничего другого постелить нельзя. Твои вещи даже не рассматриваются.       — Это, конечно, всё замечательно, но… Эм, мы могли бы постоять в таком случае, разве нет? Или пойти в другое место, где можно было бы присесть…— пятый мог бы до конца света предлагать альтернативу, но его останавливает треф:       — Н-ц, Вару, хватит. Просто садись — и всё, о другом позабочусь я.       Это заставило кудряша приятно удивиться. Он привык жить по лозунгу «всем на всех побоку, и я неособенный». Слова его друга звучали так убедительно, что казалось, тот имел в виду не только сегодняшний день, но и вообще всю их жизнь. В том плане, что пиковому ничего не нужно делать, он может просто быть, Зонтик всё сам решит. Деловой, н-ц.       Зеленоволосому, безусловно, это приятно до смущения и чёртиков, но отстать так просто — не в его характере:       — Уверен? Снова не заболеешь? Я не намерен тебе потом сопли вытирать! — недовольно с нотками заботы говорит пиковый, всё так же не решаясь сесть.       — Уверен… Садись уже, а то насильно посажу! — не сдерживается Зонт, на что его спутник, не проронив больше и слова, приземляется. Трефовому показалось, что тот обиделся, но нет, лёгкая и обворожительная для него полуулыбка Вару на это не указывала. Шестой клон кое-как отводит взгляд, ведь это может выдать его, ну, и как-то неэтично смотреть так долго.       Если бы он мог, то запечатлил этот момент на холсте, а готовую картину повесил у себя в комнате на потолке, чтоб каждый раз, вставая утром и ложась спать ночью, любоваться ненаглядным. В таком случае, Зонтик точно свихнётся, будет постоянно сидеть в комнате, никуда не выходить и тупо пялиться, запоминая каждый миллиметрик, подмечая новые детали.       Ещё какое-то время продолжало висеть молчание. Но и это нарушилось сообщениями, пришедшими на телефон Зонта с разницей в несколько секунд. Он нехотя разблокировал гаджет, видит, написали Феликс и Куромаку. Только от их имён накатывает злость, ведь даже на расстоянии они смеют испортить этот день. Не вдаваясь в подробности, читая невнимательно, но так, что можно понять суть всего, треф закрывает глаза, ухмыляется, что не скрылось от объекта обожания, и уже представляет, что их ожидает, вспоминая о том, что сто́ит рассказать Вару об утренней драке с Ромео.       — Что-то случилось? — беспокоится пиковый, а голубоглазый уже хочет расплавиться от этого, превратившись в лужицу.       — Хм, да, если честно…— отвечает, не видя смысл отнекиваться, и продолжает:       — Кратко говоря, нас заждались дома, но они, естественно, нерадостно настроены. Снова будут верещать, как дикие, и пытаться доказать, что что-то неправильно…       — Хм… Что произошло? До этого они хотя бы повод находили.       Этот вопрос ставит Зонта в тупик, ведь как объяснить ту ситуацию? Не может же он сказать «Слушай, я тут Ромео чуть-чуть поколотил из-за того, что он, как показалось, претендовал на тебя, а ведь ты мне давно нравишься», но и не говорить об этом — тоже не вариант, и понятно, почему.                   Единственный способ вновь не спалиться — соврать в некоторых местах. По идее, он и скажет правду, и сохранит тайну своих чувств.       — Эм, всё-таки, произошло кое-что утром. Я хотел тебе рассказать чуть позже, но что уж поделаешь… В общем, я, когда ты спал, ушёл на кухню готовить. Там уже был Ромео. Пока я думал, что делать, он непонятно с чего начал всячески провоцировать. Если я на что-то и не повёлся, то в какой-то момент ему как-то удалось меня задеть… Я взбесился и... Эм, ударил его. Не один раз ударил… Спустя пару минут прибежал Пик и оттащил меня, но я был не в совсем адекватном состоянии, почему досталось и ему… Вот так как-то.       Словесная реакция не сразу последовала. Кудряшу потребовалось какое-то время, чтобы проанализировать, соединить все пазлы воедино.       — М-да… Я думал, розовый самый адекватный из них в этой ситуации, но оказалось, что он как остальные…       — А ты? Что будешь делать ты? Мы же не можем не прийти домой, поэтому не встретиться с ними невозможно. Опять дракой будешь решать всё?       — Я не знаю, Вару… Я буду действовать, отталкиваясь от их слов и поступков. Если они разом начнут внушать и говорить что-то на подобии «Вару испортил Зонтика», то, естественно, я снова не сдержусь. Они уже должны понимать это и стараться хоть как-то подбирать выражения, потому что видели, чем заканчивается в ином случае…       — Они, конечно, должны понимать, но в таких ситуациях это вряд ли первое, что придёт в голову.       — А говорить «Вару во всём виноват! Он испортил Зонтика!» и отчитывать так, будто готовились к этому моменту лет пятьсот — первое, что приходит в голову? Они же даже в ситуации не могут разобраться, а уже пытаются чему-то научить! Да и вообще, не они ли раньше, до отъезда, пытались сделать так, чтобы мы нормально контактировали, а теперь винят во всём тебя, хотя ты никак не относишься к этим ситуациям?       — Они. Но я же всё равно имею какое-то отношение к твоим, по крайней мере, первым двум дракам, — немного вопросительно проговаривает пиковый валет. Он, похоже, сам запутался, где причастен, а где — нет…       — Конечно, меня тогда взбесил Феликс своим отношением к тебе, но я же ударил его, а не ты. Я же в тот момент полностью отдавал отчёт своим действиям, а не ты. Я же дальше не желал контактировать с ними и был инициатором остальных потасовок, а не ты. Как тогда ты виновен?— спрашивает треф и встаёт, чуть разминаясь и отряхиваясь, из-за чего у пятого клона возникает вопрос:       — Ты решил сейчас возвращаться?       — Я хотел пройтись немного, но теперь думаю, это не нужно. Лучше всё-таки пойти домой, — отвечает голубоволосый, получая согласный кивок.       Вальты чёрных мастей подходят ко входной двери.       — Мне, возможно, кажется, но тебя, что ли, смешат их нотации? Ты выглядишь спокойным, словно знаешь, что выиграешь и битву, и войну с ними.       — Ну, а как же иначе-то, Вару? Они же новые аргументы не придумали, поэтому наша беседа закончится тем же, чем заканчивались они ранее.       Вставив ключ в замок и повернув его по часовой стрелке, они открывают дверь, заходят в дом. Буквально через минуту после того, как Вару включил в прихожей свет, Феликс и Куромаку предстали перед ними.       — Трефовый валет, я крайне недоволен твоим поведением, — сухо, но со злостью проговаривает второй.       — И что же я такого сделал?       — В смысле?! — вмешивается червовый, — Ты не понимаешь, что ли, что творишь?! Это какая по счёту драка?       — Третья, и? — монотонно и устало отвечает Зонтик, подходя ближе к отчитывающим, огорожая от них зеленоволосого.       — Ты так спокойно об этом говоришь! Это ненормально!       — Знаешь, мне как-то всё равно на то, что для тебя нормально, а что — нет…       — Хватит! — восклицает Куромаку. Похоже, это и вправду его выбесило, — Зонтик, Феликс сказал, несмотря на эмоциональность, правду. После того, как вы с пиковым вальтом начали общаться, ты стал агрессивно относится к остальным.       — Вы всерьёз это связываете? Мне искренне жаль, если вы не заметили, что я и до этого стал относится к вам негативно.       — Может, ты и относился к нам так, но это стало проявляться в физической форме с того момента, как вы сдружились! Вы однозначно повлияли друг на друга! Правда, Вару на тебя — с плохой стороны, а ты на него — с хорошей, — говорит Феликс.       — Ты хочешь сказать, что я стал тряпкой?! — наконец пятый принял участие в этом диалог,— Биполярка, я пока терплю, но скоро начну действовать так же, как и Зонт, поэтому выражения подбирай.       — Пиковый валет, с твоей стороны не уместны эти угрозы.       — Это не угроза, а предупреждение, — серьёзно говорит кудряш, подходя ко второму клону и с каким-то вызовом смотря ему в глаза, следом добавляет:       — И его не было бы, если бы не ваши провокации, — ухмыляется и, толкнув трефового короля плечом, уходит наверх, к себе в комнату.       — А твой ненаглядный, как я погляжу, тоже зубки им свои показывать начал! Да вы друг друга стоите, идеальная пара!— радостно, с умилением сказал Сойо, но после, подумав, договаривает, усмехаясь:       — Мне кажется, ваша история любви способна потягаться с повестью о Ромео и Джульетте.       На речь личности Зонтик только улыбнулся, но после хладнокровно и уверенно произносит:       — Что вы на меня смотрите? Я согласен с Вару, вы сами виноваты во всём этом. Если бы не ваши слова и действия, не было бы драк. Да и мы к вам хотя бы нейтрально относились.       Они простояли в тишине минуту. Куромаку и Феликс не знали, что ответить. Зонтик, поняв это, победно скалится и направляется прямо по коридору, к лестнице, но останавливается перед ней и, повернув голову, проговаривает:       — Можете не переживать, это всё продлится недолго…— после чего наконец поднимается на второй этаж, оставляя ничего непонимающих клонов одних.