Всему вопреки

      После традиционного утреннего чаепития в голубой гостиной Леонард сообщил, что собирается в город — купить тюбик метиленового синего и пастель.       — Папочка, а когда ты вернешься, можно нам будет покататься на Белогривом? — Аньезе тряхнула темно — каштановыми кудряшками, отчего огромный сиреневый бант на её голове слегка качнулся.       — Пожалуйста! — Алессандро умоляюще сложил крохотные ладошки у груди и стал похож на одного из херувимов с полотен Рафаэля Санти.       Его Светлость сделал вид, что задумался, а затем с улыбкой кивнул:       — Договорились. Но только если вы будете хорошо себя вести и во всем слушаться маму. Обещаете?       — Обещаем, обещаем! — радостно запрыгали близнецы. Белогривый был их с Леонардом любимцем. Красавца — жеребца изабелловой масти с отливающей розовым золотом шерстью, тонкими ногами и длинной светлой гривой преподнес нам в качестве подарка на свадьбу эмир Ахара. Вообще — то изначально коня звали Palomino, но герцог счел это неподходящим и переименовал питомца в Белогривого. А уж каким преданным оказался любимец Его Светлости! Стоило Леонарду только войти в двери конюшни, как Белогривый начинал тихонько прясть ушами и нетерпеливо переступать ногами, приветствуя хозяина. А когда герцог чистил его скребницей, арабский скакун всегда громко фыркал от удовольствия и кивал головой, отчего его роскошная грива практически стелилась по полу денника. Если же дети угощали его яблоком или рафинадом, то Белогривый брал угощение очень осторожно, едва касаясь протянутой ладони нежными губами. Порой он мог и шкодничать. Например, когда Аньезе, встав на деревянную скамеечку, заплетала густую гриву любимца в замысловатые косы, тот наклонялся и зубами стаскивал с Алессандро не до конца застегнутый шлем. Или принимался легонько дуть на волосы мальчика, после чего тщательно обнюхивал малыша в надежде на то, что тот припрятал в кармане еще что — нибудь вкусненькое для друга.       Иногда встав с мужем пораньше, мы отправлялись на конную прогулку вдвоем. Его Светлость мог посадить меня впереди себя и, бросив поводья на луку седла, предоставить Белогривому самому прокладывать путь по окрестностям замка. А мы сливались в страстном поцелуе. В такие минуты мы не были герцогом и герцогиней, но были мужем и женой, наслаждающимися тихими радостями семейной жизни. И мы принадлежали друг другу, а не Сагару.       Фарфоровая чашка тоненько звякнула о блюдце и Леонард поднялся с кресла:       — А тебя чем порадовать, любовь моя?       — Возвращайся скорее. — ответила я, подставляя щеку для поцелуя. Надо сказать, что вне зависимости от протокола мы с Его Светлостью никогда не выказывали на публике глубину владевших нами чувств. Просто оба считали, что счастье тишину любит.       Проводив супруга, я поднялась с детьми в детскую. Да, иметь такую комнату в детстве было моим тайным желанием, но размеры нашей скромной квартиры на 55 — й улице в Статен — Айленде¹ не позволяли его воплотить. Даже когда я училась в университете и снимала комнатку на пару с Меган, размеры нашего жилья были настолько крошечными, что там с трудом помещались полутороспальная кровать, туалетный столик и платяной шкаф с двумя секциями. Для письменного стола места, к сожалению, не хватило, поэтому пары мы с подругой делали, усевшись на кровати по — турецки и водрузив ноутбуки на острые девичьи колени. А вокруг нас, по обыкновению, были разложены тетради с конспектами и методички. Стены, оклеенные дешевенькими однотонными обоями, украшали плакаты с Тейлор Свифт и Шоном Мендесом. Простенькие занавески на окнах и цветастое постельное белье из синтетики. А еще мы с подругой знали не менее ста рецептов блюд из категории «дешево и сердито» и примерно столько же способов подзаработать. Меган изготавливала шляпки на дому, а я писала курсовые для студентов младших курсов. Это позволяло нам не только сводить концы с концами, но и учило быть самостоятельными и всегда надеяться лишь на себя. Ни я, ни подруга за все годы обучения в бакалавриате ни разу не попросили денег у родителей и страшно этим гордились. Правда, иногда мы с Меган «шиковали» — могли купить шоппер от Celine или лодочки от Manolo Blahnik на убийственной шпильке, а потом две недели ели овсянку на воде, изредка добавляя в неё ягоды или грецкие орехи. Зато, по словам подруги, мы всегда выглядели «отпадно». Примерно в то же время я поклялась себе, что сделаю все возможное и невозможное для того, чтобы мои дети никогда и ни в чем не нуждались. И я сдержала свое слово.       Аньезе и Алессандро появились через семь месяцев после нашей с Леонардом свадьбы, в той же клинике, где королева Анна произвела на свет принца Ричарда. Слава богу, Его Светлость ни разу не унизил меня своей ревностью и беспочвенными подозрениями. Может отчасти потому, что дети внешне были копией отца. Тот же высокий ясный лоб, те же зеленые глаза в обрамлении пушистых, слегка загнутых ресниц, тот же волевой подбородок. Насчет характера говорить пока было рано — в трехлетнем возрасте поведенческие паттерны² еще не до конца сформированы. Хотя некоторые свойственные герцогу черты уже кое — где проявлялись: любознательность, хитрость и невероятное обаяние. Последним близнецы беззастенчиво пользовались и нередко с целью получения выгоды. Но не стоит думать, что наши дети росли в атмосфере вседозволенности и скабрезности. Нет, мы с Леонардом старались воспитать Алессандро и Аньезе добрыми, сострадательными людьми, рассчитывающими прежде всего на себя, с уважением относящимися к старшим и свято чтущими традиции и закон.       Не знаю, может я, конечно, и была чересчур мягкой со своими детьми, но близнецы, тем не менее, знали о существовании запретов и никогда с этим не спорили. Знали, что в мире есть те, кому повезло меньше, потому что мы с Его Светлостью часто брали малышей с собой в организации и учреждения, находящиеся под нашим патронажем. К чести маленьких принца и принцессы надо сказать, что они отлично ладили с людьми, держась при этом просто и непринужденно, безо всякого высокомерия. И слава богу, порой думала я, что они не наследники сагарской короны, что у них больше свободы, шире выбор и возможность иметь нормальное детство. Настоящее, а не состоящее сплошь и рядом из нереализованных амбиций родителей. Но больше всего Алессандро и Аньезе нравилось бывать в «Добролапе» — приюте, куда поступали бездомные животные, а также те питомцы, кто подвергся жестокому обращению со стороны хозяев. Близнецы помогали кормить новорожденных котят и щенков из бутылочки смесями Royal Canin и Beaphar, если у матери не хватало молока; помогали выгуливать собак, делать перевязки под строгим надзором опытных ветеринаров, а также успокаивали четвероногих обитателей учреждения во время противопаразитарной обработки³. А Аньезе недавно заявила, что когда вырастет, хочет лечить животных. Мы с герцогом отнеслись к её желанию вполне серьезно, не забыв при этом, что в плане выбора будущей профессии предпочтения маленькой принцессы могут поменяться ещё не один раз. Алессандро же о своих карьерных планах пока напрямую не высказался.       Я прилегла на кроватку дочки, а Аньезе устроилась рядом с куклой, пытаясь соорудить ей вечернюю прическу. Маленький принц занялся своей электрической железной дорогой, подаренной Санта — Клаусом на Рождество. Хотя вы же понимаете, кто выступал в роли Санты из года в год. Мы с Леонардом старались, чтобы наши дети верили в сказку как можно дольше. Невозможно описать вам ту неподдельную радость, с какой близнецы рождественским утром снимали развешенные над камином носочки с вышитыми на белом фоне золотыми и серебряными снежинками, находя в них именно то, о чем просили. А с оставленной на подоконнике фарфоровой тарелочки исчезали морковь и имбирное печенье с глазурью. Его Светлость объяснял это тем, что пока добрый кудесник раскладывал подарки, его помощники — эльфы угощали морковкой оленей — путь — то они проделали неблизкий.       Вообще детская была самой просторной и светлой комнатой в замке. Нежно — пастельные обои с мелким рисунком, мебель цвета топленого молока, ковер с густым ворсом, невесомые пологи над кроватками. За детским столиком пьет чай из кукольной посуды мишка teddy — подарок кронпары на крестины. Все это мы с Леонардом оборудовали, когда я была уже на 5 — м месяце беременности. Тогда еще из Нью — Йорка прилетела помогать моя мама. Помню, как однажды призналась ей, что предстоящее материнство меня пугает, что я боюсь быть плохой матерью. На что мама с улыбкой ответила, что я буду прекрасной матерью, потому что знаю, какой матерью быть не надо.       Мы с близнецами успели отправить Барби на бал с Кеном, устроить кукольное чаепитие, поиграть в школу и даже провести рыцарский турнир, когда входная дверь хлопнула и герцог торопливо взбежал по лестнице. Я ждала, что он заглянет к нам — обнять меня и поцеловать детей, но Его Светлость этого не сделал. Миновав лестничную площадку второго этажа, он поспешил в мастерскую. Близнецы подняли на меня полные слез глаза. На их личиках читались разочарование и смятение. Шутка ли, впервые за все время муж поступил подобным образом.       — Мы не будем кататься на Белогривом? — срывающимся голосом спросил Алессандро и его нижняя губа при этом задрожала.       — Боюсь, что нет, милые. — я постаралась ответить как можно мягче, прекрасно понимая, что авторитет отца в глазах детей сильно пошатнулся. Еще бы, после такого — то предательства. — У папы возникли срочные дела. Я схожу узнаю, когда он освободится, чтобы вы могли покататься.       Аньезе и Алессандро разразились слезами. Плечики их то и дело вздрагивали. Казалось, их детское горе неизбывно и нет на свете ничего, что могло бы их утешить. Даже я сердилась на супруга. Надо же, какой занятой! Куда бы деться от такой занятости!       Кое — как успокоив близнецов, я оставила их на попечение поднявшейся в детскую мисс Хорра, а сама отправилась в мастерскую. Решительно постучала в дверь, однако отклика не последовало. Тогда я толкнула инженерный массив⁴ и вошла. Леонард стоял у окна. Лоб нахмурен, плечи напряжены, подбородок опирается на сомкнутые в замок пальцы обеих рук. Я тихонько позвала Его Светлость, но он не услышал меня, погруженный в свои мысли. Я осторожно приблизилась и положила руку на плечо мужу. Он вздрогнул и обернулся. Мертвенно — бледное лицо осветила радость узнавания, тут же сменившаяся ужасом. Герцог взял меня за обе руки и притянул к себе со словами:       — Любовь моя, что бы ни случилось, я клянусь, что буду защищать тебя и наших детей, пока у меня достанет сил!       Его голос оборвался. Леонард прижал меня к себе покрепче и стал исступленно покрывать мое лицо поцелуями. Было в этом что — то тревожное, пронзительно — щемящее. Словно Его Светлость таким образом прощался со мной. Выпустив меня наконец из объятий, супруг проговорил:       — Теперь ступай к детям. И пригласи ко мне Нико, моего камердинера.       Я не замедлила исполнить просьбу мужа. Остаток дня мы с Аньезе и Алессандро провели втроем и даже ужинали в тягостном молчании. Ни Леонард, ни Нико к столу не спустились. Несколько раз я порывалась пойти послушать под дверью, о чем они говорят, но природная стыдливость брала верх над любопытством.       Выкупав близнецов, я уложила их в кроватки и прочитала одну из самых длинных сказок, втайне надеясь, что герцог все же придет пожелать детям спокойной ночи. Но этого не случилось.       Аньезе и Алессандро уже крепко спали, когда из окна детской я увидела, как со стороны конюшен, осветив ночное небо желтовато — оранжевыми всполохами, взметнулось пламя. Надо предупредить Его Светлость!