Глава 6. Тайна мисс Хорра
28 июня 2022 г. в 21:38
— Это невозможно, невозможно! — твердила я себе, шагая по мощённому булыжником двору. — Призраков не существует и уж тем более они не ездят верхом на породистых лошадях. А значит, таинственный всадник реальный человек, из плоти и крови. И он знал о готовившемся покушении. — я перевела дух. На данный момент у меня есть две теории, объясняющие этот феномен. Первая заключается в том, что Леонард инсценировал собственную смерть. В пользу этой версии могло бы выступать случившееся в склепе, но мисс Хорра и Нико в конце концов сумели убедить меня в том, что мое воображение сыграло со мной злую шутку и что на самом деле ничего мистического в усыпальнице не происходило. Вторая же теория, какой бы невероятной она не казалась на первый взгляд, сводится к существованию у Леонарда брата — близнеца. Наличие еще одного принца тщательно скрывается, точь — в — точь как в фильме «Железная маска» с Жаном Пороном. Но однажды непризнанный член королевской семьи решает раскрыть свою тайну и договаривается о встрече с Его Светлостью, в ходе которой пытается шантажировать герцога, однако быстро понимает, что братец не заплатит ему ни цента. Молодой человек впадает в ярость. Почему его родному брату всё, а ему ничего? Почему его удел скрываться, ежеминутно опасаясь за собственную жизнь? Ведь он мог бы занять куда более высокое положение в обществе, завязать полезные знакомства и войти в лучшие дома не только Сагара, но и Европы. Обуреваемый страстью к отмщению, принц — близнец приводит в исполнение свой план. Я не берусь утверждать, что он сам поджег конюшни. Скорей всего нанял кого — то, кто проделал за него всю грязную работу. И даже если допустить такой вариант развития событий, то возникает резонный вопрос: зачем обиженному на Леонарда мужчине спасать жизнь его вдове? Увы, ответа у меня нет и вряд ли он появится в ближайшее время, потому что смерть Его Светлости покрыта мраком, а все мои попытки вести расследование самостоятельно заводят меня в тупик.
Поднявшись по ступеням крыльца, я открыла входную дверь и шагнула в холл. Дверное полотно из древесины дуба громко хлопнуло за моей спиной и гулкое эхо прокатилось по первому этажу, заставив мисс Хорра выглянуть из кухни:
— Ваша Светлость, Вы вернулись! А я как раз решила испечь к чаю имбирное печенье.
Я повернула голову, устремив на Ульду невидящий взгляд. Какое печенье? О чем она вообще говорит?
Заметив мои растрепавшиеся волосы и пятна крови на бриджах и сюртуке, домработница испуганно вскрикнула:
— Боже правый! Ваша Светлость, что случилось?
Я не ответила. Говорить правду было запрещено, а лгать я не умела и не хотела. Вытерев о передник испачканные мукой руки, женщина приобняла меня за плечи и повела в кухню, приговаривая:
— Ничего, ничего, Ваша Светлость. Сейчас выпьете чайку, успокоитесь и все расскажете старой Ульде. Авось я и пособлю Вам.
Мисс Хорра налила заварку через серебряное ситечко в большую чашку с отбитым краем. Этой посудиной я пользовалась еще когда была студенткой. Теперь — то у меня была возможность пить чай из мейсенского фарфора, но я по — прежнему любила щербатую кружку и на все предложения поменять её гордо отвечала, что чем замызганнее вещь, тем любимее.
Ульда плеснула в заварку кипяток из эмалированного чайника, расписанного яркими земляничками. Я знала, что наша домработница не жалует электрические варианты, утверждая, что вскипяченная в них вода имеет привкус пластмассы. И я всегда с улыбкой соглашалась. Отчасти из уважения к Ульде, а отчасти из — за консерватизма, присущего пожилым людям.
Женщина поставила кружку с дымящимся напитком на край присыпанного мукой стола и занялась раскаткой теста. Пряные нотки корицы и имбиря окутывали, точно теплый плед, даря ощущение уюта и спокойствия. Я ждала, пока чай немного остынет — не люблю пить сильно горячий, а попросить разбавить неудобно.
— Итак, Ваша Светлость, я всё еще надеюсь услышать от Вас рассказ о том, что с Вами стряслось. — мягко напомнила домработница. Примерно с минуту я раздумывала, стоит ли вообще начинать этот разговор, но потребность с кем — нибудь поделиться своими мыслями взяла верх над сомнениями и я, внимательно посмотрев на Ульду, спросила:
— Мисс Хорра, Вы верите в призраков?
Похоже, пожилая женщина не ожидала такого поворота, потому что мгновенно насторожилась и предпочла ответить вопросом на вопрос:
— А почему Вы спрашиваете?
— Потому что мне кажется, что я столкнулась с одним из них. — призналась я, по — прежнему не сводя внимательных глаз с домработницы.
Мисс Хорра устало вздохнула и тяжело опустилась на деревянный табурет. Расправив складки на ситцевом переднике, она тихо произнесла:
— Призраки окружают нас везде и всюду. Иногда они выходят на связь, когда хотят предостеречь от ошибок, предупредить о грозящей опасности или когда на земле у них остались незавершенные дела и требуется помощь живых. Но бывает и так, что призраки преследуют тебя ежедневно, ежечасно, ежеминутно, служа безмолвным напоминанием о том, что ты когда — то совершил. Ты просыпаешься посреди ночи в холодном поту, цепенея от ужаса, снова и снова проживая моменты, которые хотел бы забыть, но которые, вопреки твоему желанию, уже никогда не изгладятся из памяти. И видя лица людей, чьи черты уже не получится изгнать, предать забвению, выдрать с корнем как сорняк. Вот что такое призраки.
— И Вы… — я не закончила свою мысль, боясь показаться дотошной.
— Вы хотели спросить, встречалась ли я с призраками? — усмехнулась Ульда. — О да, Ваша Светлость. Они следуют за мной по пятам, куда бы я ни пошла. Стоит на мгновение прикрыть глаза и я вижу это так явственно, словно все случилось вчера. А между тем почти тридцать годков минуло с того дня. Тогда я была молода и руки у меня были не в пример ловчее и проворнее, чем сейчас. Вам ведь известно, Ваша Светлость, что я родом из Южного Судана?
Я кивнула и женщина продолжила:
— Мои родители погибли, когда я была еще совсем маленькой, и меня воспитывала бабушка по материнской линии. Она же и обучила меня своему ремеслу — повивальному делу. Довольно скоро я научилась принимать роды, готовить облегчающие родовую боль снадобья и изгонять плод, столь нежеланный для некоторых дам после проведенной с мужчиной ночи. Особо мы с бабушкой не шиковали, но и не сказать, что бедствовали. Возделывали небольшой клочок земли возле нашего дома, тем и кормились. Слава о нашем с бабушкой искусстве давно разошлась за пределы нашей деревеньки. К нам приезжали из окрестных деревень и сёл в надежде на помощь. Мы никому не отказывали, всех принимали. Как — то летним вечером, справив всю работу по хозяйству, мы сели с бабушкой у радиоприемника, чтобы скоротать время за вязанием и послушать вечерний выпуск новостей. На улице бушевала непогода. Ливневый дождь хлестал по крыше и в окна нашего домика, а завывания ветра перемежались глухими раскатами грома, заслышав которые, я то и дело вздрагивала. Достав из корзинки вязание, я ловко застучала было спицами, как вдруг в дверь постучали. От неожиданности я выронила рукоделие и несколько петель распустились, образовав на чисто подметенном дощатом полу облако светло — сиреневой пряжи. Сердце мое болезненно сжалось, точно от дурного предчувствия. Внутренний голос подсказывал, что в этот раз открывать не стоит. Терзаясь сомнениями, я взглянула на бабушку. Та нахмурила седые брови и строго сказала:
— Ульда, ступай открой дверь. Может это одинокий путник, попавший под ливень и вымокший до нитки? Может в нашей хибаре он надеется укрыться от непогоды и немного обсохнуть? Поди же открой.
Как бы ни хотелось мне проигнорировать незванного гостя, я не посмела ослушаться бабушку и пошла открывать. Распахнув дверь, я зябко повела плечами от порывистого ветра, ворвавшегося с улицы. И в то же мгновение высокая фигура, укутанная в плащ, шагнула через порог нашего дома. Капюшон упал с её головы и передо мной оказалась молодая женщина с холеным лицом, тонким, слегка заостренным носом и густыми блестящими волосами цвета воронова крыла. Пожалуй, её даже можно было бы назвать красавицей, однако в чертах лица незнакомки мне чудилось что — то хищное, отталкивающее, зловещее. Держалась гостья очень прямо и с достоинством, присущим знатным особам. А когда заговорила, то голос её прозвучал уверенно и властно, как и подобает женщине, привыкшей повелевать и не терпящей возражений.
— Мисс Хорра! — обратилась ко мне незнакомка. — Я прибыла для того, чтобы осмелиться просить Вас о небольшой услуге. Надеюсь, Вы не откажете мне в помощи. А я, в свою очередь, щедро вознагражу Ваши труды.
Произнеся это, таинственная гостья улыбнулась, но взгляд её по — прежнему оставался холодным. Я испытала жгучее желание вытолкать незнакомку и захлопнуть за ней дверь, но моим планам не суждено было сбыться. Бабушка, прислушивавшаяся все это время к словам молодой женщины, предпочла вмешаться в разговор и тем самым лишить меня возможности отказать в помощи.
— Конечно, миледи, моя внучка с радостью окажет Вам услугу. А пока не хотите ли выпить чашечку чая с чабрецом, чтобы немного согреться?
Гостья смерила сухонькую фигурку бабушки презрительным взглядом и высокомерно ответила:
— Мне чаи распивать некогда. Если Ваша внучка готова, то мы тут же тронемся в путь. Медлить нельзя ни секунды.
Я взяла свой чемоданчик, накинула непромокаемый плащ, сунула ноги в резиновые калоши, которые большемерили как минимум на размер, и вышла вслед за незнакомкой под проливной дождь. Подол моего платья довольно скоро намок и отяжелел из — за налипших на ткань комьев глины. Ноги то и дело увязали в грязи. Но мысль о том, что где — то не может разрешиться от бремени несчастная женщина, заставляла меня идти вперед. Мы уже дошли до конца улицы, а моя странная провожатая ни разу не остановилась, чтобы перевести дух, ни разу даже не оглянулась на меня. Червячок закравшихся было сомнений вновь шевельнулся, теперь более отчетливо. Куда мы идем? Кто эта незнакомка? Неужто сам сатана в женском обличье явился по мою бессмертную душу? Это предположение так ужаснуло меня, что я принялась про себя читать все молитвы, какие знала. Я свято верила, что священные тексты отпугнут нечистого духа. Но видно богу было угодно в ту ночь, чтобы я прошла уготованное мне испытание до конца.
Вот уже и окраина деревни. Впереди дремучий лес, в котором легко заплутать. Что, если в лесной чащобе я и сгину и дикие звери обглодают мои косточки?
— Миледи! — подала голос я. — Куда мы держим путь и долго ли нам ещё идти?
По — прежнему не оборачиваясь, незнакомка наставительно проговорила:
— Много будешь знать, быстро состаришься.
И хотя этот лаконичный ответ нисколько не удовлетворил мое любопытство, от дальнейших расспросов я воздержалась. Мы углубились в лес и с каждым шагом сердце мое трепетало все сильнее и сильнее. Недобрые, ох недобрые намерения были у моей провожатой.
Я несколько раз споткнулась и чуть не упала. Сучья деревьев, точно скрюченные пальцы мифических чудовищ, цеплялись за одежду. Но я упрямо продолжала двигаться вперед и вскоре мы вышли к охотничьему домику.
— Пришли. — коротко бросила мне незнакомка и, пригнувшись, проскользнула в дверь. Я последовала за ней. Моя провожатая зажгла свечу и в полумраке я различила стол и большой котел, вода в котором, вероятно, уже остыла. А в углу комнаты на продавленном матрасе, застеленном насквозь пропитавшимися кровью простынями, лежала роженица. Она не кричала, нет, только стонала сквозь стиснутые зубы. Повернув голову к свету, будущая мать спросила слабым голосом:
— Это ты, Луиза?
— Да, Ваше Величество. — ответила незнакомка. — И я привела с собой повитуху.
— Хорошо. — еле слышно прошелестела роженица. Я открыла свой чемоданчик и велела Луизе развести огонь под котлом — требовалась горячая вода. Затем продезинфецировала инструменты и приблизилась к роженице. В неверном свете, отбрасываемом свечой, я увидела женщину, чьи прекрасные черты были искажены мукой, волосы слиплись от лившего ручьем пота, а обескровленные губы потрескались и приобрели чуть синеватый оттенок. Я взяла будущую мать за руку и произнесла как можно увереннее:
— Меня зовут Ульда и я здесь для того, чтобы помочь Вам.
Однако мои слова заглушил пронзительный крик, изданный роженицей. Я осмотрела женщину и приказала ей делать так, как я говорю. Раскрытие уже составляло пять пальцев и ребенок быстро продвигался по родовым путям. Я потеряла счет времени, сосредоточившись на командах и правильном дыхании роженицы во время потуг. Наконец показалась головка. Бедная женщина перевела дух и снова напряглась, выталкивая маленькое тельце из себя. Я с радостью приняла новорождённого на руки и перерезала пуповину.
— Поздравляю, у Вас чудесный мальчик! — с гордостью сказала я, показывая матери её дитя.
Слабая улыбка озарила бледное лицо и женщина протянула руки к сыну:
— О, дайте же мне его скорей!
Однако Луиза оказалась проворней. Подскочив ко мне, она едва ли не силой вырвала малыша у меня из рук:
— Сначала ребенка нужно обмыть, Ваше Величество. Не беспокойтесь, я займусь этим.
И она спешно унесла младенца. Молодая мать хотела что — то сказать, но вместо этого снова закричала. Плацента.
Когда же наконец все закончилось, совершенно измученная роженица заснула. Я невольно залюбовалась ею, настолько безмятежной она казалась. Луиза вытащила целую пачку купюр и сунула их мне в карман со словами:
— За твою работу.
— Благодарю Вас, миледи. — я скромно поклонилась и уже собиралась было идти, как вдруг меня больно дернули за волосы.
— Какая же ты ещё наивная!
Я похолодела. Мои худшие предположения начинали сбываться.
— Пустите меня! Вы делаете мне больно!
Луиза развернула меня к себе лицом и зашипела, подобно гадюке:
— Слушай меня внимательно, Ульда! Слушай и не перебивай. Этот мальчик может изменить ход истории нашего королевства и пока я жива, этого не случится. Сама я руки в крови марать не стану, мне грех на душу брать нельзя.
— А мне, стало быть, можно? — горько усмехнулась я. — Побойтесь бога, Луиза! Этот крошка ни в чем не виноват.
— Ты что, перечить мне вздумала? — злобно сверкнула глазами черноволосая. — Да ты знаешь, что я с тобой сделаю за такое? Всю твою деревню спалю дотла, а пепел развею по ветру.
От её слов меня мороз пробрал по коже. В том, что Луиза не дает пустых угроз, я почему — то не сомневалась.
— Но зачем же такие крайности, если мы можем договориться. Ты возьмешь младенца и избавишься от него. Мне неважно, как ты это сделаешь: задушишь, утопишь или еще что. Главное, новорождённый принц не должен дожить до рассвета. Постарайся, чтобы тебя никто не видел. И ни одной живой душе ни слова о сегодняшней ночи. Поняла?
— Поняла, миледи. — я запустила руку в карман и выудила оттуда плату за злодеяние, которое мне предстояло совершить. С нескрываемым наслаждением швырнув злосчастные купюры Луизе под ноги, я гордо произнесла: — Заберите Ваши грязные деньги! Мне ничего от Вас не надо! Надеюсь, за кровь невинного малютки Вы до скончания веков будете гореть в геенне огненной!
— Значит, по рукам? — ухмыльнулась Луиза, протягивая мне завернутого в одеялко младенца.
— По рукам. — ответила я, бережно взяв новорождённого. — Вот только что Вы скажете матери, когда она проснется?
— Это не твоего ума дело. — отрезала Луиза и подтолкнула меня к выходу. — А если ты решишь обмануть меня, то месть моя будет страшна, ибо все, что так любишь ты, будет уничтожено.
Я крепче прижала малютку к себе и поспешила убраться восвояси. Идти снова пришлось через лес, но, к счастью, я не заблудилась, а вышла прямехонько к родной деревне. Вышла и встала как вкопанная. Куда теперь идти? Что делать? Заявиться вот так к бабушке и вырастить этого младенца как своего собственного я не могла — по деревне мигом поползли бы слухи, что мисс Хорра в подоле принесла. В те годы общество еще не стало лояльней относиться к женщинам, родившим ребенка вне брака. А рассказать, откуда у меня малыш, я, сами понимаете, не посмела бы из опасения накликать беду. Но и умертвить крошку у меня бы рука не поднялась. Так и побрела я со своими тяжелыми думами, крепко держа драгоценную ношу. Небо на востоке уже начало розоветь. Надо было торопиться. Я огляделась. Оказывается, погрузившись в свои мысли, я сама не заметила, как вышла к реке, отделявшей мою деревню от соседней. Младенец закряхтел, но не проснулся. Я откинула одеялко и взглянула на новорождённого.
— Нет. — прошептала я. — Ульда не причинит тебе зла, ведь ты безгрешен от рождения.
Но что же мне делать? Уже занимается заря. Скоро на берег придут девушки — соседки стирать белье. Как быть? Взгляд мой упал на старый деревянный ящик, который течением прибило к суше. Подтащив его одной рукой поближе, я уже собиралась было опустить в него младенца, как в глаза мне бросилась одна деталь, которую я не рассмотрела раньше. На детском одеялке золотыми нитками был вышит узор из ромбов, каждый угол которых украшал вензель в виде причудливо переплетённых латинских букв A и H. Вероятно, это были инициалы отца и матери малютки. Я осторожно прикрыла уголком личико малыша и решительно опустила крошку в ящик. Затем отнесла импровизированную колыбель к самой кромке воды и легонько подтолкнула, предоставив младенца воле волн. Бурное течение подхватило ящик и понесло прочь. Я же упала на колени и, обливаясь горючими слезами, воздела руки к небу, прося господа спасти мальчика и простить мне мой грех.
— А что было потом?
— Потом? — переспросила мисс Хорра. — Потом я вернулась домой, мы с бабушкой собрали наши скромные пожитки, завязали в узелок скромные сбережения и навсегда покинули Южный Судан.
— Вы перебрались в Сагар? — полюбопытствовала я.
— Да, Ваша Светлость. Мне повезло найти здесь работу и обзавестись полезными связями.
— А с той женщиной, Луизой, вы больше не встречались?
— С Луизой Ардент? — усмехнулась домработница. — Почему же, встречалась. Да только эта стерва, чтоб её в аду черти грызли, сделала вид, будто не узнала меня. А вскоре после этого королева — консорт Анна и её телохранитель мистер Хьюз, недавно прибывший с семьей из Южного Судана, погибли при невыясненных обстоятельствах. В народе тут же распространился слух, что Луиза приложила к этому руку. Да только никто доподлинно не знает, так это или нет.
— А что, если Её Величество и есть мать того малыша? — не унималась я.
— Нет, Ваша Светлость. — покачала головой Ульда. — Я видела королеву Анну так близко, вот как Вас сейчас, и никогда бы не стала утверждать, что та роженица в лесной хижине была представительницей монаршей семьи Сагара. Нет, Ваша Светлость, это просто совпадение.
— А инициалы на детском одеялке? — резонно заметила я. — Не кажется ли Вам, что это имена Анна и Генри?
— Мы этого не знаем наверняка, Ваша Светлость. — возразила мисс Хорра. — Это лишь наши с Вами предположения.
— Но Ричард когда — то говорил мне, что у его матери родился мертвый мальчик. Мисс Хорра, всё сходится!
— Ничего не сходится. — парировала домработница. — Из десяти беременностей две обычно заканчиваются мертворождением.
Тут она взглянула на настенные часы и всплеснула руками:
— Ох, заболталась я с Вами, Ваша Светлость, и совсем забыла про первую партию печенья!
Вооружившись прихватками, Ульда ловко вытащила противень с подрумянившимися фигурками из имбирного теста. Я решила больше не отвлекать мисс Хорра и, извинившись, покинула кухню.