Всему вопреки

      Признаюсь, рассказ домработницы взволновал меня. Я чувствовала, что разгадка этой тайны совсем рядом, надо только потянуть за нужную ниточку. Но за какую именно, ведь их, этих самых ниточек, много? Луиза умерла и унесла свой секрет в могилу. Уверена, Джулия и не подозревает о том, какие страшные вещи делала её мать, пытавшаяся расчистить дочери дорогу к трону. Его Величество до сих пор думает, что их с Анной ребенок умер спустя несколько часов после родов. Ему об этом с прискорбием сообщила не кто — нибудь, а сама леди Ардент, фрейлина Её Величества. Единственным человеком, кто мог бы пролить свет на события тридцатилетней давности, была миссис Хьюз, но она скончалась в прошлом году от лейкемии¹. Как говорит Адам, «сгорела за несколько месяцев». Что же касается мисс Хорра, то она знает гораздо больше, чем говорит. Даже решись она сейчас, через три десятилетия, поведать миру свою историю, без веских доказательств это будет выглядеть как бред сумасшедшей. Кроме того, мне отчего — то кажется, что между тайной Ульды и гибелью Леонарда существует неразрывная связь. Вполне возможно, что мой покойный муж оказался не в то время не в том месте. Узнал то, что знать не должен был. Стал опасным свидетелем, которого нельзя было оставлять в живых. Я потёрла виски. Всё равно не сходится. Со смертью герцога его враг должен был бы успокоиться, но нет, охота продолжилась, теперь уже на меня. Складывается впечатление, что злодей задался целью истребить всю мою семью. Может…может изначально собирались убрать меня? А Его Светлость лишь случайная жертва? Но тогда к чему этот странный запрет на обращение в полицию? Откуда все недомолвки и тайны, от которых голова идёт кругом?       Я направилась было в детскую, чтобы скорей обнять своих крошек, как услышала, что звонит мобильный. Вы наверняка спросите: почему у члена королевской семьи вообще есть личный телефон? Разве это не является нарушением протокола? Отнюдь. В отличие от королевских семей Великобритании или Испании в Сагаре представителям правящей династии не запрещено иметь смартфоны или личные аккаунты в соцсетях. Главное, пользоваться этим с умом и лишний раз не «светить» во избежание утечки информации.       Телефон продолжал трезвонить. Я прислонилась к стене и вытащила аппарат из кармана, мельком взглянув на экран. Звонили со скрытого номера. Я напряглась. Если абонент предпочел скрыть данные о себе, значит, с этим что — то нечисто. С другой стороны, вызывавший меня знает мой номер, следовательно, это кто — то из узкого круга людей, вхожих в герцогскую семью. Ответить или проигнорировать? Я больше склонялась ко второму варианту, однако звонивший оказался человеком настырным. А вдруг это что — то срочное? Вдруг, не дай бог, что случилось с мамой? Видимо, все же придется ответить. Я нажала на зеленую трубку и прижала телефон к уху:       — Алло.       — «Я позвонил сказать, что люблю тебя. Позвонил сказать, как много ты значишь для меня. Я позвонил сказать, что люблю тебя, и говорю это от всего сердца²». — зазвучали на том конце строки из бессмертного хита Стиви Уандера. Вдоль позвонков нестройным отрядом побежали мурашки. Кровь бешено застучала в висках. Я почувствовала безотчётный страх. Вроде ничего зловещего в этой романтической композиции не было, но мне стало не по себе.       — Кто Вы? Что Вам нужно? — должно быть, со стороны мои вопросы прозвучали довольно глупо. Да и вся ситуация выглядела странной.       — Привет! — бархатный мужской голос поздоровался со мной. Голос, который я бы не спутала ни с каким другим. Голос, который я мечтала услышать еще хоть раз и от которого у меня сейчас кровь стыла в жилах.       — Привет! — сотни, нет, тысячи вопросов возникли в связи с этим потусторонним звонком и теперь терпеливо ждали возможности быть озвученными.       — Как ты? — Леонард вёл разговор как ни в чём не бывало.       — Нормально. — призналась я и тут же зачем — то ляпнула: — А ты?       — Скучаю по тебе и детям. — с грустью ответил герцог.       Нет, я читала о случаях, когда людям поступали звонки от умерших родственников. Как правило, те, с кем это произошло, утверждали, что во время такого разговора на линии возникали различного рода помехи, слышался механический треск, а сам абонент говорил приглушенно и невнятно. В моей же ситуации ничего подобного не было и в помине. Напротив, я очень хорошо слышала собеседника, словно он находился где — то неподалёку. Слышала и понимала, что такого попросту не может быть. Моё состояние в тот момент можно было охарактеризовать как пограничное: вроде бы я должна была испытывать радость от того, что моё желание сбылось, но инфернальность происходящего внушала ужас.       — Ты… — боже мой, мне не хватает воздуха. Болезненный спазм сдавил горло так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Паника накатывала, подобно волне цунами, грозя накрыть меня с головой. Не того ли добивался Леонард или кто там выдаёт себя за него? Если да, то пусть не надеется, что я позволю манипулировать собой при помощи подобных трюков. Сумев наконец отогнать тревожные мысли, я сказала: — Ты не можешь звонить мне. У тебя нет телефона. И ты умер! Умер!       Последние слова я выкрикнула, едва не сорвавшись на визг. В трубке раздался громкий щелчок и абонент отключился. Я же продолжала биться в истерике и прижимать к груди нагревшийся мобильный. На мои крики сбежался многочисленный персонал замка. Обступив меня живой стеной, люди в немом изумлении взирали на свою госпожу, очевидно, думая про себя, что я окончательно сбрендила. Краснея от стыда, я сползла на пол и уткнулась лицом в колени. Какой позор! Герцогиня — истеричка! Психованная представительница королевской семьи Сагара!       — Ну чего встали? — гневно окрикнул толпу Нико. — Кина не будет³! Расходимся!       Служащие стали постепенно разбредаться по своим делам. Камердинер Его Светлости помог мне подняться и повёл в спальню. Усадив меня в кресло, молодой человек присел передо мной на корточки и заглянул в лицо:       — Ваша Светлость, что случилось?       — Мне поступил звонок от… от покойного герцога Ланширского.       Прежде бесстрастное лицо Нико теперь удивленно вытянулось. Ну вот, с тоской подумала я, он тоже счёл меня рехнувшейся.       — Клянусь, я не лгу. Звонок действительно был. Я могу это доказать. — я потянулась за смартфоном и открыла журнал последних вызовов. Но сколько бы я ни пролистывала список входящих, сегодняшнего звонка со скрытого номера в нём не было. Я в отчаянии посмотрела на камердинера Его Светлости:       — Я говорю правду. Кто — то стёр информацию о вызове из памяти телефона. Но клянусь всем святым, что я слышала голос Леонарда. — от бессилия и глухой ярости я готова была расплакаться. — Ты ведь тоже мне не веришь, да?       — Я Вам верю, Ваша Светлость. — немного подумав, произнёс молодой человек. — Так бывает, когда душа не осознаёт смерть телесной оболочки и пытается вернуться. Иногда ей это удаётся и тогда возникает мощный энергетический импульс, именуемый в народе не иначе, как полтергейст. В такие периоды самопроизвольно начинают открываться — закрываться двери, мигает свет, гремит посуда, а вещи могут менять своё расположение и даже перемещаться по воздуху. Подобным образом дух сообщает о своём присутствии. Да что там, я и сам сталкивался со странностями после смерти Его Светлости…       — Странности начались задолго до гибели герцога Ланширского! — перебила я. — Я помню, каким взволнованным Леонард вернулся накануне пожара. Он что — то узнал. Что — то, касающееся его семьи. Иначе с чего бы вдруг 28 — летнему мужчине составлять завещание? Нет, Его Светлость понимал, что добытые им сведения могут стоить ему жизни, и решил обезопасить тех, кого любил. Вот только непонятно, почему мой муж выбрал тебя на роль телохранителя своей семьи? Почему все мои попытки самостоятельно что — то раскопать о той трагедии терпят крах? Почему меня окружают одни лишь тайны и недомолвки? Почему я вообще, чёрт побери, должна молчать обо всём, что со мной в последнее время происходит? — я встала и несколько раз прошлась по комнате взад — вперёд, проводя при этом всей пятернёй по волосам. — Боже мой, как же я от этого устала! Я хочу взять детей и уехать куда — нибудь подальше отсюда, пока всё это не утрясётся.       — Я мог бы это устроить. — кивнул Нико. — Но при одном условии: Вы ни одной живой душе об этом не обмолвитесь.       — Снова обет молчания. Да сколько же можно? Вот уже больше двух недель я только и слышу об якобы грозящей мне опасности. Но от кого она исходит? Почему этот человек желает навредить мне и моим детям? Почему я не могу попытаться с ним договориться? Предложить ему деньги в обмен на то, чтобы навсегда оставить нас в покое? — на миг, всего лишь на короткий миг я увидела, как лицо камердинера Его Светлости приняло озабоченное выражение. Но этого оказалось достаточно для того, чтобы укрепить во мне веру в правильность моих предположений. Я схватила молодого человека за лацканы жилета и хорошенько тряхнула: — Мой муж жив? Жив? Скажи, Нико! Скажи!       — Вы скоро сами всё узнаете, Ваша Светлость.       — Когда?       — Когда придёт время.