***
Мию сидела в своей привычной деловитой позе, с локтями на столе и закинутыми друг на друга ногами. Она выстукивала только себе понятный ритм длинными ногтями, смотря Мори прямо в глаза. Казалось, девушка была абсолютно спокойна, но внутри нее, безусловно, сгущались предгрозовые тучи. — Могу ли я считать это вмешательством в наши дела? — Холодно осведомилась она, и с этой же фразой в кабинете повисла тишина — стук прекратился. — Никак нет, Мию-тян. Всего-лишь меры предосторожности. Огай также смотрел в глаза Майзоне, совершенно не боясь быть подчиненным ее пением. В конце концов, он знал, что Мию понимала важность такого союзника, как Мафия. Находясь рядом с ними, ему и правда было не о чем беспокоиться. — Тогда для чего все это? — Предложить вам помощь. — Что? — Мию замерла и нахмурилась. — Считаешь нас не самостоятельными? Да мы бы уже закончили составлять свой план, если бы не эта чертовщина! — Она ударила кулаком по столу, и тот, словно ощущая боль, пошатнулся. — Мию, не время. — Шепчет Ая на ухо подруге, и Майзоне успокаивается. Лидер выпрямляется на стуле. — Спасибо, Ая. — Огай улыбается, и вторая девушка кивает ему. — Агентство большое, и вас уже поймали один раз. Что помешает им сделать это снова? — У нас есть данные. Ты сам называешь меня прекрасным стратегом всякий раз, когда зовешь к себе. Да и.... — Майзоне приостановилась, смотря на подругу. — Пожалуй, не буду раскрывать все карты. Мори отпускает смешок, но отвечает кратким кивком. — Во всяком случае, мне нужно знать дату и время. Я намерен выпустить хотя бы ящериц. — Десятое. В этот день все будут в офисе. Ближе к закрытию, думаю, мы приступим. Как же им повезло, ведь Мию смогла подслушать из разговора Куникиды и Джуничиро, что в среду нужен полный сбор. Ну и конечно, сам Господ дал Мию возможность не сдвигать ее план ни на секунду! Этой ночью они все хорошенько обсудят, следующей — будут готовиться, а послеследующей — бежать. Майзоне мысленно потерла ладошки в предвкушении. Совсем скоро они напишут новый альбом, совсем скоро они объявят новый тур. Снова концерты, где крики восторга смешиваются с криками боли, и пустеющий кровавый зал. Все снова будут смотреть на нее, все снова будут поклоняться Майзоне Мию! Прелесть. Девушки шли по коридору. Их никто не сопровождал, только ночной мрак. В здании было прохладно, и тело Аи покрывалось легкими мурашками. В то же время Мию шла в в абсолютном комфорте — привыкшая носить плотную, скрывающую формы одежду, она надела толстовку и штаны. Конечно, чтобы не выделяться. Но Асагири считала это глупым — ночь, никого нет. От кого скрываться? Ая нащупала в кармане шорт маску и сжала ее. Больше всего сейчас она хотела оказаться дома и поспать. Завтра выходной, но, тем не менее, ее не устраивала мысль валяться до обеда на диване. Да, Осаму будет на работе, и ей нечего стесняться, но жаворонок есть жаворонок. Находясь рядом с подругой, она чувствовала себя невероятно одинокой. Даже недолгая компания Мититдзо предоставляла ей удовлетворения больше, чем шествие с человеком, которого знаешь с пять лет. Ей хотелось о чем-то поговорить, но все мысли заканчивались и начинались агентством. А слушать какие-нибудь устрашающие речи Майзоне о ее кознях девушке не хотелось. Во всяком случае, Мию сама не показывала желания поговорить — она что-то активно делала в телефоне. Ну вот, у них осталось два дня и одна ночь. Так мало... А потом новая жизнь, туры, одно и то же. Ая больше никогда не зайдет в офис ВДА, желая доброго утра, больше не спустится в кафе на обед с Наоми и Джуничиро, больше не будет получать замечания от Куникиды, когда она заболтается с Ацуши на диванчике с уже пустым стаканчиком кофе в руках. В конце концов, больше не увидит Дазая. Не увидит никого. Абсолютно никого. Даже себя, которая изменилась за этот июнь… Она станет прежней, станет удобной, станет такой, какой захочет Мию. А что иначе — она не знает. Смерть? Гипноз? Ая такая слабая, чтобы сказать Майзоне Мию «Нет». Она слабая, и врали ей в агентстве, когда говорили про храбрость и силу. Все-таки, они же не знают ее. А вот Мию с Юки — да. Они-то точно должны знать, какая Ая на самом деле. Они по-любому скажут правду на счет нее. Но не про Осаму. Нет, его они уж точно не знают. А она — да. Она живет с ним, она проводит с ним время. Она точно должна понимать Дазая Осаму лучше, чем они. Девушка достала из кармана помятую маску и надела ее. — Ты чего? — Мию повернулась. — Холодно. — Буркнула Ая, и подруга снова уткнулась в телефон. Может, ей стоит попрощаться? Провести время как следует с Ацуши и Дазаем, хотя бы. Остальные ей уж не так дороги. Да, она хочет это сделать. Хочет улыбнуться им, как будто все в порядке. Улыбнуться для тех, кого любит. И она улыбнется.***
— Дурак! Дурак! Я из-за тебя была готова сдохнуть! — Юки била кулаками по столу. Конечно, ей больше прельщала идея поколотить так Накахару, но она бы не посмела. Когда он вот так стоит перед ней, живой, ощутимый и так тепло улыбающийся ей, меньше всего хотелось нанести удар. Юяма дернулась от мысли, что Чуя рядом. Ее Чуя рядом, и она совершенно спокойно может прижать его к себе, больше не боясь потерять. Девушка заплакала, то ли от обиды за такой душераздирающий поступок, то ли от счастья, что теперь-то, когда они вот-вот убегут из агентства, она также сможет сидеть с ним и шутить. — Ты чего? — Чуя стоит в ступоре. Его улыбка сменяется беспокойством, и он обходит свой же стол, за который любезно усадил девушку, чтобы обнять содрогающиеся плечи сзади. — Ты имеешь право злиться, но просто знай, что мне тоже было тяжело без тебя. Накахара сдерживает желание коснуться губами макушки девушки, и лишь крепче прижимается к ней. Безусловно, это было для него сильнейшей мукой — заблокировать везде дорого себе человека, зная, как ему будет больно. Чуя знал, что Юки сорвется. Чуя знал, что она позвонит или напишет, несмотря на все запреты. Чуя ожидал, что ей будет больно, Чуя ожидал слез. Но он не ожидал своей растерянности, когда Ю — его милая Ю — заплачет. Чуя долго стоял с ней вот так, давая уже не маленькой девочке выплакаться. Знать, что ты и только ты достигаешь такого уровня доверия, когда можно смотреть на краснеющие от слез глаза, когда можно слышать всхлипы и шмыганье носом, когда можно прижаться и не отходить ни на шаг — вот счастье. Накахара знал, что Юки — не та, кто будет выплескивать эмоции направо и налево, и, наверно, только ему знакомы сейчас и искрення счастливая улыбка, и обида, и гнев, и эти смачивающие стол слезы. — Ну перестань. — Мужчина разворачивает кресло к себе, и теперь они смотрели друг другу в глаза. Чуя взял ее лицо в ладони. — Заткнись, не то ударю. Накахара смеется, но все же молчит. Юяма делает также, и кладет свою ладонь поверх его, прижимая крепче к лицу тепло, исходящее из-под перчатки. Рыжий улыбнулся от этого, но больше — от того, что она перестала плакать. — Я следил за тобой. — Правда? — А как еще? Сказал же: тоже с ума сходил без тебя. — Ах ты..! И даже не соизволил показаться! — Юяма замахивается, но Чуя успевает отойти, и поверженным становится лишь воздух. Оба смеются. — Я не хотел, чтобы у тебя были неприятности. — Мужчина отворачивается. — У всех вас. — Добавляет поспешно он. Чуя помнит. Да, он помнит, как высматривал ее под зданием в окнах несколько дней, помнит, как люди странно смотрели на него из-за черной мешковатой одежды, очков и кепки, помнит, как в ней было жарко. Но это стоило того, чтобы увидеть Юки возле диванчика, пожимающую руку Мию. Стоило ее удивленного лица, когда ей что-то холодно сказала Ая (Признаться так, он и сам был такому удивлен), стоило того, чтобы увидеть ее в окне общежития, когда она задергивала шторы из-за потемнения. Это все стоило того, чтобы видеть хотя бы пару секунд прекрасное лицо. Оно все стоило этого. — Стоит ли теперь кличить тебя сталкером? — Смеется Юки, когда подходит сзади и кладет голову ему на плечо. Накахара только ухмыляется, испуская смешок. У Юки на сердце потеплело. Ей столько всего хочется рассказать ему. О стольком спросить. В конце концов, с того «сражения» между ними прошло достаточно. Она скажет ему и о ссоре, и о своих слезах в туалете, и о подозрениях Дазая.. Точно! Флешка! Они же не успели посмотреть ничего об Осаму! Юки дернулась. — Слушай, в агентстве есть один человек, с которым Ая довольно хорошо ладит. Но мне не нравится, что он слишком близко к ней подбиратеся. Слишком недопустимо — вернее так. И мы еще не успели посмотреть сведения про него. Как на зло! — Девушка делала маленькие, размеренные шаги до кресла, пока снова не оказалась в нем. Накахара уже с руками в карманах выжидающе на нее смотрел. — Чуя, что ты знаешь о... Дазае Осаму?***
— Я вот только одного не понимаю: зачем тебе этот аквагример? Разве его способность не начинает действовать спустя какое-то время? — А ты подумай логически: если он сможет нанести хотя бы пятнышко на чью-то кожу из агентства, то им хана! Как считаешь, есть ли там кто-то настолько отчаявшийся, чтобы убивать себя? Ая не ответила. Ее вполне устраивал приготовленный ответ: «Я, например», но все же Мию расценит это минимум — за предательство, максимум — за очень плохую шутку. Еще и скажет чего про нее оскорбительного. Лучше просто промолчать. Они сидели на улице, где было явно теплее, чем внутри. Майзоне посчитала Чую достойным времени с Юки за полезную информацию. Именно Чую, не Юки. Поэтому приходилось ждать подругу. Какая-то фанера послужила им лавочкой. Асагири смогла разглядеть во тьме заползшего с земли муравья и улыбнулась. Ее телефон издал глухую вибрацию, и ей пришлось оторваться от слежки за насекомым. Неизвестный писал: «Ты скоро? Дазай». Девушка улыбнулась. Да, теперь незнакомец стал известным ей. Подписать? Или не стоит? Пожалуй, нет. Вернее, не сейчас. Ая не хотела думать о том, откуда у него ее номер, больше ее мучала дилемма — показать Мию или нет. Скажет ли Майзоне что-то дельное, или опять ненароком уйдет в восхваления себя и своего «Гениального плана»? Девушка быстро напечала «Не знаю» и заблокировала экран. Ей мигом прилетело новое уведомление, но она не стала читать его. В голове крутились мысли о теплом «Скучаю», «Не могу уснуть», «Приходи быстрее», и ей пришлось подпереть голову сжатыми в кулаки ладонями, чтобы скрыть до безумия глупую улыбку. Ей нравились эти мысли. Точно так же, как и сам мужчина. Несмотря на все его весьма пугающие страстные действия, он был заботлив, нежен и учтив. А ей еще не доводилось встречаться с мужской заботой. Все мысли о нем заставляли желать возвращаться к нему. Как несправедливо! Совсем скоро Юки сможет видеть Чую сколько угодно, а она совсем расстанется с Осаму. Навсегда, без шанса. И последние часы, что им остается быть членами ВДА, что она может смотреть на него, они проводят здесь! Но, конечно, Мию нет до этого дела. Она не хочет думать о всех любовных интрижках, ей это не интересно. Ая закрывает глаза, продолжая нелепо улыбаться. Перед глазами всплывает спящий Дазай, так нежно бормочащий ее имя. Телефон вибрирует вновь, перед глазами всплывает размазывающийся заголовок с его именем, в голове как выстрел звучит голос Юки, а после две удаленные СМС и всего один вопрос, произнесенный только губами — «Что же ты со мной делаешь, Осаму?».***
— Если честно, я бы предпочел не говорить о нем. — Мужчина растягивал слова. Он вздохнул, явно показывая нежелание начинать рассказ. — Но раз ты просишь.. — Чуя, не томи. Я не буду удивлена, если сюда с минуты на минуту ворвется недовольная Мию. Накахара цокнул и отвернулся, чтобы скрыть легкое раздражение. — Бинтованная сука — вот кто он. — Юки на это лишь рассмеялась. — Я серьезно, больше нигде ты не найдешь ходячей мумии. — Ты знаешь, что у него под бинтами? — Черт его знает. этого Дазая фиг поймешь. — Накахара развернулся и стал ходить по комнате. — Говоришь, к Ае приближается? Не к добру. Уверен, что он просто хочет переманить ее к себе. Ну или может он влюбился. Но не думаю. Кто знает его тараканов? В любом случае, я бы не доверял ее ему. Дазай неплохой стратег, — этого у него не отнять — так что в его голову по-любому могут прийти какие-нибудь замыслы. — Это я поняла сразу. Сначала она к нему вообще не подходила, сторонилась, а потом прикинь: уснула вместе с ним в кресле, и с того самого дня глаз отвести не может! — И она с ним комнату в общежитии делить согласилась? — Сначала нет. Он там сказал что-то про то, что нам тесно втроем будет, так она и обиделась. Я сказала, что могу и сама пожить с ним, но тут у нее ревность какая-то проснулась! Честное слово, она как наркоманка с ним! — Да после того, что он делает, у нее-то явно крышу снесло. Помнишь, она еще пигалицей шестнадцатилетней ходила и говорила, что «Вот, у меня будет самый лучший парень на свете, мы с ним поженимся, будем много-много целоваться и каждый вечер проводить вместе!»? — Да ей и сейчас будто шестнадцать, а то и четырнадцать. Она же, блин, ребенок! — Юки сжала кулаки. — Я недавно сцену одну заметил. Походу, из разряда «Восемнадцать плюс». — У девушки вырвалось только шокированное «А». — По крайней мере, она здорово устроилась у него на коленях. — Накахара издал растерянный смешок. — Господи! Я этого Дазая на кусочки разорву, если он хотя бы раз к ней еще притронется! Фу, даже думать не хочу о том, что они уже могли больше, чем целоваться! — И правда. — Оба сделали паузу. — В общем, постарайся отвадить этого бинтованного недожениха. — А не поздно ли? — Девушка встала, направляясь к окну. Оттуда было прекрасно видно сидящих рядом подруг. — Подойди сюда. Они оба смотрели в окно, наблюдая за еще маленькой, по их мнению, девочкой. Смотрели, как она изворачивается от скуки, разминая руки, видели, как ее взгляд устремился в сторону. А потом лицезрели такую нежную и счастливую улыбку, которой ранее никогда не видели, и сразу поняли, что Асагири получила сообщение от Осаму. Юки выругалась, Чуя вздохнул. Они отошли от окна. — Я же говорю, что может быть поздно! Она только и делает, что думает о нем! — А ты напугай ее. — Юяма вздернула брови. — Расскажи ей, что Осаму Дазай — жестокий мафиози, который только прикрывается жалким агентством. Скажи ей про какие-нибудь ужасающие вещи, и она испугается находиться рядом с ним. — Думаешь? — Она верила в любые мои байки, так почему бы ей не поверить в правду, пускай и приукрашенную? — Правду? — Я разве не говорил тебе, что Дазай работал в Мафии? Пожалуй, это было весьма шокирующей новостью. Она и подумать не могла, что Дазай – бывший мафиози! Подумать не могла, что их связало не только агентство! Юки шла вместе с подругами, не имея никакой возможности выкинуть это из головы. Что еще ее тревожило — Ая заметно погрустнела. Мию могла списать это на желание спать и усталость, но Юяма знала грань между недосыпом и печалью. Может, Осаму написал ей что-то плохое? То, что его намерения были не так чисты? Юки безумно хотела, чтобы это все было так. Но тут встает вопрос: смог ли Дазай что-то из нее вытащить? Ему же по-любому нужно узнать информацию. Не проболталась ли Ая? Барабанщица повернулась в сторону младшей. Асагири заметила это и подняла уголки губ. Тем не менее, глаза были словно пусты. Шли девушки в длительном молчании. До их изначального места сбора идти пришлось почти час. Итого уже три ночи. — Если тут нет ноутбука с флешкой, то я прокляну Огая, честное слово! — Переключаясь на бег, сказала Майзоне. Ее глаза загорелись злобой — ни флешки, ни ноутбука не было. Все замерли, не зная, что делать. Огонь в глазах лидера лишь немо разрастался. Сжатые кулаки тому подтверждение. Юки была, тем не менее, чуть спокойнее — она знала об Осаму хотя бы что-то. А вот Ая наоборот встревожилась. Ее глаза забегали, лицо непонятно почему скривилось. — Ая, где флешка?! — Выкрикнула Мию. Она тяжелыми шагами подошла к рыжей. Встав напротив, она посмотрела в глаза младшей с таким презрением, что Асагири была бы не против, если бы подруга взяла ее за воротник. — Я слышала, как ты говорила что-то про защиту! Ты должна знать! — Взрыв был резким, я не успела ничего сказать. — Голос ее звучал отторженно и сипло, так что девушки даже не смогли распознать лжи. — Если ты солгала.. Я придумаю что-нибудь такое! — Отойдя, крикнула Мию. — Что? Загипнотизируюешь меня? Очень мило. — Ая, хватит! — Крикнула еще громче, чем Майзоне, Юки. Она посмотрела на Асагири со злостью. Сарказм из уст младшей звучал как никогда странно. — Что случилось? Головой ударилась? Или Дазай мозги промыл? Девушки в один голос завопили: — Да при чем тут он?! — Ю, не начинай снова! Юяма тяжело вздохнула. — Между прочим, он работал в Мафии жестоким убийцей. Как думаете, мог он повлиять на мозг? Кто знает, может Осаму настраивает Аю против нас? — Себя настрой! — Глаза Асагири слезились. Ну как? Как он может обернуть ее против подруг детства, если не говорил ей ничего такого? Не мог, никак не мог! А Юки снова со своей песней. — Дазай-сан даже не пытался! Между прочим, я не так глупа! А тебе, Юки, стоит думать, прежде чем открывать рот ради оскорбления Осаму! Так хочется зубки показать? Иди — возвращайся в Мафию, отсоси Чуеньке! — Пощечина. На скривившемся лице Асагири остался след от ладони Юямы. Пересилив себя, она холодно сказала напоследок: — Мне плевать, какой план. Если надо — я убью. УБЬЮ, ПОНЯЛИ? Поэтому составляйте его без меня, вам же так лучше, верно? Вы всегда планируете все без меня. С самого начала. Я, так уж и быть, поиграю нотками и на концертах, и для того, чтобы принести смерть Дазаю Осаму. Я убью его, поняли?! Потому что он меня не держит. И она ушла. Сначала медленными шагами, просто для того, чтобы после перейти на бег. Она сказала это, сказала! Она сказала, что убьет его! Какая тварь! Какая дура! Ая заплакала. Все размывалось в мокрые пятна. Днем они могли быть разноцветными, но сейчас — темные крупицы этого несчастного города, где мелькали теплые огоньки фонарей. И она бежала к своему фонарю. Она бежала к Дазаю. Домой, в тепло, в слезы в плечо и молчание, в объятия. Она бежала только ради того, чтобы перестать чувствовать себя осужденной и побыть нужной. Ая боялась. Она не знала, что ей делать со своим заявлением, не знала, каким образом сложится план, не знала, сможет ли так же легко, как и на словах, поиграть нотками. Но все пропало, когда после длительных попыток вставить трясущимися руками ключ в замочную скаживну, она кинулась мужчине на шею. Он словно ждал. И также словно ожидая, как ей будет плохо, с самого начала раскинул руки. Они просидели в молчании на его кровати. Ая не хотела говорить, потому что не знала. И Осаму позволил ей помолчать, позволил прижаться к себе. Он также позволил намочить свою футболку, а после позволил самому себе взять заплаканное лицо в руки, чтобы убрать прилипшие пряди уже распущенных волос. Позволил себе поцеловать кончик маленького покрасневшего носа, а после уложить рядом, прижимая к груди.***
Половина седьмого. В голове — каша, на душе — непонятное опустошение с долькой приятных ощущений. Ая с силой раскрыла глаза. Последнее время, что она разобрала на смарт-часах, нелепо ткнув на экран носом — четыре двадцать семь. А сейчас она также нелепо тянулась к запястью, чтобы отключить назойливый будильник. Два часа. Она спала всего два часа! Голова невыносимо болела, но ей нужно встать. Будильник успешно был не отключен вчера, почему бы и не пойти на работу? Тем более, что ей не очень-то и хотелось находиться в одном здании с Мию и Юки. Как выполнять план? Она была без понятия. Как не пожалеть о сказанном ночью? Она уже жалела. Асагири повернула голову, чтобы убедиться в том, что она на кровати одна, но Дазай был рядом. Это от усталости все: отсутствие смущения, замененное на легкое недоумение. Ая была бы не против прижаться к нему, но все внутри говорило «Не сейчас, еще немного», и ей просто пришлось встать, оставляя кровать пустеть без ее усталого тела. Обыденная сцена: уже принявшая душ, Ая готовит завтрак. Фартук завязан в достаточно красивый и легкий бантик — несколько лет опыта. Каждый день, когда этот бантик развязывается за пару секунд, в кухне появляется Осаму. Обычно рыжая слышит, как он с огромным нехотением встает, идет в ванну, а после заходит на кухню. Но сегодня голова не соображала от слова совсем — еда слегка подгорела, а как только Асагири собралась снимать фартук и идти будить не встающего Осаму (как ей то казалось), она достаточно сильно пошатнулась, запуская руку к бантику, прижалась и ударилась спиной о холодильник и, выпуская пару слезинок усталости, съехала вниз. Девушка накрыла голову руками, окончательно решая, что этот день испорчен, да и вообще стоило дальше спать. Какая же дура! — Ты чего? — Осаму, поспешно оказавшийся рядом, опустился на колени перед девушкой, прижимая ее голову себе к груди. — Что случилось? — Я случилась! Маленькая пустоголовая дура! — Девушка застонала. Ей было в какой-то степени тяжело шевелиться, поэтому пришлось оставить желание обнять мужчину трясущимися руками. — И правда дурочка. Давай руку — поешь, и станет легче. И правда: сил прибавилось, и несмотря на пелену перед глазами, стало легче. Дазай решил вымыть всю посуду, давая ей отдохнуть. Он пытался уговорить девушку остаться дома, но ее нежелание думать о том, что подруги рядом, оказалось настольео сильным, что Асагири согласилась бы спать даже на свалке. Главное — подальше. А офис агентства неплохо для этого подходил. Как-никак, проверено. — Асагири, у вас троих же выходной! Память отшибло? — Я помню, Куникида-сан. — Вяло ответила девушка. Она бросила рюкзак на кресло, сняла кроссовки и уселась в нем. — Она пришла не работать, а спать. Так что не трогай ребенка, Куникида. — Осаму посмотрел на Доппо взглядом «Объясню все позже», и последнему пришлось кивнуть. Да, не доверял он всем этим дазаевским козням… — Только если ты не решишь подключиться к тихому часу в детском саду. Осаму издал смешок, но тем не менее направился к Асагири. Та лежала с открытыми глазами. Вид ее был еще более усталым, чем утром. — Неудобное кресло. Ужас. Как я на нем тогда спала? — Начнем с того, что ты спала на мне. — Какая разница? — Она есть. Ты уже два раза сидела на мне. — Осаму ухмыльнулся, приближаясь к лицу девушки. Голос опустился до бархатного шепота. — Неужели даже и мысли не было, что на мне намного комфортнее, чем на всяких диванах? — Учитывая, что это было принудительно.. — Начала девушка, закрывая глаза. Ее щеки и нос слегка покраснели, в то время как в животе промелькнула тянущая дрожь. — Не отнекивайся. Вспомни середину, конец. Тебе же нравилось? — Мужчина провел рукой по волосам, после начал перебирать пряди. — Или ты уже позабыла все ощущения, что смогла испытать? — Дазай-сан..! — Возмущенно выдохнула девушка, переходя на шепот. — Я на такое больше не поведусь. — Я могу сделать это прямо здесь и сейчас. — Две пары карих глаз встретились. Одна была абсолютно уверена, другая — встревожена и взбудоражена одновременно. Губы девушки приоткрылись, но лишь задрожали. Дазай рассмеялся. — Мне воспринимать это как грубый отказ или согласие? Девушка промолчала. — Ая, твои манеры меня иногда поражают. Я думал, ты приличная девочка, но уже в который раз так грубо меня игнорируешь… — Дазай-сан, я спала два часа и не могу нормально думать. Поэтому прежде, чем вы воспользуетесь шансом попытаться сделать что-то неприличное, когда я очень чувствительна, мне бы хотелось уснуть. — А еще час назад эта девушка говорила мне, что она дура. Уже разгадала мой план! — Осаму развел руками, замечая улыбку на лице Асагири. Глаза закрыты, но такое легкое движение губ ее сдает. Дазай какое-то время смотрел на уже спящее лицо, но жужжание ее часов заставило мужчину поднапрячься. Поглаживающими движениями он взял ее ладонь, а после нажал на экран. Сообщение от Мию, которое он там увидел, прибавило ему желание заапдодировать, но Осаму лишь усмехнулся предложению, так зацепившему его: «Ты сказала, что убьешь Дазая Осаму». Мужчина довольно посмотрел на спящую. Может, он чего-то не доглядел? Хотя на деле же так проста.***
Проснулась девушка поздно. Три часа дня, все суетятся вокруг, а она спит себе, как ни в чем не бывало. Голова по-прежнему болит, но уже значительно легче. Да еще и приятное удивление — напротив нее сидел Ацуши. — Мне стоит говорить тебе «Доброе утро»? — Нелепо улыбнулся парень, и Ая сделала то же самое. — Не надо. Лучше отведи меня поесть. Я настолько голодная, что могу и тебя слопать! Ацуши нервно рассмеялся. — Я бы не советовал. Поешь лучше индейки, тигры наверно не вкусные. — Оба вздрогнули от этой фразы. — Д-дазай-сан? — Удивился Накаджима, а после произнес с еще большей паникой, когда лицезрел то, как Осаму целует Аю в щеку. Совсем не долго, но.. А может ему показалось? Ая вздрогнула. Вот чего она меньше всего ожидала... Да еще и при людях! Дыхание сперло, а желание повторить заело в голове, да еще и последующий шепот.... — Прости, не удержался. Асагири довольно приложила ладонь к месту поцелуя и улыбнулась, когда мужчина отошел. Неужели он подходил только для того, чтобы поцеловать ее? Влюбленная девочка внутри радостно завизжала, но ее перебил уже мрачноватый Ацуши: — Слушай, а ты с Дазай-саном.... — Нет-нет! — Не дав договорить, перебила девушка. Она подошла к парню, наклоняясь к его уху и опираясь на мягкое плечо. — Но он мне безумно нравится! И я ему, кажется, тоже! Только он сказал, что еще не время и надо подрждать. А я жду не дождусь, когда мы сможем поцеловаться! — И ты прям... — Накаджима остановился. Он постарался улыбнуться и обнял подругу. — Если ты счастлива, то я рад.. — Спасибо.. Ацуши, так мы идем обедать? — Да, конечно. — Блондин поднялся вслед за девушкой. Он посмотрел на своего наставника, испытывая на него непонятную злость, а после на спину приближающейся к выходу Аи и улыбнулся. Все-таки, как же прекрасно было обнимать ее..