Раб предпочитает раба, господин — господина.
Аристотель
Кайло Рен был зол. Очень зол. Очень-очень зол. Очень-очень-очень. Он ощущал, как трещит вся его хваленая маска и сейчас он не был рабом. Нет. В эту секунду он был гладиатором вне арены, готовым взорваться. Все дело был в ней. В Рей. В его, мать её, госпоже. Хозяйке. Она лишила его приза, который он заслужил. Выиграл. Получил на ночь по праву. Прямого запрета, конечно, нигде не прозвучало, но когда Кайло очутился в своей клетке, смыв пот и кровь, предвкушение безумного секса осталось лишь горечью, поскольку его "хоромы" были пусты. Стражник коротко - привычно - буркнул, что сегодня в честь старта сезона хозяйка - не Сноук! - устраивает большое развлечение, потому его подарок забрали. Под развлечением, естественно, подразумевали оргию. А по факту, мужчина понимал, что забаву госпожа устроила для того, чтобы отобрать у него то немногое, на что он этой ночью имел право. Последние месяцы у него почти ничего не было - ни вдоволь еды, ни секса. Только горстка фруктов, несбыточные желания и на литр воды больше. Рабыня и ночь с ней были наградой за риск. Тем, что нельзя было отбирать, но Рей нарушила это правила. Поступила так…по-хозяйски. Сама из-за своего высокого положения не желала развлекаться с рабом, хотя видно что он её манил. Ну, не он. Его тело. Очевидно. Девушка сопротивлялась примитивному желанию, но отбирать даже те жалкие права, что у него были, как-то по-скотски было. Если хозяйка сядет на диету, ему тоже перестанут давать еду? Он не замечал, как легко переключился в голове. Что из желанной и несбыточной, она стала лишь хозяйкой. Какой-то там по счету. Потому что оказалась, как все. Позволяла себе забирать из-за своих прихотей, не понимая, что и у рабов были желания. Простые. Примитивные. Животные. Есть. Пить. Заниматься сексом. Дышать. Спать. Да, их жизни принадлежали тем, кто их покупал, но все же и невольникам хотелось иметь свои маленькие радости. Ведь убийство на арене и таскание камней не входило в список любимых дел любого нормального человека. Даже если он не был свободен. Кайло уныло оглядывал свою клетку. Эта сука даже не прислала ему инжир. Так демонстративно, примитивно и ревниво мстила за поцелуй. Забавно, что от нее он уже второй раз оказывался наказанным за поцелуи. Сначала за то, что осмелился поцеловать саму хозяйку, теперь вот - за свой юный трофей. Восхитительно. Мужчина, у которого не было больше никаких планов, опустился на пол, подобрав ноги. Рассуждал нарочно о чем- то отстраненном, вроде, что сегодня дадут на ужин. Ему было плевать, на самом деле, вареное мясо будет или жареное, просто так было проще. Опускать себя до рефлексов: еда - сон - еда - бой. Чтобы не злиться, потому что злость была очень плохим советчиком. Ему. Необходим. Был. Холодный. Разум. Кайло слишком хорошо знал себя. Знал, как может бить стены от злости, а руки были его единственным шансом на жизнь. Цестусам их положено было беречь, потому он лишь скрипел зубами, повторяя про себя ерунду, вроде “чёрная соль, белый перец, острый карри, копченая паприка, звезды аниса, зерна кардамона”. Это не была медитация или считалка, просто мысленно добавлял в пресную еду специи, которые любил. Но когда дошел до золотистой куркумы, сплюнул. Слишком тонкая грань. Потому что кожа той стервы была такого же цвета. Словно она была посыпана тонким слоем куркумы и съедобного золота. Интересно, если потереть пальцем или слизуть, что было там? Мягкость и тепло сочного инжира, как он думал или же душа, твердая, как камень? В фантазиях верилось в мягкость, но Кайло слишком хорошо знал, что у работорговцев и их отребья душ не было вообще. В принципе. Потому, если что у госпожи и было, то только жестокость и жесткость, заставляющая беситься и закипать. Не из-за того, что его лишили секса, а за сам факт, что из-за её прихоти у него отобрали законное право. И за ощущение беспомощности, что он испытывал сейчас, сидя в своей клетке. Когда пришло время для долгожданной прогулки, Кайло поднялся, но неожиданно стражник сказал, подмигнув, что в честь его победы он тоже призван на развлечение. И тут гладиатор, успевший немного остыть, по-настоящему обозлился. Знал, зачем она позвала. Поскольку не позволяла к себе коснуться, то лишь затем, чтобы он видел, как кто-то другой имеет прекрасное, недоступное ему, а, главное, свободное тело. Как то выгибается под каким-то её любовником из вольных людей. Обычно, если после его побед были оргии, он мог выбрать любую женщину, даже госпожу, но эта явно не позволит ни себя касаться, ни ему с кем-то переспать. Потому от подобных перспектив Кайло чернел от ярости. К его огромному удивлению, когда двери распахнулись и на Кайло дохнуло сладковатым запахом жасмина да разврата, охрана не последовала за ним, что значило лишь одно - на его счет не дано никаких распоряжений. То бишь, он мог войти, выбрать себе кого угодно или присоединиться, к примеру. Запрета на потрахаться не было и вот сейчас это казалось несовпадающим с его мыслями. Тогда зачем она позвала? Мужчина шел по огромному помещению, стилизованному под римскую купальню. Ничего необычного не было. По центру, как, в принципе, положено, дюжина актеров в костюмах пантеона римских богов занималась сексом. Сценка выглядела замысловато и красиво. Правда, Кайло рассмешило то, что Весту - самую целомудренную из всех небожителей - имело сразу двое. Вроде Вулкан и Плутон. И как имели. Мужчина на секунду даже залюбовался. Не будь он, как непобедимый гладиатор, повыше этих актеров, обязательно бы присоединился, ведь Веста была красивой, а её рот - свободен, но… нет, падать до их уровня он не собирался. Хватит того, что он убивал и проливал кровь в угоду этим…господам. Да и после воздержания ему не хотелось трио или квартетов. Найдет себе кого-то в единоличное пользование. Он остановился, взяв предложенное вино, которое сегодня победителю было можно. Отпил, чуть поморщился - оно было холоднее, чем полагалось, но, видимо, на жарком Экзеголе, как на том же Татуине, так принято. Делая вид, что пьет, он изучал. На деле, его позвали к самому началу, видимо, поскольку почти все влиятельные, именитые гости были одеты и лишь начинали присматриваться. Лишь парочка углов была занята. В одном из них Кайло увидел главного по ставкам. Прижимая к колонне рабыню, он имел её, хоть не сводил взгляда с мужчины, которому две блондинки одновременно делали минет. Усмехнулся. Даааа, некоторые очень тщательно пытались скрывать свои наклонности. Вот этот букмекер возбуждался явно не от золотых цепочек, звенящих на талии рабыни с каждым рывком, нет. Он явно визуализировал, что имеет того, кто о нем понятия не имел. Какие забавные маленькие драмы. Что-то отметив в голове, Кайло передвигался по купальне. Возбужденным пока не был, скорее заинтересованный всем происходящим. Отметил, что Сноука не было, к примеру. Значит, вечер точно устроила она. Рей. Которую гладиатор, наконец, нашел взглядом. Она полулежала на фиолетовой кушетке в стиле ампир. Прекрасная в платье цвета шафрана, девушка явно скучала, хоть у её ног сидела парочка служанок и… его рабыня. В оргии Рей не участвовала, но наблюдала за той же сценкой с Вестой, которая заинтересовала Кайло. Картина, видимо, её возбуждала. По эстетике или она визуализировала нечто подобное с собой? Если да, тогда почему девушку сзади ещё не имело двое? Ведь в этих купальнях было очень много влиятельных мужчин, с которыми было не зазорно предаться развлечениям, невзирая на замужний статус. А потом он вдруг сложил то, что не могло сложиться. Рей была одна. Не участвовала в оргии. И он был один, поскольку рабыню девушка забрала. Так вдруг его роль не наблюдать, а участвовать? Не в оргии. В её игре. С ним. Игре, которая могла бы закончиться тем, что оба бы получили невероятное удовлетворение. Он не пил вино, но держал кубок. Кожа цвета куркумы. Волосы, как кофейная карамель. Теплая на ощупь, как раскаленные камни и гордая, как ледник, большая часть которого скрыта. Кайло был зол за эту игру, слишком запутанную и сложную, но не прочь был превратить этот сладкий инжир в конфитюр, подогрев до нужной температуры, пока бы от её стонов страсть не кристаллизовалась бы в сахар. Сладкий до риска возникновения диабета. Развернувшись, гладиатор обратил внимания на другую сценку, чуть далее. Расположенную поближе к большому скоплению мужчин. Там три девушки ублажали молоденького, кудрявого парня. Судя по золотому яблоку в руках смазливого красавчика, они имитировали суд Париса и Гера, Афина и Афродита боролись за звание самой прекрасной древнейшим способом. Когда парень потянулся, чтобы протянуть фрукт Афродите, Кайло вдруг ожил и нарушая “сценарий” выдернул золотой плод из тонких пальцев. Параллельно небрежно погладил актрису по щеке. - Ай-ай-ай, Парис, ты не ту прекрасную выбрал, - и вольготно подбрасывая яблоко он шел к своей хозяйке, которая успела его заметить и наблюдала с неким любопытством в кошачьих глазах. - Моя госпожа, - он улыбнулся, протягивая ей яблоко. Не добавляя больше ничего и, да, не опуская глаз. Нахально раздевая взглядом. Почти проникая в нее. Она желала его? Прекрасно, он не меньше. - Хочешь развязать Троянскую Войну, Рен? - Лениво приподнявшись, протянула девушка, не касаясь плода. Игриво улыбаясь, а значит, игнорируя некую дерзость. Взглядом указывая на место рядом с собой. Кайло же, щелчком разгоняя служанок, но жестом приказывая рабыне остаться, сел на пол. Опершись спиной о ручку кушетки, он, таким образом оказался рядом с полулежащей девушкой, но без компрометирующего подтекста. Его трофей настороженно отполз подальше. К ногам Рей. Мужчина на возражал. Девушка - вот та, юная и напуганная - не особо его интересовала, хоть у нее, возможно, будет своя роль. Если его госпожа снова будет играть в лед, который аж светился от желания. Оно было так очевидно, что он видел возбужденные, торчащие соски. Платье может и не было из прозрачной ткани, но тонкость шелка сдавала хозяйку с головой. - Я бы принес Вам зерна граната, но не все в моей власти, - его фраза была настолько ошеломляющей, что у девушки поджались пальцы на ногах и он это заметил. Сравнивая Рей с Персефоной, как бы говорил, что он, мрачный Аид, не прочь завоевать её хоть на какое-то время. Забрать себе. Похитить. Довольный эффектом, Кайло потянулся к столику и нашел ножик для фруктов. Стал неспешно резать яблоко на дольки и медленно есть их прямо с ножа. Лезвие у его рта завораживало Рей. Она сглотнула: - Разве оно не мне? - Нет. Мы уже разобрались, что яблоко - лишь олицетворение Вас, как самой прекрасной здесь, но не договаривались, что я буду… делиться, - он лукаво блеснул темными глазами и съел ещё дольку. Показывая, что самое прекрасное досталось сегодня ему. - Я вижу, ты очень смел. - Она попробовала вернуть его на рельсы приличия и послушания, но сегодня этот звездолет сошел с орбиты и носил какое-то имя в стиле “Повстанец”. - Вы были на бою, разве это не очевидно? - Вскинул бровь мужчина, стараясь нарочно теперь не смотреть на ее. Сосредоточивая внимание лишь на яблоке. Таком же золотом, как и её кожа. Ел его, пачкая губы кандурином. - Поздравляю с победой, - вдруг, будто вспомнив, небрежно бросила Рей. Не зная куда деть руки, сцепила пальцы между собой. А очень хотелось зарыть их в темные волосы, поскольку голова раба была на уровне её подбородка. Как ему удавалось сидя на полу выглядеть не жалким невольником, а мужчиной, который расслабленно отдыхал? - А я уже, выходит, победил? - Кайло окинул Рей быстрым - очень быстрым - взглядом. Косо усмехнулся, доедая. Словно беседа лишь сейчас приняла интересный для него оборот. Их взгляды встретились. Рей смотрела холодно. С неприязнью. Потому что они оба знали - речь не об арене и да, он вне поля боя тоже победил. Ведь это она, забыв о гордости, приревновала так сильно, что устроила оргию, лишь бы этот раб пришел и взял её. Но теперь, когда он был здесь, рядом, у нее даже губы немели. Все тело немело, хоть девушку бросало в жар. - Ради чего так яростно сражаться? - Спросила она. - Свободу тебе не дадут, так какой смысл выходить на арену и драться? В плане, рано или поздно тебя же все равно убьют. Век гладиатора короток. Рей пыталась говорить жестко. Как бы напоминая себе: по сути, беседует со смертником. Гладиаторы не доживали до тридцати пяти. Особенно, такие именитые. Их все равно убивали. Смерть таких чемпионов была целым событием. Потому Кайло ждала незавидная участь. Мужчина повернул голову в сторону корзинки с фруктами. Вопросительно посмотрел на Рей, та ткнула пальцем в грейпфрут. - Нужно выйти на бой и позволить убить себя? - Полюбопытствовал мужчина. Смысл вопроса, на самом деле, понял. Его задавал каждый, кому выпала незавидная участь стать гладиатором на потеху публики. Жизнь, полная боли и травм. Вот что их ждало. Или быстрая смерть в первом бою. И каждый делал выбор. - Каждая победа что-то приносит. Клетку попросторней, еду получше… Он не собирался делиться своей душой. Говорил, весело усмехаясь. Сегодня его миновало, а значит, можно было скалиться. - Женщин. - Да, их тоже, - кивнул Кайло, рассматривая голые лодыжки своего трофея. Девица, находящаяся в атмосфере разврата, среди стонов и секса, немного расслабилась. С любопытством наблюдала за тем, как страстно целуется парочка, уже готовая отдаться друг другу. Её губы дрогнули и рабыня посмотрела на Кайло по-другому. Не так как на арене. С любопытством. Немного даже флиртуя, опуская ресницы. Будто спрашивая: раз пришел за мной, когда ты будешь пользоваться правом своей ночи? На беду девушки пришел гладиатор не за ней, а за той, которая не хотела признаваться в своих желаниях. Ему бы наплевать, подхватить трофей и закончить все это, но кто предпочел бы инжиру другой фрукт? Попроще. - Что-то ты не спешишь забрать подарок моего мужа. - Гладиаторы сражаются не чтобы получить трофей, - он лениво разрезать грейпфрут пополам, заволакивая все ароматами горечи, - а чтобы завоевать то, что хотят. Тех, кого хотят. - Мужчина теперь уже не отрываясь смотрел в глаза. - Это достаточный стимул выжить? - Достаточный, наверное. - Она взяла протянутый цитрусовый и красный сок потек по запястьям. Кайло, пытаясь растопить эту её нерешимость, чуть потянулся. Прижимаясь губами к нежной коже. Будто ловя капли сока, чтобы те не испачкали обивку, а на самом деле считая пульс. - Но за одну не самую сложную победу никто не завоевывается. Её сердце колотилось, но Рей старалась удержаться, хоть слова были прекрасны. Ей никто не говорил, что хочет её. Никогда. И не смотрел так, будто она… не трофей, не предмет сделки, не перспективное наследство дедушки. Никто не выигрывал ради нее. Для нее строились сады, устраивались приемы, покупались шикарные вещи, но вот ради… ради не делалось ничего, а юное девичье сердце было так мечтательно. Потому Рей сопротивлялась. Берегла то, что уже теряла. - Или просто рабу не положено хотеть? Ему же принято только приказывать. - Он весьма равнодушно сказал то, что, скорее всего, девушку сдерживало. Отгрыз зубами дольку грейпфрута и сжевал вместе с горькой шкуркой. Убеждая себя, что горчит лишь нарингенин, никак не собственная правда.- Что ж вы тогда не прикажите? Девушка нервно стиснула свою половинку фрукта. Сок брызнул ей в глаза и те заслезились. Она не могла сказать, что не хочет приказывать ему. И что для нее его рабство - лишь преграда, но не стыд. - Нужно нежнее, моя госпожа, - Кайло усмехнулся. Глазами. Тепло. Провел пальцем по шкурке грейпфрута, согретого теплом её ладоней. - Фрукты любят бережное обращение, лишь тогда они отдают свой вкус. Он осторожно взял её за запястье и повел теперь уже руку Рей. Заставляя коснуться мякоти. - Ощутите его. Этот плод такой спелый. Поцелованный солнцем. Сладкий. - Она ощутила под пальцами белые прожилки и то, из чего состоял фрукт.. Такой манящий и рубиновый внутри. - В нем так много полезного. И он только ждет, когда отдаст это. Не нужно брать нож. Природой это не задумано. Рей думала, что сейчас он поможет ей отделить дольку от шкурки, но Кайло довел её палец до середины после чего нажал на костяшку, заставляя погрузить его внутрь. В самое сердце солнца. Потом сделал движение, чтобы палец освободился, а потом снова вошел в мякоть. - Вы. Просто. Должны. Чувствовать. - Видя, что девушка улавливая некое неприличие, настойчиво сказал Кайло. Рей позволила ему. Позволила держать за запястье и погружать палец во фрукт, отчего её пронизывал трепет. В какой-то момент, они замерли. - Согните палец. Узнайте его изнутри. А теперь ощутите на вкус. Рей облизнула палец. Потрясающе. Взорвался не только язык от тепла и сладости, но и низ живота. Будто она собственное желание положила себе в рот. Или его желание. - Видите, когда без ножа все лучше. Все, задуманное природой, прекрасно. Все естественные процессы и порывы тоже… прекрасно. Правда, крошка? - Он покосился на рабыню, которая, не отрывая взгляда, наблюдала за тем, как они вдвоем невероятно чувственно поимели грейпфрут. Потом перевела взгляд на Кайло и кивнула. - Зачем же себя сдерживать, когда чего-то хочется? Девушка - не Рей, а та, вторая, - встрепенулась. Вопрос звучал приказом. За годы рабства она выучила такие фразы, когда вопросительный знак ничего не значил. Но сейчас не возражала. Игриво улыбаясь, она спустила одну бретельку платья, но не коснулась груди с набухшим соском. Чуть отодвинувшись, чтобы и Рей, и Кайло могли видеть её, смотрела мимо них, где за их спинами трое мужчин и две девушки творили такое, что дыхание перехватывало. Потому разводила колени они не сколько из-за приказа, сколько потому что хотела бы быть вот так. Так же стоять на коленях, как та блондинка и чтобы под ней были губы второй девушки. И чтобы в эту же минуту её грубо имели, чуть наклонив. Картина была столь горяча, что пальцы сами побежали вниз и она стала в ритме чужой оргии растирать клитор. Параллельно стискивая обнаженную грудь. Как это не странно, Кайло отлично понимал почему она активно ласкает себя. Не столько из-за возбуждения, столько из-за того, что в клетке было нельзя, а значит девушка просто ловила возможность познать лучше свое тело. Каждому из них, рабов, тоже хотелось расслабиться, а шансов было очень мало, потому… потому да, все было логично. У них не было права даже на удовольствие, когда хотелось. Приходилось…адаптироваться и видит Вселенная, она очень старалась взять побольше. У нее аж пальцы дрожали. Что было Кайло на руку. Такое зрелище помогало Рей расслабиться. Поддаться похоти, забыв о каких-то противоречиях. - Правда, моя госпожа? Все такие люди, следующие за желаниями, невероятно хороши в момент, когда те…входят в них. Он на девушку не смотрел. Зато смотрела Рей, руки которой напряглись. Гладиатор едва ощутимо коснулся щиколотки. Поглаживая. Девушка вздрогнула. Кайло хотел руку убрать, но вдруг она яростно потрясла головой. - Да, хороши, - едва дыша, выдохнула она и это было разрешением. Разрешением для Кайло скользнуть ладонью между ног и коснуться ее жара. Не ласкать, а сразу войти пальцами. Будто возобновляя то, что было прервано. Войти и обжечь их о то, каким горячим это её желание было. Рабыня, повторяя движение Кайло, погрузила свои пальцы в себя и заскулила, такими короткими те были. Зато Рей блаженно улыбнулась. Ощущая некую связь с реальностью от того, что Кайло был так умел и внимателен, она резко дернулась к нему, отчего сильнее насадилась на пальцы. Простонала прямо в губы мужчине, отчего тот покрылся мурашками. Её отзывчивость была невероятной, а они ничего ещё не сделали. - Я… ты…ты победил сегодня на арене, а я забрала твой приз. Как думаешь, я могу… компенсировать? - Девушка обвила шею раба почти прямо говоря “я, я, я, я хочу быть быть твоим трофеем, делай что хочешь со мной, только делай”. - Почту за честь, - он резко выдернул пальцы, подхватился, подхватывая и её. Все же она была госпожой. А он так сильно хотел её. Не на глазах у всего мира. Чтобы девушка, наконец, расслабилась и смогла словить кайф, которого так жаждала. - Крошка, иди, присоединяйся к тому квинтету, им явно не хватает ещё одной девушки, заканчивай свою сольную партию. Он дарил рабыне удивительную возможность самой выбрать кого она хочет и как. Редкая удача. Особенно, для девушек. Им в их невольном положении приходилось, куда хуже. По сути, мужчинам было более плевать кого, лишь бы войти, а девушки… да, им сложнее давалось, когда партнер не нравился. Отпустив свой подарок, он прижал к себе нечто поценнее, тут же прильнувшее к нему. Поскольку не первый раз был на оргиях, знал, что здесь есть помещения, где можно было уединиться. Они всегда были. Всем аристократом нравилось наблюдать, но всем - далеко не всем - приносило удовольствие, когда наблюдали за ними. - Слева, - подсказала ему Рей. Она была легкая, как мечта. И пахло от нее, как от цветного сна. Чистотой, облаками, хрустящими простынями, прохладной водой и свежескошенной травой. Всеми самыми недоступными радостями жизни. Повернув налево и нырнув в лабиринт из человеческих страстей в разных позах, Кайло нес свой приз, ощущая приятное покалывание в затылке, а затем вдруг ухмыльнулся, поскольку возле одного и тех самых скрытых закоулках стояли гвардейцы в красном. Охрана Рей. Она планировала заранее это уединение. Не факт, что сама верила в возможность отдаться рабу более основательно, но все же подготовилась. Это было… лестно, потому что во всем была продуманность, а не спонтанность. Гвардейцы даже не пошевелились, когда они прошли мимо и алые шторки за ними закрылись. Опустил свою восхитительную ношу не некое подобие помоста, на который были навалены фиолетовые одеяла да рубиновые подушки. Про себя хмыкнул. Его забавляло, что в этих закрытых “комнатах” данное архитектурное творение было чуть выше его колена. То есть, идеальная высота чтобы рабы, опустившись на пол, ублажали своих господ. Неравенство сквозило даже здесь. Рей же, похоже, даже не задумывалась. Сев на колени, она игриво улыбнулась ему. За те пару минут на руках девушка успела раскраснеться. Сквозь кожу на лице словно проступил гранатовый сок. Лицо, разукрашенное в предвкушении. Ощущая, как ему становиться тесно в своих штанах, Кайло, глядя на рубиновые губы внезапно пожалел, что не взял рабыню вместо госпожи. Та бы уже так не сидела, щуря глаза. Он бы нашел применение приоткрытому рту. Но с этим вот трофеем так было нельзя. Увы. Девушка, не догадываясь о его мыслях, потянулась к вазе с фруктами. Взяв виноградинку, приподнялась, чтобы дотянуться до своего гладиатора. В этот раз он ничего не сказал, когда её ладонь опустилась ему на плечо. Видя, что она втягивает его в игру, Кайло чуть наклонился, чтобы губами поймать идеально округлый фрукт и опуская взгляд туда, где видел набухшие соски. Сквозь шелк. Стиснул губы сильнее, будто представляя их, а не виноградину и при этом лаская тонкие пальцы языком. Рей заерзала, улыбалась. Взгляд её…нет, не потемнел. Просиял. В эту секунду, немного растрепанная и взъерошенная, она выглядела очень довольной и вдруг на секунду Кайло стало не по себе. Глядя, что девушка получает удовольствие от игривого флирта, он понял, чего от него ждут. Как те актеры играли в богов, так и ему предстояло исполнить роль. Ему не нужно было быть рабом, выполняющим приказ хозяйки “займись со мной сексом”, нет. Рей ждала, что он будет делать вид, будто они любовники, которые упиваются близостью. Слегка прикусывая пальцы Рей, он опустил ладонь девушке на грудь. Касаясь, стискивая, наблюдая. Не понимая абсолютно ничего. Да, конечно, он сообразил, что это красивое создание лишено внимание супруга по понятным причинам. Как и знал общеизвестный факт, что внучка самого жестокого и богатого торговца рабами не пускала тех в свою постель. Но почему у нее любовника-то не было? Ровно до этой секунды Кайло был абсолютно уверен - у девушки их полно и все её сопротивление ему - лишь результат невольнического статуса. Ей претило притяжение к тому, кого обычно даже за человека не принимали. Instrumentum vocale, не более. Не зря рабов именно так величали в Риме. А теперь, когда она заигрывала с ним, подставлялась под ласку и все время пыталась поймать взгляд, реальность приобретала иной оттенок. Одиночества. Она была одинока в целом. Не знала ни мужа, ни любовников. Но почему же выбрала раба и ждала от того поведения мужчины, который…ну как минимум заинтересован в ней, а не в прекрасном теле, которое он потихоньку уже обнажал для себя, развязывая пояс на платье. Под которым не было ничего, кроме золотистых бликов. - Красиво, - восхищенно протянул он, проглотив, наконец, виноградину. Увидел, как от этих слов её щеки заалели еще сильнее и тут - слава Богам - все стало ясно окончательно. Юное, наивное сердце зацепилось за него. Внучка Палпатина влюбилась в раба. Как это было неприлично, как скандально. Поэтому она, не заводящая связи на стороне, отталкивала и его. И поэтому краснела от каждого касания, при этом послушно повинуясь его невербальным командам. Рей его не хотела, нет. Госпожа была влюблена. Не ясно как и за что. Влюбилась. И это так все упрощало, ведь укрепиться в одиноком сердце так просто. Окунув палец в пиале с медом, Кайло поставил сладкую, янтарную каплю на соске, а затем сомкнул на нем губы, заставив девушку вздрогнуть. Что ж, да, инжир идеально звучал с медом. Сладкое сочетание. Для гурмана. А если поднять температуру, будет божественно. Разминая грудь, он наслаждался тем, как её пальцы судорожно цепляются в ткань платья. Любопытно, муж что совсем её не касался, прямо вот даже во время вынужденного секса? Ни разу не захотел ощутить нежную кожу? - Что-то ты очень молчалив. - Рей казалось, что её сердце бьется о ребра настолько громко, что это становилось неприличным. Нельзя было трепетать от радости аж так. Он ведь просто раб. Раб и все. Не более. - Не хочу лишиться языка, - просто ответил Кайло, нажимая на грудь чуть сильнее. Девушка застонала. В этот период месяца она всегда была чувствительной. Долбанный гормональный сбой и, пожалуйста, из-за мастодинии девушка отказывалась носить лифчики в этот период, а сейчас вдруг стало болезненно-хорошо. Набухшая, горячая грудь впервые служила источником удовольствия, не боли. Раб, видимо что-то да понимал - то ли в женщинах, то ли в физиологии, а, может, просто совпало, но он вытащил из ведерка лед и провел по ареоле. Принося облегчение, охлаждая. Затем снова сминая пальцами, заставив жалобно застонать от странной смесь ощущений. Никогда боль не была столь желанной, приправленной наслаждением. - Язык мне пригодиться сегодня, моя госпожа, - параллельно наклоняясь к уху, жарко пообещал Кайло. Рей едва в ту же секунду не развела колени. Затем чертыхнулась. Потеряв интерес ко льду, раб достал из вазы с фруктами инжир. - Хотите? - Вроде просто вопрос. - Хочу. - Вроде просто ответ. А столько во всем скрытого смысла. Никто не хотел фрукты до дрожи и пересохших губ. Так хотели, желали, жаждали лишь людей. - Его нужно уметь правильно… употреблять. - Протянул мужчина, укладывая соплодие в ладонь Рей. - Я научу. Нужно будет просто в точности повторять за мной и тогда удовольствие гарантировано. Девушка, однажды видевшая с какой страстью Кайло ел инжир, была уверена - вот он-то точно знал толк в этом, потому приготовилась к каким-то дерзким советам, но раб неожиданно подтянул госпожу поближе к краю помоста. Присел. Рей в эту секунду показалось, что плод, который она все ещё держала во вспотевшей ладони каким-то образом застрял в горле, а когда раб коснулся губами колена, затаила дыхание. Он делал именно то, чего ей хотелось больше всего. Девушка настолько часто визуализировала этот эпизод, что если если бы Рен сегодня не додумался бы до этого, пришлось бы приказать, хоть, конечно, хотелось по доброй воле. Сегодня ведь все будет только по обоюдному согласию и без дурацких правил. Их никто не видел. Им все можно. Даже касаться его можно, чем Рей и пользовалась, поглаживая свободной рукой темные волосы. Зарываясь в них пальцами. Немного нетерпеливо дергая, отчего раб рассмеялся. Совсем тихо. Не зло. - Губы, моя госпожа, приложите его к губам. Прокусите губами кожицу и дайте соку хлынуть вам в рот, чтобы вкус буквально пропитал язык, - посоветовал он, а затем прильнул своими губами к клитору. Девушка, успевшая только надкусить инжир, так и не выдохнула воздух. Оцепенела. Зато Кайло - нет. Внешне не шевелился, но вот язык активно прошелся вниз-верх несколько раз. Он подумал, что да, на вкус эта девушка, правда, как мед и плоды самых дорогих и капризных деревьев. Сладкая. Очень сладкая. Тягучая. И очень-очень спелая. Ему нужно было только дотронуться кончиком языка, как она отзывчиво взорвалась. Будто лопнула тонкая перегородка, как бывало с инжиром и все нерастраченные эмоции нашли выход. Мужчина на секунду вскинул голову. - Моя госпожа, не мухлюйте. Вам нужно попробовать повторять. Просто. Проникаете. Языком. Туда. Пробуете мякоть. Высасываете её. Наслаждаетесь. Хорошо? - Он сказал это как-то даже мягко, но девушка покрылась мурашками размером с зернышка гранатов. Кайло спокойно перечислял все, что планировал с ней сделать и звучало…угрожающе. Хотелось…побыстрее попробовать, а потому Рей раскрыла губы, прижала инжир и скользнула языком внутрь фрукта. Мякоть была теплой и податливой. Те же мысли были у Кайло, который толкнулся языком во влагалище. Теплая и податливая. Изучая её изнутри, он видел, как она старательно повторяет команды, а оттого заводился сам. Сок стекал у нее по подбородку. Выглядело восхитительно. Хотелось встать и слизнуть, но и здесь было…чем увлечь себя. Девушка, впервые познавшая такое удовольствие, яростно добила языком инжир, надеясь, что Кайло тоже увеличит темп. Нетерпеливо постанывала, но мужчина терпеливо держал свой ритм, заставляя её там, внизу, просто таки истекать желанием. И очень неразборчиво стонать. Куда-то практически в инжирное варенье или пюре. Во что она там превратила фрукт. - Часто ты его так…ешь? - Наконец, Рей поддалась рефлексам и задышала. Кайло, поднявшись, демонстративно облизнул губы, а потом таки наклонился, чтобы языком слизнуть остатки сока на ее подбородке. Госпожи. Хозяйки. Влюбленной девчонки. Вышло интимно, поскольку он будто поцеловал её. - Каждый раз, когда думаю о Вас, - ответил он и ему показалось, что она получила моральный оргазм. Снова и снова узнавая, что её можно хотеть.- Каждый раз, когда Вы смотрели мимо. Он сбросил свою рубаху, стал расстегивать штаны, устраиваясь между колен. Хотелось быстрее добраться туда, где побывал язык, но Рей внезапно опустилась на лопатки, показывая, что не хочет сидя, а значит приглашая к себе поближе. Секс в горизонтальном положении не особо мог принести удовольствие пылкому мужчине, но в нем было кое-что особое для раба. В такой момент права уравнивались, невольник и свободный человек были на одном уровне. Нарочно или случайно девушка это сделала, было не важно. Ход был правильным. Из нее мог выйти хороший политик, если бы тем нужно было завоевывать приверженность рабов. Потом до него дошло. Она умела же только так, если у нее был лишь муж. Вряд ли не проявляющий интерес человек был разнообразен в позах. Потому Рей не проявляла лояльность, просто предлагала то, что знала. На спине. Никак иначе. Хорошо, хоть свечи не задувала, позволяя любоваться. А дальше… дальше они больше не перебрасывались словами или мыслями. Рей не обнимала его ни руками, ни ногами даже в момент, когда развела колени, впуская его в себя. Их тела не соприкасалась в полной мере, Кайло привстал на локтях. Они были соединены в самой интимной из точек, но в остальном были очень далеки друг от друга, однако… он видел. Взглядом она не только обнимала. Взглядом Рей ласкала каждый сантиметр его тела, куда могла достать. Но не все барьеры снимались быстро. Может даже - никогда. Они имели вот только такую возможность и каждый цеплялся за нее. Девушка задыхаясь, Кайло, наоборот, дыша слишком часто. Его мышцы были напряжены, её - слишком расслаблены. Её сердце разрывалось в груди, его - почти застыло от восторга. Противоположные в своих реакциях, тем не менее, они были на одной волне. Молчаливой и натянутой, как струна, готовая порваться от любого неверного движения. А потом девушка сорвалась. Нельзя было чувствовать его внутри, но быть далекой. Обвив Кайло руками и ногами, она прижалась к нему всем телом, сопя куда-то в шрам на ключице. Тонкие пальцы ласкали шею, губы шептали жадное “да”. Слишком настоящая, слишком искренняя, слишком открытая. Ошибки могли обойтись ей дорого, но Кайло их откладывал на потом. Повернувшись на бок, он прижал её тело спиной к себе и, целуя плечи да шею, входил в девушку под другим углом. Поза для Рей не показалась удобной, ей нужно было вынуть, но… как остро она ощущала теперь Рена. Ей казалось, что так его член толкался в ней глубже. Постанывая, она откинула голову и требовательно переместила его ладони на свою набухшую грудь. Немного больно и очень, очень, очень хорошо. До мушек перед глазами. Не особо умелая и избалованная в сексуальном плане, девушка не продержалась бы долго, ровно как и мужчина, не имевший чувственной, настоящей близости достаточно давно. Видя по глазам, чего она хочет, он снова перевернул девушку на спину, глядя прямо в глаза, резко вышел из нее. В момент, когда сама Рей задыхалась, пытаясь поймать колотящееся сердце. А потом низ живота, бархатистую кожу обожгло. Он кончил на её золото. Рей опустила глаза. Знала, где струсила и чего бесстыдно хотела. И хотела, чтобы и он знал. Но словами ей не хотелось выражать, потому девушка вытянулась руку и нашла клубнику. Спелую. Яркую. Огромную. Теперь она смотрела на него. Не в глаза. Опустила глаза на член, который Кайло потирал о её живот, приятно скользя. Наслаждаясь зрелищем, зачерпнула ягодой белую жидкость, а затем облизнула её, закрывая глаза. Вкус был новым. Насыщенным. Вязким. Слегка сладким. Немного с горчинкой. Отдающий металлом. Рей не могла особо разобрать приятно ей или нет. Горячо - это точно. Во рту и... вообще. Очень горячо. Сглотнув, девушка проглотила. Эта незнакомая новизна комом скользнула в желудок, обжигая все вокруг. Едва не застонала. Таки вкусно, очень. Настолько, что тут же захотелось... - Ещё, - вдруг хрипло зазвучало где-то в другой вселенной. Хрипло и властно. Кажется, Рей усвоила урок по обращению с ягодами и…им. Распахнув глаза, она вдруг опустила руку. Едва - нарочно же! - не зацепив пальцами головку его члена, девушка стала прикасаться к клитору, другой рукой снова зачерпывая сперму клубникой и в этот раз съедая ягоду. Белое на кончике губы выглядело слишком интимно. Его следы. Его следы на её губах. - Проклятие, - зарычал мужчина, ощущая что его бросает в жар. Девушка же продолжала дразнить. Зазывать и Кайло откликнулся, резко и быстро войдя в нее до упора. А потом медленно вытаскивая член. Затем заталкивая его обратно. А она продолжала наслаждаться клубникой. - Проклятие. - Если ты будешь хорошим мальчиком и выиграешь следующий бой, я возьму в рот не только клубнику, - пообещала вдруг Рей. Сейчас, когда они были вместе, она бы все на свете пообещала, чтобы Кайло продолжал яростно сражаться за свою жизнь. Не дал себя убить или ранить. В эту секунду цена не имела значения. И вот это обещание было самый точным попаданием в цель. Не из-за минета. Рей сдала себя с потрохами. Развратная фраза прозвучала невинно. Обнажая страхи. За него. Она боялась. Боялась потерять. Вот к чему был вопрос за что он сражается. Не насмешка госпожи, желающей подразнить. Тот вопрос маскировал панику, Рей хотела знать, что у него достаточно мотивации не опустить руки. Ему даже захотелось обнять её и на секунду забыть обо всех сложностях. Просто обнять и пообещать, что справится. Всегда же справлялся. Сказать спасибо. За него на арене болели многие, но переживали… да никто не переживал. Смерть вызвала бы досаду о проигранной ставке, а здесь гордая внучка работорговца готова была на коленях ему минет делать. Это было трогательно. Даже для такого циника, как он. И впервые Кайло подумал, что кроме простоты, что вносила в уравнение влюбленность Рей, появлялась и сложность. Вот эта открытость могла подкупать даже его закованную в броню равнодушия душу, а терять холодную голову ему нельзя. Потому он отстраненно улыбнулся, никак не реагируя. Стараясь выглядеть так, будто "не ты первая госпожа, что меняет себя на мою жизнь, не ты последняя". Девушка потухла, не получив нужного эффекта. Все краски схлынули с её лица и она замкнулась. Резко сведя колени, села. Возвращаясь в реальность, в которой ничего не было. Этот мужчина - красивый, сильный и очень гордый - трахнул её, потому что таков был приказ. Она знала правду. Просто ему достало ума - или рабского, вынужденного страха - сделать это талантливо. Не как Сноук, но по факту... по факту, видимо, она, действительно, никчемна, если не могла никого зажечь по-настоящему. Неожиданно больно. Дернувшись, Рей сама набросила платье на плечи и молчанием приказала уходить. Доедала клубнику уже в одиночестве. Никуда ту не окуная. Сперма на животе засохла и неприятно стягивала кожу. Девушка не обращала внимание. Ничего у нее не вышло. Совсем ничего. Выругавшись, она швырнула миску с ягодами в стену, после чего, скрутившись прямо на постаменте, уснула. Концовка вечера вышла скомканной, а потом в своей клетке Кайло стискивал кулаки и повторял себе, что ненавидит работорговцев, ненавидит, потому сделает все как нужно и до конца. Но теперь… - Никакого теперь нет. Нет. Нет и не будет. Просто капризная сучка. Не более. И он был прав. Сучка или госпожа была капризной. Но это не отменяло её подкупающей открытости. *** Ну что вам сказать. Какие фрукты извратим дальше?