Formalin in your blood.

Шибусава истерически смеялся. Громкий и безжалостный смех подобно молниям бил в самое сердце Сигмы, окутывая разум животным страхом. В каком это смысле его новый дом ? Почему он указывает на стеклянный гроб? Что происходит с этим ненормальным. – Что ты несёшь, – ответил юноша, смотря на хрустальное изделие и отползая к стене, вжимаясь в неё. – Осторожно! Ты сейчас потревожишь покой Джейн Остин!, – крикнул улыбающийся Тацухико, хлопая в ладоши. Парнишка отшатнулся обратно к обладателю кровавых глаз, ещё не до конца понимая, что же он имеет ввиду. Как он пожалел о том, что обернулся, ведь из шкафа выпал большой мусорный пакет, от которого ещё сильнее повеяло удушающим запахом. Сигму постепенно накрывала паника, которую скрывать было невозможно. – Что это?, – тихо промямлил пленник, смотря на проходящего мимо психопата, – что ты собрался делать? – Это же твоя бывшая соседка и хозяйки квартиры, ты что, не узнал?, – с улыбкой спросил Шибусава, присаживаясь на корточки и открывая пакет. Комнату пронзил настолько едкий и тухлый запах, что Сигма начал кашлять и дергать руками из-за небольшой стаи мух, которые ещё недавно пожирали плоть убитой женщины. Ещё никогда не испытывал бывший владелец казино настолько глубокого ужаса и страха, как на данный момент в этой проклятой квартире. Очень страшно, безумно. Но сознание ещё работало и мальчик догадался схватить небольшую тунику, закрывая себе нос. Тацухико же тем временем достал уже ледяную руку хозяйки квартиры, облизывая её подобно гиене, пожирающую остатки, после грозного хищника. – Да ты больной, – прохрипел Сигма, зажмурив глаза, дабы не видеть этого ужаса, – пожалуйста, отпусти меня, я не могу на это смотреть. – Она такая сладкая, – протянул Шибусава, покусывая хрустящие пальцы трупа, – а ты может быть хочешь узнать её предысторию? Она не продавала мне квартиру. – Нет, – послышался ответ от несчастного участника этого кошмара. – Я убил её ядом того самого паучка, который несколько мгновений назад трогал твое милое личико. Как она кричала, как она хотела жить, но увы, наше с тобой будущее важнее для меня. Мне нужно было жилье рядом с твоим. А она была одинокой старушкой, о которой не сразу хватятся, да и не найдут её. Последовал неожиданный хруст, а после громкое чавканье. Тацухико прокусил холодную кожу, добираясь зубами до костей и начиная сдирать кусочки мяса и с наслаждением жевать их, не упуская ногти, которые воспринимал за сладкие сухарики. На пол хлынула кровь и Шибусава принялся жадно её всасывать, словно это было молоко из свежего кокоса. Пускай Сигма этого и не видел, но лишь от одного хруста мог предположить, что сейчас вытворяет безумец. – Мама, мне страшно, – промямлил Сигма, закрывая уши руками, пусть и факт того, что у него нет родителей его не смущал, сейчас волновало другое, – пожалуйста, помогите мне. Отчаяние накрыло юношу с головы до кончиков пальцев. Слезы хлынули из глаз, а руки предательски дрожали, не давая возможности сделать хоть что-то. Людоед продолжил поедать плоть до того, как от кисти остались лишь обглоданные кости. После чего тот двинулся в сторону Сигмы, вынуждая открыть глаза и увидеть безумные глаза с кровавым следом, тянувшимся от трупа до гроба. – Я хочу, чтобы ты туда залез, это нужно, чтобы ты привык к будущему дому, – заявил коллекционер, – я подам тебе руку. Сигма оцепенел, раскрывая глаза от удивления и мельком посматривая на гроб, в которых ему предстояло залезть. Разум подсказывал, что лучше подыграть и подчиниться, но вот тело напрочь отказывалось слушаться хозяина. Собрав последнюю силу воли в кулак, парень произнёс. – Я сам не могу, помоги. Ответные действия не заставили себя ждать и аккуратно подняв младшего на руки Тацухико перенес его в гроб, закрывая крышку и наблюдая за объектом обожания. Сигма всхлипнул, упираясь руками в крышку и закрывая глаза, неожиданно начиная орать от дикого ужаса. Сдерживать дальше душераздирающий крик он уже ниже мог, поэтому к нему прибавились ещё и панические действия, в попытках разбить стекло. Блондина подобное поведение разозлило ещё больше и тот вытащил резким движением Сигму с гроба, толкая в дальний угол и приставляя палец к губам, так как любой жилец дома мог их услышать. – Ты плохо себя ведёшь, мне пожалуй нужно тебя наказать, – заявил Шибусава, смотря на пленного. В то время Николай ещё лечился в особняке Достоевского, чуть ли не умоляя Федора проведать его мужа. С каждым часом его тревога росла и пожирала каждую нить души. А Достоевский лишь под вечер начал собираться, наказав блондину строго соблюдать постельный режим. – Федь, я прошу быстрее, – послышался голос Гоголя, спускающегося на первый этаж, – он не выходит на связь. – Ты застал Сигму спящим с другим мужчиной, – скептически ответил брюнет, ожидая, пока домработница погладит ему пальто. – Не мог Сигма мне изменить, это немыслимо для него, – ответил блондин, опираясь на стену. Фёдор усмехается и указывает на лестничный проем, дабы это дитя вернулось в кровать и не застудило себе ещё чего-нибудь. Собравшись тот покинул дом, намереваясь проведать квартиру друга. В голове кропотливой войной сражались противоречивые мысли, хоть Фёдор и сам больше склонялся к вариации, что Сигму подставили. Не мог этот невинный на его взгляд человек пойти на измену того, кого так любит. На удивление, в квартире никого не оказалось, лишь оставшиеся вещи с того самого злопамятного вечера. Фёдор почесал голову, хлопая себя по ушам. – Мне показалось, или я слышал крик?, – пронеслось в голове у Достоевского, после чего входная дверь хлопнула.