Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 11

      Я едва не упал от громкого возгласа, однако сумел вовремя поймать равновесие. Схватил со своей разворошенной кровати мятую простыню и укутался с головой, стянув края под подбородком, как платок. Хватит, хорошего понемножку. Незаметно скосил взгляд на входную дверь, благо дело коридорчик плавно переходил в комнату без каких-либо препятствий в виде занавесок, но в проёме уже было пусто. Рин исчез. Я перевёл взгляд на восторженную мордашку визажиста. Думаю, не промахнусь, если скажу, что уже знаю, кто мне поможет.       — Мы сделаем из тебя Серебряного принца!       И сердце пропустило удар. А я, впервые увидев Рина, посчитал, что серебряный Принц — именно он. Я с трудом заставил себя оторваться от захватившего воспоминания, мыслями вернулся в комнату и прислушался к разговору.       — Грейд, когда вы планируете первое выступление? — парень, не глядя, сдёрнул с меня ненадежное укрытие, и скомканная простынка отлетела в сторону.       Хм-м… а действительно, когда? На вопрос он не ответил.       — Эй, подожди! — попытался остановить визажиста брат. Тот отмахнулся, как от назойливой мухи.       — Не мешай, потом объясню. Если сам не понимаешь, сделаю эскизы — ахнешь!       Как ни странно, Зитр послушно отступил в сторонку, наверное, чтобы не мешать. Если не ошибаюсь, сначала работает визажист, а очередь художника наступит гораздо позже.       — Как Вас зовут? — спросил восхищенный мастер, обходя меня по кругу, хотя чем тут восторгаться я искренне не понимал. Открыл уже рот, чтобы представиться, но меня опередил Грейд.       — Его зовут Малыш, и это не обсуждается.       — А-а, ладно, — рассеянно пролепетал парень. Как будто он витает в облаках, и на самом деле ответ его вовсе не интересует, а посторонние звуки только отвлекают от погружения в свои мысли. Застывший взгляд. Кажется, и не дышит. Создавалось впечатление, что его здесь уже нет. Внезапно он ожил.       — Хорошо. Сейчас мы отправляемся в ванную и моем голову.       — Зачем? Я сам могу, — от неожиданности я даже попятился. Не хватало еще купаться в присутствии незнакомого человека!       — Нет, так не пойдёт. Давай договоримся сразу — ты должен доверять мне и слушаться во всём, даже если это покажется тебе дикостью, иначе, прости, ничего не получится.       Это что, все творческие люди непостижимо странные? То на «Вы», то на «ты», поди, пойми теперь, как нужно правильно к нему обращаться.       Айр мне одобрительно кивнул, мол, соглашайся и ничего не бойся, всё хорошо. Я решил довериться его мнению, всё-таки он намного дольше прожил здесь, и опыта ему не занимать. Рыжик лучше знает, что нужно делать, чтобы добиться успеха, без этого я не выживу. У меня не оставалось выбора, поэтому я кивнул.       — Вот и прекрасно. Грейд, с этого момента я беру Серебряного принца под своё крылышко, и не возражай, — визажист, видимо, успел заметить недовольную гримасу белобрысого. — Сценический псевдоним еще никто не отменял, а мне как художнику он больше нравится, и я буду называть своего подопечного, как захочу, если ты, конечно, заинтересован, чтобы я сделал из него картинку. Ну?       — Не нукай, я с тобой коров не пас, — в бессилии огрызнулся Грейд.       — Фу, как грубо. Учти, будешь мне хамить, сам возьмёшь в руки кисточку, тени, помаду, и потопаешь к Рину на ковёр. Да, и вазелин с собой прихватить не забудь, может пригодиться. Это он меня на работу приглашал, а не ты, я доступно объяснил или нуждаешься в повторении?       Помощник нашего шефа вспыхнул яростью, но промолчал. Ясное дело, неограниченного влияния как на проститутов (чего уж стесняться, если так оно и есть, будем называть вещи своими именами), на художников он не имеет. И как бы ни хотелось поставить их на место, извини, брат, руки у тебя коротки. Грейду, вообще, в последнее время что-то не очень везёт, ото всех достаётся. Может, это к добру?       — Знаешь что — я тебя забираю! — визажист бесцеремонно схватил меня за руку. — Пойдём ко мне в кабинет, работать там будет гораздо удобнее, — и в ужасе уставился, на коротко обкусанные ногти.       — Ты что, их грызёшь?!       — А-а, — протянул я первую букву алфавита. Бли-ин… стыдно-то как! — Только если сильно нервничаю.       — Забудь. Чтобы я больше никогда этого не видел, договорились?       Я кивнул. Если начать оправдываться, будет еще хуже, лучше промолчать.       Я в панике оглянулся на Айра, в надежде, что на экзекуцию отправлюсь не один, но он с сожалением покачал головой.       — Прости, Малыш, мне нужно немного поспать или я свалюсь от усталости. Иди, не бойся, продержись без меня пару часиков, а после обеда обещаю устроить тебе экскурсию в зал, — и в упор глянул на Грейда. — Пустишь?       Ему ничего не оставалось, как кивнуть. Это в его интересах — чем раньше я выйду на сцену, тем быстрее начну приносить доход.       — Вот и хорошо, — больше ни на кого не обращая внимания Рыжик улёгся в кровать, отвернулся к стенке и моментально заснул, словно солдат на поле брани: спит, когда выпадает возможность, и хоть пушкой над ухом пали — не разбудишь. Я лишь теперь понял, как он устал. А ведь действительно, вчера днём обслуживал клиента, потом я мешал ему своими расспросами, в ночь снова работать ушёл. Пусть бедолага хотя бы теперь отдохнет немного.       ***       Все дружно покинули комнату. Два охранника совершенно спокойно отнеслись к моему внешнему виду, что меня несказанно порадовало. Наверное, здесь принято ходить голяком, а раны на теле они и похуже видели. По знаку Грейда один из них, здоровенный мужик под два метра ростом, двинулся за нами неслышной тенью. На нём — чёрные брюки и синяя рубашка с коротким рукавом. На широком ремне был развешан целый арсенал: резиновая дубинка, электро-шокер, из кобуры торчала чёрная рукоять, наверняка, не игрушечного пистолета. Он открыл железную решётку, и мы вышли на широкую площадку. Напротив — схожая зарешеченная дверь, за которой виден охранник в идентичной форме. Всё ясно, в том крыле обитают альфы. Спускаемся по лестнице на один этаж, здесь никаких решёток. Сворачиваем налево и идем в конец коридора.       — За дверь! — скомандовал визажист, когда охранник было сунулся за нами. И он безропотно подчинился. Видимо, исполнять подобный приказ — ему не впервой. Куда все остальные подевались, я спрашивать не стал, и прямо с порога огляделся. Комната большая, просторная, не чета нашей, но тоже без окон. Мне вот интересно, разве в отеле не действуют законы притяжения? Везде безукоризненная чистота, кажется, что пыли в природе, вообще, не существует. И когда только служащие-невидимки успевают всё вылизывать? Вы не подумайте, я не в обиду, просто иначе эту стерильность не назовёшь, создавалось впечатление, что здесь действительно убирают языками. Дома папа учил нас, что слабым мыльным раствором нужно не отмывать, а протирать, то есть — поддерживать чистоту до того, как запачкается, однако делать это, когда все крутятся, было немыслимо, поэтому каждое утро, как только старшие дети уходили в школу, а младших — отец отводил в детский сад, он хватался за уборку. Сначала в порядок приводился двор, потом дом. Папа смачивал и насухо выкручивал специальную салфетку для уборки, от этого она становилась именно влажной. И вот этой влажной салфеткой он проходился по всем горизонтальным поверхностям и оконным рамам, выключателям и ручкам на дверях. Стёкла протирал обычной водой с добавлением ложечки столового уксуса, от этого окна начинали блестеть. Потом цеплял на швабру отжатую тряпку и собирал с пола пыль, квартиру всегда подметал чистым влажным веником, но уже через сутки казалось, что у нас неделю не убирали. Правильно говорят — чисто не там, где всё время убирают, а там, где не мусорят. Ладно, всё это лирика, будем осматриваться дальше. В глубине комнаты напротив двери находилось трюмо, обвешанное кучей кашпо с цветами. И как они умудрялись без солнечного света расти? Ага, понятно, наверху ультрафиолетовая подсветка. Слева над стульями висели стационарные фены, а вот по правую руку, почти вся стена представляла собой огромное сплошное зеркало. Любопытно, как его сюда занесли? В двери оно явно не пролезет, в коридоре подобную махину тоже не развернуть. Скорее всего, грузили подъёмным краном, пока не было крыши и перекрытий. Под этим чудом зеркального творчества тянулась длинная столешница со встроенными умывальниками, над ними сверкали хромированные краны, отражая свет больших люминесцентных ламп. Ниже размещались ящички и резные створки белых полированных шкафчиков. Перед зеркалом стояло шесть чёрных кожаных кресел, напоминавших парикмахерские, но более удобных. А вот в левом углу отдельно от остальных, чтобы от входа не было видно, притаилось одно — очень странное: высокое, спинка расположена под углом примерно градусов в тридцать пять — сорок, и впереди, с двух сторон от сидушки торчат какие-то подставки. Надеюсь, меня на него не посадят, уж очень устрашающе выглядит. Ага, сейчас оно войдёт, вон уже стучаться побежало. Визажист застелил его одноразовой пелёнкой.       — Прошу на трон, — приглашает, как настоящего принца, но с шутливым поклоном.       — А как в него садиться? — от растерянности я даже не поинтересовался «зачем».       — Сначала на ступенечку ножку. Молодец, правильно. Теперь разворачивайся и ложись.       Лечь-то я лёг, вот только куда девать ноги? Смущенно подтянул их под себя, но визажист подхватил меня под коленки, придвинул ближе к краю, и уложил их на подставки. Вспыхнула яркая лампа, и всё моё хозяйство, выставленное напоказ, смотрелось как на ладони.       — Что Вы делаете! — я полностью раскрыт, мне до ужаса неловко, поэтому попытался вырваться и заслонить пах рукой. Что еще за жуткую пытку для меня изобрели?!       — Как ты рожать собираешься, если стесняешься элементарной интимной стрижки? Ты что, никогда раньше её не делал? — удивленно моргнули тёмные миндалевидные глаза. — Нет? Значит, привыкай.       — П-почему?! — на слово «рожать» я как-то не отреагировал, сейчас не собираюсь — вот и ладненько, с этим удовольствием пару лет можно подождать, не горит. Меня больше волнует, что произойдёт в данный момент. И Айр, засранец, ни о чём таком не предупреждал. Ему-то я между ног не заглядывал, и вообще старался ниже пояса не смотреть. Хоть бы слово сказал, гадёныш мелкий!       — Как это, почему — ты же не можешь показаться на людях, с безобразно торчащими во все стороны волосиками под мышками и в паху, они у тебя растут даже в складочке попки, — на правую руку со звонким хлопком натянулась резиновая перчатка. — Раз ты боишься, брить не буду. Хотя у нас всё стерильно: и пелёночки, и станки — одноразового использования. Не волнуйся, я просто смажу кремушком, а когда вернёшься в комнату — помоешься и они сами отпадут. Кожа останется гладкой, как у младенца, месяца на три, если не дольше.       Ну, тогда ладно. Это точно не больно, пусть мажет. Буду везде лысиной сверкать, если с моей головой, проделают то же самое. Седую паклю куда-то же нужно девать? От неё, наверняка, тоже придётся избавиться.       — Простите, — я решился спросить, пока ловкие пальчики смазывали меня чем-то очень пахучим. — Как мне к Вам обращаться?       — А как бы Вам хотелось, Ваше Высочество? Не печёт?       — Нет. — Сами собой, обиженно надулись губки — почему он надо мной смеётся, я неправильно задал вопрос?       — Прекрасно. Аллергии не будет. Эта мазь в принципе её не дает, но мало ли что, спрашиваю на всякий случай. Вот и всё, вставай. Ну-ну, только не вздумай плакать.       Мне тепло улыбнулись, и чистая рука ласково потрепала щеку.       — Слёзы тебе не к лицу, а называть меня можешь по имени и на «ты», не люблю, когда мне «выкают», начинаю чувствовать себя слишком старым.       — И как же Вас зовут?       — Митр.       Здорово родители пошутили. Мало того, что несмотря на разницу в возрасте братья внешне очень похожи, прямо как близнецы, так еще имена им дали почти одинаковые — Зитр и Митр.       — Очень приятно, — вовремя вспомнил я правила хорошего тона. На что визажист звонко рассмеялся.       — Вежливый какой, ну прямо настоящий прЫнц! Не волнуйся, сейчас мы из тебя сказочного сделаем. Слезай и пересаживайся к умывальнику.       Я спешно выбрался из напугавшего своим видом сооружения, и уселся в удобное, не чета предыдущему, самое крайнее к двери кресло, на заботливо подстеленную простынку с клеёночкой. Правильно — чтобы ничего не испачкать и в сидение не впиталась мазь.       — Только есть одно условие.       С недоумением я поймал в зеркале его пристальный взгляд. Митр стал за моей спиной и начал пальцами зачесывать назад, утратившие первоначальный цвет, прядки.       — И какое? — я занервничал. Что еще за условие? Что, вообще, он собирается со мной делать?       — Не пугайся, для начала вымоем голову, от тебя требуется только одно — пока я буду над тобой колдовать, не открывать глаза. Считай, что я добрая фея, договорились?       Я кивнул. Подумаешь! Что страшного может со мной произойти? Зачем паниковать раньше времени? Он же не Грейд, в конце концов, и это не камера пыток. Но на всякий случай крепко зажмурился.       — Нет, это никуда не годится. Мне нужно твоё спокойное лицо, чтобы не было ни морщинок, ни складок, и пожалуйста, обеспечь доступ к векам.       Кончики пальцев начали нежно поглаживать виски, и я расслабленно прикрыл глаза.       — Да, умница. Отлично. Теперь — так и сиди.       Со страшной силой почему-то захотелось спать. Он, видимо, это понял.       — Потерпи, солнышко, потом отдохнёшь, а сейчас — нужно работать.       Ну, что он со мной как с маленьким! Я не привык к ласковому обращению даже дома, тем более не ожидал ни с чем подобным столкнуться здесь, это настораживало и пугало. Но пока Митр не сделал ничего плохого, и я покорно выполнял всё, что он говорил. Сверхъестественного от меня не требовалось — я должен был сидеть, не шевелиться, и не открывать глаза. Вместо того чтобы заняться серой паклей, как обещал, он начал что-то делать с моими руками и ногами. Сначала намочил, потом, кажется, подстриг и подпилил ногти. Ага, вот уже принялся за волосы. Развернул кресло и запрокинул мне голову.       — Лежи спокойно, не бойся, полью тебя тёплой водичкой.       Я услышал, как он, наклонившись к шкафчику начал бормотать: «Шампунь, бальзам, кондиционер». Несколько раз мне что-то приятно пахнущее втёрли в кожу головы, и смыли. Ну, что означает слово «шампунь», любому дураку, даже такому отсталому от жизни, как я — известно. Насчет второго — сомневаюсь, вроде слышал — его пьют, если помните, у родителей по части выпивки была большая практика, я только не понял, зачем это нужно втирать, а вот третье, вовсе поставило меня в тупик. Он что, хочет надеть мне на голову решётку, из которой дует холодный воздух?! Я ж замёрзну! Не выдержав, приоткрыл один глаз, и меня тут же легонько щёлкнули по носу, оставив на самом кончике перламутрово-голубую каплю чего-то очень ароматного.       — Подглядываем? Ай-яй-яй, нехорошо. Стыдитесь, Ваше Высочество, принцы и короли никогда не нарушают данного слова.       — Моё слово, хочу — дал, хочу — обратно взял, — тихонько проворчал я себе под нос реплику из известной сказки, чтобы меня не расслышали. На свой страх и риск снова подсмотрел, и с опаской покосился на переносицу. Я облегченно вздохнул — на этот раз обошлось, он просто снова чем-то намазал волосы и смыл водичкой.       — Превосходно. Осталось высушить. Не дёргайся, включаю фен.       Над ухом что-то громко зажужжало и струя очень горячего, почти раскаленного воздуха ударила в лицо. Честное слово, я едва не задохнулся. Митр тут же развернул и направил в сторону агрессивно настроенную технику, одновременно выдернув за шнур, из розетки вилку.       — Не обжёгся?! Дай посмотрю! — несколько секунд он испуганно вглядывался мне в лицо, затем облегчённо выдохнул, — Нет, всё в порядке. Извини, в этом — что-то контакт барахлит, сейчас возьму другой. Нужно будет предупредить Грейда, чтобы купил новый. С неисправным оборудованием можно весь товарный вид испортить.