Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 26

      Столики и диваны забиты. Кому не досталось свободного места — устроились на выставленных вдоль стен дополнительных стульях, и тоже смотрели на сцену. Но даже эти меры положения не спасли, многим пришлось просто стоять, заслоняя обзор остальным зрителям, впрочем, ни одного недовольного я не заметил. М-да, вижу, у Рина неплохой доход. Если приплюсовать к этому ресторан и гостиницу, а еще прибавить двенадцать членов и задниц, которые предоставляют клиентам особые услуги… в общем, на выходе получается очень много денег. Я не завидую, нет, я уважаю людей, умеющих так зарабатывать. Музыка стихла, а я отвлёкся и не обратил внимания куда исчез Айр. На сцену начали подниматься голые фигуры и выстраиваться в ряд, у всех на запястья надеты номерки. По-моему, Рыжика там не было. Я невольно их пересчитал. Точно, десять! Неужели торги?! Внутри образовалась дикая смесь восторга и страха. Сейчас увижу, как это по-настоящему происходит! Я уже и забыл, что хотел незаметно отсюда смыться. На сцену вышел вездесущий Грейд, тоже в маске. Ну, его-то я в любом виде узнаю. Вы бы тоже запомнили того, кто над вами постоянно издевается. Костюм-тройка сидел на нём, как влитой. «Подлецу всё к лицу» к месту всплыла в голове поговорка, она прямо как специально для него написана. Грейд всегда выглядел идеально. Интересно, это он для Рина старается или просто поддерживает имидж?       Мой враг номер один взял в руки микрофон и представление началось. Не успел он произнести несколько приветственных слов, как меня кто-то схватил за предплечье. От неожиданности я едва не вскрикнул, но знакомая рука с простроченными дорожками от запястья до локтя, мигом прикрыла мне рот.       — Ты чего до сих пор здесь торчишь, тоже поучаствовать хочешь?! Я уже тебя обыскался! Прихожу в комнату — никого нет. Пошли отсюда, быстро, пока нас не заметил Рин.       — Он в зале? — а я почему-то думал, что после нашей встречи он сразу ушёл. Ноги разом приросли к полу, я не смог сделать обычный маленький шаг. Когда же на меня перестанет так действовать даже его имя?       — Да, где ж ему еще быть? Рин в этом клубе председатель, ему положено здесь находиться до окончания торгов, потом он может уехать и хозяйничать останется Грейд. Думаю, с ним ты тоже не горишь желанием пересекаться.       — А ты почему на сцену выполз, разве тебе доктор разрешил?       — Слушайте, — возмутился нашему перешёптыванию бармен, похоже, его долготерпение кончилось, — Вы более подходящего места для своей болтовни не нашли?       — Всё, всё, не шуми, уже ушли. Считай, нас здесь вовсе не было, — нахмурился Айр, он приподнял откидную полку и схватил меня за руку. — По дороге расскажу. Сейчас нам нужно пробраться за кулисы. Отсюда охрана выпускает только пары после торгов, и то — до подвала их в обязательном порядке провожают.       — Как же это сделать незаметно, если все на сцену уставились?       — Не боись…       Мы настойчиво проталкивались, сквозь возбужденно гудящую толпу. Какой-то счастливчик уже уводил своё приобретение.       — Смотри, — Айр зашептал мне прямо в ухо, — По углам занавес спускается на ступеньки. Нужно прижаться спиной к стене и тихонько проскользнуть, понял? Ладно, руку мою не отпускай, и вперед, за орденами!       Не знаю почему, но мне стало настолько страшно, что я даже и не понял, как нам удалось проскочить, лишь почувствовал мягкое прикосновение бархата к голому телу и очнулся уже в коридоре.       — Раз спросил — значит, моё выступление видел, — Айр всё же решил ответить на заданный ранее вопрос. — Это Грейд вытащил меня из постели и заставил танцевать стриптиз. Сказал — хватит валяться. Если я не работаю с клиентами то, по крайней мере, должен на сцену выходить и развлекать публику.       Что-то в его голосе меня насторожило. Вот только, что именно — уловить никак не удавалось. Не то, интонация, с которой он говорил, не то, тембр… Вроде вёл себя как обычно, но с ним определенно что-то было не так.       — Я еще плохо себя чувствую, под потолок лезть побоялся, поэтому работал внизу и мне перепало совсем немного налички, я уже успел гонорар в комнату отнести. Завтра отдам Грейду, пускай на карточку переведёт.       Ну-ка, ну-ка, что он там о самочувствии говорил? Стоп. Приехали. Теперь уже я схватил его за руку, мы как раз подошли к своей двери.       — Айр, посмотри мне в глаза. Ты сегодня кололся, — это утверждение, а не вопрос. Он толкнул меня в комнату, быстро захлопнул дверь и, прижавшись к ней спиной, съехал на пол, будто ноги отказывались его держать.       — Зачем ты это сделал?! — я никак не мог успокоиться, — Ты же и без того… — язык не поворачивался произнести вслух, что он умирает. — Это Грейд виноват, да?! Ну, ответь хоть что-нибудь, умоляю!       — Да. Как, по-твоему, я бы у столба крутился, если бы допинг не принял? Я же до туалета самостоятельно не могу дойти.       Из моих глаз закапали слёзы отчаяния.       — Как же так, док ведь предупреждал, что нельзя! Он же еле-еле тебя с того света вытащил, а ты ничего и не понял!       — Знаешь, давай спать, вот завтра утром с ним и поговорим. Будем вместе решать, что делать дальше, — он тяжело поднялся и, укладываясь в кровать, отвернулся лицом к стене (кстати, у трудноизлечимых больных очень нехороший признак, я где-то об этом читал).       — Мне кажется, всё бесполезно, — едва слышно произнёс Айр, — Меня уже ничто не спасёт, я не смогу работать без допинга, а Грейд, сука такая, в покое меня не оставит, он же обещал отомстить? Теперь отыгрывается по полной, еще год я не протяну.       — Нет, нет! Зачем ты так, док обязательно что-нибудь придумает. Поговорит с Грейдом, Рином, не знаю с кем еще, но убежден — он непременно решит этот вопрос. Всё будет хорошо, ты только верь, что так и будет!       Айр сдержал грустную улыбку, и чуть-чуть повернул голову, чтобы удобнее было на меня смотреть.       — Почему ты настолько беспокоишься, неужели всё-таки ко мне не равнодушен? Если это правда, то я предпочёл бы услышать признание лично от тебя, а не строить догадки и тешиться пустыми надеждами.       Нет, это невозможно, сам еле дышит, а на уме — только одно!       — Я никогда ничего подобного тебе не обещал и не собираюсь, а беспокоюсь, потому что ты мой друг, единственный, между прочим. Если для тебя столь ценная информация важна, буду повторять её без устали, раз за разом.       Рыжик огорченно вздохнул, и снова отвернулся.       — Мне от тебя не это нужно, ты же знаешь.       — А ты знаешь, что я не могу предложить ничего, кроме дружбы, моё сердце занято другим.       — Вот чего понять не могу — зачем тебе Рин? Сам сказал, что у вас ничего не получится, а я готов подарить намного больше.       — Знаю. — Мне тяжело об этом говорить, каждый такой разговор, как ножом по сердцу. — Мне всё равно нужен только он, прости.       — Не извиняйся, сердцу не прикажешь, но я уже говорил, что ради тебя готов на многое, если не на всё. Чтобы жить, нужен стимул, а у меня — его нет.       — Неправда! Твоего возвращения ждут родители, и у тебя есть мечта. Ты можешь воплотить её в жизнь лишь в том случае, если сам выживешь.       Он коротко усмехнулся в подушку.       — Моя самая большая мечта — это ты, а родители… они даже не знают где я, чем занимаюсь, чем дышу.       — Ты же сам не хотел говорить куда идёшь работать, нечестно их в равнодушии и чёрствости обвинять!       С соседней кровати донесся горький смех.       — Думаешь, они согласились бы с тем, что их сын стал проституткой? И не просто продажной шлюхой, которая спит за деньги со всеми подряд, а удовлетворяет запросы извращенцев и любителей БДСМ? Да они бы убили сначала меня, потом себя, чтобы избавить всю семью от несмываемого позора! Впрочем, это неплохой выход, всем стало бы легче.       — Глупости! Ты несёшь какую-то чушь! Не верю, что у людей, вырастивших очень хорошего человека…       — Это я-то хороший?! Интересно, в каком месте? Три раза «ха-ха»! Да на мне пробу негде ставить!       — Да. Ты. И не перебивай, — я продолжил говорить с прерванного слова, — … Поднялась бы рука, на собственного ребёнка. Каким бы ты ни был — ты их сын. Единственный сын! И пошёл ты на эту работу, не удовольствия ради, а их финансовое положение спасти. Не думаю, что узнай они, чем на самом деле тебе приходится заниматься, отказались бы от тебя.       — Ты не понимаешь. Честь семьи для них — прежде всего. Это же аристократы, сливки общества, и настолько унизительного способа зарабатывать деньги, тем более своему сыну, никогда не простят.       Мне нечем было на это ответить, я относился к низшим слоям населения, поэтому наше видение мира сильно друг от друга отличалось. С их законами и порядками я не знаком. Может, Айр и не преувеличивал, родителям было бы проще лишить его и себя жизни, чем терпеть презрение и насмешки окружающих. В подобных делах я ничего не смыслил, поэтому начал чувствовать себя каким-то ущербным плебеем, не разбиравшимся в элементарных вещах. Необходимо срочно тему разговора сменить, и кажется, я знаю на какую.       — Давай вернёмся к нашим баранам.       — Что? — Айр не выдержал и полностью ко мне развернулся, по-моему, мне удалось его немного заинтересовать. Отвлёкся? Уже неплохо.       — Как ты к Стину относишься?       — К Стину?       Я видел, насколько он растерян. Что, не ожидал от меня неудобного вопроса? То ли еще будет!       — Никак не отношусь. Просто он симпатичный. А почему ты спрашиваешь?       — Потому что этот альфа проявляет к тебе искренний интерес, никогда об этом не задумывался? Не задумывался, почему он выполняет все твои капризы и, как ты говоришь, бегает на задних лапках, ведь кроме тебя, здесь и другие омеги имеются. Если бы он захотел, на твоём месте мог оказаться любой другой, кто с удовольствием оказывал бы ему те же услуги.       — Нет, — Айр аж от подушки оторвался, что стоило ему неимоверных усилий, вон как руки дрожат. — Мне даже в голову не приходило с такой стороны его рассматривать, с некоторых пор я предпочитаю омег.       — Ну и что? Какая разница, омега или альфа?       — Разница — один даёт, другой только дразнится.       — Не ёрничай, ты можешь минутку оставаться серьёзным? Если любишь, разве это важно? Самое главное — искренние чувства. По-моему, он сильно к тебе неравнодушен, — продолжил я гнуть свою линию, что называется, ковал железо, пока горячо. Нужно его добить, чтобы не страдал понапрасну от неразделенной любви, а обратил внимание на того, кому он действительно нравится.       — Вообще-то я универсал — могу быть, как сверху на омеге, так и снизу под альфой.       — Тем более! И если Стин вызывает в твоей душе хоть какой-то отклик, предложи ему вместе с нами бежать. Тогда он нам точно поможет, и я уверен, сделает для тебя всё. А после того как мы окажемся вне этих стен, сможете уехать отсюда вместе. Ты не будешь одинок, даже если не вернешься к своим родителям и никогда их больше не увидишь. На этом городишке свет клином не сошёлся, мир большой, надеюсь, всё же найдётся местечко, где вы будете долго и счастливо жить, а ты — всё-таки выучишься на художника и станешь писать свои картины. Не забывай, ты доку портрет с супругом обещал. — Фу-ух, кажется, у меня получилось. Айр молчал. В свете включенного ночника тёмные изумруды, затуманенные безнадежной тоской, на секунду вспыхнули предвкушением и надеждой, и тут же погасли.       Господи, ну чем он снова недоволен?! Теперь уже я жду, что Рыжик скажет.       — Спасибо, конечно, за радужные перспективы, но всё это, лишь красивые слова. Никто в здравом уме не станет связывать свою жизнь с бездетным наркоманом, тем более Стин в курсе, каким местом я зарабатываю на хлеб.       — А ты за него не решай, сначала выслушай его мнение, тогда посмотрим, кто из нас окажется прав. Кроме того, ты обещал научить меня тларскому и работать на шесте.       Вымученная горькая улыбка скользнула по бледному лицу, видимо, ему становится хуже. Хоть бы до прихода дока дожил.       — Эй! Не смей умирать, пока не выполнил свои обещания!       — Хорошо, — едва заметно приподнялись уголки сильно пересохших губ, — Я попробую. И со Стином поговорю. Посмотрим, что из этого получится. А ты не думал, что если он предаст, то нашими планами будет уже Грейд заниматься.       — Да, думал. Но, что нам терять? Либо пан — либо пропал. Мы — или приобретём надёжного помощника и выберемся отсюда, или нарвёмся на предателя и погибнем, других вариантов я не вижу. Как ни крути, не получится самим эту аферу провернуть: установить в нужном направлении ракеты, протянуть бикфордов шнур, а без Стина всё равно его достать не сможем, нам в любом случае придётся обращаться за помощью к нему. И здание нужно успеть вовремя покинуть, чтобы не сгореть самим.       — Ты прав, Малыш, — тяжёлый вздох и хрип, — Воды, мне плохо…       — О Господи! Даю, даю! — я придержал Айра под затылок и начал поить прямо из бутылки (пластиковый стаканчик, из которого поили меня, прохудился, начал подтекать, пришлось его выбросить). Хорошо, док минералку регулярно приносит таблетки запивать, поэтому недостатка в питьевой воде мы не испытываем. Не представляю, где остальные её берут, из-под крана лакают, что ли? Большая часть пролилась мимо рта. Ну вот, теперь постель будет мокрой, нужно его на свою кровать переложить. Как это сделать — не представляю, одному мне Рыжика не поднять. Усилившаяся синюшность и бледность, всё больше пугают.       — Я позову кого-нибудь на помощь, может, скорую вызвать? Чем тебе помочь, скажи!       — Какая скорая, ты в своём уме, кто их сюда пустит? Дока… мне нужен док, только он спасёт, — голова безвольно откинулась на подушку, глаза закатились, остались видны лишь белки.       — Не надо! Слышишь, подожди! Только не умирай! — я бросился к двери, и изо всех сил заколотил в бездушную деревянную преграду. — Помогите, кто-нибудь!       С той стороны раздалось недовольное ворчание:       — Чего орешь, скаженный, люди спят. Щас Грейда позову, он быстренько тебя утихомирит.       Какие люди? Все работают. Может, он имеет в виду тех, кто остаётся в гостинице ночевать? Пусть не морочит голову, там ничего не слышно, а даже если слышно, мне сейчас плевать на всё, у меня друг умирает!       — Дока! Мне срочно нужен док!       — А где я тебе среди ночи его достану, он с мужем уехал давно! Утром передам.       — Не могу я до утра ждать! Быстрее, умоляю!       — Судя по твоим воплям, ты не настолько плох, и пока не собираешься коньки отбросить, так что — подождёшь.       — Да не мне врач нужен! Айр при смерти, зовите хоть кого-нибудь, хоть Грейда, хоть чёрта лысого, только быстро! — я услышал, как начали отдаляться шаги.       — Стой, гад! Вернись сейчас же! — новые удары посыпались на несчастную дверь, долго она жестокое обращение не выдержит. То Айр по ней стучал, потом Грейд ею хлопал, теперь и я к вандализму подключился.       — Здесь я, не ори! В коридоре на ночь приглушают свет. Щас я, щас!       Запищали кнопки на мобильном. Интересно, кому он собирается звонить?