Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 28

      Дверь осталась неприкрытой, поэтому из коридора было превосходно слышно, как Грейд подозвал охранника и велел пойти с ним, чтобы помочь всё принести, но Кил отговорился тем, что не вправе покинуть пост. Какой молодец! Хоть Грейд и являлся его непосредственным начальником, охранник сумел отвертеться. Теперь пускай белобрысый сам прёт, в одиночку, гад.       — Ну вот, а ты боялся, — добродушно потрепал мою седую макушку доктор, — Надеюсь, теперь он надолго хвост подожмёт. Будет знать, как мне поперёк дороги становиться. Подожди, еще Рин свою руку приложит, а она у него тяжёлая. Я уверен, достанется Грейду по первое число. Как бы снова не пришлось со своей надменной физиономии синяки сводить, а я в этом деле — больше ему не помощник, пусть сам выкручивается. Он же всё время на людях вертится, а как им в неприглядном виде показаться, стыдно же? Значит, побежит к Митру тональный крем клянчить, а я предупрежу, чтобы не давал. Пускай сам по магазинам бегает и где хочет ищет. Хорошую жидкую пудру совсем непросто достать, и стоит она — ой как недёшево. Это тоже будет ему своеобразным наказанием. Ты доволен?       — Чем? — мне почему-то стало очень неприятно. Вроде бы всё логично, только от слов дока — как-то не по себе. Даже Грейда немного жалко. Он же не виноват, что таким родился, медицина тут бессильна, а горбатого, как говорится, могила исправит.       — Извините, приходить в восторг оттого, что кому-то плохо — я не привык.       — Прости. Действительно загнул. Сам не понимаю, что несу, наверное, это всё от хронического недосыпа. Не волнуйся, если Митр захочет, пусть мажет этому выскочке морду — и слова не скажу. Но я рад, что тебя хорошо воспитали, молодец, очень правильно ответил.       Док периодически поглядывал на свои наручные часы (ха, а в отличие от штанов, одеть не забыл, или он их совсем не снимает?) и снова делал Рыжику уколы — то в ягодицу, то добавлял в капельницу. Я уже потерял счёт, количеству влитых бутылок. Айр еще несколько раз обмочился, но в сознание до сих пор не пришёл. И я решился спросить у дока — почему.       — Пусть лучше в беспамятстве от морфия отходит, знаешь, насколько это болезненно и мучительно? — заметив выражение моего лица, сразу добавил, — Уж лучше тебе не знать, как при этом страдают.       Мы одновременно обернулись на тихий стон, док бросился к Айру проверять пульс, а я во все глаза смотрел, как начала судорожно вздрагивать грудная клетка и впалый живот, похоже, его сейчас снова стошнит. Я схватил и подставил полотенце, док едва успел повернуть его на бок, и точно — уже жёлчь, пищи давно нет, откуда она в непомерном количестве берётся, Айр же ничего не пьёт! Знаете, мне даже не противно, настолько душа за этого непутевого болит, впрочем, он же решил бросить, а в том, что случилось сегодня — его вины нет. Всё Грейд проклятый, чтоб ему пусто было! А вот и он, как там говорят — дураки легки на помине? Пыхтит, как паровоз, но один тащит целый матрас, в это время все охранники и кухонные работники заняты, а обслугу из гостиницы не снимешь, вдруг кому-то срочно горничный понадобится? За те суммы, что платятся за номер, весь обслуживающий персонал должен быть под рукой круглые сутки. Где сейчас находятся уборщики, обычно наводившие чистоту у нас — понятия не имею, наверное, тоже где-то что-то отмывают. Грейд с трудом протиснулся в дверной проём и прохрипел:       — Помоги-и, — лесенка-то, поди, немаленькая.       Я сделал вид, что это не ко мне обращаются, и наклонился к Айру. Док, скрывая улыбку, по-прежнему занимался капельницей. Мне кое-как удалось расправить под Рыжиком полотенце, между прочим, последнее чистое. В ванной корзина для белья давно уже была переполнена, и грязные утиральники приходилось складывать прямо на пол, а Грейду предстояло попотеть и всё это своими белыми рученьками убрать. Ха-ха!       — Кил!       Нашёл выход, теперь охраннику не отвертеться. Ничего, пускай тоже грузчиком поработает, ему полезно, а то вон какое брюхо отъел, с него не убудет. Кил зашёл в комнату. Здесь, вообще, стало невозможно развернуться: я, док, Грейд — от дверного проема занял весь проход и торчит там в обнимку с матрасом, да еще немалых габаритов охранник как-то умудрился пролезть мимо него.       — Разрешите? — Кил забрал у своего начальника ношу и вытащил обратно в коридор. Грейд выскочил следом.       — Только не ставь на пол, он же совсем новый!       — Тогда сами его держите.       Я не видел, но живо представлял, как Грейду приходилось удерживать на весу этот матрас. Да уж, думается мне, эта ночка ему надолго запомнится, впрочем, как и всем нам. Охранник вернулся в комнату и снял с кровати Айра убитый матрас, потом установил на опустевшую раму, новый.       — Грейд, теперь неси чистое постельное бельё и клеёнку, желательно, большую медицинскую, знаешь — на матерчатой основе. Если не найдёшь, сгодится любая другая, только плотная, понял? — скомандовал док, снова набирая из разных ампул в большой шприц лекарства. Сколько он уже в несчастного Айра влил, представить сложно, но куча использованных ампул, бутылок и шприцов росла, как на дрожжах. Док складывал их в целлофановый пакет, в котором из аптеки принесли лекарства, он уже заполнен практически до краёв, скоро содержимое начнёт сыпаться на пол.       — А еще мне нужен мочеприёмник, и небольшой поддон — собирать рвоту. Короче, дуй в аптеку, там всё купишь, и не вздумай с карточки Айра деньги снимать, я эти лекарства сам оплатил, ты тоже не обеднеешь. Кстати, где она, у тебя?       — Нет, у Рина.       — Он Айру вернул, — вмешался я. Док и без того уже на пределе, нечего ему понапрасну нервы трепать.       — Да, и не задерживайся долго. Всё, что я перечислил, нужно как можно скорее принести, а то ты новых матрасов не напасёшься, и забегаешься их таскать. Давай, живее. Топай отсюда, топай!       Вижу, док задался целью сегодня Грейда извести, ничего, пусть за свои ошибки теперь побегает, в следующий раз будет думать головой, прежде чем делать кому-то гадость. В общем, к тому моменту, когда тумбочки, заставленные бутылками и коробками с лекарствами, опустели, в комнате был наведён полный марафет. Пришли уборщики. И где только Грейд умудрился их откопать? Наверное, действовал по принципу: не хочешь делать сам — найдёшь способ отыскать подчиненных и свалить всю работу на них.       Новенькие матрасы были застелены хрустящим постельным бельём, полы вымыты. В ванной не осталось ни одной грязной тряпочки. Смели всё подчистую и в прачечную унесли — план по стирке белья к завтрашнему дню там перевыполнят. Зато на опустевших было полках, появились большие стопки свежих махровых полотенец. Даже освежителем воздуха набрызгали, стало легче дышать. Айра вымыли прямо на моей кровати и переложили на новую, предусмотрительно застеленную под простыней, тихо шуршавшей от каждого прикосновения, клеёнкой.       Щёчки Рыжика вроде немного порозовели, но глаза за всё время он ни разу не открыл. Док по этому поводу не волновался, пульс и дыхание Айра пришли в норму. Я понял, что наступило утро, когда в комнате появился Рин. В мою сторону он даже не глянул, и как-то странно старался поменьше дышать. С чего бы? Здесь давно уже ничем не воняет, какого рожна он воротит нос? Повернулся ко мне спиной, сосредоточив своё внимание на Айре и, крайне измученном, доке.       — Как дела?       — А ты не видишь?! — раздраженно огрызнулся Дир. Я отметил: раньше в присутствии посторонних, он обращался к Рину только на «Вы». Впрочем, дока можно понять — стоять перед начальством, по вине Грейда — помятым, небритым, в домашних тапочках и пижаме, практически всю ночь не спать и ни на секунду не оставлять без внимания больного. Беспрерывно следить за его состоянием и вводить, на данный момент, нужные лекарства, и всё одному, потому что помощник у него уставом не предусмотрен. Ох, кажется, скоро начнётся битва титанов.       — Не кричи, сегодня возьмёшь выходной.       — Да?! А этого — кто с того света вытаскивать будет? Может, своего распрекрасного помощничка попросишь меня заменить, или сам у его кровати на вахту встанешь?! Только боюсь, к моему возвращению спасать уже будет некого. Я тебя, когда еще предупреждал — уйми своего придурка! Нечего людей зря изводить, на тебя скоро некому будет работать! Это ж каким умом надо обладать, чтобы в таком состоянии живое существо на сцену вытурить, а? Вот скажи мне! И как можно было без моего ведома снова давать Айру наркоту, если вечером я начал чистить его препаратами несовместимыми с морфием! Ты хоть представляешь, какая химическая реакция пошла? Он же, едва не угробил весь организм! Да когда я приехал, Айр уже двумя ногами по ту сторону стоял, считай, оттуда за шкирку его вытащил! — док внезапно сбавил тон, — Слушай, будь человеком, отпусти их. Пожалуйста, я тебя очень прошу. Ну, что тебе стоит? Ты же к Малышу не… — и оборвал себя на полуслове, наткнувшись на хмурый предостерегающий взгляд. На скулах Рина заиграли желваки. Что же док хотел сказать? Он скрывает что-то такое, о чём я даже догадаться не могу.       — Нет. — чёткий, лаконичный, однозначный ответ, не к чему придраться.       — Не понимаю, чего ты мёртвой хваткой в них вцепился? Найдёшь себе других, а этих — если не отпустишь, очень сильно пожалеешь, попомни мои слова. Твоё упрямство до добра не доведёт. Всё, что ты делаешь, обязательно вернётся бумерангом, вот увидишь.       Док как в воду глядел, но понял я это гораздо позже.       Брюнет насупился и враждебно сверкнул на Дира глазами, а тот — как не видел ничего.       — Ты же умный человек и понимаешь, что до окончания контракта Айр не доживёт. Если не понимаешь — это я тебе заявляю как врач.       Рин упорно молчал, док продолжал его уговаривать.       — Тогда дай ему хотя бы время вылечиться и встать на ноги. Отправь Грейда на пару месяцев куда-нибудь подальше в отпуск, или он этих двоих точно — со свету сживёт.       — Нет. Грейд останется работать, и этих я тоже никуда не отпущу, и хватит заводить на эту тему разговоры, я уже принял решение, обжалованию оно не подлежит, ясно?       — Проблемы индейцев шерифа не касаются? Тогда я требую, чтобы Грейд, до тех пор, пока мои подопечные полностью не поправятся, без моего разрешения не смел ближе, чем на пушечный выстрел к ним подходить, чтобы в этой комнате даже не появлялся! Это моё врачебное предписание, в противном случае можешь их сразу, чтоб не мучились — прибить, и хоть в этом проявить своё милосердие!       — Я принимаю твои условия, — скрипнул зубами Рин. Было хорошо заметно, насколько он противился и не хотел уступать доку, наверное, тупое упрямство у него всё-таки в крови.       — Какие именно? — док не отставал, он что, собрался и Рина до белого каления довести? По-моему, это у него сейчас получится. Я видел, как Хозяин медленно закипал, но изо всех сил старался держать себя в руках.       — Грейд к ним подходить не будет, даже разговаривать. Обещаю. Но у меня тоже есть условие. Если ты откажешься, ими напрямую займётся мой помощник и ты уже ни во что не вмешиваешься, согласен?       Да уж, Рин не был бы Рином, если бы всё по-своему не перекрутил, он — как всегда в своём репертуаре: за малейшую уступку с его стороны, три шкуры сдерёт и не поморщится, своего никогда не упустит, делец, папашу его растуды. Что ж, послушаем задумку нашего, как его только что назвал док, шерифа? Нет, он не шериф, скорее уж вождь краснокожих — такой же кровожадный необузданный дикарь. Вот уж не повезло индейцам… то бишь, нам с Айром.       — Ответственность за них с этого момента ты принимаешь на себя, сам будешь говорить им, что и когда нужно делать. И смотри, чтобы от них не было никаких неприятностей, за это отвечаешь лично. На этом — всё.       Ёлки-палки, а как же наш план?! Вот это хватка, одним махом умудрился его под корень срубить! Если теперь нашу задумку осуществить, дока в живых однозначно не оставят, потому что вредительской подляны — Рин никогда ему не простит. Нам, кстати, тоже.       Не дожидаясь ответа, он повернулся и вышел. А за время словесных разборок с доком и выдвижения взаимных ультиматумов, ни разу на меня не посмотрел. Обидно. Как же мне обидно! До слёз. Они непроизвольно начинают капать. Пришлось сбежать в ванную успокаиваться. Этот приём я еще дома усвоил, применял его, после очередной родительской пьянки и последующих за ней разборок, только вода всегда холодной была. А горячая — тем более поможет заглушить душевную боль: вместо жарких рук любимого, меня обнимут тёплые струи и станет немного легче. Я верю в силу тепла, из какого бы источника оно не исходило.       Из верхнего ящика тумбы под умывальником я вытащил фен. А вы как думали? Это с короткой стрижкой вытер голову и побежал, с длинной — такой номер не прокатит. Не пойдёшь же к клиентам, когда с волос капает вода, поэтому нас снабдили необходимой техникой заранее. Провода здесь тоже ныряли куда-то в стену. Вот не понимаю я подобной глупости, почему нельзя использовать нормальные розетки? Пока приводил себя в порядок и разбирался с незнакомыми кнопками, немного попустило. Я вернулся в комнату, с почти высушенными волосами. Краем глаза отметил, что капельница была подключена уже в другую руку. Что ж, венам тоже передышка нужна. Док сидел на моей кровати: опустил голову и закрыл глаза, вероятно, задремал. Дальше я осторожно ступал на цыпочках, чтобы ненароком его не разбудить, пусть хоть сейчас отдохнёт немного. Случайно посмотрел на Айра, и наши взгляды пересеклись. Я едва от радости не вскрикнул, но сдержался, опасаясь потревожить дока. Он тут же открыл глаза, будто не спал вовсе, а может действительно — всего лишь прикрыл от усталости веки.       — Ну-с, молодой человек, — шагнул к Айру док, и проверил пульс, — С днём рождения.       — Как?! — испуганно прошептал Рыжик, — Он же весной, неужели я больше полугода пролежал в коме?! Ничего не помню. Чёрт! Я же не отправлял деньги родителям!       — Нет-нет, — успокоил разволновавшегося пациента доктор, — Просто считай, что сегодня родился заново и в рубашке. Прошло всего полночи и кусочек утра. Повезло тебе — Малыш крик поднял, и я вовремя успел приехать. Ладно, не будем о грустном, сейчас твоя жизнь вне опасности, но долго капать тебя всё равно придётся, конечно, не в таком количестве, как ночью. Запомни — больше ни одной, даже самой маленькой дозы, и никакой другой наркоты, иначе — конец. И еще есть одна хорошая новость. Малыш в курсе, разговор был при нём, так что исключительно для тебя повторяю. Я прижал Рина, чтобы его помощник к вам не подходил, и он согласился, однако с этого дня, за вас отвечаю только я. Пока вы оба полностью не поправитесь, о Грейде можете забыть. Настоятельно рекомендую с ним даже не заговаривать, все распоряжения насчёт вас, будут поступать непосредственно через меня. Я теперь головой за вас и ваши поступки отвечаю, поэтому очень прошу, не подведите, вы же понимаете — если что, нас всех троих отправят гостить к Лерду.       — А когда я смогу приступить к тренировкам?       Док от души расхохотался.       — Как только, так сразу. Ты, милый мой, больно шустрый, сначала ходить научись и попробуй до шеста на своих двоих добраться. Вот тогда и поговорим, а пока — спи как можно больше и хорошо питайся, силы восстанавливай, они тебе очень скоро понадобятся. Выступление ваше никто не отменял, всё остаётся в силе. Сколько бы времени ни оставалось до праздника, нужно успеть подготовить номер.       — А, чтобы тебе не было скучно, можешь пока учить меня тларскому, — внёс предложение я.       — Оу, — док заинтересованно на меня покосился, — Тебе нравится этот язык?       — Угу, — не признаваться же, в самом деле, что просто не смог прочитать инструкцию и витиеватые надписи на упаковке от средства для роста волос.       — Когда-то в школе я тоже им увлекался, необычайно певучий мелодичный язык, но перед поступлением в Медин — забросил. Биология, химия, математика были превыше всего, а потом затянула учёба и совсем не осталось времени им заниматься, а жаль.       — Док, у меня появилась идея — давайте вы с Айром будете разговаривать только на тларском и по ходу меня учить. С погружением в языковую среду, надеюсь, будет легче усвоить, и Вы сами начнёте понемногу его вспоминать.       — Согласен. Но учти, это не так легко, как кажется, в этом языке очень своеобразные обороты речи.       — Ничего, справлюсь. Не бывает плохих учеников, бывают плохие учителя, а я очень способный, во всяком случае в школе мне с первого класса об этом говорили, следовательно, дело остаётся за вами, если ошибусь — поправите.       — Ну смотри, хвастунишка, сам напросился.       — И вовсе я не… — не успел я сказать, что даже не думал превозносить свою персону, я же не виноват, что новый материал всегда схватывал налету, меня действительно за усердие и знания хвалили, как Дир выдал длинную фразу, состоявшую из множества непонятных слов. И правда звучало это очень красиво, но я совсем ничего не понял из того, что он говорит. Из всего сказанного, уловил только его имя. Я растерянно оглянулся на Айра, и он начал переводить. Оказывается, док решил со мной познакомиться. Поздоровался и представился, сказал, что моя внешность вызывает восторг, несмотря на седину и шрамы.       — Ты смотри, я и сам не ожидал, что настолько хорошо его помню. А теперь — попробуй повторить, — ухмыльнулся довольный удачным экспериментом доктор.       — Что, вот прям сходу?! — не, ну это, вообще, беспредел, я же первый раз в жизни такой язык слышу!       — А ты как думал? Бери и повторяй, что запомнил, а я тебе подскажу.       И начались мои мучения. Мой вредный язык во рту совсем не слушался, я пока первое предложение выговорил, едва этот орган не сломал, но потом дело пошло. Айр ко мне присоединился, и мы хором произносили слова. Настроение стремительно поднималось, давно мне не было так спокойно и хорошо. Рыжик, наблюдая за моими потугами, всё время улыбался, а док поглядывал на часы, делал уколы, и в промежутках учил со мной алфавит, выудив из бездонного саквояжа ручку и большой блокнот. Пришлось начать осваивать грамматику. Принесли завтрак, но я почти его пропустил, стараясь выучить как можно больше. Дир с ложечки кормил Айра овсянкой, и в шутку сердито показал мне кулак.       — Ешь давай, остынет.       Эту кашу я с детства терпеть не могу, но с доком не поспоришь. Быстро запихнул в рот две большие столовые ложки и с хрустом надкусил сочное яблоко, перебивая вкус. Так легче. Повторный заход — и тарелка пуста, слава богу, осилил. Док втихаря с меня ухохатывался, но ничего не говорил. Когда завтрак закончился, я услышал насмешливое:       — Продолжим?       — А Вы отдохнуть не хотите? — я попытался схитрить, вот только Дир меня насквозь видел.       — Спасибо, нет. Я кофе попил и взбодрился, а ты — давай, не отлынивай.       И мы продолжили.