Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 42

      — Мы быстренько! — Айр потащил меня за собой, но перехватив обеспокоенный взгляд заслонил от взвинченного эскулапа, забрал мою ношу и легонько подтолкнул плечом. — Дерзай.       Я понял, что он сказал, лишь по шевелению губ, и постарался незаметно просочиться в комнату.       Митр сидел в крайнем кресле (да-да, в том самом), и не обращал на нас внимания. Зато его обратил Зитр. Он же не может промолчать — то ли в силу характера, то ли так проявлялась природная вредность.       — И как это понимать!       Ну всё, выступление началось, зря я надеялся его избежать.       — Почему это я должен отдавать своё детище, прежде чем успел на вас надеть и увидеть вживую свою работу! Что за непочтительное отношение к творческому человеку, спрашивается!       Я собрал в кучку всё своё нахальство. Игнорируя нападки обиженной креативности, проскочил мимо художника, который продолжал выплёскивать раздражение, и подбежал прямо к Митру. Он сидел неподвижно, только нервно теребил в руках узкую металлическую расчёску. Недолго думая, я уткнулся носом ему в затылок (хорошо, спинка кресла это позволяла), и почувствовал, как от моего прикосновения вздрогнули тонкие плечи, однако, Митр не обернулся.       — Прости. Я был настолько расстроен, что не владел собой. Прости.       Мои уши уловили прерывистый вздох, и ничего больше. Значит — по-прежнему обижен.       — Скажи, что мне сделать, чтобы загладить свою вину? Мне очень нужно твоё прощение, — ответа я не дождался. Понятное дело, что на вопли Зитра в кабинете появился док. Не помогло даже то, что Айр перекрыл дверной проём большими чехлами, не выпуская эту тяжесть из рук.       — Интересно, с какой радости ты к моему мужу пристаёшь?! А ну, отойди! — Я, естественно, подальше отскочил. Даже не заметил, как Зитр притих — он сразу замолчал и с большим любопытством нас разглядывал.       — А ты! — док переключился на Айра, — Их к тому же прикрываешь?!       От сильного рывка, вращающееся кресло развернулось, и обидные слова застыли у Дира на губах.       — Что случилось, любимый? — Он присел на корточки, перед утиравшим слёзы Митром. Порядком покрасневшие глаза говорили о том, что плачет он уже давно, и это вовсе не реакция на ревность мужа. Получается, Митр настолько расстроился до начала нашей репетиции?! Господи, что же я наделал!       — Не трогайте его, отстаньте! — Не знаю, что на меня нашло, но я со всей силы оттолкнул Дира и он приземлился на пятую точку.       — Митр, в конце концов, объясни, что происходит?! — Док, не ожидавший от меня агрессивного выпада, растерянно сидел на полу и не думал подниматься.       Я перестал обращать на него внимание, для меня сейчас был важен один визажист. Я же, в сущности, хорошего человека на ровном месте ни за что обидел. При виде зарёванного Митра слёзы раскаяния непроизвольно потекли из глаз, их невозможно было контролировать.       — Это я во всём виноват! Что мне сделать, чтобы твоего прощения добиться? Ну хочешь — на колени встану! — Я рухнул на пол и уткнулся в его ноги лбом.       — Ладно, вставай. — Длинные пальцы уже привычным движением зарылись в мои волосы. — Это не только твоя вина, у меня тоже в последнее время что-то стали сдавать нервишки.       Услышав окончание фразы, Дир тут же оказался рядом.       — Я врач или не врач! Почему ты ничего не сказал, если плохо себя чувствуешь? Я лечу всех подряд, а о том, что болен собственный муж, узнаю последним! Ты меня, в моих же глазах дискредитируешь! Получается, целитель из меня — никакой! Митр вытер мокрые щёки, помог мне подняться, и строго глянул на супруга.       — Ночуй дома.       — Что? — Брови дока недоуменно вспорхнули вверх, длинные ресницы растерянно заморгали.       — У тебя проблемы со слухом? — Кажется, Митр нашёл объект, на котором можно выпустить пар. Ох, шо щас буде-ет!       — Я говорю о том, что нужно чаще дома ночевать, тогда у мужа на нервной почве не начнут возникать истерики! Уже достаточно одного чиха, чтобы довести меня до слёз!       — Но я очень много работаю! — У Дира в глазах застыла обида. — Я же для вас стараюсь! Делаю всё, чтобы ни ты, ни дети, не нуждались ни в чём!       — Смени пластинку! Эту песню я слышу последние десять лет! Как бы много ты ни работал, семье — и мужу, в частности, тоже нужно хоть иногда внимание уделять, а от тебя только и слышно: «Я устал, давай спать, завтра на работу!» Я, между прочим, тоже работаю, но всегда нахожу время и для тебя, и для детей! А сам почему-то, этого от тебя не вижу!       Здрасти, приехали! Моя ссора с Митром переросла в полноценный семейный скандал. Нужно срочно придумать, как это безобразие прекратить, пока охрана не донесла Рину или Грейду. Если сейчас вмешается кто-нибудь из них, я вообще не знаю, чем всё это для нас кончится. Вот угораздило же меня сорваться на Митре! Что теперь делать — ума не приложу! И тут подал голос Айр, когда закончил цеплять на крючки хромированной вешалки, чехлы с тяжёлыми костюмами.       — Не в моих правилах вмешиваться, если супруги выясняют между собой отношения, но считаю, что в данной ситуации — промолчать не имею права.       Док с Митром заткнулись как по мановению волшебной палочки и ждали, что он скажет еще, настолько неожиданно это прозвучало. Айр убедился, что ему удалось завладеть вниманием всей аудитории и обратился к визажисту:       — Я только хотел сказать, что в вашей ссоре есть и моя вина. Вот Вы ругаетесь на Дира, а если бы не его самоотверженный труд, меня бы в живых уже не было. И док — Вас очень любит.       — Да-да! — Встрял я, и наткнулся на осуждающе-недовольный взгляд — Рыжик неодобрительно качнул головой, мол, как не стыдно, чего лезешь, дай договорить! Но раз пошла такая пьянка, как говорит мой папочка, я молчать не буду. — О себе то же самое могу сказать — если бы не док, я бы давно умер. Это он просиживал ночи напролёт возле меня и Айра. Уколы, капельницы, массаж, чего он только ни делал. И нам остаётся лишь поблагодарить, потому что оценить его труд — невозможно!       — Если бы он Вас не любил, — снова взял слово Рыжик. Хм, чего это Айр — то на «Вы», то на «ты» к Митру обращается? Ладно, речь сейчас не об этом, слушаем дальше.       — … то нашёл бы себе непыльную работёнку сутки через трое на мизерную зарплату — отдежурил, и плюй в потолок. А док не такой, он трудится не покладая рук, не смыкая глаз, каждый день, без праздников и выходных, днём и ночью, именно потому, что очень любит и Вас, и детей, но не только. Он же еще чужие жизни спасает. В общем, пожалуйста, не ругайте его за это, док всегда всем помогает, поэтому прошу — проявите снисходительность, у Вас очень добрый, отзывчивый и заботливый муж. Поверьте, это большая редкость.       — Целиком и полностью поддерживаю точку зрения Айра, я — как никто другой, это знаю. Просто есть, с чем сравнивать. Моим бы родителям у Вашего супруга поучиться, что нужно делать для мужа и как обращаться с детьми.       Айр улыбнулся на мою реплику уголками губ, и неожиданно поклонился Диру в пояс.       — Спасибо Вам за всё. Если бы Вы знали, как мы Вам благодарны.       Наше совместное сентиментальное выступление настолько глубоко проникло в сердце Митра, что у него снова слёзы навернулись на глаза, но прежде чем окончательно расплакаться, он нашёл в себе силы дрожащими губами прошептать:       — И от меня прими спасибо.       Ревел он уже в объятиях мужа. Сквозь всхлипы доносилось беспрерывное: «Прости!» Док всё крепче прижимал к себе растроганного Митра, и смотрел на нас с такой благодарностью, что вам не передать.       — Кхм-кхм, — откашлялся Дир, когда справился с захлестнувшими эмоциями, и я заметил, что глаза у него подозрительно блестят. — Ваше «спасибо» и ваше крепкое здоровье — самая лучшая для меня награда, не болейте больше, из-за этого страдает мой муж, а я не хочу, чтобы ему было больно, поэтому теперь всё зависит от вас.       — Мы обязательно постараемся. — Бли-ин, неудобно-то как, однако, я вынужден был дополнительно его побеспокоить. — Док, я понимаю, Вам нужно помириться и обсудить семейные вопросы, вот только как мне поступить сегодня? Если Грейда, Рин не присылал — это значит, что в торгах я не участвую, или всё равно должен пойти в зал? А может, мне следует прямиком отправиться мыть посуду?       Дир не ответил, потому что Митр заглянул мужу в глаза, увидел там то, что искал, и сам потянулся к нему губами. Доку пришлось наклониться, если не присесть, всё-таки разница в росте у них солидная. Я тактично отвернулся, но сами понимаете — в мастерской визажиста, столько зеркал...       — Иди, любимый, решай свои дела, — Митр нехотя оторвался от родных губ, его изящная рука с хрупким запястьем указала на нас, — Иначе, эти дети останутся без ужина. Иди.       Это что, мы здесь так долго проторчали, что скоро должны еду принести?! Ничего себе заскочил извиниться!       — Не обижайтесь, — заговорил Айр, когда проходил мимо озадаченно притихшего Зитра, — Как-нибудь специально для Вас, обязательно продемонстрируем эти костюмы. Они получились сверх всяких похвал. Вы не только талантливый художник, но и превосходный костюмер. Респект Вам!       Зитр настолько удивился высокой оценке своего труда, что на лёгкий поклон не ответил. Мы не стали задерживаться. Дорогу знаем. А док освободится и придёт сам, вдруг ему еще разочек понадобится закрепить примирение? Пусть хоть на работе супруги побудут вдвоём, правда там сидит Зитр. Ну, один — не трое, может выйти, чтобы они остались наедине, или в крайнем случае отвернуться.       Док быстро догнал нас на подходе к комнате. Что-то тут было нечисто. Не мог он выглядеть таким обеспокоенным, после того как помирился с мужем. Ладно, войдём — спросим. Он пропустил нас вперёд, закрыл дверь, и уже привычно сел на мою кровать. Айр — на свою, напротив. Я опустился на пол, чтобы обоих в поле зрения держать.       — Что случилось, док? — Я взял на себя смелость нарушить затянувшееся молчание. — Что-то неладное с Митром?       — Нет, — покрасневшие веки на секунду устало опустились, — Вы вовремя ушли.       — Почему? — было хорошо заметно, насколько ему не хотелось говорить, но нельзя же это недосказанным оставить!       — Грейд, — одного слова оказалось достаточно, чтобы понять причину его недовольства. — Мы о тебе разговаривали.       Ха, выходит, это не всё. Что ж, послушаем. Странно, док почему-то снова замолчал.       — И до чего договорились? — решил я осторожно о себе напомнить.       Короткий вздох — и тишина. Нет, это никуда не годится.       — До-ок? — я легонько коснулся его щиколотки, — Что произошло?       — Грейд настаивает, чтобы ты сегодня тоже работал.       — Да пожалуйста, хоть сейчас! С удовольствием пойду в портомойку.       Комната опять погрузилась в уже надоевшее безмолвие. Плохо. Что-то случилось, а он не хочет поделиться. Вместе же проще выбраться из беды, верно? В какой-то момент Дир пошевелился. Я было обрадовался, но… док лишь ниже наклонил печально опущенную голову, и продолжил бездумно разглядывать на своих коленях, стиснутые в замок руки. Молчание продлилось несколько минут.       — Нет, маленький, Грейд собрался выставить тебя на торги, — в конце концов выдавил из себя доктор.       У меня внутри всё будто онемело — второй раз подобный кошмар я точно не переживу!       — Я не хочу и не могу туда идти! Док, что делать!       Едва заметное пожатие плечами меня никоим образом не устроило, единственное, что я мог в такой ситуации — это стиснуть от досады кулаки.       — Я настаивал, чтобы ты вернулся на кухню, но сам понимаешь, полномочий, какими обладает Грейд — у меня нет.       — А Рин? Он… он разрешил? Грейд действует от своего имени или с его подачи?       — Не знаю. Рин как ушёл ночью после торгов, так его больше никто не видел, я пытался дозвониться, но телефон отключён, сегодня в офисе он тоже не появлялся.       — И сам не звонил? Вдруг он в аварию попал, или еще что случилось? — Меня начало терзать нешуточное беспокойство. Я случайно высказал вслух первое пришедшее на ум предположение, и не понял, что тем самым с потрохами выдал своё отношение к Рину. Если кто-то тебе безразличен, ты не станешь о нём сильно волноваться и переживать. Я догадался, что Дир знает что-то еще. Почему же молчит? Вот же, чёрт, лишнего слова от него не добьёшься!       — Док, скажите! — взмолился я, потому что почувствовал, как сердце перестаёт биться в груди и холодеют руки, — Пусть самое страшное, но правду! Что с ним!       Дир решил надо мной сжалиться и слегка улыбнулся. На душе стало чуть спокойнее — если бы с Рином действительно приключилась беда, и не важно, что между ними чёрная кошка пробежала, док бы точно сиднем не сидел. Уверен, он бы уже на всех парах мчался спасать друга.       — Вероятно, тебе не понравится то, что я скажу.       — Док, прошу Вас, не мучьте! — я не заметил, как молитвенно сложил на груди ладошки. Даже если со стороны это и выглядит смешно, сейчас мне точно было не до шуток.       — У Рина дома неприятности… из-за тебя.       — Вы сказали — из-за меня?!       — Да. Пока мы спорили, Грейд случайно проговорился.       Честно, для того чтобы что-то сказать, мне пришлось с пола подобрать челюсть.       — Да я-то, какое имею отношение к его дому?!       — Он поссорился с отцом, во всяком случае я так понял.       Это уже походило на бред, у нас никак не могло быть общих знакомых, такое невозможно в принципе. Мы представители слишком разных слоёв населения. Он — элита, я — нищеброд.       — Откуда его отец знает меня, и почему Рин с ним ссорится?       — Вот этого, маленький, я бы тебе не сказал, даже если бы был в курсе. Ты прости, но я не выдаю чужие секреты. А коли станется, что моя догадка верна, то лучше тебе этого не знать вовсе.       Док собрался уходить, а я не мог найти причину, чтобы его задержать, впрочем, всё равно больше и слова из него не вытянуть. Пусть идёт, у меня еще Рыжик есть — может, он что-то стоящее расскажет.