Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 60

      — Что с тобой, мальчик? Помощь нужна? — спросил незнакомый мужчина. Может, из гостиницы выбрался, а может, это один из гостей, главное, чтобы меня не запомнил!       — Нет-нет, спасибо! — Я вскочил и бросился бежать. Что за чёрт! Даже друга спокойно оплакать не дадут! Остановился я где-то в середине парка, когда тропинку плотно обступили деревья и высокие густые кусты. А, собственно говоря, куда идти? Вокруг кромешная темнота, здесь не то что отблесков пламени, даже зарева пожара не видно. Я потихоньку начал замерзать. Пока в крови бушевал адреналин, холод совсем не чувствовался, да и близость огня неплохо согревала. Вот блин! На улице осень, а я голый, хорошо хоть высохнуть успел, пока из пылающего здания выбирался. И зачем только я сюда приехал, всю жизнь себе переломал! А действительно — зачем? Ну, конечно! Я хотел увидеть… Вот куда я пойду! Айр рассказывал, что берег здесь — сплошные скалы. Очень хорошо. То, что нужно. Если не смогу спуститься, по крайней мере издали полюбуюсь на воду, правда мечтал это сделать белым днём и при ярком летнем солнце.       Я медленно продолжал брести, а куда? В какую сторону направиться, если я понятия не имел, где здесь запад, где восток, как вообще попасть к этому морю? Стоп, кажется, что-то вспомнил. Не знаю, Айр говорил, или я просто когда-то слышал, что все дороги к морю ведут, значит, для начала нужно выбраться из этого парка, а потом по любой улице… Но, как идти в таком виде? Эх, не смой я краску, в темноте никто бы не заметил, что я голый. Впрочем, это вряд ли бы помогло, на хорошо освещенной улице прекрасно всё видно, а в этом городе они отлично освещены. Это я уже успел заметить.       Прежде чем выбраться из парка, нужно сойти с тропинки отлить. Наверное, от холода мочевой пузырь здорово поджимало, в комнате до туалета я ведь не добрался. Когда окружает огонь — не до того, честное слово. Остаётся пристроиться к какому-нибудь дереву. Я нырнул в первый попавшийся между кустами просвет. Не очень хотелось с голой задницей повторно продираться сквозь ветки. Моё неблаговидное занятие прерывал тихий стон, но я геройски довёл до конца своё дело. Кому-то плохо, или от стресса у меня галлюцинации начались? А что, вполне возможно. Внимательно прислушался — тишина, лишь высоко над головой недовольно шумели полупустые кроны деревьев. Похоже, словил глюк. Я потряс отказавшимся варить котелком (можно подумать, от этого мозги на место встанут), и только собрался дальше идти, как где-то рядом стон снова повторился, и не один! Это стонут двое. Что?!       Стараясь не спугнуть парочку, решившую заняться любовью в неприспособленном для этого месте, я осторожно продвигался вперёд. Мягко шуршали опавшие листья. В парке дорожки, по-видимому, каждый день подметались, потому что оттоптанные ноги в основном попадали на холодный асфальт, мои полотенца, к сожалению, остались где-то в пожаре. Ага, возле небольшой парковой скамеечки стоял гоночный велосипед. Вот это находка! В виде добавочного приза, на нём висели переброшенные через раму брюки и курточка. Это какой же храбрец, исключая меня, в промозглую погоду моржа изображает? Передо мной встала дилемма: брать или не брать? Что делать?! Ладно, была не была, некогда размышлять! Соблазн оказался слишком велик, я уселся на сидушку, зажав в зубах пластиковую карточку Айра. А вы думали, в суматохе я её потерял? Ничего подобного, вы ошиблись.       — Простите меня, люди добрые, я не хотел вас обижать! — промычал я, и начал быстро крутить педали. Не удивляйтесь, у соседского мальчишки был старенький разбитый велосипед, последний раз кататься он мне разрешал, дай бог памяти, во втором классе. Но, если однажды ездить научился, то потом, сколько лет ни пройдёт, хочешь не хочешь — не разучишься.       — Стой! Вор! — Понеслось мне вдогонку. Кто-то в потёмках попытался за мной бежать. Я на свой страх и риск съехал с тропинки. Мчаться по склону между деревьями в полной темноте, когда вокруг ни зги не видно… Естественно, меня не настигли, да и бежали, по правде говоря, совсем не долго. Чертыхнувшись напоследок, меня послали в эротическое путешествие в один конец, и мой преследователь повернул обратно. Замечательно. Погоня устранена. Я выехал на крошечную полянку и попытался рассмотреть свою добычу. Жаль, обувки мне не досталось, а вот в лёгкой курточке-ветровке оказался завернут тонкий белый гольф. Еле в него втиснулся. Трусы — понятное дело, выбросил, ну не могу я после кого-то нижнее бельё носить! Да и ни к чему оно мне, если честно. Ничего, стоят такие не очень дорого, купят новые. Брюки оказались безбожно малы, однако выбор у меня — еще меньше. Со страшным скрипом натянул их на себя и, не застегивая змейку, обошёлся одним ремнём. Скорее всего, я ограбил омежку, потому что сам я как шкиля, а он, на целых два размера худее. Это что ж получается, худосочный ловелас на своём велосипеде альфу катает?       — До чего дошла молодежь, что за нравы пошли! — проворчал я, словно старик, но мне сейчас всё можно, как выразился покойный Лерд — смертника надо уважить. Пару раз присел и немного попрыгал, приноравливаясь к обновке — вот теперь я экипирован на все сто: одежда, транспорт, еще бы у кого-то дорогу спросить, да светиться нельзя, поэтому придётся самому выкручиваться. И оттолкнулся босой ступнёй от влажной холодной земли.       — По-о-ехали!       Парк был не очень большим, или мне показалось, потому что на нормальную дорогу выехал? Я нёсся по первой попавшейся улице. Редкие прохожие оглядывались, но я проезжал мимо на большой скорости. Если что — попробуй меня догнать! Минут через двадцать выбрался на окраину и нажал ручной тормоз. Куда теперь? Повертел головой, принюхался. Резкий порыв осеннего ветра принёс с собой особенный запах. Что ж, пойдём туда, откуда он дует, так пахнуть может только море: йодом, рыбой, и непередаваемой свежестью. А вот это никуда не годится — начался дождь. Я продолжил упрямо крутить педали, ноги буквально гудели от усталости. Мне и без того сегодня по первое число досталось, а тут с непривычки пришлось серьёзную дополнительную нагрузку давать. Ничего, сдюжим! Когда дорога круто пошла вверх, я понял, что следую в нужном направлении. Уже и частные коттеджи остались позади, перестали лаять вслед надоедливые брехливые собаки, моими спутниками остались: мокрая степь с пожухлой травой, да холодный ветер. Внезапно меня накрыло жестокое разочарование. До моря, оказывается, рукой подать, вот они — скалы! Я дурак! Сделать огромный крюк, когда можно было через дома к нему подобраться! Где были мои мозги, чем я Айра слушал! Он же говорил, что Рин восстановил старую резиденцию, а она никак не могла находиться далеко от воды, иначе, не было смысла её строить. Царь-то к морю приезжал отдыхать, вот я тупоголовый олух! Украденное транспортное средство пришлось бросить в траву, возможно, утром его дорожная полиция найдёт. Если владелец заявит об угоне — ему вернут, а я буду только рад. Не могу, перед тем как осуществить то, зачем сюда добрался, остаться должником. Или не будет мне на том свете покоя до тех пор, пока меня не простят.       Прямо по мокрым скалам я начал взбираться наверх, ноги поминутно соскальзывали, но руки сами выбирали нужную трещинку или выступ. Работёнка, надо сказать, не из лёгких. Ой, а тут, оказывается, тоже дорога есть, и она больше всего напоминала трассу.       ***       И вот я навис над пропастью. Подо мной, облизываясь солёными волнами хищно скалились в темноте, торчавшие из воды, острые каменные осколки. Ну, пора. Будем считать, что перед глазами промелькнула вся моя жизнь, говорят, перед смертью так бывает. Домашний «уют» с пьяными родителями и вечно голодными братьями, плюс подробности школьной рутины — не в счёт. То, о чём я сейчас думал — мои самые яркие воспоминания, которые хочу унести с собой. Еще один вдох перед прыжком, и для меня наступит избавление. От всего. Почему самоубийц всегда принимают за слабаков и трусов? Теперь я с уверенностью мог сказать: чтобы сделать этот последний шаг и оборвать тонкую нить жизни, нужно обладать колоссальным мужеством.       Я поднёс пластиковую карточку к губам, хотя бы в мыслях попрощаться с Айром, и краем глаза заметил короткую вспышку света. Из-за поворота кто-то выехал? Машинально сунул тонкий прямоугольник обратно в карман, внимательно всмотрелся в непроглядную темень, и облегченно выдохнул. Нет, показалось. Я отвернулся. Ну вот, отвлёкся, теперь снова нужно время, чтобы настроиться. Собравшись с духом, сделал глубокий вдох и шагнул в пустоту. Прощайте.       Внезапно сзади, меня жёстко схватили за шиворот. Значит, я ошибся, там действительно кто-то приехал и выключил фары, а из-за шума дождя не было слышно шороха шин. Неужели нашли! Господи, только не это! Оттолкнувшись, я всё-таки прыгнул, безмерно надеясь, что мой вес не удержат и получится в самый последний момент ускользнуть. Не тут-то было. Промокшей тряпочкой я болтался над бездной. На застегнутой курточке пуговицы отлетали одна за другой, но ворот гольфа — душил не по-детски. Воздуха не хватало, я начал хрипеть. Ну, если не утону, так повешусь, какая разница? Мне в принципе плевать, только бы не отвезли назад. Сознание медленно гасло, в голове проскользнула последняя мысль: несмотря ни ни что, мне удалось. Уже не почувствовал, как за волосы меня втащили наверх и прижали к широкой груди. Пришёл в себя лишь от хлёстких пощёчин. Ну, что за жизнь! Даже помереть не дадут спокойно! Сделал первый судорожный вдох, и в ноздри попал знакомый терпкий запах, самый любимый и родной. Кто-то коснулся горячими сухими губами моего заледеневшего от дождя и ветра лба, и тихо шепнул:       — Маленький…       Меня как током шибануло, я узнал того, кто говорил. Нет… Нет! Не надо! Не хочу! Рин… Это Рин! Сейчас он вернёт пропажу обратно и отдаст на растерзание своим палачам. Ну, почему он никак не оставит меня в покое!       Пришлось открыть глаза. Из них непроизвольно потекли слёзы. Я понял, что меня уложили на откинутое сидение чёрного мерса.       — Зачем? — всхлипнул я, и надсадно закашлялся. В горле немилосердно саднило.       — Всё, всё, мой хороший, успокойся, всё позади, — погладив мои седые волосы, Рин перебрался за руль.       — Куда ты меня везёшь! — От захлестнувшего ужаса и злости я мигом пришёл в себя. Почти. Неужели всё заново? Странно, с чего бы он стал таким добреньким? Когда я решился вслух задать этот вопрос, то заметил, как он смущенно отвёл глаза. Рин молчал. Ну нет, так просто я от него не отстану!       — К прошлой жизни я не вернусь, даже если посадишь под замок и приставишь ко мне прямо в комнате персональную охрану!       Он лишь кивнул, не отрывая взгляд от мокрого асфальта скользкой горной дороги.       — Эй, останови! — Обеими руками я схватился за его плечо. — Кому сказал, останови машину!       Мерседес плавно затормозил, почти вплотную притираясь к скале на тонкой ниточке узкой обочины.       — Выпусти меня, сейчас же! — я с остервенением подёргал ручку. Бесполезно. Дверцы были надёжно заблокированы. Рин обречённо опустил голову на руль, и едва слышно прошептал:       — Не могу без тебя… и люблю.       От его слов меня конкретно передёрнуло. Не может?! Любит?! Это каким, интересно, местом нужно любить, чтобы продавать с аукциона и подкладывать того, кого любишь, под садистов-клиентов!       — Ты вообще понял, что сказал?! — Я не верил! Ни единому слову не верил! Как он может такое говорить! И окончательно озверел.       — Ты никогда даже не смотрел в мою сторону, урод! Ты знал, как я к тебе отношусь, знал, и всё равно меня растоптал, уничтожил! Своими собственными руками превратил моё тело в помойку, и теперь так красиво рассказываешь, насколько сильно ты любишь меня?! — Как больно. От горького смеха начало трясти, я громко расхохотался, захлёбываясь рыданиями, и был не в силах остановиться. Слёзы градом катились из глаз, я понимал, что это истерика, только сделать с собой ничего не мог.       — Знаю, я очень сильно перед тобой виноват, но... — Рин поспешно заглушил двигатель, рядом со мной опустилась спинка соседнего кресла, и я задохнулся от собственного испуганного крика. В тот же миг меня накрыла спасительная красно-коричневая пустота, я совсем не почувствовал, как длинные тонкие пальцы осторожно убрали со лба налипшие мокрые пряди, как горячие губы осторожно коснулись кончика моего носа, и не расслышал мягкий выдох:       — Отдохни, малыш.       ***       Я с трудом заставил себя открыть глаза. Куда меня занесло? Правда, должен признать, очень удобно было лежать на двух подушках под тёплым одеялом на широкой мягкой кровати. Ступни почему-то оказались перебинтованы. Зачем? Пришлось задрать ноги и осторожно снять повязки. Кожа уже зажила, только кое-где, едва виднелись розовые полоски. Откуда это у меня? Я не помнил. Сбросил на пол бинты, и продолжил осматриваться. Рядом с комфортным креслом висело хрустальное бра, на изящной тумбочке горел крошечный ночник, позволявший рассмотреть хоть что-то. Под ним лежала пластиковая карточка. Где-то я её уже видел… Окинул испуганным взглядом незнакомую, уютно обставленную дорогущей мебелью, комнату. На светлых обоях между окнами находилась пара старинных картин, в широких, потемневших от времени рамках. Пол был устлан дорогим пушистым ковром с длинным бежевым ворсом, напротив кровати — большой экран плазменного телевизора. Сразу чувствовался стиль и достаток, не всякому подобная роскошь по карману. Где я очутился? За стёклами плавала тёмная синева. Интересно, сейчас утро или вечер? Неожиданно меня обняли чьи-то руки. Я резко подскочил, пытаясь отстраниться как можно дальше, и застонал от боли. Поясница вспыхнула огнём, голова страшно закружилась. Неужели течка? Непохоже. Вернее, похоже, но не совсем, и на две недели раньше. Почему? Скорее всего, от нервного потрясения. Иногда такое случается. И вздрогнул, наткнувшись на пристальный взгляд. Что?! Из-под длинных загнутых ресниц, за мной внимательно наблюдали чёрные глаза Рина. Я испуганно дёрнулся, но он быстро навалился сверху, не давая пошевелиться.       — Доброе утро, — Рин тепло улыбнулся, — Далеко собрался?       Значит, всё же утро. Я хрипло выдохнул:       — Где я?       — У меня дома.       И до меня начало потихоньку доходить, в памяти медленно восстанавливались ночные события. Я глянул на Рина, округлившимися от страха глазами.       — Где?! — Значит, все усилия были напрасны и мучения начнутся снова. Во всю мочь я принялся от него отбиваться, но мне по-прежнему не давали вырваться.       — Лежать! — Я услышал знакомый приказ Хозяина и испуганно замер под ним. Меня снова накажут, и… Нет, я не хочу!       — Убей меня. Пожалуйста, убей, я больше ни под кого не лягу, — жалобно шептал я, опасаясь даже шелохнуться. На его губах возникла лёгкая усмешка.       — Предпочитаешь смерть, моим объятьям?       Я беспомощно прикрыл глаза. Нужно расставить все точки над «и», пока он меня слушает.       — Дохода от меня никакого не будет, ты выжал уже всё, что мог, тем более после общения с Грейдом я потерял товарный вид, может, наконец сжалишься? Ты же получил всё, что хотел.       — Не совсем.       — Не понял. — Странно, что еще он от меня хочет? — Ты не наигрался? Сколько можно издеваться!       — Малыш…       — Не называй меня так! Я давно не тот наивный ребёнок, который слепо следовал за тобой и выполнял любое твоё желание! Отпусти меня уже! — Я всё-таки вырвался и постарался восстановить дыхание.       — Хорошо. Если тебе не нравится — не буду. Линк, послушай…       — Нет, это ты послушай! Хватит меня изводить! — И тут до меня дошло. С момента нашей встречи Рин называл меня, не иначе как Малыш, а теперь — первый раз за время знакомства произнёс моё имя вслух. Интересно, что же изменилось?       — Смотрю, у Малыша прорезались зубки? — улыбаясь, насмешливо фыркнул он.       — Ты сам в этом виноват. Если сейчас же не скажешь, что тебе нужно, я начну тебя этими самыми зубками в клочья рвать, и тогда — убьёшь меня точно.       — Ладно, считай, испугался сильных угроз. Скажи, что ты помнишь, после того как я вытащил тебя из пропасти?       — Погоди, — я честно старался, но… — Совсем немного. Помню, как ты остановил машину.       — А дальше?       — Дальше, — я силился вспомнить, только ничего не получалось.       — Хочешь, подскажу? — Видимо Рину надоело длительное молчание. — У тебя началась течка.       — Что?! — Я пораженно застыл. Сказать, что я был ошарашен — значит, вообще, ничего не сказать. — К-какой сегодня день, — спросил я, слегка заикаясь. Насмешливые глаза продолжали меня разглядывать.       — С тех пор прошло два дня, если ты об этом.       — Тампона во мне точно нет, почему же влагу между ног совсем не чувствую? — Я всё никак не мог понять, к чему он клонит.       — Разве ты не знаешь, когда подобное случается? Не догадываешься, почему внезапно закончилась течка и сильно изменился твой собственный аромат?       Я онемел. Лежал, с приоткрытым от удивления ртом. Неужели… Нет, не может быть!