Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 66

      — Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробней, — Рин уселся ко мне на кровать, док остался стоять рядом. Айра больше нет, а о том, что в этом, по сути, виноват Грейд, Рин должен знать, и должен знать, что в его рядах завёлся предатель.       — Грейд Стину заплатил, чтобы тот подбивал к Айру клинья, а когда Стин целиком и полностью добился его любви, стал помогать нам к побегу готовиться.       — Э-эх, вот как всплывает горькая правда. И ты собрался от меня бежать? А, озорник? — Меня легонько потрепали по носу. Я раздраженно отдёрнулся.       — Рин, пожалуйста, не надо, мне очень тяжело об этом говорить. — При воспоминании о пережитом слёзы снова навернулись на глаза, и тут же я почувствовал, как мягкие губы нежно прикоснулись к моему затылку. — Айр с ним уехать мечтал. Стин, сволочь паршивая, даже принёс и отдал ему билеты. Едва мы на крыше собрались, чтобы ракеты запустить, объявился Грейд и хотел Айра к Лерду отвести, сказал, что тот со вчерашнего дня, встречи с ним дожидается. А Стин окончательно добил — умудрился заявить, что деньги ему нужны были на свадьбу. Айр, когда это услышал, какой-то бутыль взорвал и сгорел.       — М-да, ну и история. Такой любви не пожелаешь даже врагу. Что с Грейда взять, он с рождения очень жестокий, а вот Стина я уберу. Нет-нет, — Рин поторопился меня успокоить, — В смысле — уволю, мне продажные шкуры не нужны, чтобы обделывали за моей спиной свои грязные делишки. Хорошо, что ты предупредил, спасибо.       Снова послышался набор кнопок на мобильном и длинные гудки.       — Грейд? Немедленно отчислить Стина без выходного пособия. Спросишь за что — положишь на стол заявление об уходе вместе с ним, ясно? Отпуск? Я сейчас кому-то покажу — отпуск! Могу только предложить прогулку в один конец на тот свет, бесплатно, и пусть спасибо скажет, что я его живым отпустил. А если ты еще раз попробуешь нечто подобное провернуть без моего ведома — пеняй на себя, вышвырну на улицу с волчьим билетом. Смотри, я тебя предупредил, это был первый и последний раз, когда ты самовольничал, понял? Настучал, говоришь? А ты когда-нибудь видел кого-то, включая тебя самого, что если я спрашиваю — мне бы не отвечали? Вот именно. Поэтому Малыша не тронь, забудь о нём. Это приказ. Дальше. Мне в столице понадобятся адвокаты. Да, уезжаю. Вызвони их, пусть со мной свяжутся. Что случилось? Тебя это ни коим боком не касается. Всё!       — Зря ты с ним так.       — Я не нуждаюсь в подсказках, когда разбираюсь со своими подчиненными!       Теперь и я попал под раздачу, Рин распалён разговором и сорвался на мне. Даже не заметил, что фактически в день свадьбы, на своего, едва приобретенного мужа кричит. Но, как бы там ни было, он должен знать, насколько подлые люди его окружают.       — А ты, собственно, кого имел в виду, — и спросил уже тише, — Стина или Грейда?       — Грейда.       — Ты сам из-за его козней едва не сгорел, а теперь его же защищаешь! И, между прочим, не в первый раз!       — Это Грейд меня спас, когда всё вокруг полыхало. Сбросил с лестницы и велел бежать, сказал, что ты не простишь, если я погибну, а сам в огне остался. Захлопнул люк, чтобы пламя не перекинулось в коридор, и я успел выбраться из пожара. Ему за это спасибо нужно было сказать.       — Ну прости, я не знал. — Слишком насмешливо произнёс, будто извинялся за то, что на столе случайно рассыпал соль. — А толкового я помощника себе выбрал, правда? В этом отношении — Грейд молодец, всегда был смышленым. Погоди-ка, кто-то звонит, — и поднёс коротко зажужжавший телефон, к уху, — Да. Снова ты? Что надо? — Наверное, Грейд, раз он ответил так грубо, но голос резко изменился на растерянный. — Что… Хорошо, скоро буду.       Явно что-то случилось, меня до ужаса пугала повисшая в комнате тишина. Боялся даже спрашивать.       — Не возражаете — я, пожалуй, собираться пойду. — подал голос доктор. — Мне предстоит выяснение отношений и примирение с мужем, на это тоже нужно время. Я не смогу уехать, если Митр меня не простит.       — Да-да, иди, конечно, — слишком рассеянно отмахнулся Рин. Ох, как же мне это не нравится. Что там опять случилось?       — Док, спасибо большое, и заберите мишку, Вашим детям он нужнее.       — Ты извини, что подарок не пришёлся по душе, надеюсь, в следующий раз что-нибудь получше придумаю.       — Что Вы, не нужно! — Дир не ответил, я только услышал, как замычала прихваченная игрушка, и топот сбегавших по лестнице, ног.       — Маленький, — Рин заговорил, только после того как внизу раздался громкий хлопок входной двери. — Мне нужно уехать, и я не знаю, когда вернусь.       — Это Грейд звонил? — Я не мог оставаться в полном неведении, хоть что-то же он должен был рассказать!       — Да. В печи подвала, где иногда сжигался всякий хлам, чтобы лишний раз не платить за вывоз негабаритного мусора, какой-то слишком дотошный полицейский при осмотре помещения обнаружил обгоревший скелет. Похоже, это останки моего отца. Я в полицию — давать показания. Чёрт! Ну совсем не вовремя! Наверное, следует на его работе предупредить. Где-то во входящих должен был сохраниться номер. — На мобильном защёлкали кнопки.       — Подожди, — я услышал, как Рин нажал сброс. — Пока ничего неизвестно, вдруг это не он?       Ага, как же — не он! Лит и Тин с трупом сразу в подвал направились, а из-за пожара не успели косточки перетереть в порошок. Теперь от Рина ничего не скроешь, да он и сам обо всём догадается — в тот день, кроме бет, в подвале никого не было. Говорить или не говорить правду? Нет, лучше промолчу, я ведь бетам обещал. Не думал, что прям сходу пригодятся наставления дока по поводу неразглашения чужих тайн.       — И как ты собираешься это сделать, сам же сказал сотрудникам Лерда, что он к тебе не приезжал.       — Тоже верно. Ладно, я помчался. Из полиции в крематорий заскочу, если прах Айра готов к погребению, оттуда поеду на кладбище — удастся, сегодня его и похороню. Тогда можно будет звонить в ЗАГС и заказывать на самолёт билеты. Да уж, Малыш, — мне легонько потрепали макушку, и Рин потёрся кончиком носа о мой нос. — Невесёлое свадебное путешествие у нас получается. Слушай, ты же нормально не поел, может…       При одном упоминании о еде, меня чуть не стошнило.       — Убери поднос, быстро! — Пришлось зажать ладонями рот, чтобы постель не испачкать. Запах еды моментально исчез. И куда только Рин успел её спрятать? Я услышал, как открылось окно. В распахнутые створки ворвалась струя прохладного свежего воздуха, в комнате запахло морем и сырой опавшей листвой. Осень…       — Так легче?       — Спасибо. Ты бы перед уходом, в туалет меня проводил. Я должен запомнить дорогу.       — Ну хорошо, пойдём, — растерянно ответил Рин, и я получил лёгкий поцелуй в щёчку. — Давай, хоть телевизор включу, что ты один будешь тут маяться? Когда еще док соберётся и придёт. Ой, — поспешно спохватился он, — Я имел в виду, что послушаешь музыку, а не будешь кино смотреть. Извини, спорол глупость.       — Да я и не обижаюсь, не извиняйся. — Ни за что не признаюсь, как резанули меня эти слова, но я понимал — окружающие пока не привыкли. Я и сам толком не свыкся со своей слепотой. А придётся, и очень быстро. Мне нужно научиться ходить в полной темноте, а как, если дома я без ночника спать боялся? И Айра иногда просил на ночь свет не гасить… Теперь темнота будет преследовать меня везде. Нет, скорее я сам в ней навсегда поселился.       — Ты расхотел? Я не могу долго задерживаться.       — Извини, чуточку задумался.       — Опускай ножки на пол… вот, умница. Держись за мою руку.       — Нет, я должен передвигаться самостоятельно, ты же не можешь всюду меня за руку водить.       — Тогда обойди кровать, теперь по стеночке, и начинай считать шаги. Иди спокойно, под ногами ничего нет. Сейчас будет подоконник… Осторожно — телевизор.       — Раз, два, три, четыре, пять, шесть…       — Стоп. Нащупывай двери. Молодец. Сворачивай направо, влево не ходи, там лестница.       Я снова начал считать шаги. Четыре. И для того чтобы преодолеть десяток шагов мне нужен персональный проводник? Господи, во что я превратился! Сжалься надо мной, забери мою жизнь, пожалуйста! Я не смогу так.       — Пришли. Нажимай ручку и снова направо. Ступай аккуратно — от порога, через два шага унитаз. Всё. Открывай крышку. Дальше сам справишься или помочь?       Меня хватило на короткий кивок и одно слово.       — Выйди.       Слёзы снова начали капать из глаз, я слышал, как звонко они ударялись о воду. Сделав свои дела, нашарил кнопку сливного бачка и нажал спуск.       — Не возражаешь? — Рин обнял меня, вытер мокрые щёчки и повёл к умывальнику вымыть руки. — Не плачь, маленький, не надо. Всё образуется.       — Как! Как без зрения может что-то образоваться! И зачем тебе понадобилось вытаскивать меня из пропасти, сейчас я, как Айр, был бы уже свободен!       — Не говори так. — Тёплая ладонь ласково погладила мои седые волосы. — Я спас тебе жизнь.       — Разве допустимо это называть жизнью?! Сплошное издевательство!       — Малыш. — Меня легко подхватили на руки. — Я должен идти, но не могу оставить тебя в таком состоянии, а Диру звонить не хочу, ему тоже нужно время попрощаться с мужем. Ну, ты понял, о чём я. Не по-людски сейчас его беспокоить, и взять тебя с собой — тоже возможности нет. Неизвестно, насколько эта волокита затянется, может, даже роспись придётся перенести на завтра, и с отъездом повременить. Давай я отвезу тебя в больницу, а Диру пошлю СМС. Надеюсь, он раньше меня освободится и подъедет к тебе, а я подтянусь немного позже?       — Нет-нет! — всхлипнул я, и попросил, как маленький, — Я буду себя хорошо вести, только оставь меня здесь!       — Ладно. А телевизор я всё-таки включу, чтобы было не очень скучно. Док придёт — сами решайте: ехать или не ехать в стационар, но обязательно отзвонитесь.       Меня снова уложили на кровать. Щёлкнул пульт, и Рин приглушил музыку. Играла какая-то навязчивая попса, в этом я совершенно не разбирался. Похоже, на меня надели пижаму. Я почти утонул, настолько она оказалась велика. Наверное, шили из натурального шёлка, потому что на ощупь он гладкий и прохладный. Это мы в школе на уроке труда разные виды тканей изучали.       — Полежи пока в моей, — Рин тщательно застегнул все пуговицы. — Нужно было раньше это сделать, ты совсем замёрз, вся кожа заледенела. Одежду, которую я с тебя снял — сразу выбросил. Не знаю, где ты её откопал, но ходить в таком невозможно, тем более она оказалась отчаянно мала. Гольф, чтобы снять — вообще, пришлось разрезать. До магазинов, прости, еще не добрался, не хотел надолго тебя одного без сознания оставлять, да и времени особо не было разгуливать по бутикам.       — Нет, мне не холодно, но всё равно — спасибо. — Я почувствовал, как Рин закатал на мне штанины и рукава. Я настолько привык ходить без одежды, что теперь она откровенно мешала. Плащ для выступления — не в счёт, он одевался буквально на минуту, висел на плечах ровно до того момента, как с пилона слетал. Мне даже стринги хотелось снять, они казались чужеродным предметом, от чего необходимо поскорее избавиться.       — Вроде всё, можно ехать. Бутылку с водой я сейчас принесу. Откуда тебе удобней её доставать, с тумбочки или с пола?       — Наверное, с пола. На тумбочке лампа стоит, могу зацепить. Будет жалко, если разобьётся. Спасибо.       — Понял, оставлю рядом с кроватью, нащупаешь её рукой и попьёшь. А что делать, когда проголодаешься? Ты же сам до кухни не доберёшься, если хочешь — мигом всё организую.       — Спасибо, не надо, что-то от запаха еды мне дурно становится, лучше принеси тазик. Быстро до туалета я не дойду, вдруг стошнит, тогда кровать испорчу.       — Хорошо. Захочешь есть — дверь на кухню на первом этаже слева от лестницы. Я специально оставлю её открытой, чтобы ты долго не искал. На столе стоит блюдо с яблоками и вазочка с печеньем. В общем, найдёшь. А я приеду и приготовлю что-нибудь, или закажу обед в ресторане. Вот, кстати, нужно заскочить по дороге в какой-нибудь магазин и прикупить тебе одежду. Ты же не можешь по дому голым ходить. Кроме того, что холодно, это не отель, иногда здесь бывают посторонние.       — Какие? — Может, Грейд? Послушаем, что Рин ответит. Я поправил подушку и уселся поудобнее.       — Ну, не знаю… Например, ко мне приходят убирать.       — Разве у тебя не живёт постоянная прислуга? — Я и правда не заметил никого.       — Нет. Не выношу, когда по дому чужие крутятся. А так — и мне хорошо, и уборщик к месту работы не привязан. Пришёл, всё, что нужно сделал — и домой.       — А кто еще?       — Да мало ли кто может зайти, скажем, папа, или соседи. Говорю на всякий случай, чтобы ты не пугался, если кто-то придёт, когда меня дома не будет. Ну, пока?       Хм, почему-то о Грейде он даже не заикнулся. Мои губы захватили в длительный плен, и я забыл обо всём на свете. Отвечал со всей страстью, на какую был способен, лишь бы эти мгновения продлить. Руки сами обхватили крепкую шею, огладили широкие плечи, и спустились к напрягшимся ягодицам по мускулистой спине. Рин — мой! Мой супруг и любовник, радость и боль, вместе это составляло коктейль неописуемого восторга, захлестнувшего меня с головой. Вот оно — счастье! Как же божественно-сладко он целуется!       — Маленький, — срывающимся голосом зашептал Рин, — Что же ты со мной делаешь! — Сбившееся жаркое дыхание, опаляло спрятанное в седых волосах ушко. — Не надо, иначе, я никуда не пойду и схлопочу обвинение, что от полиции скрываюсь. У нас всё будет, обещаю. Только немного позже. Ты же не хочешь, чтобы меня посадили в тюрьму?       — Не хочу, — ответил я тихим шёпотом. Дотянулся и легонько коснулся его губ. — Возвращайся быстрее, без тебя — я буду скучать.       — Я очень скоро приду. Думаешь, мне легко с тобой расставаться? Твоя близость сводит с ума похлеще, вместе взятых, наркотиков и алкоголя. Отпусти меня уже, или не выдержу!       Я со смехом разжал руки.       — Иди-иди. А то действительно окажешься за решёткой. Зачем нашему сыну отец, который сидит в тюрьме? Хватит с него и папки слепого.       Я понял, что остался один, когда согревавшее меня тепло, исчезло. Тяжело вздохнув, плоско уложил подушку. Что-то я уморился, вроде ничего не делал, а сил — никаких. Обнял уголок и закрыл глаза, будем спать, так быстрее пробежит время.