Бегущий за своей судьбой | Краснокожий первомай, рентгены дикие

— Он называет себя Марком, — Слава проводит рукой по лицу, пальцами зарывается в волосы и чуть оттягивает, вспоминая, что видел в Припяти в первый раз. — Рядом с ним девчонка всегда была, Кирой себя называла. Отношения у них, будто у парочки, которая уже лет тридцать вместе. — Марк и Кира? — Женя вскидывает макушку, а после переводит взгляд сначала на Мирона, потом — на Славу. Федоров хмурит широкие брови: — Тебе кажется это знакомым? — он тянет руку к чашке уже остывшего чая, отпивая глоток. — Возможно, конечно, совпадение, но нужно проверить. Я видела у них некоторые книги по истории, — Муродшоева вновь слезает со второй полки, натягивает обувь и быстро скрывается из комнаты. Слава едва слышно усмехается. — Знаешь, со временем все это всё больше напоминает мне какой-то ебейший трип, — парень смотрит на Мирона, а после двигается ближе, дабы уложить макушку на чужие колени. Даже сейчас спокойствие нарушают: в комнату врывается Худяков. — Там, кажется… пиздец, короче, смотрите сами, — Мирон выдыхает, вдыхает и аккуратно поднимается вслед за Славой.

***

— Твою же мать, — Евстигнеев не верит собственным глазам, хочет еще сказать что-то, правда вспоминает, где они и зачем они вообще сюда вышли. — Андрей, Федя, оттащите его на станцию. Мы с Ваней справимся, — он смотрит на ребят, Букер, кажется, возмущаться думает начать, правда тут уже включается Светло: — Федос, тебе четко все сказали, действуйте. Мы справимся, — парень смотрит на Евстигнеева с тоскливой улыбкой, будто пытаясь отыскать в глазах возлюбленного уверенность. И Ваня ее дарит — всегда дарил, ровно как и Светло ему.       У Евстигнеева с Ванечкой общая работа в Москве за спиной и отношения, которые сложились еще в юношестве. Этот дуэт всегда и всех поражал своей слаженностью в работе, которую они всегда выполняли идеально. Могли прикрыть друг друга, спасали друг друга множество раз. — Обернись, пупсик. Или ты думаешь, что я позволю им забрать тебя у меня? — Евстигнеев умело разбирается с очередной тварью, а после усмехается, ближе к себе Ванечку притягивая для поцелуя. Охуенная, конечно, романтика. — Ни в коем случае, — вторит в чужие губы.

***

— Знакомая ситуация, однако, — Слава смотрит на тело Коли, которое на станцию затащили Федя и Андрей. Мирон переводит взгляд на Игнатьева: — Какого черта? — единственный вопрос, причем вполне логичный. — Я не знаю, что произошло, Мирон. Либо их было слишком много, либо нам прислали нихуя не профессионала своего дела, — Федя выдыхает, чуть сжимая руку в кулак, дабы скрыть переживания. — Либо он просто испугался реальной обстановки здесь, — Худяков опирается бедром на стол, осматривая ребят. — Практика практикой, но реальная обстановка военного положения всегда другая и реакция может быть другой, мы ве- — Так и будем стоять над его телом? — Игнатьев только после понимает, что сказал. — В плане… можно же попытаться как-то вытащить его, верно? — Кого вытащить, ребят? — Женя, которая все-таки нашла нужные книги, появляется в зале и вскоре встает рядом с Мироном. Взгляд быстро находит ответ на свой вопрос. — Пиздец?

***

— Изолированную комнату мы найдем, труднее будет оборудование нужное найти, еще труднее — кровь для переливания, — Женя смотрит на Мирона, когда они удалились, дабы обсудить очередную навалившуюся проблему. — Мы в ебучей зоне отчуждения, Мир, ты думаешь, тут правда возможно такое сыскать? Будет смешно, если у него еще изъебистая группа и резус. — Не такая уж и изъебистая, — девушка оборачивается резко, несколько пугаясь подошедшего к ним Феди. — Вторая, резус положительный. И донором выступлю я. — Ты на некоторое время выйдешь из основного состава, придется восстанавливаться, ибо крови я возьму много, — Муродшоева хмурит брови, а после чувствует руку Мирона на своей. — Если это твое искреннее желание — пожалуйста. Женя права — на некоторое время мы тебя отстраним от вылазок. Уверен? — Федоров заглядывает в глаза чуть выше своих. Букер лишь кивает. Кажется, он впервые в своей жизни решается на такое.