Тебе напомнить что ты моя?

      — Пойдём! Я конечно рада гостям, но жаль, что их так много, и мы не можем нормально поговорить... — говорю я укоризненно, всё время поворачивая голову назад, наблюдая за эмоциями мужа. Он непременно рад мне, рад, что я иду на контакт, но как раньше не любит наши серьёзные разговоры, ведь они обычно заканчиваются слезами.       — Мы можем делать всё что ты захочешь. Поговорить в том числе.       — Вот всегда ты шутишь! А я же серьезно!       — Ян, ну ладно тебе. Ты будто лет на десять повзрослела... — улыбаясь, говорит Рома. Мы вошли в нашу спальню, сразу закрывая дверь на замок, но в этом действии не было малейшего намека, просто, чтобы нас не потревожили во время важного разговора.       — Сомнительный комплемент.       — В плане серьёзности. Знаешь, такая строгая учительница... Иногда добрая. — я задорно посмеялась с его слов. Возможно за эти четыре месяца действительно стала серьёзней, но та наивность перемешанная с любовью наверное навсегда останется со мной.       — А вот скажи, ты мне изменял за четыре месяца?       — Конечно... Чем же ещё в тюрьме люди занимаются. Кроме как изменять там делать нечего! — ухмыляясь, рассказывает Пятифан, на что я сильно возмущаюсь.       — Ну, а чем ты мог там заниматься?!       — Тебе рассказать?       — Ну да. Мне же интересно.       — Книги читал, может ты заметила, но материться я перестал... Сделал себе такую полезную привычку. Думал о тебе и Диме. Ну и дела в городе решал. Просто четыре месяца это настолько мало! Для нас с тобой это много, но именно для чего-то более полезного ничто. Кстати у меня есть можно сказать подарок, но ты его не оценишь!       — Что ещё за подарок?! Тем более который мне не понравится. — мои глаза заинтересованно пробежались по парню.       — А вот, когда мы в доме будет одни тогда и увидишь! — мы посмеялись, решив возвращаться к гостям. Да разговор вышел не шибко насыщенный, как впервые за четыре месяца, зато искренний. По началу мы прятали друг от друга глаза как будто два подростка влюбились, сейчас же не можем насмотреться. Боже мой, какие глаза, голос, улыбка. Он околдовал меня заново. Мы проговорили бы до утра, но к сожалению это будет возможно только по завершению торжества. На кухне уже во всю кипела работа, гостей, ведь будет много, поэтому готовить аналогично. И мужчин заставили помогать, детей, всех. Я сидела, как положено рядом с Ромой резала овощи, он неожиданно зашептал мне на ухо.       — Ты что хочешь на новый год?       — Я ребёнок что-ли?!       — Яна! Это наша с тобой традиция, говори что хочешь. — настаивает он, обводя взглядом кухню.       — Ты знаешь, что я хочу...       — Всё также камеру?! - на что я сдержанно кивнула, улыбаясь. — Буду снимать каждый твой шаг, каждый праздник, всё такое. Это же память. Тем более знаешь, как я обожаю смотреть фотографии, фотографировать тоже. — мы снова переглянулись еле улыбаясь, продолжая каждый своё занятие. Готовить Рома не любит, поэтому он листал мой журнал с различной косметикой, ел свои любимые конфеты, из горького чёрного шоколада, всё время рассказывая мне про расцветки лаков для ногтей или ещё чего-нибудь.       — А ты что одевать будешь на праздник?! — снова начал он.       — Новый костюм. Там блуза без рукавов, пиджак, юбка карандаш чуть ниже колена. Я его в магазине увидела сразу сказала моё!       — А цвета какого?       — Белый... А что такое? — в ответ интересуюсь, с непониманием глядя на мужа.       — Ну, мне же тоже что-то подходящее нужно. А то твоя мама итак меня ненавидит, ещё и сиделец теперь.       — Она вообще не знает, что ты вышел. И когда только сел я ей ничего не говорила, только через новости потом узнала. — я улыбнулась, хотя душа опять хотела метнуться в состояние уныния. К счастью со мной начали сёстры Ромы, если бы не они, сейчас я бы наверняка сидела грустная, копаясь в каких-то своих мыслях. За разговорами время шло быстро, до нового года оставалось чуть больше часа. Я уже успела надеть свой костюм, а вот Рома не мог определиться, что ему хочется. Поэтому он раздраженный ходил по всему дому в одних спортивных штанах, спрашивая у всех совета на счёт костюма. Когда он снял свитер сразу стало понятно о каком подарке шла речь... Верхняя часть тела, по самые тазовые кости, было укрыта тату. Абсолютно различными... По бокам с двух сторон поклоняющиеся ангелы, на груди по классике тюремного жанра церкви, храмы, дева Мария. На спине тоже не обошлось без характерных тюремных рисунков. По центру груди набит лев окружённый средневековым оружием, как мне объяснили символизирует силу и власть. На самом сердце амур с луком, змей искуситель, голуби, пробитое стрелой сердце значит - искушён тобой на веки. Оказывается посвящена мне. Да в целом у него на теле много упоминаний обо мне. Всегда была эта бешеная страсть к татуировкам, поэтому не воспользоваться таким шансом он не мог. Тем более там на зоне никого ничего не запретит. Меня это очень сильно потрясло, но кроме как принять делать было нечего. На кухне мы немного не успевали, сейчас каждый торопился сделать всего побольше, гостей встречал Бяша. Поэтому когда приехали родители мне сообщили сразу. Бурят любезно вешал пальто мамы в шкаф, потом забрал куртку у Дины, но всю идилию прервал недовольный Пятифан прежде делавший что-то на улице. Находясь всё также в одних штанах он вошёл дом не замечая мою семью, сразу начал звать меня.       — Бяша мне нечего надеть! Я себя сейчас чувствую какой-то девкой... Прости Господи! Яна занята, все заняты, что делать не понятно. — когда я стояла на лестнице в коридор, с ужасом наблюдая за шоком родителей за спиной мужа, который ни разу не оглянулся, продолжая возмущаться на всех вокруг.       — Рома родители приехали...       — Кто?! — когда его голова повернулась назад показалось, что он сам испугался их появлению. — Добрый вечер! Поболтать не сможем, дел много. — с этими словами пробегает мимо меня, уходя вглубь дома. Родители находились в некотором шоке от увиденного.       — Это Рома такой большой?!       — Мам! Какой раньше был такой и остался! Не ругайтесь только. — ставлю условия, вспоминая очень хорошие отношения родителей с Ромой и всей его стороной родственников.       — Все высыхают в тюрьме, а этот вымахал...       — Папа! Давайте проходите в дом. Мне ещё Рому собрать нужно. — разобравшись с родителями, быстро пошла в спальню, где сидит Рома. В один момент он настолько сильно показался мне маленьким, неуверенным, ребёнком, что аж улыбнуться захотелось. Его желание подходить мне во всём радовало душу.       — Рома, надень белую рубашку... Черный костюм, только без галстука и всего остального. Могу достать твои золотые запонки. Красота же! Не до конца застёгивай горло. И всё, Аполлон готов....