От рабочих вопросов Мелларка отвлек повторяющийся стук, постепенно усиливающийся. Выйдя из рабочего кабинета, он увидел, как Китнисс тащила по лестнице объёмный и судя по всему тяжёлый для субтильной, но не тощей девушки, чемодан. Питу не составило большого труда занести его в дом, для него это был не вес. Китнисс собрала с собой не много вещей, Пит ожидал большего, но это не помешало ему заполнить треть гардероба новыми вещами для неё, на свой вкус. Он бесшумно подошёл к сосредоточенной на своей ноше жене и одной рукой шлёпнул по аппетитно оставленной части тела, другой перехватывает ручку чемодана.
Китнисс подпрыгнула от неожиданности, чуть не свалившись с лестницы, но мускулистая рука удержала её от падения, приобнимая за талию. Она вновь гневно смотрела на того с кем связана до конца своих дней, а Мелларк смотрел на неё с тенью самодовольной улыбки.
— Я всегда к твоим услугам. Надо только попросить — не испытывая дискомфорта, Мелларк быстрым шагом направился к спальне — Вижу, ты решила справиться без меня. Немного обидно — бросил он через плечо.
— Ага, конечно. — Пит никак не отреагировал на её полный сарказма комментарий и спокойно перенёс чемодан в гардеробную.
— У меня для тебя подарок.
— Обновлённого гардероба было достаточно. — Китнисс стала освобождать чемодан от вещей.
— Если не нравится мой выбор, то можем съездить и выбрать, то что нравится тебе — дипломатично продолжил Пит, доставая флакон духов в подарочной упаковке.
Китнисс приняла его, открыв, принюхалась и тут же несколько раз чихнула.
— Выбрал самой дорогой и популярный — она небрежно поставила духи на полку, потирая нос.
Пит понял, что скоропалительно выбрал самый простой путь к сердцу супруги, но с чего-то стоило начинать и как принято первым идёт самый простой вариант. Мужчина не расстроился, что девушка не растаяла от пары подарков, наоборот, он был рад, ведь чем сложнее задача, тем интереснее её решать.
Мелларк обладает волевым и сильным характером, в критических ситуациях он всегда сохранял хладнокровие. Питу были интересны более сложные задачи. Подчас — невыполнимые, в частности поэтому он смог так высоко забраться. Мужчина ловит себя на мысли, что ему хочется, чтобы Китнисс полюбила его, не просто скрашивала его серые будни, а именно любила. Ради этого он не остановится ни перед чем. Цель определена.
— Близится время ужина, а обед ты прогуляла. Какое твоё любимое блюдо?
— Я не привередливая.
— Может у тебя есть аллергия на что-то?
— Нет. — Пит наблюдал за её действиями, понимая, что девушка не настроена на разговор. Он бесшумно вышел из совместной гардеробной, прикрывая за собой дверь.
Пока Китнисс спала, Мелларк по привычке рано утром проснулся и занялся насущными делами. Первым делом он освободил багажник от немногочисленных вещей и перенёс их в коридор первого этажа. В комнату он поднял только дорожную сумку с вещами первой необходимости. Он не смотрел, что привезла его жена, его только предупредил отчим Китнисс, что в небольшой сумке вещи, которые первыми понадобятся после прибытия на новое место.
Температура в доме была комфортной, электричество и водопровод исправно работали, не хватало только запаса еды. Кладовая ломилась от продуктов долгого хранения, но среди них не было свежих овощей, фруктов и другого скоропортящегося провианта. Мелларк не часто наведывался в этот дом и предпочитал докупать продукты по необходимости. Проверив спящую миссис Мелларк, он уехал в ближайший магазин.
Китнисс утверждала, что в плане еды ей всё равно, но это не значит, что они будут питаться едой быстрого приготовления. Годы работы в сфере безопасности, приучили его доверять только той еде, которую готовил сам и желательно под действием термообработки. Часть ядов распадается под действием высоких температур.
Пока девушка спала и разбирала вещи, Пит приготовил мясо и торт. Мелларк занимался украшением тортов в пекарне его семьи, это у него получалось настолько виртуозно, что заказы были расписаны на месяцы вперёд.
Мужчина закончил своё творение, как раз, когда спустилась Китнисс. Он слышал её шаги, но предпочёл закончить украшение краёв торта, ванильным кремом, не отвлекаясь.
— Красиво — заметила она, заглядывая из-за спины. - Долго учился?
— Нет, отец говорил, что у меня талант, хоть это и не мужское дело. — у Китнисс возникло воспоминание, как Мелларк на Голодных играх проявил себя как мастер камуфляжа. Он сливался с местностью, с деревьями, камнями, с чем угодно и, выждав подходящий момент, нападал. Китнисс не любила смотреть шоу, где люди убивали друг друга на потеху публике, но запомнила, что его называли — самым спокойным победителем Голодных игр.
— А сейчас, что он думает о тебе и о том, чем ты занимаешься?
— Не знаю, мы не виделись с четырнадцать лет.
— Почему?
— Наши пути разошлись — дипломатично ответил Пит, убирая торт в холодильник и доставая мясо из духовки. — Ты готовить умеешь?
— Ничего выдающегося, а в плане выпечки я не смыслю ничего. Пока был жив папа, — она осеклась, но сделав паузу, всё-таки продолжила. — Мама тогда, готовила сама, мне тогда было рано учиться. После его смерти она впала в депрессию и дом, и сестра перешли на меня. Научилась готовить основные блюда, простые и быстрые с которыми справиться даже ребёнок. Вступив во второй брак, отчим взял всё в свои руки и нанял соответствующий персонал, ведь мать была не в состоянии взять на себя хоть немного обязанностей. — Мелларк внимательно слушал, накрывая на стол.
— Видимо она сильно любила твоего отца, раз не смогла полноценно жить после его ухода.
— Да… — грустно ответила Китнисс.
— Ты бы хотела чему-то научиться? Новому. — поинтересовался мужчина, после затянувшейся паузы.
— Что я должна уметь?
— Китнисс — он наклонился к девушке и провёл по следам нити связавшись их на её руке — Ты же слышала, что я сказал ТЫ ХОТЕЛА — мужчина сделал акцент на соответствующем слове, чувствуя чужое напряжение — Тебе кажется, что я притворяюсь или пытаюсь выдавить из себя хоть что-то хорошее, манипулирую, провоцирую на самообман и симпатию.
— Сенека дал понять, что спокойно жить мне с сестрой не даст. Разве у меня нет причин ждать в любой момент расплаты?
— Он трус, действующий чужими руками. Сенека просчитался, предлагая мне взяться за тебя с сестрой, подобрать человека для расправы. Скажу по секрету, я по началу раздумывая принять его предложение.
— Ты же согласился, только не обычный способ ты выбрал, для лучшего убийцы ты слишком долго медлишь.
— Психологическое насилие куда страшнее физического. Кости могут срастить, раны зажить, а голова и эмоции… — заправил выбившуюся тёмную прядь. — Но не бойся. Тебе ничего не грозит.
— Зачем ты играешь со мной? Как кот с мышкой.
— Ты так считаешь? Не знал, что разговор приравняли к насилию.
— Я не понимаю твоих истинных мотивов. Тебя не раз называли самым противоречивым человеком, приближённым к правящей верхушке. Я не знаю, чего от тебя ждать. Это пугает меня больше всего. Ещё я скучаю по Прим, мы толком не попрощались, я не уверена всё ли у неё хорошо.
— Неизвестность… — он попробовал слово на вкус. — Я могу отвезти тебя к ней.
— Что? Откуда тебе известно, где она?
— С моей должностью я должен всё знать. Особенно о тебе.
— Почему? Почему ты… — она закрыла лицо руками — Я даже не знаю как правильно спросить тебя о твоих мотивах. Зачем я тебе? — отняла она руки от лица, демонстрируя свою растерянность.
— Ты меня заинтересовала. Ты прекрасно знала что из себя представляет Сенека и…
— Всё это из-за Прим. — перебила мужа Китнисс.
— Весьма похвальная жертва ради сестры. Вы очень любите друг друга. Способна ли ты ещё кого-то так же полюбить?
— Нет. Важнее Прим в моей жизни никого нет.
— Ты не думала о своих детях? Обычно, они тоже хотят любви.
— Я не хочу иметь детей. — она с опаской посмотрела на мужчину — А ты?
— Не в ближайший год-два. Решим позже. — Китнисс облегчённо выдохнула. И стала наблюдать, как муж заканчивает с сервировкой стола.
— Тебе помочь?
— Нет. — Китнисс наблюдала за ним и думала о вопросах, так и оставшихся без ответов. Он обещал отпустить её к сестре, но не уточнил когда. У него был разговор с Сенекой, который хотел забрать жизнь. Мелларк преследовал свои цели, связывая себя с ней, но девушка не могла понять какие.
— От твоего взгляда во мне появится дыра.
— Извини — Китнисс опустила глаза на стоящую перед ней тарелку с едой. Запечённое мясо с картошкой и травами. Она не была способна на подобные кулинарные изыски. — Вкусно. — отметила она. Пит налил красное вино в бокалы. Китнисс не любила пить алкоголь, но в сложившийся ситуации, он стал единственным лекарством от гнёта последних событий. Узнав условия Крея, она не могла спокойно спать, а теперь неизвестность с новой силой ударила по её нервам.
— Тебя что-то беспокоит?
— Нет, что ты — с сарказмом ответила Китнисс — я всего лишь не знаю как мне жить дальше — она полностью осушила бокал коллекционного вина.
— Твой статус вполне понятен. Ты жена, я муж. Живём и спим вместе. У меня сейчас отпуск, как он закончится, вместе вернёмся в Капитолий. При желании можем приезжать сюда отдохнуть от городской суеты.
— Как ты можешь говорить, так как будто мы семья, а не чужие люди? Я увидела тебя впервые, а была вынуждена связать свою жизнь с тобой, не имея альтернативы, а что подвигло тебя на дачу обета? Наш союз по договорённости, смысл проявлять заботу? — Пит отложил столовые приборы в сторону.
— Во-первых, мы пока чужие люди, во-вторых, я хочу завоевать твоё доверие. Можешь не верить, но ты мне понравилась. В тебе есть огонь, который сейчас полыхает. Ты сильная, волевая личность. Ты спасла сестру, зная, что будут последствия. Ты приняла последствия: не устраивая сцен, не пытаясь меня убить или сбежать.
— Это бесполезно, ничего не выйдет.
— Ещё ты умная, в отличии от сестры.
— Причём тут Прим?
— При том, что все знают, что Крейн любит молоденьких блондинок как Примроуз и лишний раз с ним кокетничать нельзя.
— Прим с ним не кокетничала, когда я её нашла, то она походила скорее на зомби, чем на человека!
— Не повышай голос, я прекрасно знаю Крейна уже не первый год, он тот ещё поддонок, так что не стоит защищать своего ангелочка. Её ведь никто не предупредил, в логово каких тварей она попадает, приезжая первый раз в столицу. Повезло, что у неё есть внимательная и любящая сестра — он наполнил бокал Китнисс.
— Всё равно не понимаю тебя, зачем ограничиваться мной.
— Я не воспринимаю этот брак как лишение чего-то, я приобретаю куда больше, чем ты думаешь.
— Что же?
— За мной больше не будут гоняться охотницы за богатством.
— Что в них плохого?
— Они скучны и однотипны, что внешне, что внутренне, и их назойливость раздражает. Так же не стоит сбрасывать со счетов наёмниц и шпионок, которые могут затеряться среди воздыхательниц. Ты не представляешь, как легко убить, или выяснить секреты у мужчины, когда он в расслабленном состоянии. — Китнисс понимающе кивнула.
— Но в первую очередь, считай это актом неповиновения, самовыражения — девушка внимательно посмотрела на мужчину, думая, что слишком много выпила, раз не понимает, о чём говорит собеседник. — Вопреки мнению большинства, я заложник собственного образа, от меня ждут определённых действий и я должен их выполнять. Есть выражение: чем выше забираешь, тем больнее падать, а с моей должности уходят вперёд ногами. — он крутит в руках бокал и делает глоток — Признаться честно, я уже давно испытываю проблемы с проявлением эмоций. Мне по большей части всё равно на всё. Моментные реакции присутствуют, но это скорее привычка — улыбнуться, посмеяться, разозлиться. Это всё не настоящее, а так хочется вновь почувствовать себя живым — в его глазах что-то промелькнуло, но Китнисс не смогла понять, что видела. — Ты живая, настоящая, не очередная, сделанная как под копирку, кукла Капитолия. — он коснулся её пальцев, поднимаясь к запястью, поглаживая отметину на коже. — Как думаешь, живы ли древние Боги или нам в наследие достались только отголоски их прежнего величия: обряды, символы, воспоминания?
— Я не знаю, дома мы не особо много говорили о них.
— Новое прогрессивное поколение, впускающее в свою жизнь только светскую хронику — с лёгким пренебрежение сказал Пит. — С каждым годом таких семей всё больше и больше, они тянутся за популярной идеей правительства о разделении религии и государственного устройства, думая, что это принесёт им богатство и популярность в столице.
— А ты значит приверженец религиозных взглядов? Кто бы мог подумать — брюнетка хмыкнула.
— Нет, просто я вижу в разделении мира на старых богов и президента, концентрацию власти в одних руках. Президент не просто так свёл на нет веру. В Капитолии не осталось ни одного храма, праздники освещаются только светские и так далее, люди столицы слышат только слова президента и его единственную правду.
— Так какой же протест в нашем обряде? Один из приближённых Сноу пошёл против его политики? — Китнисс наклонилась вперёд.
— В целом да, попытка решать самостоятельно, а не по чьей-то указке, будь то президент или Крейн. — Наступила не большая пауза, каждый думал о своём — Я не знаю, как это точно сказать. Только… Я хочу умереть самим собой. Я не хочу, чтобы они меня окончательно изменили. Превратили меня в какого-нибудь монстра, которым я не являюсь. Впрочем… — он пристально посмотрел на Китнисс — Им, частично, это удалось, я прекрасно вижу твоё напряжение в моём присутствии. Я все время жалею, что не могу придумать какой-нибудь способ убедить тебя в обратном. А пока я буду довольствоваться тем, что показал Капитолию, что я им полностью не принадлежу. Что я больше, чем просто фигура в Играх.
Наступила пауза, которую супруги заполнили совместной уборкой посуды после ужина и приготовлением чая.
— Ты, правда, отвезешь меня к Прим? — Нарушила долгое молчание Китнисс.
— Конечно, подожди день, два, я разберусь с делами и ты с ней увидешься.
— Ты по-этому не увёз меня из дистрикта двенадцать?
— Нет, я тут родился, а то, что это и твой родной дистрикт совпадение. Я иногда приезжаю сюда, когда хочу побыть в тишине и одиночестве.
— Спасибо — она, чуть покачнувшись, встала и обняла его. Сильные руки обняли в ответ.
— Это немногое, что я могу сделать для тебя.
— Всё равно спасибо. И торт у тебя вкусный, напоминает дни рождения в детстве. — Пит рассмеялся в ответ.
— Я его задумывал как свадебный, раз на церемонии его не было, но сравнение с детством мне тоже нравится.
***
Как и обещал Мелларк, закончив с делами, он повёз Китнисс к сестре. Он не спросил куда ехать, он точно знал где теперь живёт Примроуз. За прошедшее время они не стали ближе друг к другу, но Китнисс начала понемногу оттаивать и спокойнее вести себя в присутствии мужчины. Пока Пит занимался своими делами, они редко пересекались, Китнисс только один раз заходила к нему в кабинет, узнать, спустится ли он к ужину.
Кабинет был не таким большим, как спальня, но от количества шкафов с книгами разбегались глаза. У дальней стены располагался тяжёлый стол, заваленный стопками бумаг, которые просматривал Мелларк. Он коротко отказался от ужина, и Китнисс вновь ела в одиночестве.
Одиночество не тяготило её, она умела им наслаждаться. Пока Пит был занят, она изучала дом и окрестности. В доме было оборудовано помещение под зимний сад, но им никто не стремился заниматься и помещение пустовало. Китнисс любила сидеть на веранде с чашкой в руках, она предпочитала сладкий чёрный кофе, а Пит пил чай со сливками, без сахара. Территория вокруг дома была большой, с задней части дома находился накрытый тентом бассейн и больше ничего, пожухлая трава, гибнущая перед холодами и опавшие с ближайших деревьев листья. Территория была огромной, но Китнисс всё равно чувствовала себя запертой за трёх метровым забором, от которого она так и не получила код. Ей вспомнились слова Пита о золотой клетке, он знал, о чём говорит, она могла получить всё, кроме свободы…
Сердце выпрыгивало из её груди, когда они садились в машину, она, наконец, увидит сестру, конечно, если это не ложь и за периодом затишья не наступит расплата.
По дороге, вдалеке, встречались коттеджи людей, так же как и Мелларк любящих уединение. Их было не много, и находились они на приличном расстоянии друг от друга. Китнисс так и не поняла, где они жили, но решила не спрашивать, не видела смысла в этой информации, она всё равно не сможет уйти, даже если очень захочет.
Выехав на магистраль, Эвердин, теперь уже Мелларк, упорно не узнавала границы Дистрикта-12. Только на подъезде к дому Хоторна, она узнала родные места.
Из дома вышел младший брат Гейла — Рори. Их семья не была столь богатой и влиятельной, как у Китнисс, но, несмотря на разницу в достатке и направлении в бизнесе, они с Гейлом понимали друг друга и им было хорошо вместе.
При виде выходящей из машины Китнисс, парень радостно помахал ей и что-то неразборчиво крикнул, возвращаясь в двухэтажный дом. Китнисс так и осталась ждать за воротами. Через пару минут к ней выбежала Прим с растрёпанными волосами и следами ручки на щеке.
— Китнисс! — младшая сестра чуть не сбила старшую с ног — Я боялась, что больше тебя не увижу — девочка вжалась в сестру, не желая разрывать объятья. — Мама ничего толком мне не рассказала, сообщила, что тебе пришлось уехать по делам… — младшая сорвалась на слёзы облегчения при виде самого близкого человека.
Сестры за радостью встречи не заметили, как из машины вышел Мелларк и с самой дружелюбной улыбкой заговорил с Рори. Юноша не на много был старше Прим, а внешностью пошёл в старшего брата, обещая в дальнейшем быть высоким и широким в плечах юношей с тёмными волосами, как у Гейла.
— Давайте, проходите в дом — предложил Рори сёстрам — Или хотя бы отойдём в сторону, машина должна заехать на территорию. — только при упоминании о машине Прим вспомнила, что приехала старшая сестра не одна.
— Кто тебя привёз? — Китнисс понимала, что скрывать данный Обет бесполезно, и закатала рукав показывая такие же связующие линии, как и у Прим с Рори.
— Китнисс? — в глазах младшей было не понимание.
— Так было нужно, для твоей безопасности. Я должна была разделить твою судьбу и быть навсегда связанной с другим мужчиной.
— С кем? Это он тебя привёз? — Китнисс кивнула. Тонированная машина не давала возможности увидеть, кто бы за рулём. Когда дверь открылась, из неё вышел мужчина со светлыми волосами и легко узнаваемыми чертами лица. Прим узнала в водителе Пита Мелларка, самого противоречивого начальника безопасности президента Сноу. Публика его обожала, его речи можно было слушать часами, но в противовес ораторскому искусству он ещё славился своей жёсткостью в принятии решений. Он мог, как говорить прекрасные вещи, так и вселять вселенский ужас. Участвуя в Голодных играх он, не жалел врагов, планомерно выкашивая соперников. Пройдя обучение и попав спецотряд при правительстве он целеустремленно шёл по головам забираясь всё выше и выше, а достигнув вершины, укоренил свои позиции на должности и никто не смел бросать ему вызов.
— Это он? — Прим пристально смотрела на руку, где должны были быть светлые линии, такие же как и у неё с Рори. Руки были убраны в карманы тёмного пальто, но по кивку сестры, Прим поняла, с кем связала её судьба. Она теснее прижалась к сестре и шёпотом спросила:
— Он тебя обижает?
— Нет.
— Китнисс…
— Пойдём лучше в доме поговорим, на улице холодно.
***
Обратная дорога домой прошла так же в молчании, только в доме, перед тем как подняться наверх, Китнисс выдавила из себя тихое «спасибо».
Девушка больше не выходила из комнаты и надеялась уснуть до того как муж придёт в спальню. Она слышала, как он тихо отворил дверь и как ей показалось пристально смотрел на неё, прежде чем скрыться в ванной.
Китнисс почувствовала, как прогибались пружины от чужого веса, как её поглотил аромат геля для душа и обжигающий жар чужой руки у себя на талии. Пит по хозяйки потянул её к себе, крепче обнимая, невесомо касаясь губами её плеча. Девушка думала, что Мелларк потребует благодарности, определённого характера, за поездку к сестре, но судя по ровному дыханию, он уснул, плотно прижимаясь к жене, повторяя её положение в кровати. Китнисс чувствовала дискомфорт рядом с ним и подсознательно старалась занимать на постели меньше места. Она спала на боку у самого края кровати, поджав ноги, её поза напоминала позу эмбриона, но более свободную. Пит уткнулся ей в шею, щекоча её своим дыханием, руки плотным кольцом обхватывали девушку за талию, а ноги повторяли положение её согнутых ног, не давая телам, и на сантиметр отстраниться друг от друга.
Не будь открыто на ночь окно, то она давно изнывала от жара чужого тела, но осенний холод остужал и по коже распределялось приятное тепло живого человека. Раньше к ней иногда приходила ночью Прим, когда той просто не спалось или снились кошмары. В их истории был период, когда они могли надеяться только на себя.
После смерти отца, мать впала в депрессию и предпочитала находить спасение в собственной апатии, чем в детях. Родственники не нашли лучшего решения, чем выдать дочь второй раз замуж и на этот раз за выгодного им человека. Мать не противилась, ей тогда было всё одинаково безразлично. Второй брак походил на соседство двух, ничего не значащих друг другу людей, но муж смог постепенно расшевелить мать и она смогла родить ему наследника, как выяснилось позже, они никогда не спали вместе, а ребёнок был зачат искусственно. Она стала более живой, но не такой как раньше, как раньше не будет никогда. Китнисс знала, что рождение сына стало для неё откупом от договорного брака. Она родила и их отношения с новым мужем стали сводится только к совместным ужинам, когда он остаётся в семейном доме. Воспитание младшего ребёнка, было сведено к найму квалифицированного персонала, впрочем, как и всё в их семье. Её мать, теперь с чистой совестью было позволено находиться в её меланхолическом состоянии, под необходимым количеством антидепрессантов. Свою функцию она выполнила: родила наследника и скрепила союз двух крупных бизнесов. Дети от первого брака получали лучшее образование. Миссис Эвердин помощь психолога и все довольны.
Китнисс понимала, что в отличии от матери, её не оставят в покое, от неё требовали принимать активное участие в семейной жизни. Про рождение ребёнка Пит дал понять, что в ближайшее время он ему не нужен, то какова её роль? Верная любовница? Возможно, но вызывает сомнения. Впрочем, как и его слова об эмоциях, которые он хочет с её помощью пробудить. Саму Китнисс нельзя было назвать эмоциональным человеком, и она не понимала мужчину лежащего рядом.
Тело находилось в непреходящем напряжении, Китнисс не могла расслабиться я чужих объятьях, если бы рядом была Прим, то та без проблем уснула, но её обнимали чужие руки и это ей не нравилось. Она попыталась выскользнуть из-под него переместив подальше ноги и потянувшись корпусом к краю кровати, но сильные руки усилили хватку, сдавливая всё сильнее грудную клетку, Китнисс стало нечем дышать, а руки всё давили и давили. Девушка попыталась убрать руки мужчины, но хватка только усиливать.
— Пит, хватит — Взмолилась она, когда воздуха перестало хватать, а на толчки с её стороны мужчина не реагировал. Когда ей показалось, что рёбра начали трещать, хватка ослабла, и она смогла выбраться из смертельных объятий. Она свалилась на пол и стала отползать в угол.
— Китнисс, успокойся, всё хорошо.
— Ты чуть не убил меня — взвизгнула она, держась за сдавленные рёбра.
— Я не хотел тебя так сильно сдавливать, во сне я почувствовал, что ты ускользаешь.
— Я что должна всю ночь спать не двигаясь? Я живая, не кукла, которую положил и она не двигается, а ещё у меня есть чувства и эмоции!
— Которые ты сейчас решила проявить. — мужчина сел поудобнее на кровати — Возвращайся в постель, пол холодный, открыто окно. Простудишься. — он говорил это мягко, словно просьбу, но рёбра Китнисс ещё хранили память о его объятьях. Она хотела что-то ответить, но молчала, смотря на не ясные очертания мужчины в темноте.
— Да сколько можно бояться меня? — наконец проявил эмоции мужчина — Покажи хоть один синяк, который я тебе оставил — он быстро приблизился и навис над девушкой, поднимая её за подбородок. В её глазах был страх, но не за себя, понял Мелларк, страх за собственную жизнь он не раз его видел и мог различить до мельчайших оттенков. Если не за себя, то за кого? Сестра? — он отпустил её, садясь на кровать, прикрывая глаза рукой.
— Я уже говорил, что ни Прим, ни тебе ничего не угрожает.
— Ты знал, где она. Мы хранили её переезд в тайне. Как ты узнал?
— Это моя работа — всё знать. Плюс она твоя сестра. Логическую цепочку ты в состоянии построить? Впрочем, нет — тут же осёкся Мелларк. Он пристально смотрел на Китнисс — Ляг рядом со мной, пожалуйста — она с неохотно сделала, как её просили. Питу было приятно ощущать присутствие девушки рядом с собой. Он накрыл их обоих одеялом. Китнисс дрожала, кожа успела стать холодной, шёлковая ночная сорочка не могла спасти от холода из открытого окна.
— Говори, я слушаю.
— Для чего ты меня к ней отвёз? Что бы показать свою власть надо мной? Что тебе всё известно и наши жизни в твоих руках? — она приподнялась на локтях, что бы видеть его голубые глаза в отблесках огня в камине.
— Нет. Я хотел, что бы ты была довольна. А ты всё накручиваешь себя и делаешь из меня монстра. — его руки напрягаясь, но не причинили боли. — Я стараюсь, искренне стараюсь, настолько насколько способен, найти к тебе подход, общий язык, а от тебя никакой отдачи. Разве так сложно хотя бы улыбнуться в ответ? Ответить на вопрос не односложно, а… — он несколько секунд подбирал слова, в полутьме было видно, как сжата, была его челюсть, он ясно сдерживал раздражение в себе — … По человечески, не вымученно, потому что должна.
— Разве я не должна скрашивать твоё одиночество своим присутствием? Прежде чем брать с меня брачный обет, надо было поинтересоваться насколько хороший из меня оратор! Извините, не отличаюсь словоохотливостью и желанием находиться в центре внимания — Китнисс повысила голос, садясь на кровати.
— Я не получаю удовольствия находясь среди лицемеров, я делаю всё что бы выжить. Ты видишь во мне образ навязанный обществом, не пытаясь смотреть глубже. — он бросил напоследок злой взгляд и направился к выходу из спальни.
— Ты куда?
— Нам сегодня лучше поспать отдельно. Не хочу усугублять и без того сложные отношения, наговорив лишнего — он с грохотом закрыл дверь, оставляя Китнисс с мыслями о сказанном. Он ведь действительно старался наладить контакт, дарил подарки, выводил на разговор, но она выстраивала стену между ними. Возможно, ли её разрушить? Пока не ясно…
