***
Китнисс собрала небольшую сумку, которую не пришлось сдавать в багаж экспресс поезда до Капитолия. Скоро она вновь окажется среди верхушки общества, которую ненавидела всеми фибрами души. Пит взял с собой только ноутбук и большую часть дороги что-то печатал в нём. Он один раз оторвался от дел, что бы сообщить, что вечером Президент устраивает приём, и они должны на нём обязательно присутствовать. Перспектива находиться в центре внимания не радовала Китнисс, впрочем, и Пита, если судить по недовольной тени, промелькнувшей на его лице. Квартира Мелларка находилась на верхушке Белого шпиля — элитной высотки в центре Капитолия. Им принадлежал целый этаж, попасть на который можно было по индивидуальному пропуску и отпечатку пальца. Китнисс не удивилась такой системе безопасности, восприняв как должное. Новый дом в отличии от загородного коттеджа был в серых тонах, преобладал металл и стекло в дизайне интерьера, лишая его тепла и жизни. Как в морге, услужливо подбросило сравнение, подсознание. — У нас есть час на отдых, после придут стилисты. — Китнисс хотела сказать, что ей нечего надеть на приём, но поняла, что Мелларк уже обо всём позаботился, скорее всего и здесь её ждал заполненный гардероб от лучших дизайнеров. Её откровенно раздражало такое пренебрежение её желаниями, но при этом она понимала, что это не из дурных побуждений. Тем более перед поездкой Пит выдал ей карточку с неограниченным лимитом средств. Он пытался сделать её Золотую клетку более комфортной. Давал своеобразное право выбора и относительную свободу. Только эта свобода ограничивалась и Китнисс не видела особого смысла в деньгах, да и желания покупать что-то не было, она не хотела ничего получать от этого мужчины. Предстоящий час отдыха Китнисс решила провести в ванной. Пока набралась вода она созвонилась с Прим. Вновь услышать её голос было счастьем для старшей сестры, а главное знать, что у неё всё хорошо.***
Доверять себя в руки стилистам было для девушки привычным делом, она с детства посещала различные мероприятия с родителями, особенно ей нравилось слушать, как на концертах выступал её отец, несколько раз она пела с ним и утверждали, что она переняла талант от отца. Только когда его не стало, желание петь пропало вместе с ним. Единственными моментами, когда она пела — это были ночи, когда Прим не могла уснуть и перебиралась к ней в кровать, лишь тогда она пела ей колыбельные, которые пел ей когда-то отец. Отражение в зеркале навеивало воспоминание о предыдущем визите в Капитолий. Длинные волосы стали тяжёлыми от лака, маленькие косички причудливой сетью оплетают свободно лежащие волосы, не давая им выйти из определённой зоны свободы. Платье цвета стали, скрывало жёсткий корсет, который никак не могли затянуть нежные руки стилиста. — Оставьте нас, на этом ваша работа закончена. — девушка кивнув быстро покинула просторную гардеробную. Костюм Пита был прост и лаконичен, но от него всего веет деньгами, а от образа в целом — властью. У них парные костюмы, идеально сочетающиеся друг с другом. Он подходит со спины и проводит руками по талии, переходя на корсет. — Выдохни. — За выдохом следует сильное сжатие. Корсет стягивают сильные руки, лишая возможности свободно дышать. Пара движений и о наличии в платье утягивающей конструкции, ничего не напоминает, остаётся ровная спина и желание дышать. Китнисс была достаточно стройной, но смысл был не в подчёркивании фигуры, а в фигуральном контроле и ограничении её жизни. — Мне нечем дышать в этом платье. — говорит Китнисс поворачиваясь к мужу. — Значит при каждом вдохе ты будешь думать обо мне. Не забудь, что мы должны выглядеть как влюблённые, счастливые супруги. — Золотая клетка захлопнулась в день заключения обета, остаётся только выживать: петь и сиять на радость хозяина — думала Китнисс, следуя за супругом.***
— Позвольте представить… — Пит начинает ходить от одних людей к другим, знакомя каждого с Китнисс и наоборот. Они меняют собеседников, ведут короткие разговоры и говорят со всеми обо всем и ни о чем. Девушка держится уверенно и спокойно улыбается, каждому с кем разговаривает, производя наилучшее впечатление на которое способна, играя роль влюблённой супруги, пока не услышала вопрос: — Не ожидал встретить вас здесь, мисс Эвердин или как вас там. Как поживает ваш брак? Переломов или других травм пока не было? — за её спиной стоял Сенека Крейн и ядовито улыбался. — Человек с которым я общался на счёт вас, обещал устроить вам весёлую жизнь. — его дьявольская ухмылка поднимала внутри Китнисс новую волну ненависти, которую она была готова выплеснуть на распорядителя игр, на глазах нескольких сотен людей. Она была готова высказать всё, что о нём думает и не только, но на потерявшей чувствительность талии отчётливо ощутилось давление. Её обнимал только подошедший Пит, с бокалом шампанского для Китнисс и широкой улыбкой на лице, но ледяным взглядом. — Сенека, ты уже успел познакомиться с моей супругой? — на лице Крейна сменилась гамма эмоций, остановились на нескрываемом гневе, в то время как Мелларк сохранял спокойствие и внешне дружелюбный настрой. Сенека собирался что-то высказать ему, но Пит опередил его, приблизились и прошептав то, от чего Крейн замолчал, словно парализованный, будучи не в силах выдавить звук, отодвинуться, отвести взгляд. Вся его решительность вмиг улетучилась. — Китнисс, как на счёт танца? — не дожидаясь ответа, он повёл её в сторону танцующих. Мелларк плавно вёл её в танце, утягивая дальше от Сенеки. — Что ты ему сказал? — Китнисс, это не имеет значения. — Какую участь он уготовил мне с сестрой? — Это не имеет значения, если не произошло — всё так же холодно отвечал Пит. — Для меня это важно. Что ты должен был с нами сделать? Или твоя доброта — это маска и ты ждёшь, когда я потеряю бдительность, что бы ударить по-больнее? — Его холодный взгляд анализировать её решимость. — План изменился, Сенека останется ни с чем. — Не сомневаюсь… — В двух словах, он хотел, чтобы я подослал к вам человека, а лучше группу. Прим изнасиловали, а тебя после жестоко убили. — во время очередного танцевального движения он притянул её ближе к себе — Но я так не поступил и не поступлю. Не забывай, что мы связаны. — Я никогда не смогу тебя понять… — Ты мне запомнилась ещё при первой встрече, а случай с Сенекой только пробудил забытый интерес. — Ты говоришь так, словно мы пересекались до того, как ты пришёл в мой дом. — Это было давно, нас не представили друг другу, но я запомнил девочку с чарующим голосом. При повторной встрече ты напомнила мне о давно ушедшем периоде моей жизни, настолько, что я захотел его вернуть или хотя бы отголосок того прошлого. Ты мой мост, к пока не потерянной человечности — он увлёк её в сторону, где не было танцующих и продолжил шептать на ухо, прижимая к себе — Я хочу чувствовать, как прежде и ты мне нужна. Как воздух, Китнисс. Я тебя никому не отдам — последние слова он сказал, глядя девушке в глаза. И поцеловал, на этот раз нежнее, менее требовательно. Оторваться друг от друга, супругов заставило тактичное покашливание. Его источником стал невысокий, полный мужчина, с маленькими, блёклыми, поросячьими глазками. — Прошу прощения за мою бестактность, но я не мог не познакомиться с той, о ком говорит каждый на сегодняшнем приёме. Вы, Китнисс, стали главным событием вечера, затмив предстоящую речь президента. — Плутарх, не стоит преувеличивать значение моей супруги на сегодняшнем событии. — Пит, вы были слишком заняты своей женой, чтобы слышать, что все говорят только о вас. Как вам приём, дорогая Китнисс? У меня такое ощущение, что мы с вами уже где-то встречались. — Не думаю, я не люблю быть в центре внимания. — А я посещаю множество мероприятий, так можно завести много полезных знакомств. Может, расскажете, где вы встретили эту прекрасную особу? — обратился пухлый мужчина к Питу. — Плутарх, как-нибудь в другой раз, у нас есть ещё общее дело перед выступлением президента. — Конечно, конечно, — мужчина посмотрел на дорогие часы и печально вздохнул. — Я с удовольствием послушаю вашу историю чуть позже, нам с вашим мужем действительно пора. Я буду ждать вас в условленном месте. До встречи миссис Мелларк — он галантно поцеловал руку Китнисс. От прикосновения девушке стало противно, скользкие руки напомнили ей холоднокровных гадов, изворотливых и ядовитых. Когда Плутарх скрылся в толпе, Пит прошептал жене: — Мне придётся оставить тебя ненадолго, после речи я тебя найду, постарайся не теряться. — Ищи меня на балконе, мне нечем дышать. — Смотри не замёрзни — прежде чем уйти, он подарил ей поцелуй в щёку. Речь президента началась, но Китнисс не было интереса её слушать, её волновала теснота платья, не дающая сделать нормальный вздох. Рёбра отзывались тупой болью, а голова кружилась. Прохладный осенний ветер дарил прохладу и отвлекал от дискомфорта в теле и душе. — Кискисс… — Так Китнисс называл только Гейл. Обернувшись назад, она увидела того, кого не ожидала здесь увидеть. Прямые чёрные волосы, загорелая кожа и серые глаза остались такими же, как при их последней встрече. — Гейл, это правда ты или галлюцинации? — высокий юноша в модном костюме подошёл ближе. — Да Кискисс. — он берёт её руки в свои — Я всё знаю от Прим и Рори. Почему ты не попросила помощи? Мы бы что-то придумали! — он сжимает тонкие пальцы в своих руках, с отвращением смотря на символ вечной связи и обручальное кольцо на безымянном пальце. — А сейчас ты замужем… — Это было единственное правильное решение для нас всех. Больше нельзя было испытывать судьбу, нашими, глупыми идеями. Сенека не остановился и продолжил мстить. — Именно поэтому ты вышла за него? — в голосе Хоторна проскользнули собственнические нотки. — Я сделала это ради Прим. Теперь никто не посмеет ей навредить и мне этого достаточно. — Для чего? Для счастья и покоя в душе? Ты не сможешь быть счастлива рядом с этим чудовищем. Ты знаешь, сколько неугодных семей он отправил на смерть? Он палач с ангельским лицом. Все его реформы ничто иное, как прореживание оппозиции действующего президента. Ты видела публичные казни в дистриктах? Как ты можешь стоять рядом с убийцей? Китнисс не ответила, язык совсем не желал её слушаться, она лишь отвела взгляд в сторону. Все слова о двуличии её мужа не имели значения, их брак заключён и только её лояльность к супругу, является гарантом безопасности Прим. — Давай сбежим. — Гейл приблизился и одной рукой приобнял бывшую подругу за плечо. Она задышала чаще, вновь начала кружиться голова. — Что ты такое говоришь? Всё не так просто. — Китнисс почти взвыла, когда Гейл попытался поцеловать её. — Я не могу, не надо. — Всё будет хорошо. Просто доверься мне. — мужчина прижал её руки к своей груди. — Ну же, пойдём. Сейчас все слушают речь президента, Мелларк занят и не вспомнит о тебе пока не закончит свои дела. — Не дави на меня. Что будет с Прим, если я исчезну? А как же твои родные? — Китнисс попятилась назад, чувствуя, как слабеют ноги. Её талию сжали, плотно приблизив к себе. На глазах появилась странная пелена, сбивающая с толку, когда Гейл прикоснулся к её губам своими, но тело, что он прижимал, вдруг дёрнулось. Китнисс было так хорошо сейчас, физически спокойно, но в душе она почувствовала себя раздавленной, особенно когда не смогла сделать вздох из-за корсета. Она поспешила разорвать поцелуй. — Китнисс, это не справедливо — они соприкоснулись лбами. — Справедливость — это то, что придумали счастливые. — Вспомнились слова Пита. Она настойчиво оттолкнула давнего знакомого, которого она возможно любила. — Я не могу. У нас нет будущего. Максимум, что нам доступно — это поцелуи, за которые Боги не карают в Брачном обете. — Мне плевать, давай уедем как можно дальше. Нас никто не найдёт. Бедем жить вместе, как брат и сестра, раз ты скована Обетом. — Он найдёт, так же как нашёл Прим. — То есть, это не ты попросила привезти тебя к сестре? — Нет, он сам узнал и сам предложил меня отвезти. Даже если сбежим на край света, он найдёт и неизвестно что сделает. Я не знаю, чего от него ожидать. — Китнисс, прошу, хорошо подумай над моими словами. — Не сейчас, Гейл, я должна думать о сестре. Ты утверждал, что раз она понравилась Сенеке, то он не отступится и возьмёт её силой, если она не отдастся добровольно. Что заехав ему по лицу, я его только спровоцирована на продолжение преследования и лучшим решением будет заключить Брачный обет обезопасив тем самым мою сестру от его посягательств, что твой брат позаботится о ней и будет любить как никто другой. Не спорю, Рори замечательный, но послушав тебя, я сделала только хуже. Теперь я так же как и она связана Обетом, сам знаешь с кем и неизвестно, какой будет итог у этого брака, если я не буду следовать условиям моего с ним договора. — Я позабочусь о всех вас. — Прошу, уйди. — Китнисс… — Уходи немедленно, не разрушай свою жизнь. — Я сейчас уйду, но вернусь. Подумай хорошо о моих словах. Я надеюсь, что твой ответ изменится. — Иди уже — с раздражителем шикнула Китнисс, она не знала, как долго продлится речь президента и как скоро вернётся муж, но точно понимала в каком неоднозначном положении они с Гейлом находятся. Стоило ему скрыться, как силы покинули молодую миссис Мелларк, она облокотилась на каменный подоконник и попыталась успокоить сходящее с ума сердце. Она не знала, сколько так простояла, из раздумий её вырвал знакомый голос. — Китнисс, я закончил — Девушка смотрит в сторону мужчины и пытается судорожно вздохнуть. — Потерпи немного, я дома сниму твой корсет. — Если я раньше не потеряю сознание. — Не драматизируй, было время, когда женщины ломали рёбра в погоне за данью моде. — его холодный обречённый тон не мог нравиться. Что-то случилось, Китнисс надеялась, что источником его недовольства является не она с Гейлом. Вдруг их кто-то мог увидеть, в том числе сам Пит? Он уверенной походной пошёл к выходу, придерживая жену под локоть. — Корсет это намёк, что мне надо похудеть? — Нет. Твоя фигура мне нравится. Это такой дизайн платья. Дорога к дому всё так же не радовала. Прямая спина болела, было прохладно, несмотря на меховую накидку, в которую она куталась после выхода. Пит при внешнем спокойствии всё же выказывал некоторую нервозность на дороге. Китнисс не хотела смотреть на спидометр дорогого автомобиля, она чувствовала, что скорость превышает допустимую и при каждом повороте собиралась просить ехать медленнее. — Мы куда-то спешим? — Нет. — Пит продолжил ехать с прежней скоростью. — Мне так не кажется, можно сбавить скорость — на очередном мигающем сигнала светофора мужчина прибавил газу и внутренности девушки сжались, заставляя её напряжённо сжать кожаный подлокотник и зажмурить глаза. — Не волнуйся, в аварию не попадём. — Надеюсь — девушка чуть приоткрыла глаз и увидела злую насмешку на его губах. Он явно был не в духе. Наконец-то попав на подземную парковку, Китнисс смогла расслабиться, вновь, ступив на твёрдую землю, выйдя из галантно открытой двери автомобиля. — Спасибо, — на благодарность, мужчина сдержанно кивнул. На свой этаж они ехали молча. Пит воспользовался своим электронным ключом, лифт послушно отправил их на нужный этаж. Гостям нужен специальный код, когда в доме есть хозяин, когда его нет, в дом невозможно попасть. Хозяин имеет свой персональный ключ-карту и входит в дом, проходя по отпечатку пальца, после лифта. Данные Китнисс ещё не были внесены в систему, но как обещал Пит, они тоже будут внесены в систему, чтобы та могла спокойно передвигаться, когда захочет. Переступив порог, она первым делом сбросила туфли, не дойдя двух метров до второй гардеробной, где хранилась верхняя и выходная одежда. Она блаженно поджала пальцы на ногах, опираясь на стену. Каблук не был большим, он прибавлял столько сантиметров роста, сколько надо, чтобы не быть выше мужа. — Ненавижу каблуки — Китнисс небрежно скинула меховую накидку и стала искать молнию, под которой был спрятан ненавистный корсет. Пит, молча, зашёл следом в гардеробную и положил на полку туфли. Ей показалось, что она видела тень злорадной ухмылки, когда он краем глаза наблюдал за её мучениями. Избавившись от пиджака, Мелларк наконец предложил свою помощь. — Ты не сможешь, сама его снять, убери руки — ловким движением пальцев мужчина добрался до скрытой части платья и начал послаблять стягивающий элемент. — Тебе это доставляет удовольствие. — Что именно? — Касаться, раздевать, одевать как куклу. Это же ты выбирал свадебное платье с теми невозможными пуговицами на спине. Теперь это платье, я чувствую себя в нём, словно в капкане, даже цветом похоже. — резкая свобода в груди заставила девушку пошатнуться и упасть в заботливо подставленные руки. Лёгкие распирало от получаемого воздуха, недостающий кислород с кровью разносился по организму, заставляя тело шокировано расслабиться, голова сильно закружилась и тело качнулось. Китнисс чувствовала, как Пит понёс куда-то её на руках, но не могла ему возразить, она, наконец могла дышать полной грудью и превозмогая боль наполняла лёгкие кислородом. Она запрокинула голову назад и старалась расслабиться, мечтая отключиться и не приходить в себя до утра. Мужчина усадил расслабленную Китнисс на кровать и провёл по обнажённой спине. Прикосновение тёплой руки, после жёсткой ткани дарило наслаждение, от которого не хотелось отказываться. Платье всё ещё было на ней и мешало чужим рукам касаться кожи девушки. Пит касается шеи, ведёт по ней кончиками пальцев, сжимает ладонь на затылке и прилагается как вампир к шее, покрывая её короткими поцелуями. В них не было любви и нежности, они были острыми и жалящими, словно укусы пчёл. Китнисс хоть не были приятны его касания, она послушно позволяет делать с собой всё, что ему хочется. Губы мужчины спускаются ниже, на ключицы, опаляем жаром желания. Ткань легко съезжает с гладкой коленки, когда девушку уверенно толкают на кровать, вынуждая лечь. Китнисс помнила, что они неразрывно связаны и её лояльность к нему, является единственным гарантом безопасности её семьи, но в этот раз она не смогла перебороть себя и начала вырываться. Она чувствовала, что сегодня он не такой как всегда, более взвинченный и резкий, казалось, что его касания скрывают желание причинить боль. Или ей только кажется, и она накручивает себя из-за встречи с Гейлом. Что если Пит их видел и за его страстным порывам скрывается мотив присвоить, напомнить что она только его? Если так, то тогда почему он так себя ведёт, не проще ли откинуть эти игры и высказать всё в лицо? Может он действительно пытается наладить контакт? Что если он в подобном ей положении и их брак тоже его наказание или способ избежать его? Голову Китнисс наводнила куча вопросов, на которые не было ответов. Она вновь увернулась от настойчивого поцелуя и попыталась выбраться из-под нависшего над ней тела. — Я устала, у меня всё болит, из-за тебя между прочим и твоей дурацкой идеи с платьем. — она упёрлась ему в плечо. — Пусти, дай мне надышаться. — он послушался и выпрямился. Он сидел напротив, между раздвинуть колен и мягко поглаживал их.Теперь, в отсвете ярких улиц, огни которых доходили до последних этажей высотки, она смогла разглядеть лицо своего мужа ещё лучше. Волосы растрёпаны, губы его плотно сжаты и дышал он ровно. В глазах был холод. Мыслями он был не рядом, а в другом месте. — Не продолжай, мне неприятно быть средством борьбы со стрессом в твоей жизни. — она приподнимает платье, прикрывая грудь тканью, отползает от мужчины и быстрым шагом скрывается в гардеробной, прилегающей к комнате. Помещение в отличие от двенадцатого дистрикта большое, как ещё одна комната, но вместо мебели куча полок и ящиков. На стороне Китнисс лежал ряд новых вещей. Всё было её размера, как гласили этикетки. На этот раз вещей было меньше, но это не расстраивало. Девушка, прижимая к себе платье, просмотрела содержимое сумки и поняла, что забыла взять ночнушку, а среди вещей на полках, ничего подходящего нет. Она присела на банкетку и закрыла лицо руками. Ей не хотелось выходить и видеть собственного мужа, хоть он и не принуждает её ни к чему, в глубине души она всё ещё боялась его и кожей чувствовала исходящее от него давление и власть над собственной жизнью. Девушка не знала, сколько она так просидела, если бы не мурашки, покрываются обнажённое тело, то она не сдвинулась бы с места. Складывающаяся ситуация вновь начала выводить её из себя, на задворках сознания встрепенулась подавленная гордость и движимая единым порывом, она решает использовать вместо ночнушки чужую белую футболку и выходит в комнаты с гордо поднятой головой. Только в спальне никого нет. Пит ушёл, не плотно прикрыв за собой дверь в прилегающий к спальне кабинет. До неё долетали обрывки разговора: — …всё должно произойти сегодня. — … — слова на другом конце соединения. — Ты сам утверждал, что она готова. Считай это её финальной проверкой, если провалится, отвечать тебе. — … — Ты её лично взялся натаскивать, утверждал, что нашёл самородок, вот пускай твой самородок проявит себя во всей красе. И помни, всё должно быть чисто. — … — Жду завтра печальных новостей по всем каналам, а не команды спустить всех собак на поиски виновного. Пойдёт что-то не по плану и тебя даже морник не спасёт. Воскрешу переродком и лично придушу. — … — Хорошо. Я на это надеюсь. По наступившей тишине Китнисс поняла, что разговор окончен, а зная бесшумный шаг супруга, лучше скрыться в ванной, расплетать творение стилистов. Стараясь не шуметь, Китнисс выскользнула в коридор и направилась в ванную. Не заметив блеска холодного взгляда во тьме кабинета. Тех, кого Мелларк награждал таким взором, тут же сковывал каждый мускул тела внезапным и необъяснимым страхом, который после иногда отзывался эхом в кошмарах, конечно, если одариваемый выживал. Тот кто вызвал волну ненависти начальника безопасности не должен был пережить эту ночь. Пит был уверен, что отданный им приказ будет исполнен в точности и без последствий для него.***
Конструкция из кос крепилась на тонкую проволоку, которую было очень тяжело вытаскивать. Справившись с каркасом, Китнисс смыла тонну лака, покрывающую её голову. Вода дарила приятное спокойствие, смывала усталость и под её струями она могла не надолго забыть обо всех проблемах. Только спасение в ванной не может длиться вечно. Ей хватило времени досушить волосы до появления супруга. Он переоделся в белую футболку, такую же как, и на Китнисс, и спортивные, светло-серые штаны. — Всё, ванна свободна. — Девушка попыталась пройти мимо, но мужчина остановил её преградив путь. Его глаза блуждали по телу супруги, по узким плечам, длинной шее, завитушкам тёмных волос и широко распахнутым серым глазам. Он всё ещё пугает её и не понятно, как это исправлять. — Не устала прятаться? — одним движением он забрасывает девушку на плечо и уносит прочь из ванной. — Пит, отпусти меня — мужчина не реагирует — Пожалуйста, Пит — волосы мешают увидеть, куда он её тащат, она с трудом убирает, копну волос, но легче не становится — во всём доме погашен свет и она видет только очертания стен и пола. Резкая смена положения выбивает из неё немногочисленный воздух. Она мягко приземляется на кровать. Она хотела высказать всё, что думает о своём муже, но тот смял её в свои объятья и объявил приказным тоном: — Спи и больше не прячься от меня — она подняла голову с плеча на котором вынуждена была покоиться, встретилась с голубыми глазами. — Ты кажется устала, или есть желание поговорить? — Китнисс фыркнула и на эмоциях выпалила: — Я тебя ненавижу. — Ненавидь дальше. Ненависть не так страшна, как безразличие — Китнисс повернула голову вверх, но ничего не смогла рассмотреть, она только чувствовала тепло, исходящее от мужа. Под спокойное вздымание широкой груди, она постепенно погрузилась в царство сна, забыв про кипящее раздражение в душе, не подозревая, что, не только её успокаивает чужое мирное дыхание.