***
День с Рутой прошёл быстро, в приподнятом настроении. Девочка оказалась общительной и интересной собеседницей. Если бы не дискомфорт в низу живота, то она наслаждалась бы их общением. Девушки потеряли счёт времени, звонок телефона Руты оборвал их общения. Как выяснилось, звонил Цеп. Он волновался, почему его подруга за весь день, ему не позвонила, только написала пару раз. Так и не поняв в каких они отношениях, Мелларк решила не выяснять. Распрощавшись с Китнисс, девочка упорхнула из дома, в сумерках. Пит той ночью так и не пришёл домой.***
— Бедный Цеп пришёл домой таким уставшим, — девушка сочувствующе качает головой, — Ему повезло, часть сотрудников всю ночь работала. — Рута пришла на следующий день, как девушки и договаривались. — Что-то случилось? — Ты разве не смотришь новости? Сенека Крейн подавился и умер! — А, это слышала, — скривившись, ответила бывшая Эвердин. — Не знала, что к выбору другого человека на эту должность, надо привлекать море сотрудников. — Дело не в выборе нового человека, дело в том, как умер Сенека. Сейчас идёт куча экспертиз, умер ли он своей смертью или нет. — И как результат? — Цеп говорит, что действительно подавился. Но знаешь, если бы ему и помогли, я бы не расстроилась. Хорошо, что я брюнетка, ему нравились светлые волосы. Говорят, что он регулярно пользовался своим положением, что бы спать с понравившимися ему девушками, причём не все они достигли возраста согласия, — понизила голос Рута. — А некоторые девочки специально перекрашивались в светлый, мечтая стать его любовницами, считая, что через его постель смогу пробиться по жизни. Только ему нравились натуральные волосы, так что ловить им было нечего. — Слушай, а среди людей Пита, блондинок много? — Откуда мне знать, я даже толком не знаю, что делает Цеп. Но, как мне известно, господин Мелларк справедлив и заботится о своих подчинённых, в обиду их не даёт, конечно, если они не виноваты. Цеп не может всего рассказать, но ему не устоять под моим напором. — Рута победно улыбается, — Он часто пытается отделаться от меня общими фразами, когда не может что-то рассказывать, — сообщает довольная Рута. — А не будет проблем из-за этого любопытства? — рассуждала, как более взрослая, Китнисс. — Я ничего серьёзного не знаю. Было бы нельзя говорить, Цеп промолчал бы, — Рута вновь широко улыбнулась, казалось, что улыбка не сходит с её губ. Так прошёл ещё один день их общения. Рута хотела вытащить Китнисс из дома, но та вновь отказалась. На этот раз Рута не предлагала посещать глупые показы и концерты, узнав Мелларк по-лучше, стала предлагать более спокойные варианты, в кричащей развлечениями столице. Пит пришёл, когда девушки распрощались, и Китнисс осталась одна. Девушка опиралась на стол, морщась, судя по выражению, от терпимой боли или просто дискомфорта. Муж прошёл мимо, никак не озвучивая, заметил ли недомогание супруги или нет. Прошло около часа, прежде, чем в кабинет не громко постучали. — Входи. — Китнисс вошла, поглядывая на ничего не выражающие лицо супруга. Он изучал что-то в компьютере. — Я тебя слушаю, — решил поторопить её Мелларк, не отрывая взгляда от экрана. — Я хотела извиниться за свою грубость. — Ничего страшного. Это всё? — Да, — мужчина вернулся к своему занятию. Китнисс собралась уходить, но не выдержала и вновь решилась высказаться. — А ты не хочешь извиниться? — За что? — За то, что лезешь в моё личное пространство! — Вы с Рутой нашли всё же общий язык. Разве это было плохим решением? — Нет, но ты не спросил меня. Чего хочу я. Ты не уважаешь чужое, личное пространство. — Считай это профессиональной привычкой. Для меня его нет. — Хорошо устроился, к себе не подпускать, мол, секрет, а мою жизнь выворачиваешь наизнанку. — Китнисс, успокойся, я хочу закончить всё как можно быстрее, и быть на пути в двенадцатый. И между прочим, ты единственная перед кем, я приоткрыл завесу своего прошлого, — он делает паузу, пристально следя за супругой. — Я учту важность личного пространства, для тебя. Один из немаловажных моментов в отношениях — это не замалчивания недовольства. Сейчас ты взорвалась, потому, что я лез в твоё пространство, а этого можно было избежать, сообщи ты об этом. Я не робот, слушать умею и делать выводы. Давай обговорим границы допустимого и не будем вступать в конфликты. Дождись отъезда в Двенадцатый. — То есть я сама виновата? — вновь возмутилась девушка. — Нет. Не знание друг друга. — констатировал факт мужчина. — Ладно. — Китнисс ушла, удовлетворились ответом, смягчившись, а Пит продолжил изучать что-то в компьютере.***
Дорога в двенадцатый дистрикт прошла в полной тишине. Каждый был занят своим делом. Китнисс читала книгу, а Пит не отрывался от ноутбука. Погода в двенадцатом отличалась от столицы. В то время как центр страны купался в последних осенних днях, в самом отдалённом дистрикте выпал первый снег. По приезду, Китнисс не спешила в дом, она наслаждалась тишиной и свежим воздухом. Тонкий снежный слой не мог спрятать под своей белизной оранжевые пятна последней листвы. Пит вышел в теплом свитере, держа в руке чашку, от которой поднимался густой пар. Поставив чашку на поручень, он уткнулся, теперь, в экран телефона. Под действием сиюминутного порыва, Китнисс нагибается и лепит из мокрого снега комок, который попадает Питу за шиворот. Испытываемое ранее недовольство растворилось в ехидной улыбке. Великий и ужасный Пит Мелларк скривился и тут же забывает про телефон и начинает вытряхивать снег. Китнисс залилась звонким смехом, не заметила, как мужчина принял бой, перепрыгнув через перекладину, Пит готовился к атаке. Первый снежок попал в бедро, разливаясь лёгкой болью в мышцах. — Больно, — пискнула Китнисс, выпуская из рук, новую порцию снега. — А мне холодно, — ответил Пит с улыбкой, потирая ворот свитера. Снежная битва началась. Китнисс не удалось увернуться от большей части зимних снарядов, в то время, как Пит смог увернуться ото всех её атак, если не считать первой. Битва закончилась полным поражением девушки. Мелларк в один момент слишком близко подобрался к ней и одним молниеносным рывком поймал её, заключив в свои объятья. — Попалась, — глаза его горели озорным огнём. Китнисс смеясь, попыталась вырваться, но её перекинули через плечо, и понесли в сторону дома. — Пит, опусти меня. — Признай своё поражение женщина, — он шлёпнул её по аппетитной пятой точке и не останавливаясь вошёл в дом. Китнисс хихикала, но уже меньше. — Ладно, только поставь на землю, — её желание было исполнено. Мужчина хоть и вернул жене твёрдую почву под ногами, отпускать её не собирался. — Что полагается победителю? — Разве в битве обязательно должен быть главный приз? — Нет, но я всё же победил и хочу получить награду, для начала поцелуй, — мужчина мягко проходится по нижней губе и вовлекает в глубокий поцелуй. Китнисс не сопротивляется, ей нравится. Она кладёт руки ему на плечи, обнимает в ответ, растворяясь в приятных ощущениях жара мужского тела. Ей становится слишком жарко, то ли от того, что находится в верхней одежде в помещении, то-ли от настойчивых касаний чужих губ. Пит спускается к шее, наконец расстёгивая молнию на куртке. Жар не уходит. Она откидывает голову назад, открывая больше простора для поцелуев. Магию момента портит телефонный звонок. Мелларк рычит и берёт трубку, не выпуская свою добычу из руки. — Я занят. Перезвоню. Он хотел вернуться к поцелую, но Китнисс останавливает его. — Не игнорируй дела, вдруг что-то важное. — У меня отпуск и пусть отправляются куда подальше, либо пишут письма, — он притянул жену к себе, но та вновь оттолкнула его. — Что-то тебе раньше это не мешало не отрываться часами от экрана, — припомнила Китнисс. — Я расставляю приоритеты и они в твою пользу, — девушка всё же высвободилась из объятий и пошла вешать куртку, сбегая тем самым, от нахлынувшего желания. Красные щёки пылали, она хотела продолжения, но пока не могла перебороть свой характер. Звонок повторился и на этот раз Пит ответил без явного желания, видимо от иного абонента, и ушёл в кабинет. Она прекрасно знала, что перед ней, её единственный партнёр на всю жизнь, но она не допускала, что сама захочет большего, не просто договорной брак, а хорошего и нежного отношения к себе, что бы о ней заботились и оберегали. Прокрутив эти мысли в голове, девушка поспешила избавиться от них. Она привыкла быть сильной и не полагаться на других, но теперь, вновь попав в зависимое положение, она не знала как себя вести: поддаться и плыть по течению или проявить упёртость и продолжить сталкиваться лбами с мужем, проверяя чья воля сильнее. Не решив что делать, Китнисс предпочла сбегать от себя и своих желаний, пока до конца не разберётся в них.***
Вспоминая, слова про платья, Китнисс внимательно рассматривала одежду у себя на полках. Никаких кричащих, ядовитых цветов, спокойные и сочетающиеся друг с другом расцветки. В очередной раз, Китнисс отметила, что у Пита есть вкус, хороший вкус. Она сняла с вешалки вязанное платье. Тонкая вязка приятно ложилась на тело, облегало его. Платье было чуть выше колен, кремово-бежевое с высоким воротом. Китнисс стучит в дверь кабинета супруга, особо не надеясь на положительный ответ, но тот оказался не занят. — Входи. — Китнисс заходит, наблюдая как тот, не отрываясь на неё, что-то печатает. — Я приготовила ужин. Ещё полчаса и остынет. Не тяни с делами, — она хотела уйти, но Пит не отрываясь от экрана окликнул её. — Не уходи, я ещё не во всех деталях рассмотрел тебя в платье. — Ты же глаз не отрывал от монитора, — она подошла на достаточно близкое расстояние, что бы можно было увидеть краем глаза, пестрящий таблицами, экран. — У меня развитое боковое зрение. — Мелларк продолжил быстро вводить данные в программу. — Не налюбовался на торжественном приёме? Сейчас я наконец-то могу своими руками его снять и надеть, без помощи стилистов, — Китнисс села на диван. — Тогда было не до того, — уклончиво ответил мужчина. — Что — то важное и политическое? — Пит замирает и пристально смотрит на девушку. — Птичка моя, меньше знаешь, крепче спишь, — сказал он после паузы. — Вот, только не нужно этих животных прозвищ, уменьшительно ласкательных, тоже. Непоминаю этих: дорогая, милый и так далее. — Китнисс рассматривала свою руку, когда Пит, подсел к ней. — Вот видишь, как мне сложно с тобой, — он обнял её за талию, притягивая к себе. — Если бы ты мне этого не сказала, как бы я это понял? — Впрочем, судя по твоему не умению принимать комплименты, этого следовало ожидать. Давай упростим друг другу жизнь и скажем, кто, что не любит и наоборот. Обсудим за ужином? — Ты закончил? — Десять минут и спущусь. — Буду ждать, — она шла не оборачиваясь и не могла видеть, как Пит наблюдает за её покачивающимися бёдрами. Он однозначно был доволен, что связал свою судьбу с ней. Молода, красива, в меру цинична, её мозг не забит романтичной чепухой, которую Пит тоже никак не мог понять. Он говорил и вёл себя так как принято, знал, что от него ждут и выдавал нужную эмоцию не всегда испытывая её на самом деле. Китнисс рано взяла ответственность за себя и за сестру с расклеившейся матерью, после смерти любимого мужа. Сложно оставаться недобитым романтиком, когда привычная жизнь идёт под откос. Пит прекрасно понимал её и уважал за стойкость и силу характера.***
Совместный ужин прошёл в неторопливой беседе, во время которого супруги пробовали узнать друг друга поближе. Обсуждали привычки, пристрастия, некоторые моменты из прошлого. Уделили внимание образованию Китнисс и процессу её обучения в ВУЗе. — Может обсудим личные границы? — сменила тему разговора, Китнисс. — С удовольствием. — мужчина напротив сделал небольшой глоток вина. — Я бы хотел попробовать, построить здоровые отношения, настолько насколько это возможно сделать со мной. Избитая фраза — «стерпится, слюбится», меня не устраивает. Насмотрелся в детстве и не только. Я смотрю на отношения, как на кропотливую работу двух зрелых людей. Ты себя к таковым причисляешь? — Да, — ответила брюнетка, поёжившись под колючим взглядом супруга, который кажется, пытался чувства в отношениях привести к понятным ему цифрам и перечням. — Я тоже. Поэтому предлагаю для начала ввести в наш небольшой мирок табу-темы? — Какие темы? — не поняла Китнисс. — Темы которые кому то из нас не приятны и нет желания их обсуждать. — К примеру? — скептически подняла бровь Китнисс. — К примеру… — Пит сделал не большую паузу — Тема бывших. Мне кажется, что обсуждать прошлое нет смысла. Что было, то прошло, сейчас мы вместе. — Ладно, — равнодушно ответила девушка — Я должна сейчас назвать свою запретную тему? — Конечно нет. При возникновении такой темы, просто скажи об этом. И тему отношений я не считаю запретной, мне плевать на тех, с кем я спал раньше, что до тебя, то повторюсь — прошлое осталось в прошлом. — Китнисс же, не была столь категорична в отношении прошлого… — Значит это будет просто одним из пунктов здоровых отношений. Что дальше в твоём списке? Или ты это подчеркнул из какой-то книжки по отношениям? — Не иронизируй. Отнесись серьезно. Я старше и опытнее тебя— глаза льдинки блеснули. — Хорошо. У тебя есть тема-табу? — Я бы назвал её нашей общей, но в разной степени. Давай исключил из наших разговоров Сенеку. Китнисс задумалась, барабаня по столу ногтями. Не найдя в себе желания возвращаться к мыслям об этом отвратительном человеке, она утвердительно кивнула, понимая, что они оба не хотят о нём говорить, но каждый по своим причинам. — Хорошо. Я заметил, что для тебя эмоции значат в разы больше, чем для меня и ты подвержена их вспышкам. — Я уже извинилась — перебила его Китнисс. — Не перебивай меня, я не закончил. — Пит делает паузу — Что бы не происходило подобных взрывов, надо проговаривать эмоции. — мужчина откинулся на спинку стула — Тебе что-то не нравится и ты молчишь, пока не достигнешь точки кипения. Не нужно так делать. Высказывай своё недовольство, а не терпи, потому, что я твой муж. Ты перебила, я дал понять, что мне такое поведение не нравится, градус раздражения снизился. — он обаятельно улыбнулся супруге, но та не почувствовала за этой улыбкой эмоций. Ещё одна маска. — Тогда мне не нравится твоё притворство. За твоей улыбкой нет ничего, только пустота. — Раскусила — так же улыбаясь, Мелларк наклонился вперёд — В плане эмоций у меня беда. Я их либо не испытываю, либо в крайне притупленной форме. Но я хорошо играю свою роль. А ты помнишь свою роль? — Для публики — безумно влюблённой в тебя. А за кадром… — она замялась, не зная как ответить. — Роль жены, — закончил за неё Пит. — Уважать, поддерживать, но не стелиться и принимать роль жертвы. — Его улыбка стёрлась с лица, — Со своей ролью я справлюсь лучше, при наличии обратной связи от тебя, на мои поступки и действия. Как зрелый человек, ты должна отстаивать свои границы. Говори и я прислушаюсь. — он дотянулся до её и погладил символ их связи. — Не обязательно мучать друг друга. Поговорив, можно решить многие проблемы, а правильная дистанция сгладит острые углы. Закончив ужин, они поднялись в спальню, где разведённый в камине огонь создавал интимную атмосферу. — Я хочу тебя касаться. И хотел бы делать это с тобой всю ночь. Если ты не против. — Китнисс не думала, что на озвученный вопрос имеет смысл отвечать, но, то, что он спрашивал, а не брал силой или психологическим давлением, располагало её в его пользу, сглаживало острые углы. Они связаны и могут быть только друг с другом, прокляв самих себя Брачным обетом. Пит поцеловал её руку, как было принято у аристократов в давние времена, от чего брюнетка смутилась. Галантность прошлых веком она видела только в документальных передачах и в отношении отца к матери, который, давно ушедшие жесты внимания не опошлял и не превращал в шоу для публики, а вёл себя так только со своей любимой женой, проявляя всю любовь и заботу к своей даме сердца, как истинный джентльмен. Осторожные прикосновения перешли в мягкие поцелуи. Пит чувствовал, что лёд тронулся и оставалось только не спугнуть возникшее расположение от супруги. Платье было отброшено на спинку ближайшего стула. Китнисс в очередной раз заметила, что ему доставляет особое удовольствие раздевать её. Он начал медленно целовать каждый миллиметр шеи, прикасался губами к нежной коже, побуждая девушку тихо отзываться на его ласку, он покусывал кожу, но не оставлять следов на ней. Она гладила светлые, достаточно длинные волосы что бы за них временами цепляться. Мужчина опустился ниже, поцеловал ключицу и отправился дальше. Китнисс нравились эти касания, она желала продолжения и ненавидела себя за это, за то, как она желала мужчину, который связан с ней магической связью, без чувств и привязанности. Физически он возбуждал её, ей хотелось его поцелуев, настойчивых касаний, но разум не принимал этого мужчину и считал тело предателем, сдающимся плотскому удовольствию. Руки исследовали стройное тело. Пит приоткрывает рот и дует на правый сосок. Его язык касается затвердевшей бусинки, он сжимает его губами, посасывает. Рукой он ласкает левую грудь. Китнисс тяжело дышит и выгибается навстречу. Со знанием дела, он смог разжечь огонь желания в супруге, от отчаяния, связавшей жизнь с ним. Пит приподнимается на локтях и смотрит на Китнисс: волосы растрёпаны, губы были приоткрыты, дышала она тяжело. Глаза из-за расширенного зрачка казались чёрными и были полуприкрыты, затуманенные пеленой. Она была возбуждена и хотела его, он смог добиться отклика на физическом уровне. Сбросив остатки одежды Пит сгибает ногу Китнисс в колене, входя в неё под стон, который девушка пытается скрыть, зажав рот рукой. Он толкается вновь, переплетая их пальцы, не позволяя ей вновь приглушить собственный голос. Она стонет, выгибается и пытается спрятаться от блеска голубых глаз, отворачивается и не смотрит на мужчину. Каждое его проникновение задевает чувствительные точки внутри вызывая стон и желание чувствовать ещё и ещё. Китнисс кладёт руку на его шею и притягивает к себе для очередного поцелуя. Она застонала ему в губы. Красный румянец ещё сильнее окрасил её лицо, когда движения мужчины изменили угол, посылая тем самым, новые волны удовольствия по её телу. Ощущение были более яркими и приятными, чем первый раз, что с Гейлом, что с ним. Мелларк двигался медленно, но его скорость постепенно увеличивалась. Он нависал над ней, чтобы не придавить собственным весом. Она снова повернула голову, чтобы посмотреть на мужа. Казалось, он касался чего-то внутри её, что заставляло девушку чувствовать себя невероятно хорошо и вскоре Китнисс почувствовала, что дрожит. Всё её тело трясло. Она дрожала от чистого удовольствия. Что-то росло внутри неё, оно поднималось от пальцев ног вверх до самой макушки. Как только она подумала, что больше не сможет этого выносить, чувства внутри неё взорвались, и она громко вскрикнула. Услышав, как Пит тяжело дышит над ней, она переступила через край, и невероятное блаженство обрушилось на неё, огромной волной тепла и удовольствия прокатилось по телу, о существовании которого она даже не подозревала. Глубокое дыхание раздавалось над ухом, в охватившем её блаженстве она смутно чувствовала, что Пит замедлился и полностью остановился, не выходя из неё. Он дыша ей в висок и кажется прислушивался к ней. — Я хочу продолжить, — хрипло прошептал Пит. Мужчина выходит и не дожидаясь ответа переворачивает растерянную Китнисс лицом в подушку. Та пытается что-то сказать, но мужские руки давят на спину, вынуждая прогнуться и прижаться грудью к кровати. Руки уверенно оглаживают спину, узкую талию. Китнисс чувствует, как головка члена входит в неё без малейшего сопротивления. Китнисс закусывает край подушки, что бы вновь не застонать. Ощущения стали только сильнее, каждое движение отдаваться феерией чувств, которые было не возможно заглушить, девушка перешла на крик. Её целуют, Китнисс протяжно стонет, жмурится. Её обнимают сильнее, сдавливают в ребрах, ведут длинными пальцами ниже, трогают самым интимным образом и она выгибается доходя еще раз до кульминации. Пит совершает последние толчки и переполненный удовольствием ложится рядом с женой. Он так же как и она тяжело дышит. В рассветной серости видны бусинки пота на разгорячённых телах, пунцовые щёки и непрекращаемо вздымающаяся грудные клетки обоих супругов. Который сейчас час? Им не важно. Разгорячённые, лежа на влажных простынях, и запыхавшиеся после насыщенной ночи, они оставались друг другу чужими людьми. Физический барьер с натяжкой они смогли перешагнуть, остаётся самый сложный — на эмоциональном, психологическом уровне найти общий язык, открыться друг другу и стать по настоящему близкими людьми. Пит притягивает жену к себе, по собственнически обнимая её. Китнисс выбирает позу поудобнее: ее нога ложится поверх ног супруга. Они устали и им плевать, что нормальные люди в этот час просыпаются и идут заниматься утренними делами. Им было хорошо и теперь можно передохнуть.