Чуть меньше года назад…
Джинни выглянула из-за стены, чтобы подслушать разговор Амикуса и Алекто Кэрроу. Она догадывалась, что эти отвратительные родственнички в очередной раз решили заставить старшекурсников отрабатывать на младших всякие ужасные проклятия, и Джинни уж очень хотелось помешать их планам. Безррассудство, творящееся в Хогвартсе, было просто неприемлемым для девушки, и она прилагала все усилия, чтобы хоть как-то облегчить жизнь маленьким студентам. Уизли заметила, как Кэрроу оглянулись. К ним навстречу, самодовольно ухмыляясь, двигался Грегори Гойл, ведущий за собой двух студентов Когтеврана. С виду дети были не старше второкурсников, и от этого осознания Джинни почувствовала тошноту. Нужно было срочно что-то предпринять. — Отведи их в кабинет, — скомандовал Амикус. — Они пригодятся нам для сегодняшнего урока. Кэрроу коварно заулыбались, а Джинни почувствовала как в ней зарождается ярость. Мальчик и девочка, на которых Гойл наставил палочку, выглядели ужасно напуганными, и, Джинни готова была поклясться, что маленькая когтевранка всеми силами старалась сдержать наступающие слезы. Гриффиндорка вздохнула с облегчением, когда увидела, как Кэрроу направились в обратную Гойла сторону. Теперь дело оставалось за малым. Как только Грегори завернул за угол, Джинни оглушила его ступефаем, и подбежала к детям. — Все будет хорошо, — прошептала она, — я отведу вас в безопасное место. На самом деле, она, конечно, не могла пообещать студентам полную безопасность, но им не обязательно было это знать. Джинни схватила девочку за руку, другой рукой крепко сжимая и держа наготове палочку. Все трое рванули в направлении гостиной Гриффиндора, где Уизли намеревалась спрятать маленьких когтевранцев. Уизли насторожилась, когда увидела напротив себя студента с характерным змеиным гербом на мантии. — С дороги, Нотт, — твердо сказала Джинни, направляя на слизеринца свою палочку. — Ты хочешь их спрятать, да? — поинтересовался Тео. — Тебе то что? — крепче сжав девочку за руку, настороженно спросила Джинни. — Хочу помочь, — шепнул он. Джинни сощурила глаза, пытаясь разобраться в истинных намерениях Теодора. Раньше она никогда не замечала за ним агрессивного настроя, но и особой помощи от него не наблюдалось. Что если он пытался ее обмануть? Действовал хитро, строя из себя добряка, а на самом деле, в любую минуту готов был привести ее прямо в руки к Волдеморту. — Как я могу доверять тебе? — Не можешь, — честно ответил Тео, — но тебе придется поверить мне на слово. В подземельях им будет безопаснее всего. Кэрроу пока еще не потеряли уважение к Слизерину. Они ни за что не найдут их там. Джинни задумалась. Слова слизеринца звучали весьма резонно, но стоило ли верить ему? Все таки студенты змеиного факультета славились своим острым умом и проворностью. Девушка еще раз взглянула на Тео. Было ужасно не похоже, что он врет: его взгляд казался весьма искренним. — Ладно, — согласилась Джинни, — но ты сильно пожалеешь, если попытаешься обмануть меня. Тео едва заметно улыбнулся и махнул рукой, указывая нужное направление. Все трое направились за ним. К счастью для Джинни, план Тео оказался весьма надежным. Они беспрепятственно доставили детей в гостиную Слизерина, и даже встретившиеся им на пути пожиратели не заподозрили ничего странного. Девушка была уверена, что секрет успеха скрывался в происхождении Нотта. Не будь он слизеринцем и сыном пожирателя, им бы вряд ли удалось выйти сухими из воды. Оставив детей в подземельях под присмотром Дафны и Астории Гринграсс, они направились назад. Кто знает, быть может Кэрроу уже нашли новых жертв, нуждающихся в помощи. Джинни, как и Тео, была любительницей поболтать. Но сейчас они двигались по коридорам в полной тишине, тщательно прислушиваясь к любому внезапному звуку. Каждый чувствовал напряжение и страх, но никто из них не готов был в этом признаться. — Это она! — внезапно послышался мужской крик. — Это она меня оглушила! Джинни и Тео резко обернулись и увидели перед собой Гойла и, стоящую рядом с ним, Алекто Кэрроу. — Вот блин, — рассерженно шепнула Джинни и рванула в обратную сторону. — Куда это ты? — ухмыльнулся Амикус, хватая девушку. — По-моему моя сестра еще не договорила с тобой. Кэрроу схватил и приподнял девушку, из-за чего палочка вылетела у нее из руки с характерным стуком. Джинни всеми силами пыталась отбиваться, колотя мужчину по спине, но в ответ получила лишь самодовольный злобный смех. — Теодор Нотт, — искусственным сладостным голосом говорила Алекто, — какая честь. Думаю, ты не против пойти с нами. Алекто отперла ближайший кабинет, впуская туда Тео и брата, цепко держащего Джинни и захлопнула дверь прямо перед лицом Гойла. Этот слизеринец был неплохим помощником, но ужасно ее раздражал своей вечно недовольной физиономией и отсутствием сообразительности. Пожирательница искренне сомневалась, как ему вообще удалось попасть в школу магии, а тем более на такой славный факультет. Кэрроу резко опустил Джинни на пол, заставляя ту на секунду потерять баланс. Но даже в этой ситуации девушка оставалась непоколебимой. Тео удивлялся тому, как Джинни удается сохранять хладнокровие даже сейчас, когда ее жизни угрожает парочка пожирателей. Уизли вздернула нос и приложила все усилия, чтобы изобразить равнодушие. Внутри она сгорала от страха неизвестности, но ее обидчикам это было знать необязательно. Такие как Кэрроу питались тревожными возгласами, и Джинни уж очень не хотелось давать им то, в чем они так отчаянно нуждались. — Нотт Младший, — устрашающе улыбнулся Амикус. — Интересно, так ли ты хорош, как твой отец? Тео тяжело сглотнул. Ему совсем не нравилось, когда его сравнивали с отцом, а тем более, когда ожидали от него таких же гадких поступков. — Сейчас и посмотрим, — хрипло усмехнулась Алекто. — Давай, продемонстрируй нам свое владение круциатусом. Тео почувствовал как на лбу выступил пот. Конечно, ему приходилось порой быть грубым и играть роль настоящего сына пожирателя, но пытать кого-то было чем-то за гранью сумасшествия. Он никогда не поддерживал идей своего отца и уж точно не был готов пуститься во все тяжкие и начать убивать невинных волшебников только из-за их крови. В этом была разница между ним и Драко. Малфой бы пожертвовал всем, ради спасения семьи, а Тео бы пожертвовал отцом, ради того, во что он верит. Истинно правильного решения здесь не было. Тео это знал и не осуждал Драко за его выбор. Или, скорее, подобие выбора, которого в действительности у него не было. Все что оставалось Нотту — ждать окончания войны, когда его лучший друг и он сам смогут, наконец, быть собой. — Ну что же ты стоишь, Теодор? — поинтересовалась Алекто. — Дай волю чувствам, покажи нам настоящего чистокровного волшебника! — Нет, — равнодушно ответил Тео, ищя глазами Джинни. Ее взгляд все еще оставался пустым, но слизеринец смог разглядеть в нем благодарность и сочувствие. — Нет? — ухмыльнулся Амикус. — Так ты выходит слабак похлеще Малфоев? Тео старался не обращать внимания на бессмысленные провокации, пытаясь сконцентрироваться на том, как ему и Джинни выбраться отсюда живыми. Нападать на Кэрроу было не лучшей затеей. Гриффиндорка была безоружна, а одному сразится с двумя подготовленными пожирателями, казалось Тео чем-то больше похожим на самоубийство. — Зря отказываешься от такого развлечения, — начала Алекто. — Ну и ладно, мне же больше достанется! Она быстро достала из кармана палочку, и сердце Тео забилось с бешеной скоростью. Он не знал, что ему делать, но в голове оставалась лишь одна мысль — поскорее остановить это безумство. — Нет! — крикнул он во весь голос, заставляя Алекто обернуться. — Ох, Теодор, дорогой, нельзя быть таким мягкотелым, — жутко улыбаясь, говорила Алекто. — Отпустите ее! Она ни в чем не виновата, — всеми силами стараясь сохранить спокойный голос сказал Тео. — Какое благородство, — рассмеялся Амикус. — Кто же тогда виноват, если не наша чудесная беглянка и предательница крови? Тео сделал глубокий вздох, раздумывая над сносной отговоркой, но на ум не приходило ровным счетом ничего. Страх мешал ему думать рационально. — Знаешь, Амикус, — скучающе говорила Алекто, — они меня утомили. Если мальчишка хочет взять на себя вину гриффиндорской мерзавки, то так тому и быть. Секунда. Всего секунда была дана Тео, чтобы осознать, что его ждет. Красная вспышка вылетела из палочки, принуждая слизеринца в тот же момент упасть на пол, загибаясь от боли. Все тело сковала адская боль, и не прошло и пары секунд, как Нотт начал биться в конвульсиях. Боль была настолько ужасной, что Тео вряд ли бы смог подобрать подходящее сравнение. Ему казалось, что он горит, пока его кости ломают, а кожу медленно и мучительно разрывают. Алекто улыбалась и получала удовольствие от процесса, не обращая внимания на умоляющие крики Джинни. Его пытка длилась не больше минуты. Самой длинной минуты в его жизни. Кэрроу не могли позволить себе большего. Отец Теодора имел большое влияние среди пожирателей и вряд ли был бы в восторге от новости о том, что его единственный сын сошел с ума вследствие пытки круциатусом. Кэрроу побаивались Нотта-старшего, и хоть они и надеялись, что он будет не против их воспитательных действий в сторону Тео, переходить за черту дозволенного они также не планировали. — Пойдем отсюда, — предложила Алекто брату, и оба стремительно покинули класс. Тео бросил взгляд на Джинни. Девушка, не двигаясь, стояла на месте, пребывая в состоянии шока. Она не могла пошевелиться или произнести хоть слово. Все произошло так быстро, что ей даже не удалось до конца осознать ситуацию. Джинни хотелось расплакаться, но даже этого ей не удавалось. Она медленно опустилась на пол, упорно продолжая смотреть в ту точку, где только что видела извивающегося от боли Тео. — Почему ты это сделал? — наконец прошептала она, спустя несколько минут молчания. — Потому что ты бы так легко не отделалась, — кряхтел Тео. — Я все еще ношу зеленый галстук, помнишь? — попытался улыбнуться Нотт, но от бессилия ему удалось изобразить лишь несчастное подобие ухмылки. Джинни подползла к Тео и обняла его. — Спасибо, — шепнула она ему на ухо.***
Основное время повествования.
Гарри уже долгое время не чувствовал себя по-настоящему счастливым. Все в магической Британии напоминало ему о войне, кровопролитии и бесчисленных потерях, и иногда ему даже казалось, что он вновь слышит отвратительный шепот Волдеморта. Окружающие часто лезли к нему с допросами, желая взять у него афтограф или устроить интервью, полное каверзных вопросов. Бывшему гриффиндорцу порой казалось, что ему недостаточно кислорода. Гарри никогда не стремился к славе, и то, как она внезапно свалилась на его плечи, ему совсем не нравилось. Он втайне мечтал о простой, мирной жизни без лишних взглядов и перешептываний. Поттер почувствовал себя еще хуже, когда оказался в Хогвартсе. Он хорошо помнил, как большой зал был полон умерших и раненых волшебников и склонившихся над ними рыдающих друзей и близких. Теперь все вновь вернулось на свои места, словно еще совсем недавно здесь не было одной из самых важных для всего магического мира битвы. Джинни упомянула о балу в честь Хэллоуина. Неужели и она, и Гермиона, так спокойно могли танцевать в этом навечно омрачненном месте? Мысли Гарри вновь остановились на Гермионе. Девушка, которая летом разделяла его печаль и делилась своими переживаниями насчет возвращения в Хогвартс, теперь во всю развлекалась со слизеринцем. Не просто слизеринцем, а самым настоящим пожирателем! Хоть и несостоявшимся. Гарри всерьез заволновался психологическим состоянием Гермионы. То, как она вела себя, было очень нетипично для нее, и Поттер действительно боялся, что навечно потерял старую и горячо любимую им Гермиону. Гарри сидел на кровати, когда к нему в комнату ворвалась недовольная Джинни. — Рон, оставь нас, — потребовала девушка, и он повиновался. Рон знал, что его сестра, как и его мама, страшна в гневе, и лучше ее не злить. Джинни присела на кровать рядом с Гарри и начала серьезный разговор. — Гарри, — строго сказала она. — Не знаю, что именно произошло у вас с Гермионой, но ты не имеешь никакого права срываться на мне. Гарри выдохнул и посмотрел на свою девушку. — Ты права, — ответил он. — Не стоило мне так себя вести. Но когда я увидел ее целующейся с этим хорьком, я так разозлился! — Целующейся, — усмехнулась Джинни, — представь какого было мне обнаружить его у нее в постели! Гарри выпучил глаза и вмиг покраснел, почувствовав смущение. Джинни иногда забывала о том, что ее парень относился к Гермионе как к сестре, и слышать такое для него было настолько же неловко, как если бы кто-то решил рассказать Рону об ее отношениях с Гарри в мельчайших подробностях. — Прости, — рассмеялась Джинни, — не стоило мне этого говорить. — Все в порядке, Джинни, — взяв девушку за руку, говорил Поттер, — но все-таки я не понимаю, почему он? — Малфой неплохой парень, — признала гриффиндорка, — неожиданный выбор для Гермионы, но не ужасный. И к тому же, мы ее друзья, а не родители, и не нам решать, с кем ей быть. Да и ты сам знаешь, что, когда дело доходит до дел любовных, остается только смириться. Если ты конечно не хочешь ее потерять. — Любовных? По-твоему он ее любит? Услышав этот вопрос Джинни убедилась, что гнев Гарри был вызван скорее беспокойством за Гермиону, чем глупыми обидами на Драко. — Я провела достаточно времени в его компании, чтобы убедиться, что он без ума от Гермионы не меньше, чем она от него. — Да уж, — выдохнул Гарри, — думаю, стоит поговорить с ней. Поттер чмокнул Джинни в щеку и направился на поиски Гермионы. К счастью, долго искать не пришлось. Он обнаружил заплаканную и ужасно расстроенную гриффиндорку в гостиной с книгой в руках. — Гермиона, могу я поговорить с тобой? Девушка кивнула в знак согласия. Она все еще не могла оправиться от нахлынувших на нее эмоций и предательские всхлипы так и продолжали вырываться из нее. — Прости меня, — присаживаясь на диван рядом с подругой, сказал Гарри. — Что с тобой? — спросила Гермиона, проигнорировав извинения. Гарри растерянно посмотрел на нее, не зная, что ответить. — Тебя что-то тревожит. Я знаю это. Поттер в очередной раз подумал, что не зря многие удивляются исключительному уму его подруги. Он находится в Хогвартсе всего несколько часов, а ей уже удалось его раскусить. — Давай, расскажи все, как есть. Гарри не очень долго думал, прежде чем ответить. Все таки Гермиона была его самой близкой подругой, и он знал, что мог доверить ей любую информацию. — Мне кажется, аврорат — это не мое. Я думал, что раз я с первого курса в буквальном смысле борюсь со злом, то мне просто суждено стать аврором. Но я понял, что ошибался. — Чего тебе хочется? — заглядывая Гарри в глаза, поинтересовалась гриффиндорка. Поттер отметил, что она выглядела очень мило, несмотря на взъерошенный вид. — Помнишь, как мы учили других студентов разным заклинаниям? Я вспоминаю об этом каждый день и… — Хочешь стать профессором? — Да. Да, думаю хочу. — Это же отличная новость! — улыбнулась Гермиона. — Макгонагалл будет счастлива обзавестись таким мастером своего дела! Несмотря на недавнюю ссору, Гермиона чувствовала тепло от разговора с Гарри. Ей очень не хватало ее лучшего друга, а обижаться на него совсем не было сил. — Дело как раз в этом, — грустно проговорил Поттер, отводя взгляд от подруги. — Я не могу больше жить в Англии. — О чем это ты? — насторожилась Гермиона. — Ильвермони предложили мне стажировку, — на одном дыхании протараторил Гарри. — Что? Ильвермони? Школа магии в Северной Америке? — Тише, Гермиона. Джинни еще ничего не знает. Грейнджер вскочила с места. Ее тоскливое настроение вмиг испарилось, и на смену пришло не скрытое недовольство. — Так ты, выходит, обвиняешь меня в якобы неправильном поведении, а сам ничем не лучше? — яростно шептала девушка. — Я знаю, знаю. И мне очень стыдно, что я разозлился на тебя. Гермиона уже принялась наматывать круги по гостиной. Гарри, ее любимый Гарри, решил бросить все, что у него есть и переехать на другой континент? Невобразимо! — А как же Джинни? — Я надеялся, она согласится поехать со мной. Гермиона обеими руками схватилась за волосы. Она не на шутку пожалела, что завела этот разговор. Ей совсем не нравилось, что она знала такую серьезную тайну Гарри в то время, как его девушка, которую эта тайна непосредственно касалась, продолжала жить в неведении. — С ума сойти! — вскрикнула она. — Тебе нужно сейчас же с ней поговорить! — Как и тебе с Роном, — напомнил Гарри. Гермиона плюхнулась в кресло напротив друга, и оба молча уставились на огонь в камине. Пламя разгоралась, навечно забирая с собой слова, хранившееся на бумаге. Вот бы и их тайны кто-то забрал, и им не пришлось бы пожинать плоды собственных решений. Вскоре к ним присоединилась Джинни. У нее тоже были свои секреты. Секреты и воспоминания, которые не давали ей покоя с тех пор, как она подружилась с некими слизеринцами. Она сделала тяжелый вздох и тоже уставилась на оранжевое пламя. Так, в полной тишине, они провели еще несколько часов. Несколько часов шаткого спокойствия.