Невоспитанный мальчишка

      Летние лучи яркого солнца пробивались сквозь плотно закрытые бордовые занавески на окнах, сохраняя в комнате полноценный мрак. Юноша, что так сладко посапывал в своей мягкой кровати, совсем скоро должен был вместе со своими родителями уезжать в аэропорт, чтобы проводить их в трехнедельную командировку, во время которой все законы для Антона не писаны.       Он – будущий ученик одиннадцатого класса Питерского лицея №145. Но, несмотря на возраст Антона, ума у него не прибавилось, как считают родители юноши. Вчера он всю ночь пробухал в очередном элитном клубе, находясь при этом где-то на окраине Питера. Но родителям было всё равно. Они в принципе мало интересуются жизнью своего ребёнка. Пользуясь своей высокой должностью, проблемы своего чада старшие решали деньгами, игрушками, и остальными развлечениями его никогда не обделяли, а из разнообразных передряг Шастуна вытаскивали лучшие адвокаты города.       Так было всегда. С раннего детства Антон недополучал родительского внимания. Вместо мамы и папы всегда были нянечки, которые из-за скверного характера мальчика менялись одна за другой. Пока Антон делал всякие пакости и строил планы по побегу от очередной няни, которая мальчику не очень понравилась, родители были погружены в работу. На работу, собственно, они и сбрасывали весь недостаток внимания к сыну. В их глазах Антон был непослушным и ленивым пареньком, не то что его двоюродный старший брат Илья, который, по словам родителей, достиг вершины Эвереста.       Вместо сына родители были помешаны на застольях, на которых выхваливали Илью. Антона это знатно подбешивало. Однако на брата злобы он не держал. Наоборот, относился к нему хорошо. Тот не раз вытаскивал Антона с алкогольным опьянением из бара и, в принципе, помогал там, где подросток сам справиться не мог. Порой, когда Илье надоедало следить за пьяным Антоном, его заменял Эдуард. Они дружили уже несколько лет, но за это время стали чем-то большим, чем друзья. Ведь поцелуи по пьяни тоже могут кричать о взаимной симпатии. Выграновский был не то что любовью всей жизни, скорее просто человеком, с которым можно было и рыбку съесть и на хуй к тому сесть.       Валяться на кровати под сотую трель будильника — так себе развлечение. Тут даже кровать, которая по утрам кажется перистым облачком, становится жёстким и неудобным камнем.       С ахами и охами юноша поднимается с постели и начинает взглядом по комнате выискивать небрежно брошенную вчера вечером одежду. — К чертям, блять! — зло шипит Антон, откидывая белое одеяло в сторону.       Антон быстро встаёт с кровати, не желая затягивать тяжкий подъём. Ведь вчерашняя гулянка даёт о себе знать. Родители наверняка уже проснулись. Через несколько часов им нужно быть в аэропорту, где они покинут родной Питер и улетят в Израиль на три долгих недели. А их «любимый» сыночек останется дома. Чему Антон несказанно рад. Ведь теперь можно не только разъезжать по барам, но и закатить тусовку дома, потому что квартира огромных размеров позволяет это сделать.       У парня остаются лишь две проблемы. Первая – это Илья, который нагрянет с проверкой на наличие в Антоне алкоголя, а если найдёт, то будет читать подростку лекции о вреде подобных напитков. А вторая причина – это школа. Хотя данное создание дьявола можно не считать проблемой, так как парень на школу положил огромный болт.       Откидывая все мысли на потом, Антон, выпрямляя спину, потягивается, как настоящий кот, тем самым представляя своё тело во всей красе. Лучики солнца, пробиваясь сквозь шторы, пробегают по костлявым рукам с длинными изящными пальцами. После спускаются по выпирающей ключице к впалому животу, на котором виднеются кубики. Затем переходят на стройные бёдра, обвитые белыми боксерами, что прикрывают вид на красивый зад. Дальше они скользят по длинным стройным ногам. И, заканчивая свой путь на пальцах ног, пропадают.       Антон готов был подойти к жёлтой футболке, висевшей на ручке двери в спальню, но резкая боль в висках дала о себе знать. Парень вновь падает на кровать, хватаясь руками за голову, кривя лицо.       Всё-таки для Антона вставать по утрам после весёлой ночи — дело гиблое. А когда ты всеми силами пытаешься встать, но царство Морфея не хочет тебя отпускать — становится ещё хуже. А когда в твою комнату залетает злая и кричащая мать — становится до жути страшно. — Антон! — со злобой проносится по всей комнате. — Какого черта ты ещё не собран? — снова вопит Майя, стараясь закрыть черную лакированную сумочку, которая так же, как и Шастун, не хотела поддаваться её грозному тону.       В ответ матери тот лишь что-то невнятно промычал, оставаясь лежать поперёк большой кровати, с которой свисало одеяло. — У тебя полчаса, иначе Илья приедет уже сегодня, — пригрозила она, прекрасно зная намерения сына после их с отцом отъезда.       Не увидев никакой реакции на слова, Майя ещё напомнила сыну о существовании её просьбы: — Я жду, Антон. — Встаю, — протянул зеленоглазый, поднимаясь с постели, но уже не так резко. — Завтрак на столе, — напоследок бросила мать, после чего скрылась из виду юноши за лакированной дверью. — Вот тебе и кофе в постель, — шипит младший, надевая немного мешковатые спортивные штаны и футболку чёрного цвета.

***

— Вы когда прилетите? — интересуется Антон, стоя возле паспортного контроля, где отец решает какие-то вопросы с документами. — Тош, через три недели, — улыбается мать, впервые за долгое время называя Антона «Тошей». — А Илья? — не унимаясь, продолжает тот, чтобы точно знать, когда нужно будет прикрывать ночные веселья в клубах, ведь Макаров не такой, как мама. — Вот позвонишь и спросишь, — подмигивает женщина, явно зная зачем ему вся эта информация. — Я знаю, что ты задумал, Антон, — будто бы читая мысли собственного сына, произносит она. — Не смей во время школы пропадать со своими дружками-алкашами. — Они не алкаши, — вступается за друзей Антон. — Наш вылет, дорогая, — прерывая спор двух Шастунов, вмешивается отец. — До встречи, — улыбается Антон, махая родителям, что понемногу отдаляются к нужному рейсу. — Веселье началось? — забавно хихикает сам себе Антон, разворачиваясь к выходу из аэропорта и сразу же сталкивается с чьим-то напористым взглядом, который мигом исчезает в толпе прохожих.