Невоспитанный мальчишка

      Антон немного офигевает от произошедшей ситуации. В голове сразу же всплывает лансер, стоящий у школы, который показался Антону очень знакомым. Взгляд голубых глаз на линейке, который зацепил внимание юноши, но быстро исчез в толпе. Вспомнился и вчерашний вечер, вместе с сегодняшним ранним утром, и мужчина, который сейчас стоял перед Шастуном.       Школьник продолжал смотреть на мужчину, при этом детально изучал того. А выглядел преподаватель потрясающе. Из вчерашних событий Антон запомнил лишь общие черты, а сейчас успел разглядеть некоторые детали, до того момента, пока их немые переглядки закончились. Педагог выглядел так, будто только что сошел с обложки глянцевого журнала: шикарная фигура, подчёркнутая классическим костюмом, пиджак, который был застёгнут лишь на одну пуговицу, хищные и резкие черты лица, скулы, покрытые родинками, и глаза. Голубые холодные глаза, обрамлённые длинными чёрными ресницами. Стройные ноги, перекрещённые между собой, были обтянуты зауженными брюками, идеально подчеркивающими их. — What's your name, young man?— спрашивает мужчина, хищно скалясь на застывшего юношу.       Голос был грубым и обволакивающим. Рычащие нотки, казалось, рождаются из самого нутра, а после перекатываются на языке и выходят наружу. — My name is Anton, — ответил парень, услышав знакомые слова от преподавателя, зазубренные с первого класса. Он сглотнул слюну и чуть ослабил хватку на лямке рюкзака, которую всю дорогу до класса сильно сжимал.       Внутри у Антона боролись два чувства. Чувство отвращения к мужчине, потому что, во-первых, он сорвал Антону прогулку по школе на протяжении всего урока, а во-вторых, Шастун вспомнил, как этот самый мужик с обложки журнала вылил на него холодную воду. Но второе чувство, которое Антон не хотел принимать, это чувство некой заинтересованности или симпатии. Раньше парень не встречал людей мужского пола, которые выглядели так же, как педагог. Он не видел таких сексуальных, красивых, строгих мужчин, хотя побывал, пожалуй, во всех ночных заведениях, где такие как раз и должны обитать. Он не встречал их, поэтому и не знал, привлекают они его или нет. Но, видимо, привлекают, раз уж этот голубоглазый брюнет заставил сконцентрировать всё внимание шатена на себе. Но мысли о симпатии и ненависти тут же развеялись, когда учитель вновь заговорил. — I am Arseniy Sergeevich. Now I will teach you English, — снова проноситься по классу.       Хоть внешне педагог был очень даже неплох, да и голосом приятным обладал, английский портил его. Так считал Антон. Либо просто ненависть к данному языку заговорила в нём. Парочку слов на английском языке юноша знал лишь благодаря заевшимся в социальных сетях песням. Из сказанного мужчиной парень понял, что учителя зовут Арсений Сергеевич. Помогло ему в этом деле то, что произношения имён на разных языках схожи. — Sit down, Anton, — вновь произнёс Арсений и жестом указал в сторону парт, по которому парень понял, что от него требуется.       «Сам ты даун», — оскорблял учителя в своей голове ученик, незаметно для того закатывая глаза.       Не успел парень взглянуть на Диму, дабы узнать, что вообще здесь происходит, как услышал своё имя. — Антон, я уже опросил ваших одноклассников на знание английского языка и понял, что лишь Позов знает его, а остальные даже не в курсе как посчитать до ста. Я надеюсь, что вы меня не разочаруете и блеснёте своими знаниями, — проговорил преподаватель, ухмыльнувшись и подойдя ближе к парте Шастуна, но всё равно оставаясь на приличном расстоянии, засунул руки в карманы, отчего область паха обтянула плотная чёрная ткань.       Парень, видя это, облизнул нижнюю губу и неторопливо опустился на стул, сам же удивляясь своей реакции на данное зрелище.       «Было бы чем блистать», — пронеслось у него в голове. С первого класса Антон и его одноклассники сидели либо без учителя, либо с учителем, который, не успев ничему научить детей, уходил в декрет. Поэтому Антон знал лишь как сказать «привет» и «пока». — How do you feel? Have you been very tired of drinking alcohol yesterday?— голос учителя менялся с каждым словом и ласкал слух. Сперва он хрипел, затем смягчался и буква «л» звучала с неким причмокиванием, после становился твёрдым и громким, а потом снова похрипывал. Но всё портила иностранная речь.       Из всего, что было произнесено учителем Антон услышал лишь одно знакомое слово: «alcohol». Без труда юноша перевёл его у себя в голове. Поняв, что речь идёт об алкоголе, шатен немного напрягся и решил сразу всё отрицать. — I нет alcohol, — сказал подросток с серьёзным лицом, правда не на чистом английском, а с примесью русского. На высказывание Антона Арсений усмехнулся, оголяя белые ровные зубы и клыки, от вида которых Шастун сглотнул вязкую слюну и слегка прикусил нижнюю губу. — Yes, Anton. You're right, — учитель на несколько секунд замолчал и посмотрел в окно, гордо подняв подбородок. Шея напряглась и на ней выступили очертания венок, которые на секунду привлекли внимания юноши.       Воспользовавшись моментом, Антон перевёл растерянный взгляд на Диму. — Что он говорит? — прошептал он другу, находясь в почти безвыходной ситуации. — Он говорит, что ты прав — right, — ухмыляясь, ответил Позов, с интересом наблюдая за диалогом этих двоих. — Yes, I'm right, — Антон гордо поднял голову и, нагло улыбнувшись, посмотрел на учителя. Но улыбка мигом сошла с лица, когда Арсений холодными глазами посмотрел на парня, заставляя сжаться все внутри. — You are not alcohol. You are an shameless boy who doesn't respect teacher and you're late for lesson, — рыча, продолжил Попов, подойдя чуть ближе и слегка нависнув над Шастуном.       Антон широко раскрыл глаза от такого потока слов в свой адрес. Он скривил лицо в непонимании и глянул на Диму, который сидел и качал головой, соглашаясь с учителем. Антону стало неприятно от того, что о нём говорят непонятно что, а лучший друг с этим соглашается. — How did you sleep on my couch? Comfortable?— чуть смягчил тон мужчина и ухмыльнулся, продолжая смотреть на парня сверху вниз. В глазах прыгали чёртики от вида такого жалкого и ничего не понимающего Антона.       Пока Шастун прожигал Попова зелёными глазами, Дима выпрямился, пододвинувшись ближе. Из слов, которые произнёс учитель Позов ничего не понял. То есть перевести он их смог, но понять, как его друг относится к дивану Арсения Сергеевича, не смог. — Yes, — осознавая всю несуразность сложившейся ситуации, ответил Антон и видимо попал в точку, потому что после его слов преподаватель расплылся в хищной, немного насмешливой улыбке. — I have no doubt, — подтвердил учитель, легонько замотав головой, и, опёршись о пустующую четвёртую парту третьего ряда, продолжал сыпать Антона вопросами. — Did you like the shower, which I arranged for you? I'm sure you liked it, — усмехнулся Попов, скалясь в сторону Антона. Глаза его были наполнены интересом. Ему нравилось ставить подростка в неловкое положение и заставлять думать.       Антон уже приоткрыл рот, чтобы вновь сказать какую-нибудь несуразицу, но, к его счастью, прозвенел звонок. Тут же подросток подрывается с места, хватает рюкзак, который валялся около парты, и несётся к выходу, обдавая Арсения потоком ветра и табачным запахом. — Arrivederci! — кричит он на последок, путая английский с итальянским, и скрывается в дверях. — Fool, — тихо с читаемой в голосе ненавистью рычит Попов.       Он, сделав недовольное лицо, с прищуром смотрит вслед парню. Спустя несколько секунд мужчина отрывается от парты, на которую опирался, и быстрым шагом направляется к доске. На ней он белым мелом выводит домашнее задание, а затем повернувшись к классу, хлопает в ладоши. — Lesson is over, — оповещает он, после чего школьники подрываются со своих мест, на ходу запихивая школьные принадлежности, и быстро покидают кабинет английского.       Дождавшись пока класс станет абсолютно пустым, Попов подходит к двери и запирает её, проворачивая ключ в замочной скважине. После он снимает пиджак, кидает его на спинку стула, расслабляет галстук и резко выдыхает, чувствуя, как внизу живота завязывается узел, а приятная на ощупь ткань черных брюк давит на возбужденную плоть. Брюнет падает на стул, напрягает скулы и начинает расстёгивать ремень, а затем и ширинку, закусывая нижнюю губу в попытках сдержать хриплый стон. Мужчина прикрывает глаза и начинает быстро и глубоко дышать. Грудь вздымается и её облепляет белая рубашка, пока на лбу выступают еле заметные капельки пота. Попов скользит одной рукой вверх к шее, расстёгивая верхнюю пуговицу и ненадолго задерживается на таких изящных венках, водя по ним длинными пальцами, иногда легонько надавливая, и впиваясь в кожу короткими ногтями. Вторая рука стыдливо скользит вниз к боксерам, и начинает ласкать член через ткань, приводя орган в полную эрекцию. С губ срывается рычащий стон, который брюнет тут же заглушает, закусывая нижнюю губу. На висках выступает влага, но Арсений её не замечает. Лишь облизывает верхнюю губу и снова прячет язык.       Сейчас Попов благодарит всех существующих Богов за то, что звонок прозвенел именно в тот момент, когда мужчина стал испытывать лёгкое возбуждение и не дошло до выпирающего из брюк стояка. Он никогда бы не смог подумать, что какой-то семнадцатилетний подросток заставит его испытать нечто похожее на возбуждение.       Арсений сглатывает образовавшийся во рту ком слюней, сильно жаждая разрядки, и, проникая под нижнее бельё, освобождает уже давно вставший член. Он проводит ладонью по напряжённому стволу, чувствуя, как приливает кровь. Мужчина начинает двигать рукой по члену, снимая возбуждение и откидываясь на спинку стула, раздвигает ноги шире. Пока свободная рука лежит на бедре и пальцы постоянно то сжимаются, то разжимаются.       Попов двигает рукой, с каждым движением ускоряя темп, а перед глазами этот светловолосый мальчишка с ярко-зелёными глазами и в слегка помятой рубашке, верхние пуговицы которой небрежно расстёгнуты, и тем самым оголяют вид на такие идеальные ключицы и молочную кожу.       Сердце бьется в бешеном ритме, а с губ доносятся все более громкие и громкие стоны, которые брюнет старается приглушить, но получается лишь напряженное рычание какого-то хищника, охотящегося за своей добычей. Мужчина, дышит прерывисто, заставляя свою грудь вздыматься все выше и выше. В мыслях мелькают все воспоминания с этим чертовым мальчишкой, который так бесстыдно спал на его диване, открывая вид на оголенный пресс, впалый живот и все те же сумасшедше красивые ключицы, на которые так совестно пялился Попов, представляя, как на них же будут красоваться темно-алые и бордово-синие засосы, оставленные им.       Арсений чувствует, что на грани, и вот-вот кончит. Поэтому нехотя отрывает левую руку от своего бедра, обтянутого приятной на ощупь тканью, и тянется к выдвижному ящику в столе, вынимая оттуда сухие салфетки и, взяв одну из них, с громким рычанием кончает, сразу собирая сперму в неё.       Когда с мастурбацией окончено, Попов выбрасывает салфетку в урну под столом и, спрятав член обратно, застёгивает ширинку и ремень. Он громко выдыхает и расплывается на учительском стуле, отбрасывая руки в разные стороны. На губах появляется легкая ухмылка, которая прерывается сдавленным смехом. — Damn boy, — хрипит он, не открывая глаза.

***

      Антон быстро покидает здание школы, не желая ни на секунду оставаться в этом месте, которое теперь, кажется, кишит этим чертовым произношением английского с ноткой хрипотцы в голосе и легкой, видимой ухмылкой на тонких губах. Запах дорогого одеколона, который преследовал юношу с самой ночи, теперь будто бы усилил свое действие и точно отпечатался где-то в подсознании.       Отгоняя эти мысли подальше от себя, школьник все еще не мог восстановить эту цепочку событий, которая теперь не просто раздражала, а конкретно выводила из себя. Первое, это то, что теперь Шастуну снова придется ходить в эту конченую, никому не надобную школу. Первый школьный день, который прошел не лучшим образом, позади, но впереди ждут ещё девять таких же утомительных месяцев. Второе, этот сраный английский, который, если вы еще не поняли, Антон ненавидит всей душой, но теперь, видимо, придется его учить, потому что этот ебучий Арсений Сергеевич от Шастуна просто так не отстанет. И третье — это сам ебучий Арсений Сергеевич, в пиздецки-ахуенной рубашке, облегающих брюках и с таким слишком, сука, возбуждающим голосом. — Антон! — послышался знакомый голос за спиной, а следом приближающиеся шаги. — Чего тебе? — обернувшись произнес Антон, без всякого энтузиазма вглядываясь в идущего к нему на встречу друга. — Это что сейчас было? — наконец догнав шатена и сравнявшись с ним, ошарашено вопрошал Позов, перекидывая рюкзак с одного плеча на другое, желая как можно скорее избавиться от него. — Что было? — недопонимал Антон, рассматривая впереди идущих людей, подсознательно находясь на грани реальности и своих раздумий. — Почему англичанин говорил, что ты спал у него на диване и пил алкоголь? — не унимаясь продолжал Димка, глядя только на своего друга. — Что ты вчера натворил? — снова слышится вопрос, на который юноша не спешит отвечать.       Антон и сам был бы рад вспомнить, что он натворил за последние сутки. Но сейчас оставалось лишь довольствоваться частичным представлением о всей сложившейся ситуации. Ну в принципе школьник помнил общий образ вчерашней тусовки, и даже пару моментов, в которые входили поцелуи с Эдуардом, и мужчину, который ранним утром решил не затягивать водные процедуры и облил того холодной водой. Остальные моменты были как в тумане. —Я не помню, — честно признался Антон, на что получил короткий вздох друга. — Ты никогда не меняешься, — закатил глаза Позов, продолжая шагать по ровному тротуару в компании зеленоглазого шатена, который решил, что сейчас было бы кстати закурить.       Он достал из кармана полуполную пачку с табачными изделиями, вместе с зажигалкой. Юноша быстро выудил сигарету, обдавая ее конец ярким пламенем, и не медля тут же глубоко затянулся. Приятный сизый дым блуждал по легким, оставляя некий образовавшийся налет. Получив еще один короткий вздох Димки, Антон повернулся к нему и подмигнул, после чего оба парня следовали домой в полной тишине.