***
Антон едет в такси, смотря в окно, за которым мелькают разнообразные постройки и почти что вовсе заваленные здания. Он раздумывает о ближайшем будущем и о недавнем прошлом. Из сегодняшнего разговора с Выграновским Антон понял, что Попов приходится тому дядей, и дом принадлежит тоже ему. Вопросы о том, как такое удалось обычному мужчине, больше походящему на бизнесмена, появлялись сами по себе, и Эдуард не мог не рассказать Антону часть биографии Арсения, убеждая его в том, что он никакой не грабитель драгоценных вещей и не какой-нибудь средневековый граф, на которого тот порой был похож. Антон не понимает, почему Арсений так резко отреагировал на их с Эдом взаимодействие. Хотя Антону самому было непонятно, почему начались подобные действия. Ведь у него и в мыслях не было начинать целоваться с Выграновским сегодня, и как-либо тесно контактировать, а тут оно само как-то получилось. Сам парень сваливал все на алкоголь и свечи, которые создавали романтическую обстановку и перед соблазном в такой атмосфере было сложно удержаться, но это было лишь очередной отмазкой перед собственными чувствами к тому человеку. Юноша всегда боялся показывать свою слабость перед кем-то, особенно проявлять любовь. Это чувство преследовало его с самого детства и оставалось до сих пор, поэтому Антону всегда было легче врать самому себе и окружающим, чем часами разбираться в своих проблемах, чувствах и прочей ерунде. Антон резко подпрыгнул в кресле и выругался на водителя, когда машина наехала на очередную яму, которые периодически встречались на шоссе. В этот момент мысли в его голове перемешались и Эд отошёл на второй план, который на фоне данной ситуации не имел крайнюю срочность. Пришла пора подумать о ближайшем будущем. Дома ждёт Илья, который не ограничит себя парой подзатыльников, а то и чем похуже. Подросток и так был наказан, так ещё и сбежал, а значит, должен ждать расправы за это, и расправа будет явно не поглаживания по головке. Антон боялся неизвестности. Не только в плане Ильи и скорого разговора. Он боялся и дальнейшего развития отношений с Выграновским. Он не знал, хочет ли быть с ним, или же это просто запасной вариант на будущее. Потому что целуются они в последнее время лишь с алкоголем в организмах. А после попойки думают о последствиях и своих исполненных действиях. Хотя, может, Эд и не думает, но вот Антону точно спокойно жить не удаётся. Шатен видит, как его друг старается как можно больше чем-то помочь ему, поддержать и всегда быть рядом, когда тот просто необходим юноше. Школьник прекрасно осознает его действия и случайные касания, когда те находятся рядом, понимает подтекст некоторых слов, брошенных случайно, и даже догадывается о явной симпатии с его стороны, но, черт, как же Шастун боится показать свои чувства человеку, который нуждается в них. Эд прекрасный парень и заслуживает намного лучшего, чем Антон. Он достоин настоящей любви и ее проявлений, а не каких-то смазанных подкатов и поцелуев на пьяную голову. С тем, как такси остановилось у подъезда, все мысли резко пропали, а вместо них пришла та боязнь неизвестности, которую он тут же скрыл под высокомерным взглядом. Антон взглянув на него через окно, поджал губы, вздохнул и, попрощавшись с таксистом, вышел из машины, негромко хлопая дверью. Пару секунд постояв около входной двери, парень начал ощупывать карманы и понял, что ключей у него нет, так как в спешке, с желанием поскорее слинять из дома от глаз Ильи, он забыл самое необходимое. Пришлось звонить в домофон и встречаться с голосом своей погибели раньше времени, чего ужасно не хотелось делать, но выход был только один. Через пару секунд из динамика послышались гудки. Парень пристально смотрел на горящую кнопку с цифрой 76, ни о чем не думая. Вскоре из домофона послышалось шебуршание, а после сиплый голос брата. — Кто? — Я, — недовольно фыркнул парень, не зная какую эмоциональную маску надевать на этот раз: недовольство или страх. Он отвёл взгляд от двери подъезда и уставился на парковку, находившуюся рядом с домом. На ней он мельком увидел знакомый джип, что иногда встречался на дорогах рядом с его такси, или же останавливался возле офиса, который был напротив кофейни, где иногда зависал Антон со своими друзьями. Быстро оглядев машину, взгляд юноши уперся в тонированное окно, которое было приоткрыто на тонкую щёлочку. Оттуда послышался щелчок фотоаппарата, а затем еле заметный огонек, который мигом пропал. Отвернувшись от джипа, школьник снова уставился на домофон, где все так же горела цифра 76. — Я, — передразнивает тот парня из домофона. — Сейчас получишь. Быстро поднялся, — после слышится звуковой сигнал, оповещающий, что дверь открыта. Антон резко тянет ее на себя и залетает в подъезд, больше не желая вслушиваться в хриплый голос брата. Он не спеша, а точнее очень медленно поднимается наверх. До девятого этажа идти не близко. Конечно можно было бы воспользоваться лифтом, но, на благо, он сломался в такое подходящее время, поэтому тот, ненадолго задерживаясь на каждой ступеньке, лениво плелся вверх. «Перед смертью не надышишься» — слышали такое? Вот и Антон, доверяя этой поговорке, решил подольше насладиться свободой и немного сыроватым подъездным воздухом, который так нравился ему в детстве. На каждом лестничном пролете он останавливался и выжидал по несколько минут, банально постукивая окольцованными пальцами по гладким и выкрашенным перилам, либо же звенел металлическими браслетами на запястьях. Когда юноша находился на третьем этаже, то сверху услышал тяжёлые шаги, которые направлялись вниз. По темпу шага парень узнал Илью и сердечко застучало намного чаще. Юноша с опаской смотрел наверх и не шевелился, лишь изредка потирал пальцы и снова шебуршал браслетами. Несмотря на тот характер, что он показывает обычно, и те сумасшедшие поступки, которые совершает, порой Антон становится маленьким, несмелым ребенком, которому все еще нужна та материнская опека, которой он особо не получал, и отцовская крепкая рука в тяжелые моменты, что тоже отсутствовала. Родители любили Антона, правда, но времени на него категорически не хватало, ведь на их плечах был тяжелый и сложный бизнес, который к этому времени они еле как смогли поднять. Когда дело доходило до ответа за свои поступки, маленький ребенок внутри школьника просыпался и совершал совершенно глупые поступки, вводя взрослого парня в заблуждения. Вот и сейчас Шаст потерял былую смелость, которую так любил показывать на людях. Когда он увидел брата с суровым лицом перед собой — сглотнул и попытался выдавить что-то на подобии доброжелательной улыбки. Но эта попытка обвенчалась крахом. Лицо моментально стало недовольным, когда ухо юноши не сильно скрутили, а его обладателя потащили на девятый этаж, гораздо быстрее, чем тот шел ранее. — Ай! Отпусти! — кричал Антон, пока Илья железной хваткой держал его за ухо и волок за собой в квартиру. Антон накрыл своими ладошками широкую руку брата и пытался раздвинуть пальцы на ней, но те не поддавались. — Охламон, — констатировал Илья, пропихивая Антона в квартиру и отпуская младшего, запирая дверь. Антон подбегает к зеркалу в прихожей и рассматривает покрасневшее ухо, аккуратно поглаживая его ледяными пальцами, при этом сильно морщась от неприятной боли. Он смотрит в зеркало и видит как за его спиной становится грозный Илья. Он сильно хмурится, губы сжаты в тонкую линию, а руки скрещены на груди. Антон поглядывает на него сквозь зеркало, не решаясь развернуться. — Какого хера ты делаешь? — прорычал старший. — Совсем обалдел? И так дел натворил, так ещё и продолжаешь усугублять ситуацию, — говорил Илья, строго смотря на подростка и, решая что с ним делать, ведь за день он так и не придумал для него наказания. Антон совсем раскрепостившись, решил показать свой характер, откинув весь страх и трепет. Он выпрямился, резко нахмурился и опёрся ладонями о тумбочку. — Тебе вообще какое дело?! Хочу и ухожу, ты мне не указ! — продолжая смотреть на брата через зеркало, выкрикнул он. Тут же ему прилетает нехилый шлепок по ягодицам. Парень дёргается и уже не кажется таким бесстрашным, как секунду назад. Пострадавшую кожу неприятно щиплет, от чего школьник быстро поджимает тощие булки и пятится к стене, где его задние участки тела будут в безопасности от ударов. К нему тут же возвращается то состояние маленького ребенка, и он, надув губу, делает несчастный вид и начинает потирать место удара, продолжая упираться лопатками в стену. — Язык придержи, не с другом разговариваешь, — приказал тихим, но холодным тоном старший. — Ты какого чёрта не слушаешься? — продолжал он, грозно смотря на младшего. Тот опустив голову продолжал молчать, теперь уже не осмеливаясь перебивать Макара. Было ли Антону стыдно? Нет. Он просто боялся такого строгого брата. Когда парень заваливался к тому в квартиру в стельку пьяный, Илья просто читал ему лекции о вреде спиртного, давал таблетку, воду и, укладывая в кровать, уходил на работу, а порой оставался с ним. Сейчас же Макаров смотрел на юношу непозволительно строго и холодно, отчего внутри у Антона всё сжималось, а после сильного шлепка слова брата казались слишком правдоподобными, чтобы снова не прислушиваться к ним. — Ты язык проглотил, что ли? Только что выступал передо мной, а сейчас резко замолчал. — стараясь вывести младшего на контакт, недовольно причитал он. В квартире висела полная тишина, прерываемая лишь гудением телевизора в гостиной. — Значит так, — Илья всё же развернулся к младшему лицом, который, прижавшись к стене, остался за спиной Макарова. Илья положил руки на плечи Антона, несильно сжимая их. — С сегодняшнего дня ты под домашним арестом, — выдохнув, начал говорить старший. — Никаких гулянок, пьянок, тусовок и так далее, лишь школа, дом, репетитор, ясно? — мужчина продолжает грозно пялиться на непослушного парня, который в этот момент слышимо выдыхает, чем и вызывает еще больше раздражения у Макарова. Антон продолжал молчать, смотря куда-то в сторону, хмуря брови. Руки мужчины были по-прежнему на плечах парня, и когда хозяин этих рук не услышал желаемого ответа, руки сильно сжали плечи Шастуна, заставляя юношу тихонько проскулить. — Я не слышу ответа. Тебе ясно? — Да, ясно, ясно, отпусти! — снова крикнул парень, начиная дёргаться. Брат тут же встряхнул его, приводя в чувства. — Снова ты забыл, с кем разговариваешь. Я ведь и по шее дать могу и силы не пожалею, — Антон посмотрел на него исподлобья и немного успокоился, все же не желая испытывать на своем теле сильные шлепки брата. — Дальше. Ближайшую неделю проведешь без интернета и телефон сюда давай, — Макаров вытянул руку, давая знак, чтобы Антон сдал своё мобильное устройство, но после продолжил. — Из школы и в школу я сам возить тебя буду. А в остальное время читай, пиши, решай, короче, учись. Полезно будет, — мужчина продолжал держать руку, но Антон не торопился расставаться с айфоном. — Я жду, — напомнил старший, нетерпеливо шевеля пальцами руки. — Не отдам я ничего, это частная собст… — младший не успел договорить, как его развернули спиной и полезли в карман. Илья вытащил телефон из кармана джинсов и, ударив напоследок Антона по заднице, отправил в комнату. Антон от ярости начал размахивать руками, периодически сжимая их в кулаки, после чего отправился к себе и, хлопнув дверью, прямо в верхней одежде упал животом на кровать, протяжно воя. Пролежав в таком положении минут пять, у Антона не получалось сосредоточиться. Теперь, кажется, все накрылось медным тазом. И какие-либо гулянки и посиделки с друзьями в кафе, да, блять, даже банально посидеть в телефоне не получится, поэтому предстоящая неделя обещает быть самой ужасной в истории всех ужаснейших недель Шастуна. Учитывая то, что к этому всему добавляется еще и репетитор, который, Антон уверен, проебет мозги своим английским похлеще, чем Илья нотациями об алкоголе несовершеннолетним. Немного успокоясь и приведя дыхание в норму, юноша переворачивается на бок, начиная сверлить стену своим пустым взглядом. Тем временем в дверь слышится тихий, глухой стук и в комнату заглядывает брат. — Ты есть будешь? Я пиццу заказывал, если хочешь, иди, — предлагает Илья абсолютно спокойным голосом без какой-либо грубости, будто бы выкидывая из мыслей ситуацию, которая произошла минутами ранее. Антон игнорирует его, продолжая лежать на кровати отвернувшись в обратную сторону, к окну. Игнорирует, потому что обиделся. Он же не маленький ребёнок, чтобы его наказывать и забирать телефон. Ну это же слишком банально, тем более Макар сам был таким, ну иногда же он выпивал, несмотря на его святость. И вообще во всех своих бедах школьник винит этого чертового Арсения Сергеевича. Ведь из-за него это все началось. Если бы мужчина придержал свой язык, родители Антона не узнали бы о прогулах и незнании школьником английского, а репетитор сам бы собой отпал, учитывая то, что никто не узнал бы о небольших крахах юноши. Только вот эта крыса все же со своим поднятым высокомерным носом отправилась нажаловаться классному, а бедному Павлу Алексеевичу ничего не оставалось, кроме как дозвониться до родителей непослушного ученика, ведь взгляд двух ледяных океанов заставит выполнить просьбу их обладателя. — Я сейчас тебя здесь запру и оставлю без еды и воды, если будешь игнорировать меня, — угрожает брат, видя, что тот его принципиально не замечает. — Потом я поем, — бубнит Антон, чуть ли не срываясь на крик, потому что его конкретно подбешивает вся эта ситуация. — Не нужно со мной таким тоном разговаривать, — строго отрезает брат. — Тебе ещё квартиру всю убирать, если ты не забыл, — добавляет он, ухмыляясь, на тихий недовольный рык младшего. Венка на лбу подростка постепенно проступает через кожу, а кулаки сжимаются в очередной раз, чтобы его обидчик не получил по заслугам. Обычно Макар никогда так строго не относился к таким незначительным вещам, но в это раз его, походу, серьезно выбесило воспитание юного засранца, и раз уж родители не могут заняться Антоном, то им займется старший двоюродный братик. — Не буду я ничего делать, сам убирай, — вновь язвит Антон, но слыша как брат быстрым шагом направился в его сторону, тут же вскакивает с кровати, сберегая свою задницу для более важных целей, а не для избиения её Ильёй. — А чего это мы вскочили? Испугался? — ухмыльнулся брат, выдавая подобие насмешливой улыбки на быструю реакцию юноши. — Я же сказал, что, если перейдешь на такой тон, получишь. Антон продолжал стоять возле кровати и молчать, смотря на брата злыми глазами, полными ненависти и разочарования. Благо, о выпитом алкоголе Илья не говорил. Ведь явно находились причины повесомее половины бутылки спиртного, либо же Илья попросту не услышал несильного перегара, исходящего от юноши. — Ничего я не испугался, — возмущается младший, прокручивая металлические кольца на пальцах, лишь бы как-то успокоиться. — Но делать ничего не буду, — тише добавил он, осмеливаясь посмотреть на брата. Илья сделал глубокий вдох, затем выдох и сурово посмотрел на подростка, испытывая легкую усталость во всем теле. Он слишком уж задолбался от этих вечных выебосов Антона, поэтому решил припугнуть того, зная, что тот испугается. — Если не перестанешь выебываться, я возьму отцовский ремень и отхожу тебя им, — пригрозил пальцем старший, заставляя того верить в правдоподобность своих слов. Антон, впервые услышав такие угрозы от брата, сжался и попятился дальше, на всякий случай, опёршись пятой точкой о подоконник. Он продолжил угрюмо пялиться на Макарова, поджимая губы, все еще отказываясь верить тому. — Я считаю до трёх, — мужчина поднял правую руку вверх. — Раз, — он загнул один палец, переводя взгляд на Антона, от которого не поступило никакой реакции, — два, — ещё один палец, — три, — Илья, видя, что парень даже не шелохнулся за все это время, развернулся и медленным шагом отправился к двери. — Я за ремнем, — оповестил он, надеясь, что младший засунет свою гордость куда подальше и облагоразумится. Антон, проследив за тем, как разъяренный Макар покинул комнату, оставляя дверь нараспашку, продолжал стоять на месте. Внутри его разрывало, заставляя парня показать все свои эмоции наружу, но остаток трезвого ума дал хоть какую-то пользу на это раз. Он не хотел показаться слабым, как он считал, не хотел слушаться брата, хотел быть взрослым и самостоятельным, как его всегда учили родители. Но с другой стороны получать совсем не хотелось, да еще и предметом, который, юноша боялся все детство. Ведь как Антон понял, рука у брата тяжёлая, а воспитание того позволяет полноценно выпороть непослушника. Когда школьник слышит, как по квартире раздаются быстрые и тяжелые шаги, стихшие парами минутами ранее, в голове появляется последняя надежда остаться таким же неранимым, как сейчас. Юноша слышит, что Илья начинает поступательные движения в сторону двери, и быстро среагировав, Антон подлетает к дверному проему и загораживая его собой, отрицательно машет головой. — Не надо, я сделаю все, — севшим голосом вопит школьник, впервые чувствуя настолько сильный страх, который быстро овладевает телом, придавая тому слабости и беспомощности перед грозным братом, что расплывается в легкой улыбке, пряча орудие воспитания за спину. — Вот и молодец, — ласково начинает старший. — Завтра чтоб всё сделал, — уже грубее добавляет он, покидая комнату и возвращаясь к какой-то скучной программе по телевизору. Шатен, тяжело дыша сбрасывает с себя куртку, кидая ее на кресло, стоящее рядом с компьютерным столом. После чего бессильно заваливается на кровать, раскидывая руки по сторонам и чувствуя приближающийся сон.8. Уход и его последствия
18 июня 2022 г. в 12:48
Мужчина не спеша шагает в направлении к дому, где парой минут ранее застукал этих малолетних невоспитанных мальчишек за непристойным занятием. Внутри Попова бушевала сплошная злость и ревность к этому мальчишке, ведь никто не смеет так жадно целовать его губы, кроме него самого. А тот факт, что каждый из них употреблял алкоголь и вовсе выводил его из себя. Арсений ужасно не любил принятие спиртного лицами младше восемнадцати лет, а еще он был диким собственником. Так что все было слишком очевидно. Как только в голове всплывает неприятная ему картина, брюнет сперто выдыхает воздух, открывая двери и перешагивая порог дома. Теперь в гостиной не было такого беспорядка, как перед приходом мужчины. Бутылка, что валялась на полу, была успешно выброшена в мусорку, подальше от глаз Попова. Разбросанных вещей не было, так же, как и бессовестных парней. Пройдя дальше и скинув пиджак на спинку кресла, стоящего напротив телевизора, Арсений быстро перемещается на кухню, замечая студента, сидящего за столом.
— Арс, все было совсем не так, — замечая дядю, произносит подвыпивший парень, стараясь хоть как-то унять эту неловкую ситуацию.
Тот не спеша оборачивается, устремляя свой взгляд на студента, вглядываясь в его серые глаза, после чего отворачивается к кулеру, стоящему рядом с кухонной раковиной, и набирает воду в подставленный стакан.
Студент, заметивший, что его попросту игнорируют и даже не собираются разговаривать, быстро покидает кухню, оставляя Попова наедине.
Тот, оставшись в одиночестве, начинает размышлять о своей реакции на произошедшее. Он не понимал, а скорее не хотел принимать причину такого поведения. Пацан привлекал Арса. Это доказывал тот случай в кабинете после первого урока английского у одиннадцатого класса, когда тот увидел Антона вживую. Те фотографии, присланные его племянником после каких-то вечерних прогулок, либо же дневных посиделок в кофейне, на которые Попов мог невольно пялиться часами, пытаясь уловить каждую мелкую деталь во внешности парня, его изменения в эмоциях и на сколько сантиметров отросли его шелковистые кудри, по сравнению с прошлыми фотографиями, что Эд присылал намного раньше, тоже немало напрягали его.
Он — состоявшийся взрослый мужчина, имеющий высшее образование и работающий учителем в школе. Человек, который способен лишь одним холодным взглядом уничтожить любого человека и умело приготовить лазанью, несмотря на свои не большие кулинарные способности. И тут возникают мысли, как его может привлекать какой-то грубый, невоспитанный школьник, возомнивший из себя короля этого мира, да еще и дикий тусер? Видимо, всё же мог, раз каждый взгляд зеленых ярких глаз заставлял мужчину смотреть только на обладателя таких чудесных и неземных очей, будто бы они были проводником в совершенно иные миры.
Попов закрывает глаза и, откинувшись на спинку стула, начинает пальцами массировать виски. Погода за окном давит на голову, темное небо обволакивает город, словно черная мантия, а далеко за городом слышатся звуки протяжной и страшной грозы. Время на часах переваливает за восемь вечера, а в комнате на втором этаже сидит взволнованный и, возможно, обиженный племянник, который тоже создаёт некую проблему, так же, как и его друг или вовсе парень.
Арсений не может спокойно думать об Антоне. Ведь он понимает, что между парнем и племянником существуют некие чувства и, возможно, даже взаимные. А Попову просто нравится дерзкое поведение юноши, его облегающие бедра брюки, кудрявые золотистые волосы, ярко-зеленые глаза, наполненные неприязнью к Попову и волшебно мягкие на вид губы, которые часто кривятся при произношении английского с уст Попова. Ему нравится непонимание парня, когда брюнет общается с ним на иностранном языке. Нравится его походка, высокий рост, длинные окольцованные пальцы, руки с различными фенечками и браслетами на запястьях. Мужчину всё это возбуждает, умиляет, а порой и раздражает.