Невоспитанный мальчишка

      И вот ещё одна рюмка алкоголя попадает в организм. Антон пьет с чистой совестью. Если раньше после своих попоек он мог задуматься о том, что слишком много и часто употребляет алкоголь, то в этот раз уже сейчас парень уверен, что сожалеть не будет. Не бухал он с того злосчастного вечера, когда получил наитупейшее задание от своего наитупейшего «друга». Переспать с англичанином. Это, на минуточку, было месяц назад и за этот месяц Антон успел лишь один раз повилять бедрами у доски и заставить учителя испытывать шок и неподдельный интерес к своей заднице. А к самой сути так и не приблизился.       На самом деле он и не собирался этого делать, да и не знал как. Поэтому ходил мимо Крылова задрав нос и каждый раз себе и окружающим твердил, что скоро наступит его звездный час.       Неожиданно завибрировавший телефон в заднем кармане джинс отвлёк от уже поднесенной к губам рюмки. Антон пьяно повел головой в сторону мобильника, отставил стакан и икнув полез в карман за телефоном. Покрутив его в пальцах, пытаясь взять не вниз тормашками, а так как надо, Шастун чуть не выронил его, но всё же удержал и когда экран включился, сощурил глаза. Те разъезжаясь в разные стороны от переизбытка алкоголя, никак не хотели фокусироваться на всплывшем на экране блокировки окошке сообщений.       Пришлось хорошенько мотнуть головой, чтобы разобрать хотя бы отправителя. Парень даже не удивился, когда четко увидел пять рядом стоящих букв. ПОПОВ.       Неужели он чует за тысячу километров, когда о нем думают, проклинают и осуждают. Ведь зачем он тогда пишет именно в тот момент, когда Антон мысленно собирался выпить за то, чтобы этот Попов исчез. Но внезапно этот самый Попов не исчезает, а наоборот напоминает о себе. А точнее о дополнительных, которых, судя по смс, сегодня не будет.       Антон читает эти слова и начинает сильнее злиться. На кого? На Кузнецову. Нахуя? А хуй знает. Делать ему нехуй вот он и злится. Видимо у той всё-таки получилось захомутать учителя и затащить его в койку. Антон так и не увидел сегодня днём, чем окончилась сцена между девушкой и Арсением, ведь как только он увидел, что руки той поползли по телу преподавателя, стукнул по подоконнику и бросился из школы в ближайший выход, наплевав на физкультуру последним уроком. И теперь он уверен, что то, что осталось за кадром — это то, как учитель посадил Иру в машину, привез домой, раздел и начал выцеловывать каждый участок ее тела. Парень скривился представляя эту мерзкую картину.       Лучше на месте Кузнецовой смотрелся бы сам Антон. Именно так сейчас говорил пьяный мозг. И видимо не только мозг, а всё тело в целом хотело, чтобы его обласкали. Ведь как тогда объяснить кинутые на барную стойку пятьсот рублей и настолько резкое поднятие со стула, что даже голова кругом пошла. Ноги сами по себе поплелись на выход из заведения, пропитанного запахом алкоголя и табака, а пальцы кое-как попадая по кнопкам на телефоне вызвали такси, указывая в строчке «Откуда едем?» адрес бара, а в строчке «Куда?» злосчастный адрес дома со звонком на воротах и с кожаным диваном в гостиной.

***

      Арс вымотанный приезжает домой в шесть, несмотря на то, что из школы он вышел в час в достаточно хорошем расположении духа. Но как только он переступил за порог школы проблемы начали сыпаться одна за другой. Сперва эта Кузнецова. Хотя она скорее позабавила англичанина своей глупостью и наивностью. Хоть она и девушка. Но кроме этого в положительную сторону он отнести ничего не мог. Не успел мужчина отъехать от школы, как колесом наехал на, черт бы его побрал, гвоздь и то продырявившись, сдулось. А запаски, как назло, не оказалось. Пришлось вызывать эвакуатор, потом торчать в очереди на внеплановый ремонт машины, где оказалось, что ещё и масло потекло. Его тоже пришлось менять, поэтому ремонт затянулся.       Молясь всем известным богам, чтобы машину скорее починили, он складывал в голове сумму, которую нужно будет отдать за весь ремонт. А та выходила отнюдь немаленькой. Что немного огорчало, ведь алчность в большей или меньшей степени присутствует у всех. И наиболее ярко проявляется, когда приходит время для незапланированных растрат.       Сейчас можно было выдохнуть. Ведь круглая сумма, которую наверняка завысили, отдана, машина в целости, Арс дома, допы отменены ещё по пути домой, поэтому можно полностью расслабиться, принять горячую ванну и, завалившись на диван, закинуть ноги на подлокотник и включить любимую передачу.       В таком покое и спокойствии прошло примерно сорок минут. Дом пуст, потому что Выграновский куда-то слинял, как только заприметил приближающегося к дому дядю. Никто не топает по дому, будто слон, не базарит в соседней комнате со своими дружками из университета, никто не мозолит глаза, сидя в кресле у телевизора, пытаясь делать максимально занятой вид, чтобы Арсений не докапывался со своими вопросами со скрытым подтекстом.       Но всему, как известно, приходит конец. Вот и идиллия Арсения была прервана динь-доном, разнесшимся по всему дому. Попов, прикрывший глаза, дернулся от неожиданного звука. — Damn, he doesn't have his own keys?— задался вопросом англичанин, решив, что Эд все же решил вернуться домой. Он уже поднялся с дивана и начал направляться к входным дверям, дабы разблокировать калитку, чтобы впустить племянника, как динь-дон вновь раздался и заставил выйти мужчину из себя.       Злость и раздражительность начали вскипать все сильнее и теперь вместо спокойного приветствия хотелось оторвать башку тому кто трезвонит в этот чертов звонок.       Пока Арсений медленным и совершенно не торопливым шагом направлялся к входной двери, будто бы специально делая все медленно, чтобы хоть как-то позлить этого нагулявшегося наглеца. Но когда мужчина вышел из дома и устремил свой взгляд на невысокую калитку, то заметил светлую макушку, которая была отчётливо видна в сумеречное время. — Не припоминаю чтобы Эд покрасился, — разговаривал сам с собой учитель, доходя до высокого парня.       Когда он отворил калитку, то был немного в шоке. Но как в шоке, в полнейшем ахуе. Среди сумерек возле ворот стоял не кто иной, как улыбающийся Антон. — И что ты тут делаешь? — недовольно хмыкнул брюнет, опираясь рукой о калитку и заглядывая в зелёные сверкающие глаза шатена.       В ответ Попов услышал лишь молчание, а после его грубо отодвинули юношеские руки, а сам парень уверенным шагом направился в дом, зацепляя мужчину своим плечом. — А не ахерел ли ты, Шастун? — ещё взбешенее произнёс мужчина, направляясь вслед за Антоном.       Тот по прежнему молчал, неровно, но зато как уверенно, шагал в дом. Ещё возле калитки Арсений понял, что от парня за километр несёт перегаром и, блять, как же это выводило. Что он вообще себе позволяет? Значит внепланово заявился к тому домой, так ещё и пьяный поплелся в Поповский дом. Вот же мальчишка. — Я ещё раз, блять, спрашиваю, Шастун! — бесился тот, а с его глаз сыпались искры, — Что ты тут делаешь?! — уже возле входа в дом снова повторился мужчина, дергая на себя пьяного школьника.       Он снова ничего не ответил, будто бы намеренно выводя учителя из себя. За это время Антон прекрасно понял, что злить, а уж намеренно, англичанина не стоит, ведь тот как зверь. В руках себя не держит. Но и это иногда было на руку. Только уж точно не сейчас. — И где эта шлюха? — пьяно шипит ученик, бесцеремонно заходя в чужой дом и оглядывая гостиную с включённым на минимальный звук телевизором. — Какая ещё шлюха, Антон?! Ты пьяный! — Арсений держится из последних сил, правда, ведь с таким учеником можно и убить или убиться самому.       Юноша смотрит на Попова со злостью в глазах, и тот готов поклясться, что они были темнее чёрного неба. — Кузнецова Ваша любимая… ик, — последнее слово школьник будто бы выплюнул прямиком на учителя, абсолютно не сдерживая своей агрессии.       Эта повадка заставил мужчину усмехнуться, но злость, накатывающая с каждой секундой все больше, затуманивала разум, не давая мужчине нормально сконцентрироваться на данной ситуации. — Что ты себе позволяешь, мать твою?! — разъярено шипит брюнет, хватая школьника за плечи и встряхивая. — Ой, — театрально выдаёт тот, — Вы же спите с учениками. Думали я не узнаю? — с ехидной улыбкой, произносит тот, вглядываясь в темно голубые глаза.       Попов отлетает от школьника как ошпаренный. В голове проносится лишь одно: «Он знает?!» — Что ты мелешь, Шастун?! — гаркает мужчина, а слова проносятся эхом по всему дому. — Ну же, скажите, — пьяно улыбается школьник, подходя ближе к учителю, — Вы трахнули её? — Ты ахуел, мальчишка? — грозно кидает тот, до скрежета сжимая зубы, удерживая внутренний порыв ударить этого наглеца.       Антон же, даже когда заметил состояние злого Попова, с места не двинулся и как ошпаренный не отлетел. Просто продолжал стоять посреди гостиной, смотря на растрепанного и разъяренного мужчину рядом, что тот и делал что сжимал кулаки, глубоко и прерывисто дыша. — Ты ревнуешь? — как-то насмешливо произносит брюнет, усмехаясь серьёзному выражению лица школьника. Все же, строгость ему не к лицу. — А если и так, Вам-то какое дело? — не смотря на свое состояние юноша так же продолжал обращаться к англичанину на «Вы». Мама же не зря учила его со старшими общаться. Но явно не так, как сейчас делал это Антон.       Попов даже слов не находил, чтобы все это описать. В голове настоятельно заела мысль «Он ревнует. Антон ревнует Арсения.»       Вывести старшего из оцепенения смогло лишь то, что парень начал неуклюже вертеться вокруг себя, пытаясь достать телефон из кармана, до которого никак не дотягивался. Но пробурчав себе под нос что-то неразборчивое он сделал то, что хотел и включив экран, чуть отпрянул от него, ведь яркий и резкий свет излучаемый им долбанул в глаза.       Попов нахмурил брови и слегка скривил рот, не понимая что хочет добиться этот парень, который за пару минут сумел вывести старшего из себя, потом озадачить, а теперь вновь разозлить своей тупой неуклюжестью. Когда Арс увидел, что тот пытается что-то напечатать в своем смартфоне, то терпеливо стоял и ждал продолжения сцены ревности, взявшейся из ниоткуда. Парень старался как можно быстрее набирать буквы в строке ввода, а затем также быстро вбивать нужные слова на одном из сайтов. Как только он закончил все это делать, то пьяно хмыкнул своей гениальности и сощурил глаза, пытаясь вновь прочесть расплывающиеся буквы в телефоне.       Арсений, находясь в немом ступоре продолжал ждать и наблюдать за парнем с лицом а-ля «что за хуйню ты опять придумал?». — Ю а э гоат, Арсений Сергеевич, — начал запинаясь читать с телефона подросток под удивление Попова, глаза которого с каждым словом становились шире. — Схозе зис слут инстеад оф ми, — гордо добавил Антон, выпрямив спину и указав пальцем себе на грудь. — Натурал асхол, — закончил речь на ломаном английском Шастун ядовито с неким вызовом уставился на учителя, у которого лицо кажется разорвется от такого нахального поведения со стороны ученика. И пускай говорил подросток по-русски на английском такие слова как «goat» и «asshole» мужчина разобрал отчётливо и они ему совсем не понравились. Так и сам примерный контекст не вызвал у Попова удовольствия. — Шастун, ты не охренел часом? — Может Вам на английском станет понятно, раз Вы на русском не догоняете, — пропустив риторику от учителя мимо ушей, выдал подросток, одновременно постучав по голове, показывая, что у учителя дерево вместо мозгов и ничего он не понимает. Хотя Антон сам не слишком много понял, но надо же было показать, что он умнее каких-то там Арсениев Сергеевичей.       Мужчина с каждым словом школьника вскипал все больше. Да какого черта здесь вообще происходит? Юноша уже не казался таким милым и пушистым под прикрытием альфа-самца. Теперь же тот был настоящим и наглым барыгой, который за считанные минуты дико выбешивал Арсения. Антон же молча наблюдал за учителем, замечая, что в таком состоянии тот выглядит до мурашек сексуальным. Может это и алкоголь, который внезапно ударил в голову с новой силой, то ли действительно так было. Но разбираться в этом всем крайне не хотелось, и к счастью, после недолгой тишины, все мысли школьника перебил грубый и такой вкрадчивый, слегка охрипший голос. — Живо в мою комнату, rude boy! — прорычал брюнет, разворачивая наглеца за плечо, так что тот чуть ли не упал и схватив за шкирку, потащил за собой. На лице Антона не осталось даже намека на бывалую уверенность.