***
Больше, чем через полчаса юноша достигает нужного клуба, по дороге успев его проклясть в тысячный раз, ведь кто же, блять, знал, что к нему так далеко ехать, особенно когда ты и так опаздываешь на гребаные полчаса. И того в клуб он опаздывает почти на час, заставляя Выграновского смотреть на него уже не таким понимающим взглядом, а скорее чуть злым и подвыпившим. Вот же, уже напился и без Антона. Хотя, этого и требовалось ожидать, ведь и Шастун бы час в клубе просто так не просидел. Поэтому все было очевидно и за это шатен ругаться на своего друга не собирался. На часах за девять вечера, а народа в клубе уже дофига. Несмотря на то, что сегодня был только вторник, людям, кажется, было абсолютно плевать на завтрашнюю учёбу и работу. В вип зоне кто-то праздновал день рождения, заключались какие-то, наверняка, очень важные сделки, а кто-то просто сидел в компании красивой молодой девушки и кальяна с дорогим виски. В обычном зале, где и поселились студент и школьник была парочка таких же друзей-школьников, как они, несколько взрослых женщин, плачущихся об проблемах на работе и в личной жизни, в одной, кстати, по хорошему Антоновскому слуху, кошка умерла. Ну что ж, земля ей пухом. Где-то в углу на мягком столике расположились несколько здоровых, накаченных с наколками на бицепсах, мужчин, которые то и делали, что как-то странно поглядывали на юношу и студента возле него. А бармен, которой была та же короткостриженная с чёрными волосами и пирсингом, девушка, мило улыбалась всем, кроме юноши. В её взгляде читалось какое-то непонятное напряжение и недосказанность, но сейчас обращать на неё внимание и огрызаться из-за какой-то мелочи не хотелось. И так жизнь несладка: то с Поповым пососешься, то от родителей звездячки получишь. — Я думал, мне уже самому придётся ужираться, — улыбается Выграновский, замечая в поле зрения Антона, который решительно двигался к нему. Студент привстает со стула, крепко обнимая своего друга, а следом они вместе плюхаются на барные стулья с кожаной обвивкой и Шастун облегчённо выдыхает. — Родаки убираться заставили, — начинает ныть о своих проблемах, юноша, получая в ответ ехидный смешок. — Никогда бы не подумал, — продолжая смеяться, произносит Выграновский, удерживаясь за край барной стойки. Антон хоть и вовсе не злился, ведь понимал, ну это друг, его шутки, но злым взглядом все же одарил. Поэтому решив, что пора бы выпить он поднял руку подзывая к себе не слишком приятную, как показалось Шастуну, барменшу. Вскоре после показа паспорта друга, ведь парню то и показывать нечего, дома же все оставил, как и ключи, поэтому где он сегодня будет ночевать — непонятно, но сейчас это не особо тревожило. Та, внимательно посмотрев на дату рождения брюнета, слегка улыбнулась только ему, вновь одаривая только школьника неблагоприятным взглядом, но и это сейчас не волновало. В пизду всех, кроме Арсения, да. — Рассказывай, как ты там поживаешь в террариуме своём, — вновь хихикает Эд, в точку подбирая сравнение со школой парня, ведь был он только пару раз, а уже успел нарваться на приставучую Кузнецову, которую тот отшил, а вслед получил нахальное «козёл». — Хуево, как там может быть все нормально? — вздыхает юноша, облокотившись локтем о барную стойку, переодически замечая, как девушка за стойкой что-то смешивала в металлическом шейкере. — Да, не подумал, — кивает Выграновский, вновь приулыбаясь, — А с Арсом как? Обижает? «Ага, ещё как обижает. Вот сегодня поцеловал, а в общем он мне нравится, но это не особо важно.» — про себя думает шатен, истерично хныкая. — Да нет, неплохой дядька твой, — машет рукой шатен, замечая как возле них приземляются два до краёв полных коктейля. Ну не с водки же начинать. Шастун облегчённо выдыхает, тут же прильнув к стеклянной посудине, отпивая немного содержимого и чувствуя приятную горечь в горле, которая сменяется на сладковатый вкус молочного ликёра. Шастун ставя стакан обратно, блаженно улыбается, поглядывая на Эда, который то ли пытался распробовать непонятный коктейль на вкус, то ли как юноша наслаждался. — Блять, как же я давно не пил, — блаженно рычит брюнет, ставя полупустой стакан на барную стойку. Девушка за стойкой нервно оборачивается на звонкий стук стекла о лаковую поверхность, уже думая, что кто-то что-то разбил. Но когда та замечает извиняющийся взгляд серых глаз, с успокоением выдыхает. — Извини, — бормочет тот, немного привставая со стула, чтобы дотянуться и ближе рассмотреть именный значок на фартуке, — Кристина, правильно? — улыбается и подмигивает студент, слыша смешок со стороны друга. — Да, Кристина, — согласно кивает темноволосая девушка, ближе подходя к парням. — Красивое имя, — подмигивает Выграновский, а Антон почти со стула падает, лишь бы не рассмеяться в голос от таких тупых подкатов к барменше. С ним и то лучше пытался. Эдуард с минуту зло смотрит на Антона, а после подмигивает ему и разворачивается обратно к девушке, облокотившейся об стол. — А принеси-ка нам, Кристина, ещё выпить чего-нибудь, — поправляя спавшую чёлку, произносит тот, показывая Шастуну один палец, как бы говоря этим действием — «ван момент, брат». Та кивает, а после отходит к бутылкам с алкоголем, начиная вновь мешать какую-то смесь в шейкерах, а после добавлять туда лёд и ещё какую-то херню. А уже какую юноша рассмотреть не успевает, ведь его отвлекает победный голос Выграновского. — Сейчас на халяву выпьешь, — расплывается в победой улыбке тот, хлопая школьника по коленке. — Учись, парень. Шастун немного приподнимает бровь, думая, какой же его друг чертовски-гениально-тупой. Но в слух этого не говорит, ещё чего, обидится, а оно нам и не надо. Уж и так слишком много проблем из-за этого Сергеевича происходит. — Ваш заказ, — возвращается девушка, ставя сначала стакан перед школьником, а после и перед брюнетом, — За счёт заведения, — подмигивает она, а Выграновский поднимает на друга такой взгляд, в котором явно читается: «а я говорил — учись», а после оба начинают смеяться. Вот же чертяка этот Выграновский, но хорош, правда.***
Вечер перестаёт быть скучным, когда парни накатывают уже по пятой стопке шота, позволяя себе намного больше позволеного. Нет, пока что они не целуются, да и Антону после таких приторно сладких, блаженных губ, больше других не надо, потому этой мысли даже в пьяной голове нет. Все это время парни разговаривают о том, сем, не задевая запретных для Антона тем. После того небольшого расспроса о Попове, студент больше и не поднимает эту тему, а юноша и не пытается что-то об этом сказать. На часах почти час ночи, клуб в самом разгаре. Везде все танцуют, некоторые напевают какие-то незамысловатые строчки из песен, некоторые также продолжают наслаждаться одиночеством, разделены с какими-то красивыми девушками, как с обложки, в вип зале. А некоторые, под видом которых юноша имел взрослых мужчин, больше походящих на охранников, продолжали так же с суровым выражением лица сидеть за дальним столиком возле неоновой стены. Шастун же сейчас чувствовал себя просто восхитительно. В голове больше не путались никакие мысли, да и вообще их там не было. Рядом сидел такой же, но не настолько пьяный, Выграновский, что-то наплетая о тяжёлом детстве с бабушкой. О семейных ценностях и периодически об Арсе, рассказывая почти всю его биографию. Теперь школьник знал, что Попов долгое время жил в России, а после по непонятной причине решил сменить не настолько шумную Россию на огнями горящую Америку, где провел около пяти лет, а после, вновь по неизвестным причинам, вернулся домой, на родину. Тогда устроился, то ли его пригласили в ту же школу, где он работал, который из вариантов правильный Антон со слов друга понять не мог, но и это было не так важно. Вскоре после ещё часа таких разговоров и вновь пары накатанных шотов, школьник чувствовал себя, мягко говоря, не очень, ведь голова начинала болеть так, как после похмелья, а окружающий мир казался слишком неестественным, даже Выграновский, который сейчас сидел напротив него, пьяно улыбаясь барменше, казался обычной пластилиновой фигурой. В глазах все плыло, и раздваивалось на размазанные радужные кружки. В голове было так пусто, что хоть кораблики как по морю запускай. Но несмотря на то, что ни единая мысль юношу сейчас не преследовала, ему, непонятно от чего, хотелось смеяться и как маленькому ребёнку тыкать во всех пальцем, чтобы попробовать насколько у них мягкая кожа. Выграновский конечно же не замечал никакого странного поведения юноши, ссылаясь на алкоголь, который одурманил и его, и парня. Юноша, кажется, смотрит на мир через пелену какого-то тумана. Его зрачки расширены до невозможнейших размеров, почти заполняя радужку глаз. В горле сухо так, что прям сейчас в себя хочется влить литрами какой-то алкоголь, чтобы не чувствовать этих, будто бы, кошачьих острых когтей. Шастун тяжело выдыхает, чувствуя, как к горлу подступает ком, который тут же хочет выкашлять, а после что-то невнятно пробормотав другу, пьяному в стельку, тот пошатываясь, стараясь удержаться хотя бы за стены, уходит. Спустя пять таких напряжённых минут, парень достигает уборной, и почти что падает возле раковины желая как можно скорее умыться, чтобы снять все это напряжение и непонятное чувство. Он опирается руками об умывальник вглядываясь в свое отражение в зеркале, сразу же замечая, что чёрные кружки в глазах заполонили все пространство зелёной оболочки. Тот, конечно, во время своих пьянок на свои глаза не смотрел, но со стопроцентной уверенностью мысленно заявляет, что что-то здесь не так. После, ещё с минуту поглядев на свое красное, уставшее лицо и странно расширенные зрачки, тот склоняется над умывальником, открывая кран и тут же плеская себе в лицо ледяной водой, которая вроде как и приводит немного в чувства, но это облегчение быстро улетучивается, вновь возвращая школьника в то самое приятное состояние. Он смотрит на отражение в зеркале, продолжая периодически наклоняться над раковиной и повторять водные плески в лицо. Но те ни через минуту, ни через десять абсолютно не помогают, не оставляя в парне надежды, что это так быстро пройдёт. Голова с того момента, кажется, только сильнее начинает болеть, а кровь ненавистно и так громко пульсирует в висках, заглушая все звуки окружения. Уши находятся будто бы в вакууме и Антон почти ничего не слышит, но краем глаза, в очередной раз умываясь, замечает, как в уборную заходят ещё два мужчины, которых те с Выграновским заприметили ещё с самого начала их культурных посиделок в клубе. Те как-то странно смотрят на парня, обходят его и становясь с разных боков. Первый, как ни в чем не бывало начинает спокойно мыть руки, а второй так же пронизительно вглядывается в Шастуна. — Помощь нужна? — слышится грубый голос, который в мозг парня доходит отголосками. — Нет… — сдавленно хрипит юноша, ещё раз плеская очередную порцию воды себе в лицо, обессилено опираясь руками о керамическое изделие. Мужчины с минуту смотрят друг на друга, перекидываясь между собой каким-то понятными только для них взглядами, а после тот, что мыл руки подаёт голос: — Это ты зря, парень, — ухмыляется тот, так неестественно и так наиграно, что прямо же сейчас хочется упасть лицом об этот умывальник. Школьник одаривает и первого и второго непонимающим взглядом, пытаясь хотя бы что-то разобрать из того, что они так старательно произносят, шевеля своими губами. Шастун почти что не слышит ничего, но когда его резко хватают за руки, выдергивая из-под холодной воды и прижимая лицом к холодной стене, тот будто бы просыпается, широко распахнув глаза. — Не стоило приходить сюда, мальчишка, — грозно шипит один из них, сильнее вжимая школьника в стену. Тот начинало было кричать, как его рот грубо зажимают рукой, не давая проронить ни писка. У парня, будто бы срабатывает инстинкт самозащиты и тот с последних сил пытается оттолкнуть нависшего здоровяка, но тот лишь сильнее впечатывает юношу в кафель, заставляя сползти вниз. А тот, как тряпичная кукла, не в силах сопротивляться такому напору, послушно сползает вниз, все ещё чувствуя сильную хватку, что не давала кричать. А после прислоняясь лицом к холодному и мокрому от брызгов воды кафелю. Когда тот вновь пытается подняться или хотя бы попытаться скинуть с себя взрослого, наверняка раз в десять сильнее мужика, к тому присоединяется второй. Он, аккуратно спускается на пол, становясь на колени и доставая с заднего кармана чем-то, не понятно чем, заправленный шприц. Антон, увидев это, в испуге ещё раз попытался выскользнуть из-под здоровяка, но он, крепко удерживая тело школьника в своих руках, лишь сильнее прижал его к полу, вдавливая челюсть в мокрый кафель. Из глаз внезапно начинаются литься слезы, а в голове покоится одна единственная мысль об Арсении, как же было бы здорово, если ли бы он прямо сейчас, как в самых дешёвых драмах пришёл на помощь своему недо-возлюбленному и спас от долгой, мучительной смерти. Но никакого там такого чуда не происходит, в уборной все так же почти нет людей, не считая этих двоих, хотя, их и людьми сложно назвать. Шастун ещё пытался вертеться и как-либо выкрутиться из всего этого дерьма, но один из здоровяков, в руках которого был устрашающий пятикубовый шприц, решает, что пора бы заканчивать этот цирк и сняв защитную пластмассу с иголки, ещё ближе приближается к шатену, беря его руку в свою. Тот задирает рукав оверсайз худи и начинает грубо щупать руку чуть ниже плеча, а после, кажется, найдя вену, резко вводит иголку до конца, быстро впрыскивая содержимое шприца. Парень замирает в немом крике. Рот так же продолжают крепко зажимать, как и тело, которое начинает онемевать от веса, что на него давит, перекрывая пути для кровообращения. А по телу будто бы проходится такой неприятный холодок, от которого юноша тут же морщится. Вскоре, введя всю жидкость до последней капли, тот вынимает иголку, выкидывая шприц в рядом стоящую урну. После проходит больше пяти минут, и за это время юношу вроде как слегка попускает. Сначала он чувствует облегчение и то, как будто его прежнее состояние резко куда-то отходит, а вместо него появляется приятное чувство насыщения. А после ещё нескольких минут размышлений о том, как же, блять, хорошо, парня резко клонит в сон и он даже зевает, ощущая, как все тело вмиг расслабляется до такой степени, что сейчас все казалось таким ненужным. Вырваться и убежать куда подальше от этого кошмара больше не хочется. А двое мужчин, склонившихся над подростком больше не кажутся такими грозными и плохими. Уши вновь находятся в вакууме и он, закрыв глаза от усталости, чувствует, как потихоньку начинает проваливаться в сон.***
Эд, заметив такое долгое отсутствие друга, сначала не придает этому никакого значения. Ну, подумаешь, плохо стало, может где-нибудь уснул или вообще домой пошёл. А то выглядел, если честно, он не очень, но и Эд мисс красоткой на своей сейчас не был, поэтому ещё посидев минут десять, и пару раз позвонив другу, в ответ получая лишь долгие, монотонные гудки, а после отключение от абонента. Он решает, что надо бы сходить в уборную и проверить все ли хорошо с тем алкашом. — Ну вот же Антон, постоянно говоришь ему не пей — не пей, а он берет и ужирается, как свинья, — причитает себе под нос брюнет, кое-как удерживаясь за стены, чтобы не свалиться на первом же шаге, а после достигая уборной, тот резко дёргает ручку на себя, сначала не замечая никого. Когда студент заходит в прохладное с запахом хлорки помещение, то не видит ничего кроме какой-то небольшой красной лужицы на кафеле, и какого-то небольшого чёрного предмета. Немного подойдя ближе, предварительно включив фонарик на телефоне, чтобы хоть что-то видеть в этом темно синем неоне, он видит чей-то телефон. Подойдя к нему и наклонившись придерживаясь о холодные стены, он поднимает дорогой телефон с кафеля и крутит его в руках, подсвечивая ярким светом, а после находя выключатель, тот быстро кликает на него, сначала морщась от режущего глаза света, а после привыкая к яркому освещению, тот понимает чей это, блять, телефон. Он тыкает на кнопку питания и в то же время блокировки пальца, а после встречает знакомый экран блокировки. Сначала парня бросает в холод, а после в страх. Только у Антона могли быть обои с надписью «Better to die now than never» на чёрном фоне. Другой бы мудрец может и поставил себе такие, но точно бы давным-давно убился. Брюнет трёт глаза, не понимая, что здесь делает телефон школьника, а после его внимание вновь привлекает к себе небольшая лужица крови на полу. Он, сидя на корточках, с минуту смотрит на неё, а после привстаёт, опять хватаясь за стену и сдавленно икая. Всё же последние три рюмки точно были лишние. Поэтому и штырит студента нормально так. Прикрыв глаза и выдохнув, облокачиваясь о стену Эд конкретно не понимал, что ему делать. Антон же точно не мог случайно выронить телефон и где-то ебануться, чтобы кровь пошла. Потому от этого и становилось страшнее раз в сто. Ещё раз оглядев помещение, пытаясь найти хоть какие-то зацепки, внезапно взгляд парня привлекает урна, в которой покоится недавно выкинутый шприц. Он наклоняется, пытаясь увидеть хоть что-то, но все было напрасно. Ни бумажки, ни какой-то баночки с предварительно налитой жидкостью там не было и это, блять, тоже напрягало. Выграновский, недолго думая включает свой телефон вглядываясь в светящиеся цифры показывающие время. Два часа ночи, м-да, время конечно не лучшее. Но других выходов из этой ситуации студент не видел. Он выбегает из уборной, будто бы немного протрезвев, судорожно ищет нужный номер в телефоне, а после слышит монотонные, сводящие с ума гудки.