***
На улице дело близилось к январю. Последние дни декабря школьники пахали, как проклятые. Каждый день по сотке контрольных, которые учителя хуй проверят к новому году, но это уже не их дело. Сказали написать — вот, готово, а как они проверят кучи работ — их проблемы. Антон как и всегда, естественно не в очень приподнятом настроении, шагал в школу. Как сообщала дирекция школы, в честь нового года им вздумалось сделать праздничную дискотеку. Конечно, каждый здравомыслящий человек понимал, что пусть Шеминов и запретит проносить алкоголь, разные вещества и сигареты — всем будет похуй, даже на учителей на входе, которые по словам директора должны будут допрашивать и осматривать каждого входящего ученика в актовый зал. А ещё чтобы не было этих детских воплей дискотеку устраивали исключительно для учеников с девятого по одиннадцатые классы. Все же они будут гораздо умнее каких-то там пятиклассников и вероятность услышать крики и невнятную детскую брань, темно связанную с матами — сходила на нет. Но и это не означало, что они не услышат цоканье бутылок спиртного и шуршащие затяжки вейпами и электронными сигаретами. Отчасти, половина учителей на собрании сразу же высказала свое негодование и недовольство по поводу данной идеи и всего мероприятия, но среди этих старых зануд нашлись и хорошие, добрые люди, которые махнув рукой сказали: «А почему бы и нет». Среди таких был Воля, историк, трудовик, физрук, ну и ещё парочка тех, кто сам планировал набухаться. А вот мнение Попова немного отличалось. Он в принципе и был согласен, что этим малолетним шкетам надо бы отдохнуть от такого тяжёлого полугода, но явно не набухиваться в стельку и не задымлять весь актовый зал. Говоря это, в голове опять же всплывал образ пьющего Антона, который когда-то, несмотря на свое нетрезвое состояние, заявился к Попову домой, выказывая все свои недовольства скопившиеся за продолжительное время. Он то знал, что когда эту новость сообщат школьникам, так Шастун сразу же первым и полетит в ларьки, где алкашку продают без паспорта, да каких-то документов, так и вовсе не посмотрят на покупателя, будь это несовершеннолетний ребёнок или мужик под пятьдесят. Но и зачем лишать детей такого праздника, особенно одиннадцатиклассников, которые обучались в этой школе последний год. Им же надо что-то запоминающееся устроить. Вот и сошлись все учителя, наплевав на мнение информатички, физички и математички. Хотя, последняя особо против и не была, ведь на местной пьянке будет любимейший Арсений Сергеевич, к которому она неровно дышала уже не первый месяц. Жалко, конечно, что она не знала, что этот мужчина естественно дышит, только не в её сторону. Да и вообще общаться, а тем более танцевать или разговаривать с этой женщиной Арсению не хотелось. Ну вы видели ее? Педагог, блять, а как с трассы сошла. А такие Попова бесили и даже очень. В общем, сошлись преподаватели на одной мысли, что дискачу быть, а с последствиями разбираться придется попозже. Арсений, конечно, отчасти довольным не был, ведь ему предстоит как следует контролировать своего подопечного, и не только, чтобы тот не ужрался в стельку и не поехал ещё к какому-нибудь учителю пламенные речи высказывать. Но и от части это было отличным вариантом как отсосать Шастуну. Нет, в школе этого учитель делать, естественно, не собирался, ещё чего не хватало. А вот увезти парня к себе домой после мероприятия, ещё и пьяненького — идея заебись. Хоть и до конца учитель не знал, что же там за результат у юноши, ведь проверить контрольную ему было некогда. Но мысленно Арсений догадывался, что мальчишка не такой уж и простой. А если дело касалось чего-то приятного и жаждущего, то вообще становился бэтменом. Да, подозрения на то, что школьник нагло списывал, конечно, были, но никак не доказаны. Англичанин же его с телефоном не спалил, а значит хер провинился. Да и честно признаться учителю очень хотелось отсосать Антону. Ну серьёзно, секса и прочего у него не было уже полгода, внезапно совесть не позволяла парню изменять, но оно то и правильно. Какая девка из клуба или парень сравниться с этим прекрасным божеством. Серьёзно, вы видели его зелёные как изумруды глаза? Трогали его мягкие, словно облака, кудри, пахнущие персиковым гелем, видели его лучезарную, нежную улыбку? Нет? А вот Попов видел это все и как только в голове проскальзывала настырная мысль «потрахаться бы с кем-то» следом появлялся этот ангел-хранитель, оберегающий Попова от всех неземных грехов. Библию то он не читал, но был уверен, что измену можно приравнять к убийству человека. Хотя, так оно и было, правда с точки зрения морали, но все же. Правда, пока что этой новости ученики не знали, но так как сегодня была среда, предпоследний день в школе, то с этим медлить нельзя. Поэтому ученикам старших классов, как можно быстрее сообщат об этой новости, чтобы те успели зал украсить, да и сами наряды подобрать. Конечно, в позапрошлом году учителя сообщили о таком же мероприятии ещё за месяц, а сейчас получалось так, что это случилось очень внезапно. Поэтому, соглашаясь на подобного рода мероприятия, учителя подтверждали и брали на свои плечи ещё кучу проблем, которые нужно было решать и очень быстро. В основном в этом списке находился сбор средств на вечеринку и украшение зала.***
На первом уроке, на который Шастун по стандарту опоздал, ничего интересного не сказали, так как эта чёртова физичка всячески отказывалась говорить детям о дискотеке, не соглашаясь с решением дирекции с самого начала. На втором уроке вновь была контрольная и все обернулось таким образом, что и этот учитель забыл оповестить учеников о важном мероприятии. Конечно, те уже что-то подозревали, да и как говорили некоторые главные крыски в их школе, узнавшие эту новость хер пойми откуда, вечеринке быть, но вот когда это заявят официально никто не знал. И все же оставалась одна единственная надежда на следующий урок английского. Хотя сейчас у каждого надежда была разной. Больше половины класса Шастуна тревожил сам английский, точнее какие же оценки за контрольную им поставят, ведь этот учитель новый и судя по тому, как его хвалят родители некоторых учеников, вообще способный ко всему Бог. Да и Шастун в последнее время относился именно к этой группе людей, а не к тем, которые все ждали новости, о том, что скоро бухаловки будет. А что? Напиться он и дома вполне может или в клубе каком-нибудь, а вот получить минет в подарок нет. Поэтому скрестив пальцы, Антон все ерничал на стуле, вызывая недовольные визги у своего друга и по совместительству соседа по парте — Поза. — Да, Шастун, блять, — зло шикает отличник, пытаясь нормально записать написанное на доске число, — С хера ты дёргаешься так? — произносит тот, окидывая друга недовольным взглядом. Конечно, будь в классе гробовая тишина и учитель, Позов не стал бы так разбрасываться словами, а сейчас когда ни одного ни второго не было — это не колыхало. Естественно друг знал про спор Шастуна и учителя, про отсос и списывание контрольной. Ну вообще-то, как это ему не знать? Шастун-то сразу же после задержания Попова все ему выложил, с бешено колотящимся сердцем залетая в уборную и хватая сигарету в зубы. Первое время Дима по правде не верил, думая, что это снова какой-нибудь розыгрыш от своего друга, которых в последнее время стало слишком много, так ещё и тесно связанных с Арсением Сергеевичем. Сказать, что это выбешивало — ничего не сказать. Но все же никак не мешало. Так вот, услышав рассказ от Шаста в первый раз, Дима, покрутив пальцем возле виска, не поверил. Переслушав второй — начал сомневаться в шастуновской шутке, больше относя это к правде. А в третий раз прослушивания, увлекательной, культурной истории и вовсе впал в ахуй, как и историк, к которому те опоздали на урок. С Антоном-то все понятно, а вот с отличником такое бывало крайне редко. Но все же никаких замечаний они не получили. Теперь Дима понимал, почему это Шастун так нервничает, ожидая не пунктуального учителя. Даже не подозревая, чем сейчас занимался Попов.***
Арсению будто бы специально нравилось испытывать свои нервы и терпение Шастуна и поэтому мысли его посетила очень тупая идея. Контрольная Шастуна до сих пор оставалась непроверенной. А моральной подготовки на это не было, хоть убей. Но понял мужчина это слишком поздно. На часах было без десяти одиннадцать и это означало, что через целых десять минут, за которые учителю придется проверить контрольную оставшегося ученика, ему ещё и придётся смотреть тому в глаза и разговаривать о чем-то целых сорок пять минут. Половина заданий была успешно проверена и после этого мужчина не то чтобы в ахуй впал, а и вовсе не понимал как соображать. Он, конечно, понимал, что Антон не из простых и обязательно что-то придумает, раз уж на кону такой важный приз, как отсос от любимого преподавателя, собственного репетитора, да ещё и любящего парня, которого за три месяца отношений на интим раскрутить так и не получилось. Но чтобы настолько недооценить то ли смышленость ученика, то ли ловкость списывания — и представить себе не мог. Проверив только половину, мужчина уже мог понять, если дело и дальше так пойдёт, то совсем скоро ему придется ползать на коленях. Ну серьёзно. Из семи заданий четыре, в особенности главные, были выполнены на отлично. Построение речи, правильно написанные слова и прочая ерунда, которая достаточно удивила мужчину. Откинув все мысли на потом, как и проверку остальной части контрольной, мужчина посмотрел на часы и знатно так прифигел. Он опаздывает, и ещё как, поэтому сложив все нужные бумаги в папку, Арсений быстро выбежал из учительской, сталкиваясь с Волей. — Бежишь сосать своему ученику? — подмигивает литератор, одаривая мужчину ехидным, саркастическим взглядом. Вот, блять, знал же, что Пашке ничего говорить нельзя, а сказал, дурак. — А ты небось к историку потрахаться? — язвительно в ответ шипит англичанин, припоминая так удачно рассказанную Антоном историю о том, как он сводил этих двоих. И конечно же не по своему желанию. А кто уже такое загадал Арсению говорить и не надо, он и так сам понимал, что никто иной как Крылов это быть не мог. — Откуда ты… — запинается мужчина, удивлённо хлопая карими глазами и пялясь на учителя. — Рассказали, — хитро, как лис, улыбается Попов, подмигивая и возобновляет шаг к кабинету английского. — И ничего такого не было, — поворачиваясь к другу, на весь пустой коридор кричит преподаватель, показушно закатывая глаза. Арсений того больше не слушает, немного встревоженно направляясь к кабинету английского, который эти надоедливые ученики, вероятнее всего уже разнесли, но надежда умирает последней, да? Попов и не представляет, что ему делать. В принципе и отсосать Антону кажется не такой уж и плохой идеей, но мысленно тот все же не мог совладать со своими эмоциями. Нет, мужчина и минет делать умел и ни капельки не стеснялся применять свои навыки в жизни. Но вот как сделать и обустроить все так, чтобы и Антону приятно и не стыдно было и ему так же — даже подумать сложно. От части, англичанин все же стеснялся, ужасно как, но спор есть спор. Дойдя к нужному кабинету через двери учитель сразу же слышит этот невыносимый гул, который так и действует на нервы. Резко распахнув дверь тот замечает как все школьники встряхнулись, будто бы от холодной воды, принимая самые безобидные позы увлечённого чтения книги, в которой те лишь картинки понимали. — Значит вот как вы умеете себя вести, — недовольно фыркает мужчина, проходя к своему столу и скидывая туда ненужные вещи. В классе сразу же послышались перешептывания. Кто-то «очень» тихо шептался о том, что Попов зверь, кто-то за оценки по контрольной, а кто-то за надвигающийся дискач, естественно назвать эту сплетничную информацию стопроцентно правдой было сложно, но школьники надеялись на лучшее. — Тишина в классе, — недовольно рыкает мужчина, замечая как этот тихий «шёпот» переростает в настоящий гул пчёл в улии. В классе тут же повисла тишина. Поговорить, естественно хотелось, но перечить этому учителю никто бы не стал, ведь все прекрасно знают, что потом и проблем не обберешься и оценки хуевые будут. — Отлично, — хлопает в ладоши англичанин, слыша в классе полную тишину, — Значит, дирекция попросила передать, что в пятницу у вас будет небольшой праздник, — продолжает тот, но как только Попов заикается про надвигающеюся дискотеку, ученики резко начинают перебивать преподавателя радостными криками. И вновь класс стал похожим на улей, где приличных учеников-то и нет. Но вот Антон сидел тихо и спокойно, что совсем не было похоже на него. Конечно в душе он уже ликовал, ведь ждал этого события так же, как и все, но одно что не давало ему покоя — так это что же блять с оценками за контрольную. Новогодний бал, или дискотека, как в целом было принято называть это мероприятие, в принципе хорошо, даже очень. Можно развеяться, пообщаться с своими одноклассниками и увидеть их не с привычными измучеными лицами, на которых так и написано — «я нихуя не знаю, ставьте два», а весёлыми, со спавшим камнем из плеч, это тоже прекрасно. Набухаться и накуриться — так вообще замечательно. А вот с оценками что? — Повторюсь, на такого рода праздники алкоголь проносить строго запрещено, как и табачные, никотиновые и наркотические вещества, — презрительно оглядывая весь класс и останавливаясь на Шастуне, произносит Арсений, смотря на юношу строже, чем на других, будто бы зная, что тот точно уж что-то да и вытворит. — Дресс код любой. Можете прийти хоть в пижаме, главное без ранее перечисленного мной списка, — возвращаясь к ученикам, цокает мужчина, замечая немного поникшие и в тоже время хитрые лица школьников. — А как вы узнаете, что мы пить будем? — насмешливо, с последней парты, тянется Карпачев, с вызовом смотря учителю в глаза. Арсений недовольно закатывает глаза, понимая, что и среди золота говно найдётся. — На входе при обыске мы все поймём, — язвито улыбается англичанин, с таким лицом, будто бы напрямую говорит: «не на того напал, сосунок». Внезапно осмелевший ученик лишь фыркает в ответ мужчине, кривляясь на его пиздатость. Ну а что? Попов и вправду был ещё тем королем с трехтонной короной на голове. — Если у вас больше нет адекватных вопросов, — делает акцент тот, в сотый раз оглядывая класс, — Тогда приступим к оценкам. Да, вот он момент, которого ждали все. Ну как все, Шастун-то точно. Он в этот момент аж от телефона отлип, закидывая его в портфель, с серьёзным и нетерпеливым видом взирая на мужчину. Тот, замечая такой неподдельный интерес юноши, лишь хитро улыбается, незаметно для всех, но только не для Антона, подмигивая ему. — Да, оценки меня не впечатлили, но вы все написали на свой балл, — по стандарту начинает англичанин, нарывая в большой стопке спутанных из разных классов работ именно этих учеников. — Так же проверил я не все работы, часть учеников останется после уроков и дождётся пока я проверю и поставлю оценки, — договаривает Попов, а в классе слышаться недовольные, огорченный вздохи. Юноша не был настроен на негатив, но как только учитель сообщил такую новость, то сразу же подумал, что англичанин специально не проверил его работу, чтобы то ли позлить, то ли поседеть заставить. — Итак, после урока остаются Радьев и Шастун, — на одном выдохе произносит англичанин, быстро пробегаясь по списку, чтобы вспомнить чьи это там работы он не проверил. Хотя, у названных учеников работы-то были проверены, конечно, не считая контрольную Шастуна. Радьев вон и написал неплохо, и Арсений давным давно проверил его работу, но просчитав свой каждый шаг и дальнейшую ситуацию, тому показалось, что будь он оставит только одного Шастуна, которого тот, на минуточку, и так часто после уроков оставлял. То слухи поползут вверх, а вот когда в классе останется ещё один ученик это ж совсем другое дело. Ну, разве в своих фанфиках ещё и метку трисам добавят. Да, может у мужчины логика и не так превосходно работала и некоторым сейчас понять его будет сложно, но как твердил Воля, уже пол школы шепчет почему это этот Сергеевич только Шастуна после уроков оставляет, а школьник потом со стояком и покрасневшим лицом на следующие уроки заявляется. Вот и было решено сделать вот такую небольшую бронь, чтобы хоть перед новым годом этого всего стало меньше. Хоть, зная учеников лицея — маловероятно. Юноша, услышав свою фамилию, тут же скривился и надулся на учителя, ведь он, блять, почти неделю с ума сходил, чтобы узнать каких же там лебедей этот Сергеевич ему начеркает. На дополнительных занятиях, по совместительству вместе проведённых вечеров, мужчина и не заикался про работу Шастуна, нахваливая совершенно других учеников, а тот только и бесился, не осмеливаясь затрагивать эту тему. Возможно эти двое действительно странные люди, ведь, как нам всем известно, когда кто-то с кем-то спорит, то как только появляется какой-то результат, те сразу же бегут его смотреть, а эти недо-учитель и пере-ученик тянут до последнего. Хотя, честно признаться, возбуждение от этого только нарастает. — А что же вы так, Арсений Сергеевич, неответственно к своей работе относитесь? — ехидствует младший, ловя на себе опасливые взгляды класса и недовольный учителя. Тот закатывает глаза, понимая, что Шастун, это Шастун, и что вот с него взять. Ну тупенький мальчик, ничего же не поделаешь. Ну не умеет язык за зубами держать, значит этот самый язык надо применять в других целях, хотя, тут скорее уже Поповский язык будет применён для таковых целей, не он же контрошу на пятёрку начирикал. — А вот за это, Шастун, — грозно рыкает учитель, одаривая младшего до мурашек суровым, но к сожалению, наиграным взглядом, — Я и бал снизить могу, а потом и после уроков оставлю, — договаривает тот, хищно сощурив глаза, продолжая следить только за одним нахальным учеником. Антон как будто бы в один момент резко осмелел, теперь сидит такой крутой, раскинувшись на стуле и свалив руки побокам, и смотрит на Арсения таким уж игривым взглядом, что не заметить этого никто не мог. — Знаю я, Арсений Сергеевич, что вы после уроков делаете, — играет бровями шатен, блаженно улыбаясь, будто бы не просто учителя задел, а Америку открыл и продолжает свою петицию, — Лучше вон работы проверите, а то что-то вы в последнее время со своей должностью стали не справляться. Юноша и вправду особо не соображал, что говорил. В этот момент ему было главное лишь англичанина задеть и разозлить, ведь тому это удалось и без всяких там слов. Весь класс тут же уставился на Шастуна, смотря на него будто бы на идиота. Ну серьёзно же идиот. Какой бы нормальный человек стал такое учителю наплетывать, так ещё ладно бы он так над Волей пошутил, но общаться таким тоном и словами с Поповым было непостижимо никому. Никому, кроме Антона, но другие же этого не знали. — Ты решил судьбу на прочность испытать? — сурово рычит мужчина, да так, что половина класса тут же подскочила на своих местах, — Вон с класса, и если ты мне попадаешься на глаза, — удерживает паузу тот, становясь все более хищней в глазах других, — Тебе будет очень плохо, — заканчивает свою грозную речь мужчина, скалясь на невоспитанного мальчишку, в мыслях уже представляя как Антона свою судьбу после уроков попытает. Или же она его. Хотя, тут лучше уж употребить слово он. Он, судьба по имени Арсений. — Не очень то и хотелось, — обиженно буркает Шастун, в душе ликуя, ведь именно такого исхода событий он и ожидал. — Out of class, damn boy — шипит старший, указывая пальцем на неплотно закрытую дверь. Только когда Шастун оказывается перед закрытой дверью, которую открывает, учитель незаметно для класса, но только не для парня, подмигивает ему и расплывается в пошловатой улыбке, слегка внедряя страх мальчишки. — Прекрасно, — удовлетворенно шепчет парень, закрывая за собой двери. Не то чтобы юноша именно такого исхода пытался добиться, но все же за что боролись, на то и напоролись.***
Последние два урока ученикам одиннадцатых и десятых классов отменяют, заставляя тех украшать актовый зал к приближающемуся мероприятию. Конечно некоторые отличники были недовольны таким решением дирекции, ведь в последние дни перед каникулами все же нужно получать знания, а не прогуливать их. Но на благо таких умников в Антоновом классе не было, а вот как там Кузнецовой с десятого, уже не повезло выслушивать нотации Стрельникова о том, что это все нецуразие — не его дело. Ей наоборот полезно будет, пусть хоть кто-то мозги поебет, да на место поставит. Но и тут загвоздка была, учеников этих классов от уроков освободили не всех. А какая там уже жеребьёвка была хер его знает. Но и тут можно было радоваться, ведь и Шастун и Позов были в одной, скажем так, команде и прогуливали нудную, до жути дотошную биологию и геометрию вместе, прикрываясь лишь тем, что они девочкам помогают. Но их счастье продлилось не так уж и долго, ведь психолог, которая явилась руководить этой всей школьной оргией, сразу же наградила их таскать тяжёлые стульчики, да столики, устанавливать диско шары, которые ещё в девяностых вымерли и разные прожекторы. — И нельзя было учителям это поручить, а то мы тут убьемся ещё, — вновь начинала недовольствовать Кузнецова, которая минут за двадцать, надоела абсолютно всем. — Ну раз уж ты такая умная то пойди и позови, — взбешено фыркает шатен, чувствуя как злость накатывает с новой силой. Но вот же умела эта сучка то драму, то скандал развести. И главное сама нихуя не делает, так ещё и причитает через каждую секунду. — Так пойди же и позови, Арсения своего, тебе же это надо, — выплевывает Ирина, корча недовольно, высокомерное лицо, скрывая за ним что-то иное. Шастун, честно, нихуя не понимал. Ни того с какого блять хуя это ему нужно идти и учителей звать, да и вообще не переваривал слова Кузнецовой. Та, то-ли слишком тупая была, чтобы пару слов связать, то-ли Антон недостаточно прошарен в женской логике, чтобы их понимать. Конечно, с Арсением никаких женщин и не поймёшь. Хотя и Попов сука, иногда ведёт себя, как баба настоящая, особенно когда крыс видит. Это Шастун узнал случайно, когда в шутку решил принести в гости к мужчине крыску Матвиенко, который решил себе хоть кого-то завести, а то так в одиночку и помрёт. И кто же мог подумать, что такой на вид сильный, брутальный, и до чёртиков сексуальный мужчина боится обычных, маленьких крысок. Это для парня стало шоком, ведь тот почти час носился по дому, как угорелый, пытаясь убежать от шатена, что на зло носился с крысой за старшим. Так и получилось. Конечно можно было бы сказать, что ну получилось так, да и получилось, Антон же не знал, что его парень такая девчонка. Но вот не учесть тех двухдневных дутий Попова было невозможно. Ну реально настоящая баба. То крыс боится, то ходит дуется и не разговаривает днями. — Шастун! Если ты ничего не будешь делать, то на урок попиздуешь, — недовольно отзывается Катя из одиннадцатого «Б», недовольно скалясь на ничего не делающего школьника. — Да что ж вы приебались ко мне, — мучительно вздыхает шатен, произнося эту фразу, кажется, слишком громко, чтобы остаться незамеченным. — Шастун, что за слова?! — шипит психолог, входя в полу украшенный актовый зал. Единственное, что хотелось сейчас сделать, так это треснуть себя по лбу. Ну каким же идиотом надо быть, чтобы кричать это все на всю школу, прекрасно зная, что твой надзиратель стоит за дверьми. Позов тут же кидает обеспокоенный, но полный недовольства взгляд на друга, цокая и закатывая глаза от такого остроумия своего друга. — Давай иди учителя истории и английского зови, у них окна. А то с такими успехами вы скорее что-то себе сломаете, чем повесите что-то нормально, — вздыхает Евгения Александровна, оглядывая учеников, которые больше чем за полчаса успели только подмести и от силы порастыкивать какие-то плакатики на стенах. Хотя, по сравнению с актовым залом, который был до небольшого, а прогресса школьников, то выглядел намного лучше. Пол не казался таким грязным, а стены пустыми. Где-то были плакаты с какими-то исполнителями, где-то какие-то рисуночки и прочяя ерунда, которая у девочек называется «эстетик». Возле стен стояло несколько столов, которые с охами и ахами, парни поперетаскивали со входа. Антон, конечно, в их число не входил… Ладно, все же входил, ведь ныл, кажется громче того же Стрельникова, который плакался, что ему то ножку, то ручку прищемили. В общем, веселей было некуда, так ещё если сейчас и учителя припрутся, так вообще замечательно будет. — А других послать что сложно? — хмыкает шатен, вскидывая одну из бровей вверх, тем самым, прямо говоря, что он ждёт объяснений и весомых причин почему именно он. Психолог недовольно закатывает глаза, осматривая школьника с ног до головы. И где вот такой нахал взялся, м? — Да потому что ты не делаешь ничего и ноешь как первоклассник, — фыркает женщина, указывая Шастуну на выход, а тому ничего не остаётся, как полностью повиноваться той. Конечно, кому же, блять, ещё к Попову идти, как не Антону. Естественно, блять. Юноше хоть раньше и казалось, что о них с Арсом кто-то знает, но сейчас это было прям точно. Не могли одного Шастуна из пятнадцати человек к англичанину отправить. Ахринительно! Дорога до кабинета пролетает, как пепел на ветру вдоль реки. Поэтому сейчас, вдохнув полной грудью, юноша стучится и заходит в кабинет, заставая учителя за весьма интересным заданием. — Арс… — не сдерживая смех, хохотает подросток, наблюдая за тем, как учитель старательно пытается построить домик из спичек. — Тебя стучаться не учили? — зло фыркает учитель, понимая, что, ну вот, спалился блять. Подросток в недопонимании вскидывает бровь, прихуевая с такого заявления. — Я вообще-то стучался, — цокает мальчишка, подходя ближе к учительському столу. — Чего тебе? — обидчиво и в тоже время недовольно фыркает преподаватель, отвлекаясь от своего немного детского занятия. — Нам там сильные, мускулистые руки нужны, — кокетливо приулыбается шатен, едва ощутимо проводя пальцем, по мужским рукам. Учитель лишь усмехается, подавляя внутренний смешок. — А твоих мало? — приулыбается тот, поднимая взгляд ехидных, голубых глаз на парня. — За комплимент спасибо, конечно, — ворчит тот, опираясь пятой точкой о учительський стол, — А вот ты там нужен. — Okay, my strongman — хмыкает учитель, с непонятной для Шастуна, искрой в глазах. Тот быстро поднимается, откладывая недоделанный домик куда-то подальше, чтобы никто посторонний его не увидел, а то и так хватило. — Ненавижу, когда ты переходишь на английский, — фырчит младший, недовольно взирая на учителя. Тот лишь ухмыляется, подходя ближе к Шастуну. — And if I fuck you on this table, will you hate it too? — пошло улыбается преподаватель, вставая перед юношей и раздвигая его ноги своим коленом. — Not for this, Arseny Sergeevich, — улыбается мальчишка, замечая потерянность и недопонимание на лице преподавателя. Попов сначала не то, что не понимает, как этот чёртов парень так быстро перевёл сказанную ранее фразу, так ещё и ответил. Но терять самообладание перед этим парнишей, мужчина не собирался, поэтому, слегка улыбнувшись, он отошёл подальше. — Молодец, ещё немного и будешь так разговаривать, как я, — подмигивает учитель, не теряя ни капельки самообладания, а шатен лишь недовольно вздыхает. Он не то, чтобы надеялся, что его отымеют на учительском столе, но все же обидненько было и скрыть это недовольство у юноши от учителя не получалось. — Пошли уже, обиженка, — хихикает мужчина, беря младшего за талию и придвигая к себе, быстро чмокает в губы. — Сука вы, Арсений Сергеевич, — на выдохе произносит младший, направляясь вслед за преподавателем.