Поцелуи бывают разные

      Вот что Окабе умел лучше всего, так это врываться в её личное пространство.       Или это был Хооин Кёма, у кого реально хватало смелости каждый раз нарушать все границы?       Окабе Ринтаро был слишком стеснительным для этого, она знала. Он мог быть смелым, даже чересчур самоотверженным, когда его близким угрожала опасность, но когда дело касалось бытовых мелочей… Курису знала его слабости, а вот Хооину-сану проигрывала в этом с лихвой.       И всё же ей не нравилась эта внезапная перестановка в лабе. Лучше бы диван стоял как обычно, а не посреди комнаты. Так было более удобно. И никто, никто, особенно... её па... Окабе не смог бы подойти сзади и сделать то, что сделал.       А произошло это в пятницу, в один из тех вечеров, когда в лаборатории просто-таки кипела жизнь. Несмотря на это, Курису не составляло никакого труда достать очередную книгу, привезённую из Америки, и погрузиться в её чтение, не отвлекаясь на шум.       Одной из причин, почему она читала на английском в лабе, было то, что её бойф...кхе, Окабе любил подсаживаться к ней и вслух комментировать написанное. Она не хотела доставлять ему такого удовольствия, особенно когда читала что-нибудь в жанре романтики… пусть учит английский, тогда они, может быть, и поговорят.       Шум и голоса лабмемов не были поводом отрываться от книги. Наоборот, это странным образом успокаивало и помогало сосредоточиться лучше любой тишины или классической музыки. Курису не была слишком гордой, чтобы признаться хотя бы себе, что в лабе, этой захламлённой тесной комнатушке, она на удивление чувствует себя на своём месте.       Возможно, это было пост-эффектом беготни Окабе по стольким мировым линиям, а, может, дело было в самом присутствии безумного учёного.       Тем не менее!.. Поводов отвлекаться у неё не было до тех пор, пока…       — Окабе?.. — встревоженно спросила она, глядя ему в глаза. Он был… необыкновенно задумчивым, даже каким-то серьёзным.       Курису могла поклясться, что ещё пару минут назад он большими шагами расхаживал по комнате, размахивая руками и громко объясняя свой очередной чунибьё-план Дару, который как обычно не трудился его слушать, залипая в эроге.       А сейчас стоял над ней такой серьёзный, будто что-то случилось. Не мог же он… в самом деле… нет, ведь машину для прыжков во времени он разобрал ещё довольно давно. Да и телефона в руках у него не было.       Она внимательно вгляделась в его тонкие черты лица. Тот внезапно нахмурился и наклонился ещё ближе. Она не успела даже спросить, что...       Следующим, что почувствовала Курису, были его мягкие-мягкие губы, накрывшие её собственные. Волна жара пронеслась по её телу, как это обычно бывало, она хотела было возмутиться, но вместо этого закрыла глаза, расслабляясь и отдаваясь ощущениям...       Но не прошло и двух секунд, как сразу же — всё прекратилось. Тёплый свет неожиданно слишком сильно, слишком жестоко ослепил её, а где-то над головой, сквозь туман послышался самодовольный голос:       — Прости, Куристина-а-а!! Но ты так соблазнительно-прекрасно выглядела, что я не мог удержаться! МУАХАХАХАХАХА!       Где-то рядом с мини-кухней что-то звонкое, гремя, упало на пол.       Курису наконец-то смогла проморгаться, в потоке света от лампы видя его гордую, самонадеянную физиономию, украшенную лёгким румянцем на щеках.       Возмущение в её голове решило посоревноваться со смущением, второе в итоге выиграло, оставляя её без слов, растерянно глядеть в его сторону. В мыслях был полный кавардак, который вылился в:       — А-а... э-э-э?       Но стоило лишь Окабе сделать шаг от дивана, удаляясь в сторону, как возмущение наполнило её до кончиков ушей, заставляя совершить немыслимый по всем её прежним меркам поступок.       Чёрт его побери, этого несносного... Она его даже не распробовала!!..       Перегнувшись через спинку дивана, она схватила не ожидавшего такого поворота событий Окабе за края халата, крепко целуя в губы. Его совершенно ошарашенное алое лицо было для неё наградой не хуже нобелевской премии.       Это определённо вин! Как сказали бы на @channel.       Кто-то совершенно точно упал на кухне, ей не послышалось.       На этот раз поцелуй длился несколько секунд дольше. Этого было достаточно, чтобы собрать необходимые данные и при этом не застрять на горизонте событий.       Он, наверное, ел какое-то пирожное или что-то вроде того? Потому что его губы были чертовски сладкими.       Наконец, с чувством одержанной победы она отстранилась от своего парня и, всё ещё держа его за халат, воскликнула, запоздало заливаясь краской:       — И-идиот! За свои поступки надо отвечать! — и с ухмылкой опустилась обратно на диван, берясь за корешок книги.       — Ну и ну, ассистентка, — наконец отвиснув, с загадочной улыбкой произнёс тот, — ты всё-таки победила.       Они совершенно спокойно вернулись к своим делам, не обращая внимания на возникший в лаборатории звуковой вакуум.       — Х-ня?! Нян-ня… — возмутилась Фейрис, бормоча что-то на нян-нянском и прижимая ладони к горящим щекам, в то время как очки Дару определённо засветились или Окабе показалось? Моэка как-то странно и совершенно не по-свойски усмехнулась, а затем, пристально что-то разглядывая в телефоне, развернулась в сторону. Маюри счастливо пританцовывала на месте.       Упавшего в обморок Руку затем всей лабой отпаивали жасминовым чаем.