Старые игры, новые игроки

      Вид с облака был красивым. В общем-то, это смело можно было говорить про любое место в Эквестрии, но с облака над Понивиллем вид открывался действительно великолепный. Уютный ухоженный город в живописной долине, к северо-западу от него за́мок и Школа Дружбы, к северо-востоку — Кантерлот на склоне одноимённой горы. А если посмотреть между ними на север, то при хорошем зрении и хорошей погоде можно было увидеть вдалеке сияние Кристальной империи…       Сейчас ни с погодой, ни со зрением проблем не было, но обоих участников беседы эти красоты давно уже не впечатляли ввиду своей привычности.       Скуталу пробила собой облако снизу вверх и, едва выскочив из него, просто сложила крылья. Плюхнулась в облако, как в воду и даже сделала несколько соответствующих плавательных движений. Действительно немного переместилась в нём и с блаженным вздохом перевернулась на спину.       — Выпендриваешься, — констатировал Виндчейзер. Впрочем, это была лишь чистая констатация факта, никаких оценивающих интонаций в его голосе не прозвучало. Да и факт был достаточно очевиден.       — Есть немножко, — согласилась она. — Прикольно же. Я до встречи с тобой вообще не знала, что с облаками так работать можно, у тебя и подцепила.       — Сама догадаешься, чего я тебе на это скажу?       — Легко. Типа, раз подцепила сама — надо бы и научить кого другого.       — Именно.       — Так ведь уже. Галлуса и Сильвер научила.       — Да? Молодец.       — Ты же меня сюда не хвалить вытащил.       — Конечно, хотя всё равно молодец. Вытащил, потому что совета хотел попросить.       — Э-э-э… Чего-чего?! — Скуталу рывком перевернулась и вскочила на ноги. — Что́ в лесу сдохло?!       — Чего слышала. Когда я сказал, что отныне считаю тебя взрослой, это значит — считаю тебя взрослой. Со всеми вытекающими последствиями. Вот, хочу посоветоваться.       — Почему со мной?       — А с кем? Есть ещё кто-то, кто меня лучше знает и кому ничего объяснять не требуется? Подскажи.       — Твайлайт.       — Твайлайт… — Виндчейзер поморщился. — Не годится. Она в этом деле плохой советчик. Просто тут дело такое… если её спросить, то она радостно заверещит, и всякое критическое мышление у неё сразу отключится напрочь.       — Рассказывай уже. Заинтересовал.       — Короткая версия. Через три луны состоятся очередные Эквестрийские Игры в Троттингеме, ну ты в курсе. Вчера я имел по этому поводу разговор с Солнцепопой, которая предложила мне принять в них участие весьма оригинальным образом. За Грифонстоун в забеге на длинную дистанцию. И не слабо́ ли мне, дескать, вылезти в этом забеге на пьедестал?       — Й-й-ёёёё… — выдохнула Скуталу и яростно почесала затылок. — А смысл?       — Во имя дружбы народов, естественно. Чего ж она ещё могла вслух сказать.       — Жопа. С подставой. — Скуталу решительно помотала головой. — Нет, ну… дружбу народов продвинуть она при возможности не откажется, это конечно, кто бы спорил. Но подстава там спрятана однозначно.       — Само собой. Вот мне и стало интересно мнение со стороны. Ты единственная, кого я могу спросить.       — Ну да, теперь понимаю. Твай как про дружбу народов услышит, так реально заверещит от радости. Это к гадалке не ходи.       — Правильно. Ты не торопись. Думай, спрашивай, можешь вслух порассуждать.       — Право выступать за Грифонстоун… оно у тебя реально есть?       — Это да. Если они признаю́т кого-то за своего — оспаривать чревато. Поклялась, что такого не допустит, и тут я ей верю.       — Тогда главный вопрос: у тебя есть серьёзный формальный повод, по которому ты это предложение принять не можешь? В смысле, реально серьёзный, не просто нехочуха?       — Нету. То-то и оно. Иначе бы и говорить не о чем.       — Плохо. Обещание держать это предложение в тайне она же тебе не давала?       — Нет, конечно. Скорее всего, и не смогла бы дать — наверняка ведь уже где-то кому-то намекнула заранее. И вот в эту самую минуту может кому-то намекать. Типа, ах, ну такая же замечательная идея, я просто подумала, ну как же тут можно отказаться, вот и начала почву сразу готовить, чтобы время не терять…       — Плохо… — Скуталу поморщилась. — Круто она тебя поимела. Всё-таки опыт не пропьёшь, она ж тебя в семь с чем-то там раз старше.       — Ты по делу давай. Хныкать и причитать, если что, никогда не поздно.       — По делу? Говорю же, поимели тебя. Как ни крути, куда не кинь, а тебе хоть чем-то, да придётся поступиться. И прикрытие железное, дружба народов же! Пролез в Школу, так и впрягайся. Пропихнули свою кандидатуру, так и получите. Э-э-э… во! — Скуталу прищурилась, наклонила голову и вдруг продекламировала:             Ты хотел, чтоб дружили народы? — Ну да!             Отчего же грустна твоя рожа тогда?             Вот за что ты боролся, на то напоролся:             Надо ж думать с другой стороны иногда!       — Излагай, излагай дальше, — поощрил Виндчейзер. — Стихи годные.       — Допустим, ты отказался. Значит, поставил свою гордость превыше того, что сам проповедовал. В отсутствие реально значимого повода… понятно, что ничего хорошего из этого не выйдет… а вот насколько именно? Всё, что уже сделано, прахом не пойдёт?       — Ну, не настолько драматично. Эгоизм в определённых пределах штука вполне допустимая… но, скажем так, осадочек останется изрядный. И дальше без прежнего доверия будет куда сложнее.       — Допустим, ты согласился. Значит, этим согласием уже прогнулся сплясать под её дудку — хоть чуть-чуть, хоть в чём-то, а прогнулся. Это, конечно, между вами останется, так-то никто ничего не поймёт, но она-то себе пометит, что прогнуть тебя ей под силу.       — Опять же, всё не настолько драматично. Эту часть гордости я ради дела вполне могу под хвост засунуть. Кто не в курсе, тот и впрямь ничего не поймёт, зато кто в курсе, тот оценит. И те, кто в курсе, могут в ответку попробовать её прогнуть, а она не может это не понимать. Чай, не дура.       — Хм-м-м… Её прогнёшь, однако…       — Те, кто в курсе — это, между прочим, начиная с тебя. А у тебя на боевом счету́, если ты забыла, два грохнутых витража во дворце и всякие дерзости, высказанные ей прямо в морду лица.       — И это одна из причин, по которым ты со мной поделился?       — Конечно.       — Учту. Ладно, допустим, ты соглашаешься выступить и выступаешь… — Скуталу изобразила короткую пробежку по облаку и затем подбоченилась, встав в любимую позу Трикси. — Дальше, если тебе нужно моё незашоренное мнение, будет самое интересное. Или пойдут некрасивые слухи, или тебе придётся поступиться очень серьёзно. Причём так, что ответку даже не предъявишь.       — Давай с этого момента подробнее. Мне оно тоже больше всего интересно. И пока твою логику я не очень понимаю.       — Ну, вот смотри. Если ты выступишь и на пьедестал не пробьёшься — что будут об этом говорить?       — Так вот это и есть главная причина, почему я к тебе обратился. Я «с другой стороны», как ты выразилась, то есть за средних пони, думать не силён, знаешь ли. Я среди них не рос.       — С Трикси тогда тоже посоветуйся, оно не помешает… А я со своего насеста вижу так: будут ехидничать. Типа, совсем грифоны оборзели, совсем не в своё дело сунулись, да ещё отщепенца под это дело подыскали, а только всё равно хрен им чего обломилось, ну и поделом!       — Та-а-ак, — процедил Виндчейзер сквозь зубы. — А и впрямь, оч-чень интересно. И насчёт Трикси это ты дельно придумала. Спасибо.       — А если вылезешь на пьедестал, как тебе говорили, то это ж тебе медальку придётся принимать лично от неё, да так, что не отвертишься. Про это не упоминала?       — Стоп, откуда такие дровишки?!       — Значит, не упоминала. Ну точно — жопа с подставой, прямо как она есть, во всей красе.       — Упоминай ты!       Скуталу хмыкнула, взбила себе из облака некое возвышение, встала за него, как лектор за кафедру, и заговорила лекторским же тоном:       — Игры когда-то были придуманы земными, и забег на длинную дистанцию с самого начала был гвоздём их программы. Ну, поскольку он требовал исконно земных качеств, силы и выносливости. А также символизировал стойкость земных и их готовность идти до конца по предначертанному земному пути, преодолевая и превозмогая… ну, и вот это всё такое, ты понял. Потом к Играм присоединились другие расы и народы, но символика не изменилась. Посему забег стартует рано утром последнего дня, и финиш призёров с их награждением встраивается прямо в церемонию закрытия. Кто от призёров идёт достаточно далеко, тех перенаправляют на технический финиш. А призёры под занавес Игр награждаются первым лицом… ну, или иногда какими-то особо почётными гостями церемонии закрытия, если таковые присутствуют. Сам понимаешь, в твоём-то случае она себе не откажет.       — Очень познавательно. То есть, я правда не знал. Так откуда дровишки-то?       — С прошлых Игр, естественно. Мы же там участвовали, понивилльскую команду на открытии представляли, нас туда на две недели законопатили, ты ещё радовался… ой, как же я тебя теперь понимаю…       Виндчейзер не стал ехидничать, только коротко кивнул.       — …ну и вот. Нам тогда по одиннадцать лет было, самый разгар шиложопия, хотя кому я это объясняю…       На этот раз он не сдержался и хрюкнул.       — …и ты ж не один такой умный был. В общем, всех присланных туда детишек от греха подальше грузили во всё свободное от репетиций время всякими лекциями и экскурсиями. Традиции, скрепы, всё такое. Какая это великая честь и чем она для вас может кончиться. Ну, чтобы не шалили и глубже прониклись, значит. А я же у тебя к тому моменту больше года проучиться успела, и…       — И я прожужжал тебе все уши, что лишних знаний не бывает.       — Да, мастер. — Скуталу поклонилась. — Спасибо за науку.       — Понятно. И если всё так, как ты сказала, то какие-то претензии с требованиями тут даже не выдвинешь.       — Ну да. Когда эти традиции рождались, тебя ведь и в проекте не было… даже тебя. Сам же только дураком себя выставишь. Ничего личного, просто древний церемониал.       — Ещё раз тебе спасибо. Ты сейчас здорово помогла.       — Так, ещё одна мысль возникла. Идеально было бы провернуть твист Соарина, но ты…       — А ну, стоп! — Виндчейзер даже вскочил из своего любимого лежачего положения. — Вот это ты к чему сейчас имя произнесла?!       — Так это тоже с прошлых Игр! — ответно удивилась Скуталу. — Ты его знаешь? Там какая-то история была… я про все детали не в курсе, но вроде как его в сборную Клаудсдейла то ли хотели включить, то ли не хотели, то ли хотели им какую-то комбинацию прикрыть… Так он в итоге плюнул, сказался больным и залёг в больничку, типа разбирайтесь сами! И чалился там, пока не разобрались. Но ты же симулировать не будешь.       — Не буду. Символично, однако получилось…       — Что именно? С чего ты так подскочил?       — Да третьего дня этот д…деятель мне сунулся поперёк дороги. Я шёл со срочной доставкой, так что даже днём, а он вывалился сверху и давай вопить, мол, стой сюда, говорить надо! Ну я два раза ответил, что некогда мне — не дошло. Попытался прервать мне полёт… я даже начал орать «именем Солнечного трона!» — бесполезно, он так на своей атаке замкнулся, что всё мимо ушей…       — Когда ведёшь атаку — не позволяй атаке вести тебя.       — Именно. Ему бы кто-нибудь ещё объяснил в своё время… Пришлось тюкнуть по чайнику, слишком уж неугомонный оказался.       — Проблемы могут быть? — быстро спросила Скуталу.       — У кого? У меня — нет. У него — могут, и ещё какие. Если озвучить обстоятельства, при которых он полез, то ему проще будет сразу укутаться в простынку и ползти до ближайшего кладбища.       — Что за обстоятельства?       — Это был санрейс. Я тащил донорскую кровь, редкую группу под срочную операцию. Там по прикидкам выходило, что я быстрее дотащу, чем штатно доставлять. Пришлось несколько минут нагонять, но успел.       — Ого! Ну, он и попа-ал… Понятно тогда, чего Дэш третий день чернее тучи ходит.       — Думаешь, её затея?       — Да сто пудов. Она тебя терпеть не может, ты ж типа меня от неё сманил и дискорд знает что из меня вырастил, а сейчас ещё упёрлась на том, что это типа ты их группу разгромил.       — Знаю. Один урок дружбы Твайлайт так и не может усвоить…       — «Друг моего друга — совсем не факт, что мой друг»?       — Точно.       — Не озвучивай эти обстоятельства, а? — вдруг попросила Скуталу. — Пожалуйста? Я его немного знаю, он ничего. Ему сейчас и так хреново должно быть. Всю жизнь себя мастером считал, на тренировках жилы рвал, а потом… вот…       — Говори, что ещё знаешь.       Она пожала плечами:       — Честный простак. Амбиций практически ноль. Даже в лидеры никогда не лез, вечный замкомэска. Тащил на себе их тренировки, летал и выступал, выступал и летал. По их меркам, кстати, весьма прилично. Он же не виноват, что ему вместо настоящего мастерства балетное фуфло подсунули и сказали, что вот это вот и есть настоящее. Я…       Она осеклась.       — Договаривай.       — Я ведь была бы такой же, если бы в свой срок сама взлетела. Меня тоже этим фуфлом пичкать пытались, пока ты не пнул… — Скуталу с усилием потёрла лоб: — Бред какой-то! Это что, получается, мне повезло, что я сама взлететь не могла?!       — Не знаю. Мне вот повезло, что ты подвернулась.       — Как инструмент?       — Точно, есть такой инструмент, называется «дубина». Как наследница.       — Ответь прямо. Ты меня только словами-пинками на крыло поставил, или по мозгам в своей манере поездил?       — Маленько поездил. Сначала словами-пинками выбесил, потом подтолкнул это в нужную сторону. Сама догадалась?       — Не, Свити с Эй-Би подсказали, ещё когда мы обстоятельства эксдерьмента раскапывали. Магия ненависти, ха!       — Она существует. Ей можно творить добро. Или зло. Дело-то не в само́й ненависти, а в том, как ей пользоваться. Помнится, Твайлайт была шокирована тем, что магия Гармонии может нести зло, и ведь несла его…       — …и пересказывать ей эти рассуждения лучше не стоит?       — Ну да, пожалуй.       — По делу-то что решил?       — Пока ничего. Надо крепко думать, несколько дней на это есть.       — Ещё одна мысль. Допустим, ты ей выкатишь прямой ультиматум: она отстаёт от тебя с этой идеей и прикрывает от ей же распущенных слухов, а ты не требуешь от неё на публике защиты и справедливости по этой истории с атакой на санрейс. Если потребуешь, то там придётся ведь выносить оч-чень неприятный приговор, а она всё-таки…       — Вынесет. Я эту почву прощупал ещё до того, как разговор про Игры начался. Просто на всякий случай. Она скривилась, но сказала: мол, если хочешь, требуй. Типа, удовольствия мне это никакого не доставит, но работа есть работа — чего положено, всё по нужному адресу припаяю.       — У-у-у, блин…       — Вот тебе и «блин». По-твоему, можно просидеть на троне одиннадцать веков и совсем не отрастить выключатель на чувстве жалости? Это так не работает.       — Поня-атно… Ладно, мы с девчонками ещё подумаем. Раз уж ты нас записал в тех, кто могут ответку попробовать… — Скуталу подпрыгнула на облаке и хлопнула крыльями.       — Знание об этом меня поддержит, я без всякой иронии. Только ещё одно, вернее, даже два.       — Ну?       — Если я надумаю, нужна будет дистанция для прикидок. На земле, и школьным стадионом тут не обойдёшься. Полная реальная дистанция, со спусками и подъёмами, и чтобы никто по ней не шарашился у меня под ногами.       — Да вообще не вопрос. На ферме Эпплов тебе по первому слову обеспечат, они там у себя все расстояния знают, и ферма у них здоровенная, во-о-он же… — Скуталу мотнула головой в сторону запада. Отсюда сверху участки яблоневых садов выглядели как обычные огородные грядки. — Это всё мы на себя возьмём… если, конечно, надумаешь. А второе что?       — Нужен кто-то, чтобы смотрел на мои прикидки с секундомером и подсказывал мне, как и чего у меня на этой дистанции получается.       — Ну так я же. Ты со мной сколько возился? За мной не заржавеет. Это всё?       — Пока да. Думаем. Вы здесь, а я на восток, и пару дней меня не будет. Надо там посоветоваться.       Они одинаковыми движениями встряхнулись и шагнули с облака в разные стороны.