Ещё не всё потеряно

      Он открыл глаза и обнаружил себя в пространстве. Под ногами не было опоры: он словно бы парил, но при этом не ощущал никакого движения воздуха вокруг себя; где низ, где верх понять было невозможно – вокруг темнота, усыпанная мириадами звёзд, точно ночное небо окружало его со всех сторон, а он находился в самом центре всего этого великолепия.       На время его охватил такой восторг, такая первобытная радость, от ощущения причастности к чему-то невероятно важному, большому и целостному, что, казалось, перехватило дыхание. Он чувствовал невесомость и внутренний покой, от чего не хотелось ни двигаться, ни сопротивляться. Абсолютная умиротворённость как будто растеклась по каждой клеточке его организма, и он желал, чтобы это никогда не заканчивалось.       Ни одна тревога не касалась его сердца, точно кто-то заботливой рукой отогнал все напасти, опустошил разум, высосал все страхи и накрыл огромной ладонью его, такого маленького и беззащитного. Он свернулся, подтянув к себе колени, закрыл глаза. Спокойствие. Защита. Абсолютная нега. Как же хорошо…       Что-то похожее он уже ощущал. Тишину, тепло солнечных лучей, ласку рук, перебирающих его волосы. Откуда эти образы в его голове? Из прошлой жизни? Кажется, он дорожил этими минутами, потому что в эти мгновения он был наполнен такой же негой, а голова его была пуста и сердце спокойно. Кажется, то были объятья кого-то очень близкого, дорогого.       – Бинхэ. – голос раздался совсем рядом.       «Бинхэ… Кто это? Бинхэ. Это моё имя! Кто мне его дал?»       Он распахнул глаза и увидел перед собой величественного мужчину в одеяниях цвета цин. Он так же парил в этом пространстве, ни на что не опираясь, и полы его одежд невесомо колыхались. Вразрез с божественным образом и исходившей от него теплотой и мягким светом, лицо мужчины выражало едва сдерживаемый гнев.       Этот человек… Тот самый человек, чьё тепло грело душу Бинхэ в тех самых воспоминаниях. Это же…       – Учитель. – выдохнул юноша.       – Что ты делаешь? – спросил мужчина строго. В голосе читалось нетерпение пополам с раздражением.       – А? Я…       «Что я делаю? Что я делаю?» – он пытался найти ответ, но в голове было пусто. Он только что осознал, что он человек и его зовут Бинхэ, перед ним – его учитель – дорогой сердцу человек, но более он ничего вспомнить не мог.       – Живо отвечай.       – Я… кажется я… – Бинхэ вновь огляделся. – Я не знаю, учитель.       «Как я здесь оказался?» – пронеслось у него в голове.       – Что значит «не знаю»? Чему я тебя учил? – громоподобный глас мужчины пронёсся над головой Бинхэ, и он машинально выпрямился, внутренне собрался.       Перед глазами поплыли воспоминания: потерянный взгляд любимых глаз, обмякшее тело, отчаянье, вынужденный договор с Лю Цингэ, подделанное письмо от Шэнь Цинцю, где он якобы просит Юэ Цинъюаня пустить Ло Бинхэ в пещеры Линси для уединения. Значит…       Значит он в медитации.       – Контролировать дыхание, успокоить сердце, опустошить разум. – ответил Ло Бинхэ. Это первое, что он сделал, как только принял сиддхасану. Контроль над дыханием дался ему легко, но сердце никак не хотело успокаиваться и разум не способствовал этому. Мысли одна за одной крутились в голове, вызывая бурю эмоций. От воспоминаний, до фантазий о том, что Лю Цингэ не сдержит слово или, что учитель в своём мире не ждёт его и рад избавится от его общества, ведь Ло Бинхэ причинил ему столько боли и страданий. Чувство вины и страха заставляли сердце колотиться как сумасшедшее. Недалеко было до искажения ци.       Две его ипостаси в такие моменты вступали в противоборство, и демоническая всегда брала верх – так повелось с того времени, которое он провёл в Бесконечной Бездне. Там юноша первое время держался лишь на желании вернуться и спросить учителя, за что тот обрёк его на эти страдания. Его разум балансировал на грани помешательства, а с болью в сердце не могла сравниться та, что разрывала его голову и меридианы. В те дни, когда он более всего нуждался в поддержке из-за проснувшейся в нём мощной силы, рядом не было никого, кроме бесплотного старика, паразитирующего на его энергии. На подчинение и гармонизацию двух видов ци, постоянную борьбу за свою жизнь, уходили все его силы. Мысли о предательстве любимого учителя и коварный Синьмо не упрощали задачу, в итоге демона в нём осталось больше, чем человека.       В этот раз он не мог позволить своей демонической сущности разыграться на полную, иначе из медитации ничего не выйдет, и Синьмо снова захватит его разум. Нужно добиться полной гармонии и уравновесить обе энергии. Чтобы достичь этого, есть два способа. Один из них – использовать сосуды с высоким уровнем духовной энергии, чем он и занимался, пока Синьмо не был уничтожен. Другой – в качестве сосуда может быть и постоянный партнёр по парному совершенствованию, не уступающий ему в силе, и этот способ сразу отпадал, хоть и был самым простым; другой вариант – уйти в закрытую медитацию и поднять свой уровень духовной энергии. Ло Бинхэ слишком давно этого не делал, ведь медитация дело не скорое, а у него ни на что не было времени, а позже он и вовсе отказался от неё, в пользу развития своей демонической силы, да и учитель всегда был рядом.       Теперь юноша не был уверен, что месяца в затворе ему хватит, чтобы наверстать упущенное. Оставалось лишь надеяться, что он, как и всегда, преодолеет и эту ступень в кратчайшие сроки. По крайней мере, Ло Бинхэ надеялся, что это поможет ему противостоять натиску Синьмо. Вот только войти в медитацию оказалось намного сложнее, чем он думал. Его чувства и мысли были в полном хаосе. Иллюзорный спокойный мирок, что он выстроил вместе с учителем получился настолько хрупким, что разбился вдребезги, стоило Шэнь Цинцю исчезнуть из него.       Как ни странно, первый толчок к успокоению дали недавние слова Шан Цинхуа: «…он бы не бросил тебя…». И, наконец, Ло Бинхэ сосредоточился на этом и направил свой внутренний взор в нижний даньтянь, снова привёл своё дыхание в порядок. Вспоминая самое светлое, что было между ним и учителем, он усмирил и свое сердце, а после успокоил разум, отбросив все зудящие и тревожащие мысли.       Так он очутился здесь.       – Всё верно. – отозвался мужчина и завёл руки за спину. – Но какую ошибку ты допустил, Бинхэ?       «Ошибку?» – ну, конечно, иначе, разве бы учитель разозлился? Значит, ошибка недопустимая и несёт за собой серьёзные последствия. Но в чём она заключается?       Ло Бинхэ посмотрел внутрь себя, закрыв глаза, но увидел лишь то же, что окружало его сейчас. Попробовал ещё раз, но сознание снова вытолкнуло его в это невиданное ранее пространство, так будто он попал в ловушку и ходил кругами, не в состоянии выбраться. Неудивительно, что учитель так гневается.       – Я потерял связь с телом. – вздохнул он обречённо.       – Да. Ты не божество, чтобы покидать свой храм. Вместо того чтобы заняться самосовершенствованием, ты решил уйти в паринирвану? Разве я не учил тебя, что мы проживаем в земной оболочке и должны заботиться о ней в первую очередь. А ты что делаешь? В это состояние тебе опасно входить, ты подвержен эмоциям и не готов отпустить все земные привязанности, а значит можешь застрять здесь навсегда, погрязнув в своих иллюзиях. – слышать, как учитель отчитывает его, было даже приятно. Ло Бинхэ улыбнулся и потянулся рукой к своему личному Богу, но мужчина так рассвирепел от этого жеста, что, казалось, мог даже взглядом прожечь своего ученика. Прервав первую гневную отповедь, он зашёлся новой:       – Совсем ума лишился! Очнись! Немедленно возвращайся обратно! – последние слова прозвучали болезненным эхом и Ло Бинхэ ощутил мощный толчок, начав стремительно падать. Следом за этим его охватил жар в груди и Ло Бинхэ понял, что не дышит. Тело отозвалось болезненной судорогой на его возвращение. С трудом сделав глубокий вдох, он длинно выдохнул и постепенно унял волнение и боль.       Вдох.       Выдох.       Вдох.       Выдох…       Его мысли вернулись к тому неизвестному пространству, что он посетил, отделив сознание от тела. Там так хорошо. Вокруг не было ни души, но Ло Бинхэ совершенно не чувствовал себя одиноким. То же он ощущал, пока Шэнь Цинцю был рядом и дарил ему своё внимание, только в этот раз чувство оказалось ещё глубже. Можно ли добиться такого же равновесия и спокойствия, не отпуская все свои чувства и привязанности, не разрывая связь с телом? Если это возможно, то он обязательно должен прийти к этому состоянию.       Вдох.       Выдох.       Через семь циклов дыхания Ло Бинхэ наконец ощутил лёгкость, а время словно прекратило свой ход, только светлый прохладный поток лился через его темечко, мерно наполняя тело, растекаясь по меридианам, окутывая золотое ядро, наполняя его сияющим светом. Тёмная энергия сначала опасливо притаилась, но вскоре потекла рядом, приветствуя, золотую, лаская её. Он был единственным во всём этом мире, – ни человеком, ни демоном, и тем, и другим, – у кого золотое ядро одинаково хорошо наполнялось и демонической ци и светлой маной. Эти две энергии просто существовали рядом и, находясь в равновесии, они не нарушали границы, никогда не смешиваясь, словно инь и ян, но при этом притягиваясь, словно любовники, постоянно двигаясь в причудливом танце.                     Тихой ясной ночью на двадцать вторые сутки Ло Бинхэ покинул пещеры Линси и направился на пик Цинцзин совершить омовение и переодеться. Не потревожив ни одной живой души, по утру он вернулся на Цюндин.       Юэ Цинъюань встретил Ло Бинхэ с неизменно вежливым выражением лица. Он был один в своём кабинете. На столике у окна стоял глиняный чайник, две пиалы для питья и одна наполненная цукатами.       – Лорд Ло. – он поклонился в ответ на приветствие гостя. – Медитация прошла успешно. – скорее утверждение, чем вопрос.       – Благодарю главу Юэ за возможность. Возвращаю печать. – юноша с поклоном протянул нефритовый жетон чернильного цвета, без которого вход в пещеры Линси был не доступен. – Надеюсь, вы не сочтете за оскорбление, если я не стану задерживаться?       Это был просто акт вежливости, теперь его статус и заключённый альянс не позволяли ему язвить и браниться с обитателями Цанцюн, а они в свою очередь терпели его, когда он изредка появлялся на территории школы и всё во благо простого народа.       – Нет-нет, – поспешил ответить Юэ Цинъюань, так и не приняв жетон, вместо этого он указал на стол, – но если шичжи Ло присоединится к чаепитию с этим главой, то он будет счастлив.       – Вынужден отказаться. Прошу главу простить этого Ло. – демон положил жетон на стол, поклонился и развернулся уходить.       Юэ Цинъюань теперь единственный, кто всё ещё принимал его за ученика Шэнь Цинцю, для остальных он потерял этот статус, как только на хребте Цанцюн стало известно о том, что ученик с учителем поклонились небу и земле, предкам и друг другу. Ло Бинхэ держал это в секрете ради учителя, на репутацию школы ему было плевать, но тайное всё же стало явным. Сначала узнали в мире демонов, а спустя месяц просочилось и в мир людей. Все обитатели школы были в шоке и пребывали в праведном гневе. Казалось бы, чему удивляться, после слов, что лорд Цинцзин сказал во всеуслышание во время праздника в честь предотвращения слияния миров и того скабрезного чтива, героями которого они с учителем стали? И всё же свадьба вызвала бурю негодования. Пожалуй, не будь важен союз с Царством демонов, унять скандал так и не удалось. Если бы всё было так же просто с демонами, – гордые по своей сути, даже ради собственной выгоды, готовы лишь сражаться.       Так или иначе, даже публично будучи мужем лорда Цинцзин, он не являлся больше частью школы Цанцюн и никакой альянс, конечно же, не позволял демону, будь он полукровкой, бывшим адептом, императором и даже союзником, околачиваться на хребте Цанцюн без сопровождения лорда Цинцзин или приглашения на аудиенцию от главы школы.       Сам Ло Бинхэ не понимал, как к этому относиться. С одной стороны, он очень скучал по тем денькам на Цинцзин, когда был адептом и все восхищались его стремительным развитием в культивации и называли лучшим учеником Шэнь Цинцю; было бы не плохо вновь так же общаться со своими былыми товарищами по школе. Но с другой – вся его жизнь крутилась в основном вокруг учителя, и без него остальное теряло смысл. Теперь в Цанцюн он лишь гость и посему выходило, что пора поскорее покинуть это место.       – Шичжи. – окликнул его Юэ Цинъюань и тот обернулся. – Когда шиди Цинцю вернётся из своего путешествия?       – Учитель не сказал мне. – так до конца и не вынырнув из своих размышлений, пробормотал юноша.       У Юэ Цинъюаня брови поползли вверх, а после он нахмурился.       – Прошу меня простить за столь бестактный вопрос, надеюсь на понимание - этот шисюн беспокоится за шиди. Скажи, шичжи, у вас случилась размолвка?       Ло Бинхэ замер, он понял, что просчитался. Раньше никогда без видимых причин он не оставлял учителя, тем более не отпускал того в поездки одного и всегда был в курсе всех дел мужа.       – Глава Юэ зря беспокоится. Этот Ло сейчас не может сопроводить своего супруга, но я присоединюсь к нему, как только улажу все дела. Так как сроки нашего путешествия мы пока не обсуждали, даже мне не известно, когда оно закончится. Учитель известит главу в письме, как только будет решено отправиться в обратный путь. – да, это, пожалуй, лучшее объяснение; когда он сам отправится на поиски, то будет выглядеть так, будто они вместе путешествуют.       – И, всё-таки почему шиди Цинцю уехал без предупреждения, оставил своих учеников так на долго? Это на него не похоже. – словно сам себе пробормотал Юэ Цинъюань, неспешно пройдя к столику и усаживаясь за него.       – Он хотел избежать формальностей. Вы же знаете, учитель не любит излишнее внимание к себе. – Ло Бинхэ опустился следом напротив главы Цанцюн. Сейчас убежать от разговора, всё равно что дать ещё один повод Юэ Цинъюаню укрепиться в своих подозрениях, потому и распития чая не избежать.       – Учитель надеется, что глава Юэ не станет распространяться по поводу его отлучки. Что касается адептов… очевидно, что они в состоянии сами о себе позаботиться. Все распоряжения я уже передал лично Мин Фаню.       – И то верно. – выдохнул Юэ Цинъюань, подавая пиалу с чаем гостю. – Слышал в Царстве демонов не всё спокойно.       Ло Бинхэ сделал глоток ароматного напитка и, не меняясь в лице, ответил:       – Как и в мире людей – недовольных новыми порядками хватает.       Юэ Цинъюань улыбнулся:       – Пока есть те, кто поддерживает наши начинания, дело будет двигаться вперёд.       Эта фраза задела в сердце Ло Бинхэ звонкую струну, что зазвучала болью и волнением.       Всё, что он делал – только ради учителя.       Всё началось с того самого поединка со Старейшиной Тяньчуй. Тогда учитель впервые показал, что верит в него и тогда же Ло Бинхэ поклялся, что станет сильнее, чтобы защитить его. В те дни он и подумать не мог куда всё заведёт. Вся его жизнь стала восхождением на гору, чтобы стать сильнейшим и лучшим. Страх, что учитель не примет его всюду неотступно следовал за ним. Он и подстёгивал юношу, и в то же время сковывал, отнимая свободу.       Вот только учителю всё было известно. Верил бы он в Ло Бинхэ, если бы не знал всей истории наперёд? Сделал бы ставку на его победу? Если бы Шэнь Юаню была неведома развязка, как бы он поступил? Как бы относился тогда к своему ученику? Неприятные вопросы вновь осели горечью на языке. Как бы Ло Бинхэ не старался примириться с этой тайной своего учителя и мужа, но червячок сомнения всё равно подтачивал его сердце. Хоть учитель и сказал, что, несмотря на страх и желание выжить, его мотивы были чисты, Ло Бинхэ не мог отделаться от ощущения фальши всей своей жизни и их отношений.       – Я завершу начатое, даже если на моей стороне не останется никого. – спокойно сказал демон. После пережитого отчаяния, он знал, что способен на это. Если в этом мире не станет Шэнь Цинцю, если Шэнь Юань его отвергнет, то он поставит все три царства на колени, сотрёт в порошок и родной мир учителя, чтобы тому некуда было вернуться, он устроит настоящий хаос вокруг себя, такой же, как и внутри его самого. Он уже пережил это однажды и видел результат своего отчаяния и одиночества в параллельном мире, где жил его двойник. Ло Бинхэ знал наверняка – от безумия его удерживает только его муж.       – Похвально. – кивнул Юэ Цинъюань, но в его глазах промелькнула еле уловимая эмоция, которая говорила, что он прекрасно понял, какой смысл таится в словах Ло Бинхэ и подвергал сомнению рассказанную демоном историю о путешествии, но решил оставить это без комментариев. За вежливым фасадом простого добрячка Юэ Цинъюань прятал очень проницательную незаурядного ума натуру и обмануть его не так-то просто. К тому же всё, что каким-то образом затрагивает его шиди Цинцю, даже самый маленький пустяк, он бдит с удвоенной силой, но, стоит отдать ему должное, не станет вмешиваться в дела младшего брата, пока не посчитает, что тот в опасности. Задача Ло Бинхэ – не допустить того, чтобы Юэ Цинъюань заинтересовался этим делом и не предпринял никаких действий. Никто не должен знать.       – Будущее моего народа зависит от моих действий, да и мир людей мне дорог. Можно сказать, что я эгоистично желаю объединить их, чтобы иметь возможность наслаждаться созерцанием родных видов. – улыбнулся Ло Бинхэ и закинул в рот дольку засахаренного абрикоса.       Юэ Цинъюань добродушно улыбнулся. Мало-помалу Ло Бинхэ увёл разговор в сторону альянса, заняв главу обсуждением темы о демонах, которые для поддержания жизни вынуждены были паразитировать на людях или питаться ими, подобных кожеделу. Не зря же тёмный народ взбунтовался, когда был заключён союз. Кроме гордых вояк, что по своей природе и силе являлись близкими к высшим демонам, были и те, кто считался низкими существами и их жизнедеятельность сводилась к тому, чтобы доставлять неприятности и вредить человеческому роду, на собственной-то земле никчёмным особо нечем было поживиться. Когда-то Ло Бинхэ сам охотился на них и убивал без зазрения совести, но после того, как стал использовать сильных заклинателей в качестве сосудов, он осознал, что и сам недалеко ушёл, хоть и являлся Священным демоном. Только после того, как побывал по ту сторону баррикад, прошёл через ад Бездны, столкнулся с презрением заклинателей к себе из-за своего наследия, он понял, что уже не хочет убивать всех подряд, будь они хоть трижды ничтожествами, а потому и тут нужен был какой-то компромисс.       От Юэ Цинъюаня юноша вышел только спустя один шичень, услышав от главы обещание подумать над этим вопросом вместе с другими лордами – на что они сами были готовы пойти. Далее его путь лежал на пик Байчжань. Лю Цингэ он застал за медитацией в саду камней. Тот удивился, открыв глаза, наверняка, не ожидал, что кто-то может подойти так близко к нему и остаться незамеченным. Впрочем, эмоция эта мелькнула лишь на мгновение, в следующую секунду воин стремительно поднялся и призвал меч. Ло Бинхэ не двинулся с места.       – Приветствую, шишу Лю. – он склонил голову, обхватив ладонью кулак перед грудью.       Брови Лю Цингэ поползли вверх, но вскоре привычная хмурая гримаса вернулась на его лицо, однако меч он убрал.       – Не зови меня так. – вместо приветствия бросил Лю Цингэ, но всё же кивнул спустя мгновение. – Ты раньше закончил? Идём. – мужчина мотнул головой в сторону своего жилища и стремительно зашагал, намекая гостю, что не намерен говорить снаружи. Ло Бинхэ поспешил следом, ответив по пути:       – Да, я достиг нужного результата, шишу.       Он, как и Лю Цингэ, чувствовал неловкость, и ситуация эта казалась ему нереальной – они уже очень давно не здоровались, неизменно встречая друг друга колкими фразами и оскорблениями с мечами на изготовку. А теперь вот так запросто демон пришёл в дом к своему сопернику, и их встреча не сопровождалась лязгом от скрещенных клинков. И как бы сильно Ло Бинхэ не желал испепелись высокомерного индюка, он сам сделал шаг к этому хлипкому перемирию, склонился перед ненавистным заклинателем и попросил о помощи, а это дорогого стоит, потому ни за что не нарушит его первым. Со своим компаньоном, в руках которого будет находиться тело учителя, он решил держаться, насколько это возможно, вежливо и учтиво.       – Ты уверен? Ты должен был ещё шесть дней в затворе сидеть. – спросил мужчина, захлопнув дверь за вошедшим гостем.       – А что, шишу понравилось проводить время с телом учителя? – и всё же не удержаться и не поддеть «чистого и непорочного» лорда Байчжань было для Ло Бинхэ непосильным трудом – от старых привычек сложно избавиться, хоть после сказанного на языке и осела горечь.       – Ты… Да, как… – Лю Цингэ перекосило от гнева и возмущения, и он машинально положил руку на меч.       – О! Тогда… Неужели, шишу беспокоится о шичжи? – снова выдвинул предположение Ло Бинхэ, усмехнувшись. Конечно, ни о каком беспокойстве речи быть не может, разве что Бог войны переживает за свою репутацию и безопасность школы – это куда вернее.       – Кому ты нужен? – фыркнул Лю Цингэ, – От здоровья твоего рассудка зависит срок пребывания трупа в моём доме.       – Это не труп. – наигранно спокойно произнёс Ло Бинхэ, внутри же зарычав от ярости. Лю Цингэ, как и всегда, был прямолинеен и называл вещи своими именами, а указание на ошибки прошлого, слабость перед Синьмо и напоминание о том, что учитель покинул его, ударило Ло Бинхэ по самому больному.       – Он мёртв. – не отступал лорд Байчжань.       – Как ты можешь так говорить? Пока есть возможность вернуть его…       – Сколько у тебя шансов на успех? – Лю Цингэ не дал ему договорить, – Пока Шэнь Цинцю не дышит – это всего лишь труп, как бы свежо он не выглядел. – жёстко отчеканил мужчина.       Ло Бинхэ внутренне вздрогнул от этих слов, весь напрягся, словно струна, а в груди скрутился тугой ноющий комок. Чтобы унять боль и раздражение, он прикрыл глаза и вздохнул. Кажется, что Лю Цингэ всё же что-то уловил: не то в атмосфере, не то увидел что-то в лице Ло Бинхэ, – но голос его стал спокойнее:       – Тебе стоит поторопиться и вернуть его. Я не стану нянчиться с телом, как ты – это надругательство. Полгода и потом я иду к главе Юэ и объясняю ему ситуацию, а шисюн Шэнь будет погребён, как полагается, а тебе нужно будет объяснить, что на самом деле случилось с лордом Цинцзин и я не думаю, что главе понравится ваша история про другой мир и кражу души.       – Разве мы с тобой не в одной лодке, шишу? Как ты объяснишь то, что сам поверил в эту историю и столько времени скрывал от горных лордов смерть брата? – Ло Бинхэ слегка улыбнулся. Он знал наперёд, что положиться целиком и полностью на Лю Цингэ нельзя. С другой стороны, его тоже можно понять.       – Это уже моя ответственность. – ответил заклинатель. Он был как никогда серьёзен и гнев Ло Бинхэ снова дал о себе знать новой волной. Его словно загоняют в западню – зависеть от недруга удовольствие не из приятных. И этот разговор слишком затянулся.       – Раз шишу Лю считает, что мне следует поторопиться, то отчего же медлит и не откроет шичжи дверь своей оружейной.       – Что ты хочешь там увидеть? Не лучше ли потратить время на восстановление клинка? – Лю Цингэ скрестил руки на груди.       Ло Бинхэ почувствовал, что он вот-вот сорвётся. Внутри уже всё кипело. Этот спесивый дурак ведёт себя так, словно Бинхэ покушается на его собственность. Вытрясти бы из него всё самодовольство. Юноша сделал пару глубоких незаметных вдохов, чтобы унять эмоции – сейчас не время им поддаваться, но и оставлять такое поведение безнаказанным он тоже не собирался, поэтому проговорил чётко выговаривая каждое слово:       – Как только взгляну на своего мужа, сразу займусь Синьмо.       На скулах Лю Цингэ заиграли желваки, но он промолчал, вместо этого бросив на демона взгляд острый, словно лезвие ножа и пошёл в сторону оружейной, оставалось только догадываться, какие мысли сейчас он оставил при себе. Ло Бинхэ улыбнулся своей победе и зашагал следом.       Лорд Байчжань остановился у двери, расчертив по ней заклинание, сложил пальцы в печать, направил тонкую нить ци и спустя мгновение отворил дверь – хороший способ запереть комнату: поставить закрепляющее заклинание, которое реагирует только на ци определённого человека. Лю Цингэ махнул рукой пропуская демона внутрь. Ло Бинхэ вошёл и, приблизившись к столу, не сдержал судорожного вздоха от вида холодного тела. Шэнь Цинцю лежал торжественно, с покоящимися на груди руками, в том же одеянии, в которое его облачил Ло Бинхэ прежде чем уйти в затвор, волосы так же аккуратно убраны в высокую причёску, а длинные рукава и полы одежд сложены аккуратными складками.       Тело юноши в миг охватила слабость. Он не привык к этому тогда, не сможет и сейчас. Что бы не говорил этот индюк, Ло Бинхэ никогда не примирится со смертью учителя. Он присел на край стола, коснулся холодной ладони, что едва выглядывала из шёлкового рукава, накрыл её своей рукой.       – Шишу Лю хорошо справляется. – отстранённо проговорил Ло Бинхэ, коснувшись кончиками пальцев лба лежащего мужчины, совсем невесомо тронул кончик носа и губы. Немного погодя, точно в ответ на эти касания, лицо Шэнь Цинцю налилось красками: на щеках его вспыхнул лёгкий румянец, а губы из бледно-пепельных стали яркими, будто окрасились ягодным соком, бледность кожи теперь не казалась мёртвой, мужчина вновь обрёл свою ослепительную красоту; теперь Шэнь Цинцю выглядел спящим.       – Так-то лучше. – прошептал Ло Бинхэ. Никто не может поддерживать это тело в идеальном состоянии, кроме самого Священного демона, чья кровь находится внутри. Ло Бинхэ использовал все средства, чтобы восстановить меридианы охранять учителя от гниения и тлена, и кровь – один из них. За годы ухода он научился в считанные мгновения возвращать телу цветущий вид. Сейчас даже чуточку жаль, что это умение нельзя передать заклинателю. Хоть Лю Цингэ и делает всё возможное, однако этого недостаточно; тут, как ни прискорбно, он прав: пока Шэнь Цинцю не дышит, он всё ещё труп и остаётся лишь надеяться, что трудов шишу будет достаточно, чтобы тело смогло вновь принять душу без последствий.       – Как ты это сделал? – раздался потрясённый голос Лю Цингэ. Ло Бинхэ уже и забыл, что горный лорд всё ещё стоит тут. Он посмотрел на шишу, тот нахмурился и нехотя произнёс:       – Мы же договорились, что ты не будешь расходовать силы.       – Это просто небольшой трюк. – пояснил Ло Бинхэ, – Для него мне не требуется мана.       – Что за трюк?       – Шишу Лю им ни за что не овладеть. – самодовольно протянул Ло Бинхэ и усмехнулся, – Только у меня с учителем такая тесная связь. – как-то само собой выходит выкидывать подобные фразы, контролировать свой язык и не провоцировать горного лорда, не получается.       Лю Цингэ недоверчиво посмотрел на демона, но через миг на лице его промелькнуло понимание, сменившееся отвращением.       – Мерзость. – выплюнул он.       – Оставь нас. – приглушённо произнёс Ло Бинхэ, отвернувшись.       – Что? – опешил Лю Цингэ. – Что ты собираешься делать? – мужчина презрительно скривился.       Ло Бинхэ снова обернулся и долгим взглядом смерил своего шишу.       – Что, по мнению шишу, я могу сделать?       – Почём мне знать? – процедил Лю Цингэ. – От тебя что угодно можно ожидать. – он всего на мгновение отвёл глаза, опустив взгляд в пол, но Ло Бинхэ сразу же смекнул, о чём думает мужчина. Демон растянул губы в широкой улыбке и развернулся в плечах, скрестив руки на груди. Ну как же проигнорировать это и не подразнить заносчивого заклинателя?       – Шишу Лю всерьёз верит в непотребства, что пишут в тех книгах?       Лю Цингэ на мгновение стушевался.       – Я их не читал. – наконец нашёлся он.       Ло Бинхэ скептически вздёрнул бровь.       – Я лично видел, как ты его полуголого прижимал к себе, и не сказал бы, что на тебе было много одежды! – выпалил горный лорд.       Ло Бинхэ рассмеялся. Демоническое наследие автоматически делало его для этого человека монстром.       – О, это, конечно же, говорит лишь о том, что я распутный грязный демон, зверь, желающий осквернить собственного учителя, будь тот в сознании или без. – ирония, которую он старался придать своему голосу, была пропитана горечью. Неприязнь этого неотёсанного чурбана болью отдавала в сердце и напоминала ему насколько он одинок в этом мире. Лю Цингэ промолчал, уголки губ его опустились, в глазах отражалось недоверие. Весь его вид говорил о том, что именно так он и думает.       Те сочинения, что повествовали о запретной любви учителя и ученика были весьма занятными и в своё время немало помогли Ло Бинхэ улучшить свои навыки в постели, но нравились они ему только потому, что ими можно было дразнить учителя, стоило прочесть самые пикантные моменты, тот всегда неизменно стыдливо реагировал, пряча яркий румянец за веером или маскируя своё смущение злостью, становясь неимоверно милым, теряя всю свою холодность и отстранённость.       Но было в этих книгах и много такого, что Ло Бинхэ не нравилось, где страсть граничила с извращением и это порочило те отношения, что были между ними в реальности. Одним из таких моментов как раз являлась та часть, где рассказывалось о сношении ученика с безжизненным телом учителя. Ло Бинхэ бы никогда так не поступил. Но больше всего выводило из себя юношу количество людей, готовых верить в те слухи, которые сочиняют про горного лорда Цинцзин. В какой-то степени его радовало то, что ещё в годы его учёбы на пике Цинцзин, со стороны они казались парой влюблённых, ведь учитель тогда в упор не замечал обожающих взглядов своего ученика, вот только слишком уж очерняли эти писаки его шицзуня, а ему самому приписывали деяния, до которых он никогда бы не опустился.       – Если шишу не читал, то откуда взялись у него такие грязные предположения? – пробормотал Ло Бинхэ и Лю Цингэ в недоумении мотнул головой ещё больше сведя брови. Демон не стал ждать ответа, вместо этого он нежно улыбнулся, посмотрев куда-то в потолок, он произнёс:       – Когда мне было пятнадцать, мои навыки были смехотворны, а адепты шишу Лю всегда пользовались этим, нападая изо дня в день.       – Меня мало это интересует. – процедил Лю Цингэ, но Ло Бинхэ продолжал говорить, делая вид, что не услышал.       – К одним синякам прибавлялись другие, а уровень моего совершенствования не позволял мне залечивать гематомы самостоятельно. В один день боль от них сделалась нестерпимой. Я ворочался в постели не в состоянии уснуть, тогда мой добрый учитель впустил меня в свои покои ночью, велел снять одежду, смазал все мои синяки лекарством и обнял, делясь со мной своей ци. – Ло Бинхэ замолчал, опустив взгляд и сполна наслаждаясь вытянувшимся от изумления лицом Бога войны.       – Зачем мне это знать? – отчеканил тот, взяв себя в руки.       – Учитель сказал, – продолжил демон, – что ладоней недостаточно и так будет быстрее. Он всегда был заботливым. Я усвоил урок и, в свою очередь, это знание помогло мне поддерживать тело учителя нетленным в течение пяти лет, и затрачивать на процедуру восстановления тканей меньше времени. Я даже и не помышлял сделать что-то из того, что приходит в голову бесстыдникам, сочиняющим скабрезное чтиво. Моей целью было лишь вернуть его к жизни. – вполне удовлетворившись выражением лица своего шишу, он, вновь повернувшись к нему спиной, взял руку учителя в свою, не желая даже задумываться, какие теперь мысли одолевают лорда Байчжань.       «Моё желание овладеть учителем было сильно, но, когда теряешь дорогого тебе человека, разве может быть в сердце что-то кроме скорби, боли и тоски?» - подумалось ему.       Оба молчали, каждый думая о своём, пока Ло Бинхэ не нарушил тишину:       – После я отправлюсь в храм Чжаохуа и не хочу пользоваться мечом. – заговорил он так, словно между ними и не было никакой перепалки, – Может ли шишу распорядиться, чтобы на конюшне мне подготовили лошадь?       Горный лорд ничего не ответил, Ло Бинхэ услышал лишь звук закрывающейся двери и удаляющихся шагов. Некоторое время он просто сидел, не выпуская руки супруга. Кожа под его ладонями нагрелась, вбирая в себя чужое тепло, но Ло Бинхэ не обманывался – ему не впервые держать эти безжизненные руки, – стоит их отпустить, и ледяной холод вновь скуёт каждый палец. Так хотелось поверить, что, если сильно попросить, неподвижные веки задрожат, а грудь поднимется, втягивая воздух, и учитель забранится на непослушного ученика, что нарушил его сон.       – Учитель, этот ученик ослушался вас и сохранил осколки Синьмо и теперь он собирается восстановить клинок… – произнёс он, жадно вглядываясь в неподвижное лицо, точно эти слова должны были оказать какое-то действие на мёртвое тело. Как глупо с его стороны по-детски верить, что это может помочь, имея за плечами опыт «общения» с пустой оболочкой, который не увенчался успехом. Все его попытки были провальными и до Священного Мавзолея он так и не добрался. А у Шэнь Цинцю были свои планы на жизнь, он и не думал возвращаться к своему ученику, потому что боялся участи того книжного персонажа, тело которого он занял.       – Учитель, я постараюсь, как можно скорее за вами прийти. – прошептал юноша, – Вы же не оставите своего ученика здесь одного?       – Мне всегда казалось, что вы, как открытая книга, но на деле, это оказалось иллюзией. Теперь я боюсь, что всё… что все ваши чувства не более, чем мой самообман. Учитель, я очень хочу поверить словам Шан-шишу, но это очень сложно.       – Мне страшно, что ваша доброта это всего лишь жалось к этому ничтожному и страх за чужие жизни.       Юноша вгляделся в неподвижные черты. Сколько раз этот человек лгал, чтобы выжить и ни одна эмоция не выдала его. Порой Ло Бинхэ задавался вопросом: Шэнь Юань виртуозно играл на публику, или они с Шэнь Цзю просто в чём-то схожи?       «– Учитель так и не ответил, почему он не растерялся, когда обнаружил себя в чужом месте и теле.       – Будучи ребёнком, я мечтал стать трансмигратором.       – Учитель, простите, но этому ученику не известно, что значит стать транс… Трансмигратором?       – Действительно. Переселенец по-нашему. В основном это о выдуманных персонажах, думаю, мало, кто знает, что переместиться действительно можно. Вот и мне когда-то хотелось попасть в какой-нибудь необыкновенный мир, вроде этого.       – Так, значит, это было вашей мечтой?       – Хм… Не то чтобы я её лелеял. Детям свойственно мечтать, но повзрослев, я стал более рациональным и, как все взрослые, начал думать, что это невозможно, что других миров не существует. И всё же, читая подобные истории, я волей не волей задумывался, что было бы здорово прожить денёк-другой в мире, где всё по-иному, стать заклинателем, магом, полетать на мече, увидеть настоящих драконов, сразиться с монстром. Потому решил для себя, что если такое случится со мной, то не стану паниковать и постараюсь разобраться в ситуации.       – Этому ученику стоило сразу подумать о том, что учитель мудр. Конечно же, он уже был готов к подобной ситуации.       – Хмф… Я знал об этом мире многое – только-только закончил читать книгу. К тому же Система всегда готова была меня проинформировать, поэтому я оказался не настолько дезориентирован, как могло бы случится, забрось меня в какое-то неизвестное место. Мудрость тут ни при чём, твой учитель был осведомлён и только.»       Вспомнив давний разговор, Ло Бинхэ сгрёб в объятья безвольное тело, крепко прижав его к себе.       – Учитель… Порой я очень жалею о том, что расспрашивал вас. Это знание только всё усложнило. Моё сердце с тех пор не знало покоя. А теперь… Что мне думать теперь? – в голосе юноши послышались слёзы. Он глубоко вздохнул и уткнулся лицом в сгиб шеи мужчины. – Я даже не уверен, что всё это время вы были со мной по собственной воле. Простите, но этот ученик не может отпустить вас, если вы захотите уйти. Я слишком жаден и эгоистичен, я не смогу жить без вас.        «Не будьте так жестоки…»       Сколько он так просидел, сложно было сказать. Пусть в теле не было души, и оно было холодно, точно лёд, что сверкал на стенах оружейной, но это всё ещё был тот, кого Ло Бинхэ безумно любил, без кого жизнь не представлялась возможной. Размыкать объятья ему не хотелось – тяжесть в руках давала эфемерное спокойствие, – лечь бы тут и никуда не уходить, погрузившись в глубокий сон, как он частенько делал раньше. Отключиться от реальности ему не позволил Лю Цингэ, по всей видимости, решивший, что выждал достаточно, без стука распахнул дверь и открыл рот чтобы что-то сказать, но так и застыл, перешагнув одной ногой через порог. Наконец войдя полностью, он потоптался на месте. Весь вид его говорил о внутренней борьбе между желанием высказаться по поводу увиденного и разумом, который твердил, что провоцировать конфликт не стоит.       – Шишу, кажется, что-то хотел сказать? – спросил Ло Бинхэ хриплым голосом, так и не подняв головы. Глаза его всё ещё были красными, а ресницы склеились от застывшей на морозе влаги. Юноше не хотелось, чтобы в этом состоянии его видел Бог войны.       – Мне нужно уйти. – пробормотал тот.       Ло Бинхэ устало вздохнул и всё же опустил свою драгоценность, расправил сбившиеся одежды, прогулялся ещё раз кровью по венам учителя и только потом, растопив и высушив слёзы с помощью ци, поднялся и повернулся.       – И что же? – бесцветным голосом спросил юноша.       – Сейчас на пике ты никого не встретишь, – при этих словах лицо Лю Цингэ по-мученически скривилось, – поторопись. Лошадь ждёт тебя у ворот.       Если бы Лю Цингэ не стремился от него избавиться столь открыто и поскорее выпроводить подальше от Шэнь Цинцю, то Ло Бинхэ бы от души посмеялся над его гримасой. Забавно наблюдать насколько лорду Байчжань претит эта ситуация: скрываться от собственных адептов и иметь общие тайные дела с демонами. Упрямство и закостенелость взглядов этого человека всегда раздражала Ло Бинхэ – Лю Цингэ свято уверен в своей правоте и предан своим принципам, вроде тех, что все демоны низкие и подлые существа. Вот только Шан Цинхуа был прав, говоря о Лю Цингэ, как о верном человеке, это качество было присуще ему как раз потому, что лорд Байчжань твёрдо придерживался своих убеждений. После всего, что Ло Бинхэ узнал о своём учителе, он может понять, почему тот так стремился завоевать доверие Бога войны и готов принять тот факт, что верность принципам делает из Лю Цингэ надёжного союзника. Эта же преданность делала из них врагов.       – Дай мне год, шишу. Я не уверен, что после перемещения не возникнет сложностей, к тому же не всё будет зависеть от меня в этом походе.       Лю Цингэ на это молчал долго, не меняясь в лице. Ло Бинхэ ждал.       – Но не больше. – наконец ответил лорд Байчжань. –       – Благодарю, шишу. – подкрепив слова поклоном головой, он вышел из импровизированного склепа.       – Коня зовут Цхунман. – бросил ему в след Лю Цингэ.       Ло Бинхэ ушёл не попрощавшись, оставив горного лорда устанавливать заклинания на двери оружейной и направился прямиком к воротам.       В округе, действительно, было тихо и безлюдно, словно весь пик Байчжань вымер. На пути к воротам Ло Бинхэ не встретилось ни одного адепта, поэтому он спокойно, чего не случалось с ним на пике воинов вообще никогда, добрался до места.       Мышастый конь с чёрной мордой и гривой беспокойно топтался на месте, всем своим видом демонстрируя, как ему уже не терпится скорее пуститься вскачь.        Продвинутые заклинатели нечасто пользовались лошадьми, предпочитая путешествовать на мечах, но Цхунману уделяли много внимания: об этом говорили и хорошо развитая мощная мускулатура, лоснящаяся вычищенная шкура, расчесанная грива, седло и оголовье, сделанные у хорошего мастера из качественных материалов. Конюшни школы находились у подножия гор, ближе к городу, так как держать коней на вершинах было неудобно. Там, как и заведено, трудились младшие ученики Аньдин и ухаживали за лошадьми тоже они; лордам и старшим адептам заниматься такой работой было не по статусу. А ещё, там если и давали клички коням, то горным лордам они точно не были известны, из всего следует, что конь-то, судя по всему, принадлежит лично Лю Цингэ. Но кто бы мог подумать, что Бог войны лорд пика Байчжань, заклинатель, что создаёт впечатление того, кто предпочитает использовать свои силы бессмертного в любых ситуациях, заведёт себе такого питомца. Вот уж неожиданное открытие! Ло Бинхэ нечасто видел лорда Байчжань верхом на коне, а на этом и вовсе никогда. По слухам, Лю Цингэ всё своё свободное от забот главы время отдаёт культивации и тренировкам. Когда же он умудряется заниматься ещё и конём?       Цхунман замер на мгновение, навострил уши, прислушался к приближающемуся - понял, что чужак. В следующий момент конь прижал уши и яростно заржал, взбрыкнув передними копытами.       – Ну, тише-тише, – попробовал успокоить его Ло Бинхэ и остановился.       Цхунман снова замер, навострив уши.       – Мне просто нужна твоя помощь. Ты же не откажешь? – спокойно произнёс юноша.       Конь снова затоптался на месте. Ло Бинхэ не спеша приблизился к нему, остановившись в двух шагах, и протянул руку. Конь покосился на неё одним глазом, фыркнул недовольно, но агрессии больше не выказывал.       – Что же, Цхунман, давай знакомится?       Конь повернулся к седоку боком и взялся нетерпеливо рыть землю передним копытом. Ло Бинхэ рассмеялся.       – Да ты весь в хозяина – тоже долго ждать не любишь, да? Переходишь сразу к делу! – юноша погладил коня по шее, тот в ответ снова фыркнул. – Сейчас отвяжу тебя, не кипятись.