Он не знал, что ему делать и как отказаться от поездки, ведь даже его лучший друг и подруга были на стороне отца. Миша утверждал, что это наилучший вариант и отказываться глупо, когда твоя жизнь весит на волоске. Александра же попросила о личной встрече в день её выписки из больницы. Мариан не мог отказать, поэтому забирал её на машине один, без сопровождения телохранителя. Пока он вёз девушку домой в другую часть города, у них выдался не очень приятный разговор.
— Твой отец думает, что я на тебя могу как-то повлиять, это так?
— Не уверен, что это тот случай, когда на меня вообще кто-то может повлиять, — качает головой парень, посматривая периодически на наручные часы, игнорируя драматизирующий вздох рядом сидящей девушки.
— Мар, ты же понимаешь, что своим упрямством ты можешь сделать только хуже? Я уже начинаю думать, что ты боишься ехать один. Если это действительно так, то почему бы тебе не взять с собой кого-нибудь с собой за компанию?
— Что за глупости?
— Ты каждый раз оборачиваешься по сторонам, а ещё, за всю нашу поездку, ты раз сто посмотрел в зеркало заднего вида.
Мариан подавил в себе тяжёлый вздох и поерзал в сидении. Он не считал себя параноиком, но беспокойное чувство не отпускало его даже в салоне автомобиля. В кого он превращается? В испуганного кролика, что боится за свою жизнь и поэтому не выезжает из своего укрытия, сидя в комнате, занавешенной плотными шторами.
Валерий был тем человеком, рядом с которым было не страшно за свою жизнь, но он не мог быть всегда рядом, так же как и Савелий, которому был необходим отдых. Мариан написал ему позавчера СМС, что на пару дней он освобождает парня от работы. Он же не тиран, чтобы лишать его праздничных выходных. Однако, сидеть дома третий день подряд словно в заключении он больше не мог. Антон не собирался уезжать все зимние каникулы, решив провести их в кругу семьи, а вместе с этим устроить нервотрёпку Мариану по поводу и без.
— Мариан, мы проехали мою улицу!
Парень моргнул, возвращаясь из своих мыслей обратно на землю. Он тут же повернул руль, сворачивая на другую улицу и проезжая мимо памятника Пушкина, прямиком устремляясь к театру, за которым и был дом Саши.
— Извини, задумался.
— Много ты думаешь в последнее время, и я не виню тебя за это. Меня трясёт от одной мысли, что тебе могут навредить, побереги мои нервы и не упрямься, поезжай. Надеюсь, билеты взяты не на самолёт?
— На поезд. Отец ведёт себя предельно аккуратно.
— Я с ним полностью согласна, даже такая мелочь важна,— кивает Саша, обеспокоенно приглаживая волосы рукой.
Когда машина останавливается возле нужного подъезда, девушка отстегивает ремень безопасности и разворачивается на сидении, чтобы обнять парня. Мариан прислоняется к её шелковистым волосам, чувствуя приятное тепло от рук на своих плечах.
— Если бы я только могла поехать с тобой, я бы тут же собрала вещи, но из-за больной ноги я не могу даже нормально ходить, буду тебе лишним балластом. Да и родители не пустят.
— И правильно, — нехотя прошептал парень, понимая, что из-за него она и так уже настрадалась. Он провел нежно рукой по её ноге, примерно там, где было ранение, и Саша затаила дыхание, немного отстраняясь. Серо-голубые глаза смотрели на него с любовью и беспокойством, как на него смотрят в последнее время все его близкие.
С каждым таким взглядом, хотелось раствориться в воздухе, лишь бы больше никого не беспокоить. А еще его ни один раз посещала мысль, что кто-то еще может пострадать из-за него. Из-за его эгоизма и нехотенья ехать в другую страну, когда до олимпиады осталось всего несколько недель.
Они сидели молча, будто понимая друг-друга на ментальном уровне.
— Мар, пожалуйста. В любом случае туда куда ты поедешь будет крытый каток, где ты сможешь потренироваться.
— Ладно,— произнёс парень, сдаваясь. Саша вскинула удивлённо брови и облегчённо опустила плечи. Она подалась вперёд к его губам, но в самый последний момент отвернула голову и поцеловала его очень быстро в щёку. Они оба еще привыкали к тому, что больше не пара. Мариан странно себя чувствовал, не ощущая боли расставания, была лишь небольшая тоска.
— Хочешь сделаю твои любимые оладьи в дорогу?
— Буду очень признателен вам, Александра.
Саша улыбнулась и открыла дверь, осторожно выходя из машины. Она сразу же сказала, что дойдёт до квартиры без помощи, чтобы Мариан лишний раз не выходил из безопасного салона авто. Когда она последний раз ему помахала рукой и скрылась за подъездной дверью, уголки губ парня опустились и он снова, посмотрев на время, раздражённо вздохнул.
Полдня прошло, а этот идиот ещё не перезвонил. Да что там перезвонить, он даже СМС прочитать не в силах! Мариан достал телефон, набирая Савву.
Гудок тянулся за гудком, парень видимо решил, что если у него выходной, то можно наплевать на свою работу.
После звука автоответчика, Мариан рыкнул и бросил телефон в бардачок, где лежал Богом забытый ингалятор и конверт с деньгами, которые он хотел отдать Лебедеву за его работу.
Если Мариан отправляется завтра в Одессу, то нужно рассчитаться с Саввой сегодня. Но раз тот не берет трубку весь день, то и деньги ему не больно таки и нужны.
Раевский постучал пальцами по колену, думая, что поехать на Арену и потренироваться – это хорошая идея. Но как только он включил коробку передач, руки престали его слушаться и, будто живя своей жизнью, сами вырулили в противоположную сторону, и машина направилась в старый микрорайон. Он находился почти возле самого леса, который разделял старые ряды пятиэтажек и стройку, где уже какой год подряд велись работы и, кажется, снова приостановились.
Без Савелия выходить из дома было немного не комфортно. Странно, но Мариан привык слышать тихое хрипение позади и вечно предостерегающий голос:
« Сколько говорить, что сначала я выхожу из машины, а уже потом вы»
«Я проверю раздевалки, стойте здесь»
«Плохой выбор – открытая местность, нужно выбрать другое место для встречи с вашим партнёром, опытный снайпер легко вас снимет с крыши»
Всё, что казалось бы, было для Мариана в новинку, спустя несколько недель стало таким привычным... Сейчас даже поговорить было не с кем, а Савелий хоть и был не многословен, но порой с ним было так комфортно общаться. Пусть и пускал он в ход просторечия, ругательства и язвительные шуточки – зато с ним не было скучно.
Мариан снова одернул себя от отвлекающих его мыслей, часто моргая, он снова чуть не пропустил нужный поворот. Благо навигатор задребезжал, показывая дорогу к захудалым дворам и третьему по счету угловому дому, где даже на некоторых этажах сохранились старые деревянные балконы, под которыми, кажись, стрижи вили гнезда. Машина проехала старый пустырь, который служил стадионом для здешней ребятни. Летом - футбольное поле, зимой - каток для хоккеистов. Парень остановил Ауди как раз недалеко от него. Заглушив двигатель, он накинул на себя, лежащую на заднем сидении каштановую дублёнку, и приоткрыл дверь, выходя на сырой тротуар.
Оглядевшись по сторонам, парень осмотрел трёхподъездный дом, гадая, в каком из них проживает «дорогой друг».
И что теперь делать? Не кричать же под окнами его имя...
Мариан снова набрал Савву, ходя из стороны в сторону между рябинами, где между веток засели пернатые воробышки с отъевшимися пузами. Хорошо же их здесь местные раскормили. Птицы притихли и не издавали ни звука, будто боясь помешать парню.
Через минуту в динамике снова прозвучал автоответчик.
Шмыгнув носом, Мариан осмотрелся по сторонам, надеясь найти кого-нибудь на детской площадке или бабулек на скамейках, которые разносили сплетни быстрее, чем те успевали срываться с губ. Но сейчас никого на улице не было. Только одинокий целлофановый мешок, подгоняемый ветром, гулял по дороге, подобно перекати-полю.
Проследив за ним взглядом, Мариан потер лоб и снова посмотрел на десятки окон и балконов. Он мог позвонить Валерию, который всегда знал всё про всех, и где проживает Лебедев — не было исключением. Приняв решение, парень не спеша направился к машине, чтобы поговорить по телефону в тепле, но громкий лязг позади него заставил подскочить от неожиданности и выронить телефон в снег.
Мариан тут же обернулся и с открытым ртом смотрел, как из подъезда пулей вылетает знакомый взлохмаченный парень в расстёгнутой куртке и весьма потрёпанным видом. Он едва не впечатывается в скамейку, успевая вовремя её перепрыгнуть и приземлиться в сугроб. Подъездная дверь снова издаёт лязг, когда с размаху стукается о железный столб. Следом за Савелием на улицу выбегают двое мужчин. У одного из них лом в руках, а у второго такие кулачища, что и лом был не нужен — и так отметелит. У обоих порваны куртки, будто после жестокой драки. Они бросаются на парня, который держась за рёбра, едва успевает подняться.
— Да идите на хрен! — орёт он и уворачивается от массивной туши, применяя хороший удар в челюсть. С учётом того, что Савелий был высоким, то те двое были ещё выше примерно на пол головы, и чтобы нанести им хороший урон, нужно было ой как постараться. Савва яростно отбивался от их хватки, не раз получив ломом по спине. Его пытались занести обратно в подъезд, но парень постоянно умудрялся сбегать на несколько шагов, пока его снова не сбивали с ног.
Мариан стоял в оцепенении до тех пор, пока из окна не высунулась женщина с очками на носу и с ужасом не закричала, чтобы они немедленно прекратили потасовку. Она не забыла запугать их вызовом полиции, но те лишь сплюнули в её сторону. Мариан прочистил горло, перед тем как тоже окликнуть незнакомцев, прерывая их ругань на бедную женщину. Савва замер на какое-то время, пред тем как медленно повернуть голову в сторону брюнета и, с широко распахнутыми глазами, ошарашено выругаться.
Лебедев лягнул ботинком одного из мужчин и с криком бросился прочь, когда железная труба пролетела в сантиметре от его головы и утонула бесследно в снегу под рябиной.
— Ты что здесь делаешь?! — воскликнул Савва и, не давая парню ответить, схватил его за руку и рванул дальше по тротуару к машине. Не обращая на объяснения Раевского и на то, что тот спотыкался на каждом шагу, он всё тянул и тянул его за собой.
— Да стой же, мой телефон, я обронил его...
Голос Мариана заглушил выстрел и пустил ток по венам. Сердце куда-то ушло в пятки, и парень зажмурился, когда его грубо толкнули в сторону. Савва прикрыл его тело своим и вжал в машину, упираясь в крышу руками. Лицо опалило горячим дыханием, и только сейчас Мариан увидел разбитый в кровь нос и рассеченную нижнюю губу. Савва прерывисто дышал глядя на него.
Голос стрелявшего эхом отскочил от стен домов и заставил замереть обоих парней на месте.
— Еще один шаг и следующая попадёт тебе в башку, Лебедев, я предупреждаю!
— Может, холостые, — прокряхтел тихо Раевский, пытаясь хотя-бы немного отодвинуться от парня, чтобы вдохнуть воздуха, но тот словно стена навис и не сдвигался с места, глядя с предупреждением в карие глаза. Савелий встал ещё ближе, когда послышались шаги со стороны, и повернул голову так, что теперь Мариан уткнулся носом в его плечо, с трудом дыша.
— Это вряд ли. Но стреляет он хреново, поэтому и в тебя может попасть, так что не двигайся.
Мариан послушался. Он стоял, как вкопанный, пытаясь утихомирить в страхе бьющееся сердце, в то время, как мужчина говорил Савве что-то про неуплаченный долг.
— У тебя было достаточно времени, но ты проигнорировал Барыгу, которого я тебе послал. Время вышло, и я требую всю сумму вместе с процентами.
— Ты просишь у меня больше, чем я должен! Откуда такое число? Ты его у себя в башке придумал, когда под кайфом был что ли? — разговаривал на повышенных тонах Савва, а в голове Мариана то и дело крутились мысли:
« Ой, дурак.. Дурак... Зачем провоцировать его? Нужно спокойно поговорить, а не так сгоряча».
Но мало понимая, о чём именно сейчас идёт речь, Мариан молча потянулся к карману с целью вытащить конверт с деньгами. Если отдать их, то возможно этот ненормальный спокойно уйдёт.
Савелий посмотрел на дверцу машины, которая была достаточно близко к его руке.
— Где ключи? — еле слышно спросил парень и брюнет так же тихо ответил ему, чувствуя, как через мгновенье в задний карман джинс проскользнули ледяные пальцы. Раевский случайно наступил на носки Саввы, немного оторопев.
— Я умру от недостатка кислорода быстрее, чем от пули, отодвинься немного! — проворчал Мариан в своей обычной манере, получив в ответ знакомую усмешку.
Фары Ауди мигнули светом и послышался тихий щелчок, когда Лебедев дотянулся до ключей автомобиля. Он схватил парня за грудки и рывком распахнул дверь, толкнув его в салон на кожаные сидения. Мариан успел только ноги подогнуть, как дверь уже захлопнулась, а на водительское место плюхнулся Савелий.
Бросив беглый взгляд на орущего мужика, он ударил по газам, слыша сбоку от себя испуганное оханье парня, который пригнулся при звуке новых выстрелов.
— Что за чертовщина здесь происходит, ты мне объяснишь или нет?!
— Нет.
Мариан возмущённо открыл рот, собираясь устроить этому полоумному такую взбучку, которая ему и не снилась, но встретившись взглядом в зеркале он увидел в глазах парня неподдельный страх, поэтому поджал губы, с трудом сдерживая в себе всю ругань.
— Это тот человек, которому ты должен денег, но за что? Ты покупал у него что-то запретное?
— Не я, а отец с мамашей. Не о чем они не думали, а вот я бы на их месте подумал бы сто раз наперёд, стоит ли связываться с этим долбанутым придурком или нет. Родители уже заплатили свою цену за ту жизнь, которую принесли им наркотики.
Мариан уставился в затылок парня, пытаясь сейчас понять правильно ли он понял сказанное, но его мысли оборвались, когда Савелий смачно выругался.
— Он пробил нам шину.
Парень резко провернул руль, сворачивая в лес, когда машина заметно начала снижать скорость.
— У меня есть деньги, я хотел с тобой расплатиться перед уездом, но ты не брал...
— К твоему сведенью, за эти несколько дней мне пришлось очень не сладко. Ещё вчера мой телефон выбросили в канаву, с угрозой, что то же самое будет и со мной. Ох, зря ты приехал в этот район, очень зря...
Мариан смотрел, как парень притормаживает в небольшом ельнике и глядит в ту сторону, откуда они только что приехали. Савва наверняка думал, что за ними будет хвост, но Мариан сильно сомневался в этом.
Лебедев сказал, что им нужно быстрее попасть в заброшенное здание. Оказывается, здесь стройка уже как года два не ведётся, но заржавевший кран почему-то до сих пор здесь стоял. Вот это развлечение для местной ребятни.
Нога ныла при такой быстрой ходьбе, но Мариан не жаловался. Он вообще больше опасался того, как напряжённо шёл, прихрамывая, Савва. Особенно, когда тот взял в руки снег и, слепив плотный снежок, засунул под одежду, прикладывая к больным ребрам.
— Тебя избивали за долги родителей?
— Пф, избивали... Нет, конечно, я давал хороший отпор тем четверым. Это было не совсем избиение.
— Четверым? — не понял Мариан. — За тобой гнались двое.
— Ага, на лестничной площадке ещё парочка валяются. Главное, чтобы соседи копов не вызвали, тогда я точно свихнусь,— устало пробормотал парень, поднимаясь по бетонным плитам в небольшое кирпичное здание. Дальше трех этажей дело не пошло, постройка была убогой и уже расписанной красками из баллончиков. Возможно, здесь в будущем сделают неплохой клуб для молодёжи.
Савва подал руку, когда Мариан чуть не соскользнул с плиты, и крепко ухватившись за кисть, потянул его в чёрный проём. Спрыгнув на гальку, перемешанную с опилками, брюнет выпрямился и отпустил руку Саввы, который по прежнему его держал продрогшими пальцами.
— Зачем мы сюда пришли?
— Здесь... Безопасно.
Мариан смотрел на парня, ожидая, что тот сейчас ухмыльнется, говоря, что это неудачная шутка, но тот был как никогда серьёзен. Они шли, углубляясь с каждым шагом в темноту здания, поднимаясь по лестнице на второй этаж. Здесь уже было меньше мусора, однако пугали развешанные мишени по углам и нарисованный белым мелом силуэт человека на стене. В одном углу была подвешена занавеска и наложена груда матрасов, так же неподалеку стоял небольшой столик с подрезанными ножками.
— Здесь безопасно, потому что об этом месте мало кто знает. У меня есть тайник, в котором спрятано оружие на крайний случай. Те люди были не одни, за домом стояла их машина, так что нам крупно повезёт, если они действительно нас не найдут и проедут мимо леса. Но если же нет, то просто так они нас не оставят. Придётся отбиваться, как можем. Сейчас я тебе это говорю, чтобы ты не начал в самый неподходящий момент истерить.
Мариан провел подушечками пальцев по стене, где были пробоины от пуль. Весь мелованный человек был в дырах и эта картина вызывала только новый приступ немой паники.
— Можно просто отдать деньги и всё. Я даже добавлю к твоей зарплате, этого хватит на любой долг.
— Я... Очень сильно накосячил. Меня не простят, даже если и покрою весь долг,— нехотя признался Савва, отодвигая доски и кирпичи в углу, которые скрывали углубление в стене.
Мариан сжал плотно челюсти, когда в руках у парня оказался пистолет.
— И как же ты насолил им?
— Сжёг их склад вчера. Склад с тонной наркотиков. Тупая была идея, я действовал с горяча, после того как узнал... — Савва замолк и посмотрел неуверенно на Мариана, сомневаясь, что ему можно это рассказывать. — Ты ведь знаешь, что мои родители наркоманы, да?
— Знаю. Валерий рассказал мне после твоей испытательной недели.
— И всё равно принял на работу.
— Да, принял. Причём здесь твои родители, не их же я собирался видеть каждый день, а тебя. И не зря же попросил заранее сдать анализы. Я убедился, что ты ничего не употребляешь, поэтому никаких сомнений не возникло.
Савелий медленно кивнул, сидя на корточках, и рассеянно, считая на ладони имеющиеся патроны, сказал:
— Отец однажды притащил новые пакетики с порошком. Сказал, что будет продавать и таким образом рассчитается с долгами. Это просто немыслимо, — рассмеялся Савва, но смех был отнюдь не добрым. Он сочился горечью. В нем было столько печали, что ком вставал в горле. — Нашёл он выход из ситуации блестящий конечно, вот только... Целая дюжина порошка в шкафу слишком соблазняла и его и мать. Они поддались своей слабости, идиоты.
Савва ударил костяшками по стене, тяжело дыша. Парень со свистом втянул воздух, покачиваясь на корточках и зарываясь руками себе в волосы.
— Я просто подумал: будет круто сделать что-то хорошее в этой жизни. Ну и пошёл к наркобарону, не зная, где точно хранятся наркотики, устроил пожар в одном из его имений. Кто же знал, что там какого-то черта окажется газовый баллон. В общем... Произошёл взрыв на складах, даже в новостях утром крутили, неужели не в курсе?
Мариан смутно припомнил, как сегодня во время завтрака все обсуждали эту новость за столом. Он в тот момент, как всегда, летал в облаках, думая о своем, и почти не слушал, однако, отчётливо помнил вздох матери и её слова:
— Там погибло трое человек, а пятеро сейчас в больнице с ожогами.
Савва промолчал, прекрасно это зная. Мариан отошёл от стены, приближаясь к парню.
— Из-за твоего необдуманного поступка погибли трое!
— Наркоманов, — напомнил ему Савва, смотря себе под ноги. — Трое наркоманов, которые и так сдохли бы не сегодня, так завтра. Не завтра, так через пару месяцев.
— Да как ты можешь...
— Помолчи, Мариан, ты ни хрена не знаешь!
Раевский сердито подошёл к нему и схватил за плечо, встряхивая. От этого действия Савва поморщился и выпрямился во весь рост. В его глазах не было раскаяния. Он даже не сожалел о содеянном поступке.
— Ты убил троих человек, у которых возможно были семьи и дети. Как ты можешь так просто говорить об этом?!
— А тонны порошка, которые убивали людей каждый год, тебе не о чем не говорят? Мне плевать, пусть я и причастен к взрыву, я не жалею, что это произошло. Если те люди погибли в пожаре, значит такова судьба, — Савва выплюнул эти слова, поглядывая хмуро в окно. Будто хищник выжидая что-то. — Смерть это часть жизни, пора бы и тебе это уяснить.
— Но никогда убивают насильно, переча морали и всем правилам. Ты не должен был...
Мариана хватают за грудки дублёнки. Спина врезается в стену вместе с затылком. Савва со злостью вдавливает его в нарисованную мишень и перехватывает руки, когда брюнет пытается оттолкнуть его.
— О какой морали речь?! Они уничтожили то, что мне было дорого, и я отнял у них кое-что в замен. Око за око разве не так говорится? Почему я должен уповать морали, когда все остальные забили на нее? Богатые унижают бедных. Детей лишают выбора на собственную жизнь из-за клейма родителей, а я разгребаю всё чужое дерьмо, которое навалилось на меня, как только мне исполнилось пятнадцать. Где здесь справедливость, скажи мне, Мариан! Из-за грехов нескольких людей страдают поколения. Врачи не лечат тех, кому нечем заплатить за лечение, а слабых избивают на улицах города. Все проходят мимо и делают вид, что это нормально. Всем глубоко плевать! Ни о какой морали здесь не может быть и речи,— кричит в лицо Савелий, сжимая запястья парня всё сильнее. Кисти рук больно впиваются в стену, а сердце гневно начинает качать кровь по венам, но Мариан молча всё внимательно слушает. Каждое слово наполненное гневом и отчаянием. — Почему презирают людей другой нации, почему людей с другой ориентацией и тех, кто их пытается поддержать отталкивают и презирают, думая что они психически больные? Возьми ты два яйца: коричневое и белое, они разные по цвету скорлупы, да? Вот только если разбить, желтки, сука, одинаково жёлтые! Не отличить их друг от друга никак. Как бы люди не пытались выглядеть внешне, они остаются одинаковыми внутри. В каждом сидят черти, дай им только повод, они покажут себя. Дай только волю и они выскользнут из оболочки добренького мальчика, который всем доверяет и пытается угодить!
Савва прокричал последние слова так близко, что даже кончик носа коснулся Мариана. Уши немного заложило, но он даже не поморщился. Раевский с быстро бьющимся сердцем стоял как статуя, испепеляя взглядом парня.
— Убрал от меня руки.
Савва опешил, тяжело дыша, и моргнул пару раз. Такие всплески эмоций были явно для него в новинку. Голос парня, вызвал у него сильное удивление и подействовал как ледяной душ, приводя понемногу в порядок. Как только он ослабил хватку, Мариан оттолкнул его от себя, потирая запястья. На них уже начали проявляться красно-фиолетовые полосы, и Савва это заметил, запуская виновато руки себе в волосы.
Мариан не стал дожидаться никаких объяснений, сказанные слова до сих пор звучали в его голове. Он быстрым шагом направился прочь из здания, слыша позади, как чертыхнулся Лебедев. В спину донеслись невнятные извинения, но парень не остановился, решив убраться отсюда как можно быстрее.
— Мариан, я не то сказал, черт возьми. Послушай, у меня проблемы с гневом и родители...я не рассказывал никому, но...
— Проблемы у тебя с головой, а не с гневом!— перебил его Мариан.
— Может быть и так. Но послушай, просто подожди ещё немного здесь и потом можешь идти. Сейчас нельзя высовываться.
Мариан хотел уже крикнуть, что не останется ни на минуту с таким идиотом, как он, даже если есть угроза, что его пристрелят. Раевский успевает только набрать в лёгкие воздух, как чужая рука обвивает его шею, а ладонь плотно закрывает ему рот. Брюнет начинает отбиваться и громко мычать, когда Савва прижимает его к себе, тихо требуя помолчать всего секунду.
В такой хватке парень чувствовал себя словно в коконе. Он раздражённо сжал губы прекращая бить локтями Лебедева и прислушался. Громкие шаги, доносящиеся на первом этаже, заставили замереть обоих. Савва прислонился к стене, по-прежнему держа Мариана при себе.
Тёмные волосы, в которые дышал Савелий, защекотали нос. Он тихо фыркнул и подул на макушку. Спина Мариана почувствовала, как грудь парня начала резко вздыматься, предупреждая о надвигающейся беде. Он поднял руки и быстро закрыл рот Лебедева ладонями, перед тем, как тот смачно чихнул. Тот искривился, брезгливо тряся руками и вытирая их о штаны.
— Гадство! Это что, сопли? — проворчал он в ладонь, но Савва услышал это и, закатив глаза, прошипел ему на ухо:
— Успокой свою блатную жопу, Раевский, иначе нам обоим это выйдет боком.
Мариан сделал пару глубоких вдохов, успокаивая себя. Всё будет хорошо... Всё обойдётся и через пару минут они выйдут из этого проклятого здания. Нужно лишь немного подождать.
***
Все-таки, тот чих привлек внимание и уже через несколько минут по их душу явился некий незнакомец. Мариан будто попал в идиотский фильм-боевик. Он уворачивался от пуль которые выбивали остатки стекла в окнах, бежал по первому же сигналу в укрытия. Он был прав, когда говорил, что их просто так не отпустят. Оказался прав на счёт того, что те люди хотят смерти Савелия. Звуки выстрелов должны были привлечь местных жителей, кто-нибудь неподалёку должен был вызвать полицию.
— Не рассчитывай на это. Этот район один из худших, что есть в городе. Все привыкли к таким потасовкам, а тем более мы в лесу. Всем плевать.
После этих слов стало ещё хуже. Мариан сидел возле стены и смотрел, как в шаге от него истекает кровью незнакомый мужчина, который шумел ранее внизу, разведывая обстановку. Стоило ему подняться на второй этаж, Савва выхватил пистолет и выстрелил. Его глаза расширились, и в последний момент он отвёл дуло чуть в сторону. Пуля угодила тому в плечо, а после, парень его вырубил одним ударом в висок. Мариан наблюдал, как Савва что-то шепчет себе под нос, очень часто поглядывая на мужчину, будто переживая, что тот очнется. Или же была другая причина...
Теперь, пока Савелий стреляет, стоя у края подоконника и не забывает давать комментарии, Мариан делает из подручных материалов жгут, перевязывая раненому руку.
— С ума сойти, ты спасаешь того, кто хочет моей смерти. Нашей смерти! Это поразительно.
— Я здесь не причём, это тебя хотят убить.
— Не-е-е-т, дорогой друг, теперь мы сообщники. Ошиваешься рядом со мной, значит, являешься занозой в одном месте у этих ребят. Прихлопнут, даже не думая.
Мариан поморщился от звуков стрельбы и закрыл лицо руками, когда ещё одно стекло лопнуло, разбрасывая осколки по всему залу. Савва зашипел, видимо, его всё-таки задело, но не было понятно, куда именно.
— Оттащи мужика на лестничную площадку, чтобы его не искромсало,— как-то натянуто произнёс Савва, бросая косой взгляд в их сторону.— А потом сам уходи на третий этаж, спрячься там и не высовывайся пока я не скажу, ясно? — припал к стене парень, перезаряжая свою винтовку. Он обходится с ней так ловко, будто она была частью его тела. Мариан, как и было сказано, оттащил мужчину немного подальше к выходу, а затем, пробрался к парню вдоль стены и дёрнул за рукав.
— Ты знаешь, сколько их там? Неужели всех убьёшь?
— Доброту ищешь – иди в церковь. А от меня сейчас зависят наши жизни, так что да, убью если потребуется. Моя шкура важнее любой из них, не обессудь.
Мариан скрипя зубами, чувствует, как прежнее раздражение и злость возвращаются к нему. Он затягивает жгут на руке Саввы, не давая ему полностью дозарядить магазин. Парень терпеливо ждёт, глядя на дрожащие пальцы Раевского и то, как он едва заметно подрагивает от каждого выкрика, доносящегося с улицы.
Внезапно его дрожащие руки накрывает мозолистая ладонь. Он, не поднимая голову, продолжает накладывать жгут, боясь показать ему свой страх. Савва на этот раз произносит слова уже медленно и спокойно, будто успокаивая накаленные нервы парня:
— Мариан, иди на верх, я здесь сам разберусь и приду за тобой, когда всё утихнет, ладно?
— Ты ранен.
— Всего лишь царапина. Иди, пожалуйста, наверх и спрячься.
Мариан прикрыл глаза, чувствуя, как поглаживает его по руке Савва с целью успокоить. Как внушает это спокойствие и уверенность по крупицам ему в голову и это работает как нельзя лучше, потому что через минуту он находит в себе силы посмотреть на него.
— Ты же сможешь справиться с ними?
Уголки губ Саввы приподнялись, и он как-то странно посмотрел на Мариана. Мурашки волной пробежали по телу. Парень немного подтолкнул брюнета, поторапливая к лестнице.
— Конечно, это же моя работа, защищать задницу Его Величества.
Мариан не смог подавить нервной улыбки и послушно отступил к стене.
Пригнувшись, он направился к дверному проёму, а затем к лестнице, чувствуя спиной взгляд парня. Почему-то была уверенность, что Савва не начнёт стрельбу до тех пор, пока не убедиться, что он ушёл в безопасное место.
Хотя, вряд ли можно было назвать это место безопасным.
Недостроенный третий этаж был заставлен всякой всячиной, везде стояли коробки. Где-то хранились кирпичи, а где-то синтепон и полиэтилен. Было конечно глупо, но первой мыслью было забраться в одну из них и переждать там. Сидеть одному в углу пыльного зала было бы намного страшнее, поэтому Мариан, отбросив стыд и гордость куда подальше, забрался в огромную коробку с шуршавшим полиэтиленом и притих, слушая только своё дыхание и звуки выстрелов со второго этажа.
Время шло слишком долго. Можно было бы свихнуться и подумать, что прошло больше часа, но тикающие часы на запястье опровергали любое заблуждение и показывали, что прошло только двадцать минут. Выстрелы уже не были слышны, а значит, всё закончилось. Но Саввы не было. Подождав еще минут десять, Мариан тяжело сглатывает и едва дыша, высовывает голову из пыльной коробки.
Даже если Савелий и правда убил всех тех людей, то это можно будет списать на самозащиту. У него есть документ, где сказано, что он вправе применять любые способы защиты в целях обороны. Даже убивать, если этого требует ситуация. Савелия не посадят, не накажут, но... Мариан помнил тот взгляд и бездумно сказанные слова, от которых его затошнило.
Отнятая человеческая жизнь его не будет мучать в кошмарах по ночам, он даже не вспомнит о ней. А Мариана до сих пор трясло при одной только мысли, что белоснежный снег окрасился кровью и по всей строительной площадке валяются остывающие тела.
Посторонние звуки с улицы заставили резко повернуть голову к окну. На улице кто-то разговаривал, и тон был отнюдь не добросклонен. Парень бы не поддался любопытству и продолжил бы сидеть в пыли, огороженный картонными стенами, но услышав мужской смех, а затем пронзительный крик он подскочил на месте и упал на доски. Выбравшись из полиэтилена, он прополз к стене, чувствуя, как всё сжимается внутри него. Посчитав до пяти, он осторожно посмотрел в оконный проём.
С губ сорвалось безмолвное «Нет», и Мариан закрыл рот руками, чтобы не закричать.
Ничего не закончилось... Все только начиналось.
Трое мужчин швыряли беззащитного парня по кругу и наносили удар за ударом. Кастеты на их руках блестели в лучах солнца, которое, кажется, тут же скрылось за тучами, не желая смотреть на жестокость людей.
Мариан не мог подвигаться от страха, он бессильно наблюдал и тихо стонал, утыкаясь лбом себе в ладони.
Нужно помочь.
Нужно что-то сделать.
Он не должен сидеть здесь.
Они его убьют...
Мысли доставляли боль, голова кружилась от всего происходящего, но парень так и продолжал сидеть на месте.
Савва пытался уворачиваться и даже смог найти обломок строительного материала, который послужил ему хорошим оружием. Этим обломком он разбил лицо одному из громил, но взамен получил череду яростных ударов от других двух.
Мариан не мог заставить себя даже на сантиметр сдвинуться, страх полностью парализовал его, когда в Савелия бросили железную лопату и толкнули к ковшу, рядом с которым было углубление в земле. Даже не слыша слов тех людей, было понятно чего они хотели от парня, чего добивались. До этого момента Лебедев поднимался с земли снова и снова, превозмогая боль, и продолжал биться. Но теперь... Савелий стоял на коленях и смотрел на лопату лежащую перед ним с таким видом, будто всё кончено. Он мотал головой и, кажется, Мариан смог прочитать отчаянное "пожалуйста" по губам. Один из мужчин скрипуче засмеялся и...
Мариан глухо вскрикнул и припал к холодному полу, усыпанному опилками, которые разлетелись в разные стороны от того, как шумно и часто он дышал, почти возле самого плинтуса. Как бы он не морщился и не моргал, перед глазами продолжала мигать картина, как Савву бьют ботинком в лицо и он обессиленно падает в яму.
Мариан закрыл уши руками, пытаясь успокоиться и не слышать гогот с улицы. Он никогда не чувствовал такого страха и своего бессилия. Он никогда не мог подумать, что способен безучастно сидеть и наблюдать, как в десятке метров от него убивают человека. Человека, которого он знал пусть и не так много времени, но который начал становиться ему другом.
Он и не знал, что сила страха способна заглушить всё человеческое в нём. Его собственные демоны сейчас потешались над ним и ликовали, видя, как он сжался на полу, пытаясь очнуться от этого кошмара, заботясь лишь о себе одном.
«В каждом сидят черти, дай им только повод, они покажут себя» — раздался голос в голове, и Мариан так резко откинул голову назад, что ударился о косяк затылком.
Нет.
Парень затряс головой, принципиально не смотря больше в окно, и медленно подтянул к себе дрожащие колени. Он медленно пополз к дверному проёму, не в силах встать на ноги, потому что было чувство, что если он и сможет это сделать, то тут же упадёт.
Он может сейчас сбежать отсюда через задний выход и позвать на помощь. Точно, он так и должен был сделать в первые же минуты нападения. Нужно действовать сейчас и тогда он успеет. Бежать придётся долго, через перелесок, под мостом, а затем ещё и к жилым домам вдоль шоссе, но он справится.
Коленная чашечка протестующе ныла, посылая волны терпимой боли, когда Мариан добрался до перил и поднялся на ноги, спускаясь беззвучно по лестнице. Только взволнованное дыхание и хруст стекла под подошвой ботинка нарушали тишину.
Он добрался до второго этажа потирая лицо руками. От пыли всё чесалось, но парень старался не затрагивать глаза, чтобы не дай бог линзы не выпали. Хотя, это было меньшее из его проблем сейчас.
Раненый мужчина так и продолжал лежать без сознания на входе в зал. Мариан, на всякий случай, решил подойти к нему и проверить пульс. Но стоило ему присесть рядом на корточки и потянуться к шее, веки мужчины начали подрагивать. Парень замер и скользнул взглядом вниз, где неподалёку на полу валялся пистолет, из которого ранее стрелял Савва. Он схватил его, наводя дуло на очнувшегося.
Мужчина открыл лениво глаза и недовольно простонал, снова прикрывая их.
— Малец, опусти ствол, это не игрушка.
— Не двигайся, иначе выстрелю.
Незнакомец хмыкнул и, будто не слыша его, немного приподнялся, прислоняясь к стене.
— Тебе сколько лет, пацан? Небось, в руках ни разу оружия и не держал, вон как трясёшься. Ты мне лучше вот что скажи, — облизнув сухие губы и посмотрев на раненое плечо, мужчина немного побледнел. — Где второй парень?
Мариан молча сжимал и разжимал губы, не зная, что ему делать. Мысль о Савве заставила его взглянуть в сторону разбитого окна, но от сюда он ничего не увидел кроме макушек елей и серого неба. Он встал на ноги, не опуская пистолета, держась за холодную рукоять, как за спасательный круг.
— Какая тебе разница? Поднимайся, ты пойдёшь со мной.
Мужчина удивлённо приподнял брови, явно потешаясь напущенной смелостью парня. Тем не менее, он встал и поднял руки, кривя гримасу. Кажется, Савва хорошо огрел его по голове, раз тот шатался, как осина на ветру. А может, причиной была значительная потеря крови.
— И что ты собрался делать, убьёшь меня? А патроны-то проверил?
Точно, нужно найти нужный калибр. В тайнике Саввы должны были остаться ещё...
Стоило Мариану отвлечься, как мужчина бросился на него и, выбив пистолет из рук, пришпилил к стене. Он сдавил ему горло, перекрыв путь к кислороду. На крик сил не хватало. Да и некого было звать на помощь.
— Ох, молодежь дурная пошла нынче, ствол отобрать проще, чем конфету у ребенка.
— Отпустите.
— Заткнись, я тебе задал вопрос, ты так и не ответил на него. Мне, может, стоит повторить?
Эта манера речи заставила притихнуть на долю минуты, показавшись ему очень знакомой. Так же разговаривал и Савелий, говоря то быстро, то медленнее, растягивая слова, будто издеваясь над собеседником.
Парень переступил с ноги на ногу.
— Там мой друг. Помогите мне, я вам хорошо заплачу. Назовите только цену.
— Что ещё за друг? — прищурился мужик. — Савва что-ли? У этого пацаненка нет друзей. Сколько я себя помню, он всегда был один, кому ты здесь пытаешься лапшу на уши вешать, смотри-ка чтобы я тебя так же ловко не подвесил где-нибудь под потолком...
Мужчина посмотрел в сторону и замолк. Мариан сначала не понял, что вызвало ужас на лице мужчины, но когда повернул осторожно голову в ту же сторону, его пробил озноб.
— Что они делают? Они заставили его... Заставили...
— Рыть себе могилу,— сквозь зубы сказал мужчина, опуская горло Раевского, и давая тому наконец полноценно вдохнуть. Он резким движением подобрал пистолет и зарычал, словно зверь, пиная кирпичные стены.— Пусто. Пустой магазин, черт возьми! Ты правда целился в меня с пустым Глоком, какой же идиот.
Мариан ни капли, не обижаясь на его слова, на ватных ногах помчался к нише в другой части зала и начал быстро перебирать все мешочки и коробочки, которые здесь были.
— Ничего нет, все пусто.
— Конечно, нет. Они всё вычистили,— раздаётся голос сзади, и парень начинает нервно кусать губу, которая и так настрадалась за этот день. Обеспокоенное ворчание под боком только сбивало его, но доказывало то, что мужчина был готов помочь. Видимо он хорошо знал Савву и не хотел, чтобы с ним случилось что-то плохое.
Когда во рту ощутился медный привкус, Мариан вдруг почувствовал, как одна мысль пронеслась в его голове, заставляя выпрямиться в спине. Он открыл рот и ещё раз осмотрел все пустые целлофановые мешочки. Парень перевёл взгляд на бесполезный пистолет и спустя несколько минут судорожных размышлений прошептал:
— Я знаю, что нужно делать.
***
— Это плохая идея, очень плохая идея, которую мог придумать только больной на голову человек, — бубнил под нос мужчина, выходя из тени заброшенного здания. — Теперь нет сомнений, что вы двое друзья. Двое больных на голову подростков без инстинкта самосохранения.
Мариан толкнул его в спину, и мужик тут же замолк, недобро поглядывая на парня. На улице в снегу лежали тела людей. Парня тошнило, поэтому, когда он насчитал четверых убитых, поднял голову к небу, глубоко дыша морозным воздухом до боли в легких. Чтобы принять себе уверенный вид, ему пришлось пересилить всё, что он чувствовал сейчас. Мужчина постоянно говорил, что если его, как он выразился, кореши заподозрят блеф, тогда Раевскому точно конец. Поэтому парень шёл быстро, толкая перед собой мужика и приставив дуло пистолета к его виску, прятал во второй руке надутый целлофановый пакетик, от которого зависел весь шаткий план Мариана.
— Где Савва, я его не вижу, — прошептал в ужасе парень, на что мужчина рыкнул, что если он сейчас будет паниковать, то на его совести будет смерть парня. Благодаря этому замечанию, он продолжил идти вперед.
Их заметили почти сразу же, когда они вышли из тени здания.
— Барыга жив! — крикнул один из троицы и тогда остальные двое отбросив лопаты в сторону, повернулись к Мариану. Они молча смотрели на своего напарника, который очень хорошо изображал боль и испуг перед ними. Мариан же мог только стоять с каменным лицом, глядя на кучу земли в нескольких метрах от него. Он был готов поклясться, что слышал крики. Это не игра воображения, он отчётливо слышал неистовый крик о помощи. Глаза заслезились, а рука с пистолетом дрогнула. Мариан едва сдерживал себя, приходилось прижимать локти плотно к телу, чтобы дрожь в руках не была хорошо заметна.
— Убирайтесь отсюда по-хорошему, и его башка останется целой, — голос предательски дрогнул и Барыга в этот же момент закашлялся. Парень продолжил говорить заранее подготовленную речь не громко, но с осязаемой угрозой. — Я убью сначала его, а затем и вас даже моргнуть не успеете.
Мужчины недоверчиво переглянулись. Они были достаточно измотаны, но всё же как-то неуверенно переводили взгляд то на парня, то на «жертву», думая, вступать в драку или нет.
— Это что ещё за сопляк, Барыга?
— Я не знаю! Это он положил половину наших. Он больной ублюдок, с ним даже Лебедев рядом не стоит...
— Я разве разрешал открывать свой грязный рот? Дважды повторять не люблю, либо вы берете эту шваль и убирайтесь, либо все четверо подохните здесь все вместе и встретитесь в аду.
Мариан бы не стал так говорить, если бы не видел, что ни у одного из них не было при себе огнестрельного оружия. Кажется, всё, что у них было, они успели или потратить, или унести в машины. Оставалось только надеяться, что там никого нет, и неприятных сюрпризов в виде подмоги не будет. Он судорожно сделал вдох, переводя взгляд с одного на другого мужика, которые явно готовились к драке. Капелька пота скатилась со лба и поползла по виску, когда один из троицы опасно оскалился.
— Он блефует, — усмехнулся один из мужчин, подхватывая лопату с земли. Он сделал один шаг и Мариан сильно напрягся, сжимая плечо Барыге. Странный мужик, что ранее представился знакомым Саввы и согласился помочь, затряс быстро головой.
— П-пожалуйста, не надо! Вы не понимаете, он нас всех убьет, нужно валить пока его люди не пришли. Он лично знает босса, слышите?
Мужчины напряжённо сжали кулаки, видимо не привыкшие видеть в таком состоянии своего напарника. Все кроме одного стояли на месте, а тот, что с лопатой к тому времени сделал уже третий шаг, обнажая десна.
Мариан сделал вдох, тяжело сглатывая.
— Ну, как знаете... Это был ваш выбор.
— Нет-нет-нет, умоляю! Уходите, пока он...
Прогремел хлопок от лопнувшего пакетика, когда рука с силой ударила по спине мужчины (возможно слишком сильно, потому что Барыга даже подавился, не договорив свою речь) и тут же закатил глаза, упав ничком перед Марианом, который опасным движением одернул затвор и навёл мушку на остальных трёх.
Они все открыли рты, и кто-то из них издал тихий вскрик, похожий на вопль, но Мариан глядя на их шок лишь громко рассмеялся.
Это было не по плану. Он не должен был насмехаться, а тем более так провоцирующе гоготать, но... Он не мог остановиться. Нервы сдавали, он держал до этого всё в себе, и теперь накопившееся выливалось наружу. Ему хотелось кинуть в них пустой Глок, без единого патрона, и бежать со всех ног. Но он стоял на месте, превозмогая страх и желание зарыдать.
— Он убил его... Убил Барыгу...
— Вы могли спастись все в четвёртом, но из-за вашей тупости вы все дружно сдохните. Пол... — Мариан прикусил щёку, чуть не сказав "полицейские". Нужно было говорить вызывающе и устрашающе на их диалекте.— Мусора уже едут сюда, вас упекут за решётку.
— И тебя тоже. Ты убил...
— Заткнись, — резко оборвал его Мариан, услышав, как из заброшенного здания раздаётся звук сирены. Заранее поставленный на таймер телефон Барыги завывал эхом не так громко, как хотелось бы, но даже такого тихого звука хватило.
Троица прислушалась и с ужасом отступила назад, а Мариан напротив делал шаги к ним на встречу и как безумец тыкал в воздух Глоком.
— Убирайтесь, пока я добрый, мать вашу! Убирайтесь, пока даю вам шанс спасти ваши жалкие жизни!
Мужчины смотрели на своего неподвижно лежащего напарника и остальных погибших товарищей всего пару секунд, а затем, матерясь, побежали к машинам, заводя двигатели.
Мариан орал во всю глотку им угрозы, до тех пор, пока две машины не скрылись в лесу. Он шумно выдохнул, отбрасывая от себя с ненавистью пистолет, и бросился к тому месту, где лежали лопаты. Сердце колотилось с бешеным ритмом, оно будто рвалось из груди, намереваясь уйти прямиком под землю. Туда где сейчас был Савва. Мариан так громко кричал имя парня, что голос внезапно оборвался, а в горле сильно запершило. Он упал на колени и начал сгребать ледяную, промёрзшую землю в охапку. Почти в ту же секунду рядом упал и мужчина. Он так же кричал Савву и повторял, что сейчас они его высвободят. Они пыхтел и работали руками, позабыв о лопатах и каких либо подручных средствах. Гребли землю так быстро, что уже через несколько минут показалась поверхность деревянного ящика. Такие использовались для хранения строительных материалов и при перевозках мебели. Таких же ещё пару штук Мариан видел возле ржавого крана.
Вся одежда и руки были в земле, под ногти забилась грязь и занозы, когда мужчина оттолкнул парня в сторону, чтобы самостоятельно открыть заевший ящик. Мариан со сбившемся дыханием, упал на грязный снег марая джинсы и дубленку. Крышка не хотела поддаваться, сколько бы мужчина её не тянул на себя.
— Зараза! Заело, чтоб вас всех за ногу,— сплюнул Барыга в сторону и ударил кулаком по доскам. Земля на ящике осыпалась и тогда, Раевский приподнялся быстро на локтях и мигом подхватил лопату, лежащую рядом с ним. Подбежав к яме, он со всей силы ударил по краям досок, там где были ржавые гвозди. Дерево треснуло, после ещё нескольких таких ударов и тогда Барыга снова дернул со всех сил, поднимая крышку. Он тут же спрыгнул к парню, велев Мариану держать её, чтобы не захлопнулась.
Мариан шумно дышал через рот смотря, не моргая за тем, как мужчина поднимает Савву из ямы, помогая выбраться на свет. Савелий, не переставая кашлял, хватая судорожно воздух. Кровь на лице смешались со слезами, парня трясло так сильно, что Мариан сжался изнутри и отвёл взгляд, не в силах смотреть на него. Он тут же пожалел об этом. Взгляд упал на внутреннюю часть ящика, на которой были отчётливо видны следы от ногтей и красные пятна крови вперемежку с опилками и грязью, которые вызвали спазм в животе, и брюнета вывернуло на изнанку прямо в эту злополучную яму.
— Эй, парень, дядя Боря пришёл по твою душу, слышишь? Ты слышишь, меня? Малец, успокойся, всё будет хорошо.
Мужчина усадил Савелия рядом с ржавым ковшом и похлопывал его по щекам. Савва был бледным и совсем не отличимым от снега, он не был похож на живого человека...
Мариан опустился на колени рядом, когда рвотные позывы закончились, и он относительно был в порядке, позвал его по имени. Савва не отозвался, так и продолжал смотреть в одну неопределенную точку, со свистом втягивая в лёгкие воздух. Они вздымались очень часто и вызвали сильные опасения.
— Ему нужен ингалятор.
— У меня его нет, я же не...
— В моей машине,— отрезал парень толкая мужчину в раненую руку и указывая в сторону ельника за заброшенным зданием. — В бардачке есть золь.
Мужчина побежал в указанном направлении, немного запинаясь о свои же ноги, а Мариан потянулся к ледяным рукам Саввы и накрыл окровавленные пальцы своими.
— Эй, Сав, посмотри на меня. Я найду тех людей, обязательно найду, и они поплатятся за всё что сделали. Они сядут в тюрьму, и тебя никто больше не тронет, слышишь?
На парне не было и живого места, кажется, он едва держал глаза открытыми. Пепельные волосы были все в земле и грязном снегу. Мариан принялся бережно отряхивать их и что-то приговаривать. Он не понимал, что говорит, ведь сам пытался сейчас успокоиться, стирая кровь с лица парня.
— Сав, я здесь один, видишь? Их нет, они ушли. Посмотри вверх, ну же, видишь небо? Ты выбрался.
Савва медленно перевел взгляд на Раевского, фокусируясь на его лице. Он задыхался, но его это не волновало, будто теперь ему было все равно. Глаза до того наполнились слезами, что за этой пеленой было почти не видно тех ярких радужек, что привык видеть Мариан. Они помутнели и смотрели на него неподвижно, глядя сквозь него. До того, как тело согнулось пополам, и парень схватился за грудь, Мариан раз за разом просил повторять за ним каждый глубокий вдох и выдох, не теряя зрительного контакта. Теперь Савва тихо всхлипывал, уткнувшись головой ему в плечо.
Брюнет проглотил ком в горле и наклонился на встречу, обвивая руками продрогшее тело. Чувствовалась, что каждый последующий вдох давался все с большим трудом.
— Я покажу тебе океан,— прошептал Мариан и Савва замер. Дрожь внезапно утихла, а руки через пару мгновений нерешительно легли на спину Раевского, сжимая мертвой хваткой между пальцев дублёнку. Спустя долгие секунды молчания, он наконец услышал хриплый голос.
— Не сможешь.
— Когда мне это говорят, у меня появляется определённая цель. Ты будешь стоять на пляже и смотреть на волны уже завтра, я тебе обещаю, слышишь? Я увезу тебя отсюда.
Он уже принял решение и давал сейчас самому себе некое обещание. Спустя пару мгновений Савва прижался к нему крепче и тихо, еле слышно прошептал вслух имя Мариана, в этих звуках читалось столько всего сокрытого, что парень и не смог догадаться, продолжая держать в объятьях своего друга, нуждавшегося сейчас в опоре, как никто другой. Которому нужен был стержень, когда его собственный дал трещину.
