Стрелки часов указывали пять утра, когда в комнате раздался крик и вырвал из сна Мариана. Парень подпрыгнул на кровати и едва не свалился с неё, хватаясь мёртвой хваткой за простыни. Сердце в ужасе билось, намереваясь вырваться из груди. Глаза хлопали по сторонам, пытаясь увидеть что-нибудь в темноте комнаты. Причина его пробуждения сейчас ворочалась в одеялах и издавала пугающие звуки.
— Савва, что случилось? — сонным голосом пролепетал Мариан, придя в себя после шока. Он упёрся в матрас коленями и слегка похлопал по плечу парня, которому сейчас снился сон. Судя по вспотевшему лбу и вскрикам – это был настоящий кошмар. Напугать до такой степени Лебедева могло что-то по-настоящему ужасное.
Мариан продолжал негромко звать парня по имени, положив руки ему на плечи. С каждой проходящей секундой приходилось всё больше применять сил, встряхивая его. Не действовали даже хлопки по щекам, поэтому Мариан взял с тумбы бутылку и, набрав прохладной воды в рот, на выдохе прыснул тому в лицо.
— Эй, проснись! Это сон, слышишь? Просто сон.
Беспокойные движения прекратились, крик слишком резко утих и в следующий момент послышался шумный вздох. Савелий распахнул глаза и, увидев над собой силуэт человека, замахнулся рукой. Мариан перехватил её, избежав неумышленного удара в свою сторону, но, не успев произнести и слова, тут же получил другой удар – в грудную клетку. Он никак не ожидал, что его лягнут ногой.
Упав на ковёр с глухим грохотом, парень не очень удачно ударился о стену – шейные позвонки неприятно заныли.
Быстрые шаги за стенкой привлекли внимание, и стоило ему перевести взгляд на дверь, как та распахнулась, и Марко щёлкнул выключателем.
— Трасця твоєї матері! Что здесь, мать вашу, происходит?
Свет в комнате ослепил – пришлось зажмуриться, не видя недоуменного лица мужчины и проснувшегося парня, который, судя по скрипнувшему звуку пружин, медленно поднялся с кровати.
Все молчали. Мариан до сих пор загораживал рукой лицо от света, с прищуром глядя на то, как Савва вдыхает судорожно золь и тяжело сглатывает, глядя на него.
— Ты в порядке? Я... Я ударил тебя? — неуверенно начал Савелий, разглядывая кисти рук и снова переводя взгляд на парня.— Я не хотел.
Марко тоже заметил, что после своих слов Савва вздрогнул и побледнел еще больше, вытирая влажный лоб руками. Мужчина наконец вошёл в комнату и помог Мариану подняться на ноги.
— Я спросил, что случилось?
— Савелию приснился кошмар, а я попал под раздачу, ничего такого. Извините, что разбудили.
Савва так же поспешно пробормотал свои извинения, поднимаясь на ноги. Мужчина провел рукой по рыжей бородке, оглядывая Мариана на признаки драки.
— Да ладно, всё равно вставать через полчаса на работу. Однако такого эффективного будильника у меня ещё не было. Даже смогли вырвать меня из крепкого сна, а это удавалось не многим.
Марко притих, впившись в Мариана не моргающим взглядом. Савелий тоже молча глядел на него с таким видом, будто вместо головы у него вырос арбуз.
— Какого хрена...
— Согласись, зелёный ему к лицу,— улыбнулся краешком губ мужчина, видя, как в немой панике забегали глаза Раевского. Он быстро отвернулся, будто это могло уже что-то изменить, но Савва схватил его за локоть и развернул обратно, подступая чуть ближе.
— Чёрт тебя дери, ты шутишь что ли? Как ты... Это что, линзы?
— Нет, линзы он носил до этого, а это настоящий его цвет.
— Но... Как ты... Как ты смог от всех скрыть это? В СМИ ни слова об этом нет! И даже дома у себя на фото ты с карими глазами!
— Ого, а друг то у тебя в шоке. Что же ты даже друзьям не доверяешь? Ну, Савелий, ты не обижайся на него. Это его горе-родители с ума посходили и, как одержимые, пытаются укрыть тот факт, что ребёнок уродился не таким, каким надо.
— Спасибо, Марко, но я и сам способен говорить,— как можно вежливей прервал Мариан череду объяснений, но всё равно холодные нотки недовольства отчётливо слышались. Он, наконец, посмотрел на парня, который так пристально глядел, что готов был прожечь в нём дыру. — Я никому не рассказывал. Помимо нашей семьи и Марко ни один человек не знает.
— Почему?
— Потому, — коротко отвечает Мариан и направляется к кровати. Марко хватает его за шиворот, не давая сделать и трёх шагов. Увидев под затылком синяк, мужчина покачал головой. Не было сомнений, что на месте удара останется след. Уж слишком хорошо Мариан знал своё тело. Собственно и мужчина был осведомлен, ведь с младенчества возился с ним.
— Мази с собой?
— Разумеется,— закатил глаза парень. Они всегда у него с собой. Почему все всегда относятся к нему как к малому ребёнку? Разве он не доказал, что уже далеко не безрассудный подросток... Это отношение довольно часто оскорбляло его.
— На кухне через пять минут. Я пока чай заварю. Или Его Высочество хочет кофе со сливками?
— Не отказался бы.
Марко хмыкнул и покинул комнату, утягивая за собой и Савелия. А может, тот сам за ним увязался, он так и не понял. Умывшись холодной водой и сняв футболку, парень с иронией оглядел своё тело. Его уже не пугали огромные синяки и гематомы – это было обычным делом.
Взяв из тумбы мини аптечку, Мариан, как и было сказано, явился на кухню. Ещё направляясь к стулу, он поймал на себе напряженный взгляд Саввы. Парень молча подал ему кружку с кипятком, и Мариану было огромным усилием не поморщиться при первых глотках. Быстрорастворимый кофе он ненавидел больше, чем кисель из брикета. Пресный напиток ошпарил глотку, но Раевский даже не поморщился, приняв непреклонный вид.
Марко отставил чайник и обернулся к нему, качая головой:
— Ого, ты будто в драке побывал. Савва, весьма не плохой удар, хочу сказать. Но ещё раз ты его хоть пальцем тронешь – будешь иметь дело со мной.
Парни напряглись, когда доброжелательный тон мужчины сменился угрозой. Это вызвало всполох возмущения, ведь Лебедев не отдавал отчёта в своих действиях, когда спал. Это ведь смешно его обвинять в таком.
— Этого больше не повториться,— серьёзно сказал парень, глядя на посиневшее пятно величиной с кулак под грудиной.
Кажется Марко был удовлетворён таким ответом, поэтому принялся втирать крем под затылком и вдоль позвонков. Мариан послушно сидел на табурете, смотря телевизор, и иногда выгибался как удав, когда Марко надавливал на чувствительные точки спины.
Совпадение или нет, но был включён спортивный канал. Шёл конец второго тайма хоккейного матча, который завлек всем вниманием брюнета. Увлекшись игрой, он упустил тот момент, когда мужчина ушёл на работу и как Савва позвал его за стол завтракать.
Только когда парень встал перед ним, закрыв собой экран телевизора, Мариан возмущённо поднял голову.
— У тебя отец случайно не стекольщик?
— Нет, электрик.
— Тогда отойди, ты вообще-то не прозрачный.
Савва открыл рот, но не сказал ничего язвительного в ответ. Он послушно отступил в сторону и присел рядом, разглядывая его запястья. В том месте находился не слишком заметный след желтоватого цвета – последствия грубой хватки. Ни кто из парней не забыл при каких обстоятельствах были получены эти следы. Мариан снова отвлёкся от матча, чтобы намазать кремом руки и надеть часы поверх неприятных следов.
Воздух был по-прежнему наполнен запахом ромашки, чистотела и другими лечебными травами. Вдохнув их, Савва тихо заговорил:
— Извини за это. И за сегодня прости. Если я снова буду мешать тебе спать, просто столкни меня с койки. Или можешь ударить, если хочешь.
— Обязательно, так и поступлю. Но думаю, этого можно будет избежать, у меня есть неплохая настойка на мяте и боярышнике, будешь спать сладким сном.
Савва хотел сказать что-то, но в последний момент передумал и выдал опять в своей манере:
— Боярышник, это который для потенции что-ли? И как давно ты пьёшь такие настойки? Мариан, неужели на любовном фронте какие-то неполадки?
— Очень смешно, — скривил губы Раевский, пытаясь скрыть под язвительной маской улыбку. — На своём опыте убедился, Савушка?
Лебедев округлил глаза, и было непонятно: понравилась ли ему такая форма обращения. Потому что если нет, то Мариан будет использовать её чаще. При каждом удобном случае.
— Марик, не думал, что языком трепать любишь, удивил.
— А ты думай чаще – это полезно. Если бы ты чаще это делал, то понял, что «Мариком» меня вправе называть может только моя младшая сестра.
Ну и Миша зараза тоже иногда может в крайних случаях.
Раевский встал со стула и направился к холодильнику, думая, что надо бы плотно позавтракать, ведь он запланировал для себя очень продуктивный день тренировок.
— Я не особо умею готовить, — неохотно признался он, крутя в руках сковороду. — Но омлет или что-то простое из ряда пресных оладушек я приготовить смогу. Кажется у Марко было варенье.
— Нет.
— Нет? — парень обернулся и, увидел, как тяжело дышит Савелий, разглядывая его тело и сковороду в руках. Последнее на чем остановился взгляд, это была разделочная доска, где лежал нож и парочка помидор для салата. Мариан сразу понял, что причина такого состояния явно не в выборе еды. — Что случилось? Ты сам не свой.
— Нам нужно уйти отсюда.
— Время шесть утра, — недоуменно посмотрел на часы брюнет, но видимо эта информация никак не волновала Савелия и тот, как не в чем не бывало, направился в прихожую. — Если ты куда-то хочешь пойти – иди, но я остаюсь. В такую рань даже птицы ещё спят. И мы бы вместе с ними спали, как минимум до девяти, если бы не некоторые обстоятельства.
— Не знаю в чем убеждён твой отец и Марко, но здесь опасно находиться.
— Ты ведь не серьёзно? Об этом месте никто не знает, так в чем твои опасения?
Савва не ответил. Он смотрел на парня так, будто если Мариан сейчас же не покинет квартиру вместе с ним, он закинет его на плечо и вынесет против воли.
— Пожалуйста, — повторил тихо Савелий. Едва поняв этот шёпот, парень раздражённо зарычал, но, тем не менее, направился в комнату.
— Ладно! Одеться ты мне позволишь? Боже, в шесть утра идти на улицу – уму непостижимо.
Надев выглаженные вещи, брюнет на быструю руку соорудил себе из волос гульку и достал линзы. Когда он набросил джинсовку на плечи и, вскинув за спину сумку, вышел на лестничную площадку. Савва был уже там и смотрел в пыльное подъездное окно. Он бормотал под нос, что всё таки нужно было взять с собой оружие. Никак не прокомментировав это, парень запер квартиру на ключ.
Они молча шли по улицам города уже минут двадцать и только сейчас плечи Саввы начинали расслабляться. Убрав руки в карманы, Мариан брёл рядом со скучающим видом, не понимая, почему его друг стал таким осторожным и невзначай шёл так близко, что чуть ли ему на пятки не наступал. Направление тоже задавал он. Лебедеву,видимо, было всё равно куда идти, но лишь бы не оставаться в квартире. Мариан предполагал, что у парня был некий срыв и появившаяся паранойя – это итог недавно пережитого стресса. Доктора так и сказали ему перед уездом в Одессу, поэтому он не задавал лишних вопросов, чтобы не тревожить Савелия. Да и сам он чувствовал сильный осадок внутри себя. Та заброшенная стройка, наверное, будет ему еще долго напоминать о себе.
Ему было по-настоящему жаль парня, поэтому, он позволял ему некоторые наглости и прощал невежественное поведение. В полном молчании они пришли на пристань и развалилась на скамейке, купаясь в бликах солнца и волн.
Савва снова завороженным видом глядел вдаль и, не отрывая от моря взгляда, подал голос:
— Что это у тебя на голове за вареник?
— Не нравится?
— Выглядит глупо.
— Отлично, буду всегда так делать.
Савва немного повернул голову, наблюдая за ним краем глаза.
— Зачем снова надел линзы?
— Меня могут узнать на улицах, нельзя показывать свой настоящий цвет, даже если ты теперь знаешь этот небольшой секрет.
— Почему ты это так усердно скрываешь?
— Вопросы должен сейчас задавать я, вообще-то, но хотел тактично отнестись к тебе и не спрашивать, что тебе такое снилось и, почему заставил покинуть безопасную квартиру,— последние слова парень особенно выделил, но на Лебедева это вообще ни коем образом не подействовало. Более того, следующее, что сказал парень вызвало столько возмущения, что Мариан не сразу нашёл подходящих слов.
— Ты внебрачный сын?
— Нет, я... Почему ты так решил?
— Ты отличаешься ото всех.
— Прозвучало бы как комплимент, если бы был другой контекст, — теперь Мариан смотрел на мостовую, где посреди дороги разложив в разные стороны крылья, сидела утка. Она забавно чистила оперение и была до того необычной, что рассматривая её, парень забыл о чем хотел сказать сначала. Определённо что-то язвительное, но вместо этого пожал плечом. — Антон постоянно в детстве говорил, что я приёмный. Я помню, как испугался и побежал к маме. Она была явно застигнута врасплох. Так смотрела на меня, что я...
— Что?
— Расплакался и убежал, — усмехнулся Мариан и спрятал ладони от ветра между коленей. — Я хотел убежать к Мише, мы с ним с детского сада знаем друг-друга и у меня не было сомнений, что он примет меня к себе жить. Но меня поймал Валерий возле ворот и сказал, что старший брат специально меня провоцирует, чтобы самоутвердиться. Я тогда мелким совсем был и не понимал этого, тогда он объяснил по-простому.
Мариан задумался, припоминая те давние слова.
— « Представь, что слава и внимание – это вкусный торт. Антон любит получать много внимания и быть всегда тем, кому будет доставаться весь торт целиком. Делиться он ни с кем не собирается. А ты забираешь у него половину торта, поэтому твой брат сильно обижается и хочет прогнать тебя, чтобы больше никто не забирал у него внимание родителей» – вот что он мне сказал. И я всё понял. Передумав сбегать, я попросил Валерия мне помочь и отвезти в самую лучшую кондитерскую в городе.
Савва хмыкнул, уже подозревая, чем закончится история.
— Ты купил ему торт?
— Его любимый. Да, я подарил ему торт и сказал, что больше не буду покушаться на его внимание, потому что у меня будет своё. Я перестал проводить время с родителями и отвлекать, когда с ними был Антон. Перестал просить поиграть со мной, когда они уже играли с ним на первом этаже. Я должен был не выпрашивать внимание и не делить его с кем-то, а чтобы мне дарили его по собственному желанию. Наверное, поэтому я начал ещё усерднее учиться и стал зубрилой, — Мариан поморщился, вызывая смешок со стороны. — А что касается моей внешности – это генетика от бабушки и дедушки досталась. Я их ни разу не видел, но отец с уверенностью сказал, что я очень похож на них. Глаза приходится скрывать из-за мамы.
Ощутив не озвученный вопрос, витающий в воздухе, брюнет скрестил руки за головой, наслаждаясь теплом. Все-таки так удивительно греться на солнышке и смотреть на черное море посреди зимы, скрываясь от людей, что хотят его смерти. Это походило на очередной фильм - боевик, где он в главной роли.
— Помнишь нежданных гостей в новый год?
— Трудно забыть мужика, который пытался женить меня прямо за столом на твоей сестре.
— Прости его за это, дядя немного с портвейном перебрал. Собственно, это и есть родня моей мамы, которая немного отличается от нас своими суждениями об этом мире. Католики считают, что люди с зелёными глазами - ведьмы, в них таится нечистая сила и они прокляты.
— Серьёзно?
— Клянусь, я сам смеялся, когда узнал. Представь, что бы с ними было, если бы узнали. Не хочу, чтобы от меня отвернулись родственники и прилюдно сожгли на костре.
Савва тихо засмеялся, а Мариан довольно улыбнулся, удовлетворенный этим. Бледность сошла с лица окончательно и теперь парень снова был похож на живого человека.
— У меня подозрения, что жили мы в Одессе, чтобы они не видели меня маленького, ведь тогда никак нельзя было скрыть такой нежданный дар природы.
— У тебя очень красивые глаза, Мариан, не говори так, словно это проклятие, — Савва повернул к нему голову и пристально посмотрел, словно заглядывая в душу. Так, будто хотел сквозь линзы снова увидеть его настоящего, а не эту оболочку из силикона. — Я сначала думал, как это может быть, что у тебя такой необычный карий цвет радужек. Такой насыщенный и яркий, а оказалось, что это твой собственный пытался пробраться в свет через линзу.
— Ой, да брось! Что за глупости?
— Я серьёзно говорю. А ещё твоё имя показалось мне таким чудным… Было странно произносить его в первые дни, но спустя время оно начало мне казаться лаконичным и кра… В общем, благородно звучит.
Мариан поёрзал на скамье под пристальным взглядом Саввы. Ему всегда казалось это имя странным, он еще ни разу не встретил человека с таким же именем, когда в одном классе вместе с ним могли учиться три Коли, два Ромы и еще с десяток Владиков (конечно преувеличено, но сути не меняет). Он всегда отличался от толпы других детей, поэтому и считал, что должен стать кем-то особенным.
— Доброго ранку, молоді! У таку рань не хочете перекусить? Чебуреки, слоечки... — раздался звонкий женский голос сзади.
Мариан от неожиданности подпрыгнул, но Савва быстро опустил руку ему на колено, и только благодаря этому действию, парень остался на скамье, а не подскочил, как курс валюты в последние дни. Савелий поднял недовольный взгляд на слегка полноватую женщину, голову которой венчал ободок из бусин и маков.
— Женщина, вы зачем так пугаете, хотите чтобы мы здесь коньки отбросили?
— Шо, испугались, чтоль?
— Шо, шо, да вы так орёте, что у меня уши заложило!
— Простите, если напугала, — сощурилась женщина, смерив неодобрительным взглядом парня. Мариан наконец повернулся к ней и вежливо улыбнулся:
— Что вы там говорили про слойки...
— Да-да, слоечки с рыбкой, с мясом, грибами. Есть с клубникой, на любой вкус. Моя собственная выпечка с пылу с жару. Подходи, хлопчик, не стесняйся, вон какой худенький, болеешь чтоль?
— Ничего он не худенький, дамочка, идите в другое место проявлять свой инстинкт бабушки, ясно?
Мариан удивлённо моргнул переводя взгляд с Савелия на женщину, которые ни с того ни с сего начали перепалку. Немного подождав, когда наступит пауза, он смог вставить свое слово:
— Знаете, у меня есть немного налички,— парень встал на ноги и обратился к Савве. — Тебе что-нибудь купить или так и будешь возмущаться на бедную женщину?
Лебедев протестующе открыл рот, но быстро скрестил руки на груди и небрежно фыркнул. Это было определённо «нет», но зная, что они оба нормально не завтракали, Раевский купил ему несколько булочек, чтобы задобрить вредную натуру.
— Я не буду это есть, она могла мне подсыпать туда отравы или плюнуть на пирожок.
— Не валяй дурака, — Мариан всучил парню крафтовый пакет и побрел не спеша по мостовой, тому лишь оставалось догонять его.
Утка так и сидела на том же месте, греясь на солнышке. Савва молча жевал булку в сырной корочке и, проходя мимо птицы, отломил кусочек, бросая ей под нос. Откуда не возьмись, показалось ещё две утки, которые надеялись и себе урвать хлебушка. Кажется, парень решил сжалиться и бросил им ещё кусочек выпечки.
Через мгновение с набережной начали слетаться птицы. Сначала с десяток, затем это количество возросло в три, а то и в четыре раза.
— Твою мать, Мариан...
Раевский обернулся и не смог подавить смеха от увиденного. Пернатые друзья окружили Лебедева в плотный круг, не давая прохода, а самые смелые умудрялись садиться ему на плечи и маячить прямо перед носом пернатыми попками. Утки подняли гогот и продолжали кружить вокруг парня, словно совершая некий обряд. Мариан смеялся, согнувшись пополам, не обращая внимания на то, как сощурился Савва и бросил в него булку, меняя цель голодных пташек. У брюнета был только один выход из этой ситуации – бежать.
***
— Скормлю тебя местным пираньям.
— А нечего было потешаться над чужим горем.
— Сам виноват, тебя никто не заставлял кормить уток,— Мариан оттирал белые пятна с плеч – небольшой подарок от пернатых. Влажные салфетки, купленные в местном магазине, беспощадно кончались. Савве требовалось их гораздо больше. Птицы не пожалели его и облюбовали со всех сторон, но кажется его это не так сильно расстраивало, как Мариана, который рьяно пытался спасти свою джинсовку. — Блядство, мы все в дерьме... Из-за тебя, Савва мы в буквальном смысле в дерьме!
— Говорят, что если тебе насрали на плечо, то это к удаче. Посмотри, сколько у тебя её будет, ты должен радоваться, — потешался Савелий, глядя на ворчащего парня. Впервые за все время их знакомства Мариан открыто ругался, но даже сейчас это звучало как-то деликатно и утонченно. Лебедев ему прямо так и сказал, ещё больше раздражая своими комментариями и пристальными взглядами.
Они ещё около часа ходили по городу, наблюдая, как не спеша просыпается народ Одессы: открываются кафе с ресторанами, и улицы наполняются различными запахами, начиная с аромата кофе и заканчивая карамельными бубликами.
Савва пару раз попробовал затеять разговор, но это не увенчались успехом. Мариан ему принципиально не отвечал, даже на вопрос, куда они направляются. Наверное, потому что заранее предполагал, какой будет реакция.
— Это что, крытый каток? Нет, ты же не собираешься идти туда! — как-то обречённо возмутился парень, хватаясь за лямку наплечной сумки и тем самым останавливая Раевского в нескольких метрах от входных дверей. Оглядев его с ног до головы, он покачал головой. — Это плохая идея и ты это знаешь. Разве ты себя уже хорошо чувствуешь?
— Нормально я себя чувствую. Странно это слышать от тебя, ведь на твоём теле и живого места нет, а ты умудряешься ещё и бегать. Даёшь советы другим, а сам им не следуешь.
Брюнет дёрнул сумку на себя, вырывая лямку, и направился к арене, слыша за спиной свист – так шумно втянул воздух Савва и направился прямиком за ним.
Войдя в здание, первое, что бросилось в глаза – это деревянные лавочки и маленькое помещение, где расположена застеклённая приёмная стойка.
Парни, не особо осматриваясь, подошли к ней. Мариан подозвал старушку, которая заваривала себе чай и напевала песню Меладзе под нос.
— Извините, я бы хотел арендовать каток на несколько часов. Это возможно сделать сейчас?
— Нет, молодой человек, поток людей очень большой и мы никогда не давали в аренду...
— Можно же сделать исключение.
— С чего бы это? За красивые глазки не собираюсь нарушать правила, уж извините.
Мариан вздохнул, осматривая прайс-лист, и прикинул у себя в голове примерную сумму. Савва молча стоял и постукивал пальцами по стойке.
— Я заплачу в два раза больше, если мне на протяжении недели будут предоставлять пустой лёд. Вы ничего не теряете, а напротив получите выгоду.
— Я здесь ничего не решаю, нужно звонить начальству, — прокаркала старушка, переводя взгляд на телефонную трубку. — На сколько часов аренда?
— Шесть.
— Сколько?! Раевский, да ты с дуба рухнул, какие шесть часов?
Не обращая внимания на ошарашенного парня, Мариан глядел на такую же удивленную женщину. Очки съехали ей на нос, и теперь она смотрела на него поверх оправы.
— Что ты там собрался делать шесть часов, мальчик? Тебе двух с лихвой накататься хватит.
— Нет, не хватит, я...
— Он олимпийский чемпион, вообще-то. Женщина, как вы его не узнали? Стыд и срам! И вообще, вам-то какая разница, звоните своему начальству и спрашивайте, а не резину тяните,— после этих слов, старушка похлопала глазами и без лишних слов взяла трубку, набирая номер.
У Саввы со старушками был разговор короткий.
Через пять минут условились на четырёх часах. Как бы Мариан не старался торговаться, хозяин катка оказался ещё тем обалдуем и назначил цену, которую можно было дать за хороший номер в отеле на несколько ночей. Хорошо, что перед уездом из России он успел снять деньги с карты на всякий случай.
Мариан разминал мышцы прямо в раздевалке, потому что не нашёл никакого отдельного помещения, где достаточно места для прыжков. Он не говорил, лишь слушал Савелия, сидящего на скамье.
— Твоя арена намного лучше, это так, к слову. Не знаю сколько сил и денег ты вложил в свой бизнес, но после того что я видел, — Савва обвел пальцем вокруг себя. — Это как-то слишком простовато.
— Конечно, моя арена лучше, она создана специально для развития профессиональных спортсменов. А это место лишь для развлечения. Но грех жаловаться, главное, что получилось выбить лед для тренировок.
Мариан немного разбежался, оттолкнувшись левой ногой, он почувствовал, как неприятно заныло бедро, но всё равно сделал высокий прыжок. Сгруппировавшись, он приземлился на здоровую ногу, немного пошатнувшись. Теперь на правую сторону гораздо больше идёт нагрузок, нужно больше прокачивать именно её.
— Чёрт, грязно получилось. Видела бы меня сейчас Татьяна Борисовна, сказала бы, что у меня ноги не из того места.
— Ты словно в воздухе зависаешь и как волчок крутишься, это выглядит очень круто, я не увидел недочётов, — недоуменно проговорил Савва, вытаскивая из сумки Мариана чёрные, как ночь, коньки. — А ты это ещё и на льду делаешь, стоя на тонких лезвиях.
— Ты так говоришь, словно это что-то необычное, — развернулся к нему брюнет и сел завязывать шнурки. — Это был обыкновенный флип.
— Не трудно делать такие флипы? Нога не беспокоит?
— Мне должна льстить такая забота, но, Сав... Хотя бы ты не задавай таких вопросов. У меня есть на что жаловаться, но я этого не делаю, толку-то...
— Значит всё-таки болит? — допытывался до него парень.
Мариан подтянул спортивные штаны и крепко затянул волосы на затылке. Он мельком глянул на себя в зеркало и покачал головой. Интересуется ли он только из-за вежливости или правда переживает? В любом случае следовало бы сказать, как и всем, что у него всё хорошо, и он испытывает лишь лёгкий дискомфорт. Однако, в последнее время они столько вытерпели вместе, что лгать сейчас казалось неправильным. Поэтому, он ответил честно, но обобщенно, без лишних подробностей:
— Порой, болит так, что хочется отрезать ногу, лишь бы не чувствовать. Но мне нельзя жаловаться, ведь... Саша получила пулю в ногу и вообще не сможет теперь кататься, а я лишь неудачно упал. Так что, относительно я в порядке.
Савва смотрел на его ногу, будто сквозь ткань мог увидеть забинтованный сустав. И после этих слов его взгляд немного изменился. Показалось, что парень сейчас что-то скажет, но будто передумав, он опустил голову и, глядя под ноги, последовал на лёд.
Мариан несколько раз повторял, что Савелий может идти куда хочет, а не сидеть в холоде и наблюдать за тренировкой, но тот всё равно сидел на скамье и делал вид, что не слышит. Зачем ему это было нужно – не ясно. Чтобы хоть как-то скрасить его времяпровождение здесь, Мариан отдал ему один свой наушник, где играл плейлист с музыкой для тренировок.
С каждым проходящим треком, Савва всё больше и больше открывал рот, а когда не выдержал, закричал на всю арену:
— Я думал у тебя здесь Моцарт и Вивальди, а тут чистый рок! Как это возможно? Где Лебединое озеро и лунные сонаты?
Мариан засмеялся и его голос пронёсся эхом.
— Я ненавижу классику. Мне нравится звуки скрипки и эстрада Ванессы Мэй помимо современного рока и поп музыки. У меня что, рог на лбу вырос, почему ты так на меня смотришь?
— Просто… ты продолжаешь разрушать образ, который я успел составить о тебе. Вот и всё.
Мариан хмыкнул и, дождавшись ритмичного припева, оттолкнулся от бортика и пошёл на ускорение, используя подсечку. Ветер от набранной скорости забирался под толстовку и щекотал живот, когда руки рассекали воздух. Скольжение на левой ноге давалось не плохо, но с каждым толчком повреждённые мышцы натягивались, словно струны на гитаре. Если слишком сильно за них потянуть, они оборвутся. Так же будет и с телом – оно перестанет подчиняться и просто...
Он вовремя выбросил лишние мысли. Запер своё сознание на замок и позволил музыке целиком проглотить себя. Тело напрягается для прыжка и спустя секунду, левая нога уходит за правую. Мариан выпрыгивает тройной сальхов и двойной тулуп даже не поморщившись. Потому что в данный момент на него пристально смотрел Савва. Но стоило ему приземлиться с характерным треском льда и повернуться к парню спиной, он позволил себе, стиснув зубы, выругаться и пойти на второй круг без прыжка. Он сделал небольшую пробежку, а затем осторожно распределил вес на обе ноги, согнув их в коленях. Наклонив корпус назад, он выгнулся всем телом. Довершая свой «кораблик» плавными движениями рук, которые едва-едва касались костяшками льда, оставляя после себя след.
С другого конца арены послышались неприличные восклицания Савелия, который пребывал в таком восторге, что был готов из штанов выпрыгнуть. Из-за настигнувшего смеха мышцы живота начали сокращаться и Мариан, потеряв стабильное положение тела, упал на спину и распластался по льду звездой.
— Никаких комментариев во время тренировки, черт тебя дери! — закричал ему в ответ Мариан, пытаясь восстановить дыхание. Он смотрел на потолок крытого катка, всё ещё слыша голос Савелия, продолжал улыбаться, не обращая внимания на боль в спине.
***
И снова заход на новый прыжок. Он сбился, какой это был по счету, но удрученный вздох Саввы подсказывал, что количество попыток совершить четверной риттбергер превысили допустимое количество для здравомыслящего человека.
Мариан заводит руку назад, выполняя элемент за элементом, перед тем как перейти на долгое скольжение. Наклонив корпус, он выдыхает, снизив немного скорость, делает замах левой ногой и отталкивается толчковой. Затаив дыхание, он забывает что такое гравитация и взлетает над льдом, чувствуя только ветер на лице и раздражающую пульсацию в колене. Перед глазами всё сверх быстро кружится в течение нескольких мили секунд, а затем он приземляется. Мариан уже делает взмах руками параллельно ноге, готовый выпрямиться и с облегчением выдохнуть, но нога протестующе вспыхивает болью и опускается вниз, врезаясь в лёд зубцами коньков. Парень пытается сделать разворот и перебежку, чтобы избежать падения, но успевает только повернуть корпус на четверть градуса, как с грохотом врезается в чёртово ограждение и обессиленно сползает на лёд.
Слышно, как окрикивает его Савелий, но в данный момент он отчётливо слышит только собственное дыхание и видит, как перед глазами всё мутнеет. Мариан медленно поднимает голову и смотрит на лампы под потолком, часто моргая.
— Да как же ты меня задолбала, — шепчет он в воздух. — Задолбала эта гравитация. Кто тебя только придумал...
Не позволяя слезам вырваться наружу, он до боли в глазах пялится на яркий свет и уже чувствует, как его собственный голос в голове шепчет: «ещё раз».
— Не могу.
«Ещё раз»
— Я устал.
«Плевать. Вставай и повтори то же самое ещё раз»
Его собственный монолог прервал светловолосый парень, опустившийся на колени перед ним.
— Эй, ты в порядке? Мар, ты вообще как?
Раевский прикрыл глаза, прищелкнув языком.
— Вполне себе цел.
— Ты так быстро крутился... А потом тебя как повело в сторону, я думал, переломаешься. Ты слишком быстро двигаешься. Думаю, причина именно в этом.
Мариан всё ещё сидел, пытаясь затолкнуть свою слабость далёко в себя, чтобы она не смела вырываться наружу. Он способен владеть своими эмоциями, его учили этому с детства, поэтому нужно успокоиться и...
Его руку накрывает тёплая ладонь и заставляет напряжённые пальцы, которые вонзились ногтями в лёд, послушно обмякнуть под этим теплом. Мариан неохотно поднимает веки и спокойно смотрит в обеспокоенные глаза.
— Ещё минута и я встану. Жду, когда силы соизволят ко мне прийти.
— О, не сомневаюсь, — Савва с пониманием смотрит на него и задумчиво закусывает край губ. — Ты сильный – это ты уже всем доказал, но проблема в другом. Ты забыл, кто ты есть. Ответь на вопрос, Мариан, кто ты?
— Глупый вопрос. Человек, наверное, хотя иногда при виде меня кто-то хватается за голову и поднимает визг: «О Боже, это он», так что... Что-то из этих двух вариантов.
Савелий фыркнул и улыбнулся, но глаза улыбка так и не затронула.
— Ты – человек. Не машина, а человек, у которого есть свой предел. Теперь закрой глаза, что чувствуешь, когда снова поднимаешься после падения?
— Раздражение.
— Ещё что?
— Злость.
— Раевский, ты знаешь, что я хочу от тебя услышать. Поэтому, дам тебе ещё одну попытку.
Мариан наклонил голову в бок и ненадолго притих, открывая глаза.
— Хорошо. Я чувствую, что... Мне нужны ещё эластичные бинты, принеси их пожалуйста, они в моей сумке.
—Ты устал, — твёрдо заявляет ему в лицо Савва и отряхивает толстовку от снега. Будучи красного цвета, она превратилась в идеально белую, так же как и штаны.
«Устал, не устал – отдохнём на том свете. А сейчас нужно показать все, на что ты способен» — пронеслось в голове, и с этим Мариан был полностью согласен.
Заметив, как он нахмурился, Савелий накидывает ему на голову капюшон и повторяет:
— Ты устал, но продолжаешь из раза в раз снова и снова подниматься. Ты не лежишь и не ноешь, а борешься с самим собой, это и есть сила. Но тебе нужно время и терпение.
— Их у меня нет. Нет времени отдыхать, Сав. Отборочный турнир уже скоро, мне нужно успеть поставить и отработать программу, но у меня пусто. Ничего нет!
— Ты поставишь её, не вижу никаких проблем.
— Я – парник. Я потерял свою партнершу и не смогу найти новую.
— Неужели твоя Саша настолько незаменима?
Мариан стиснул зубы, пропуская в вопросе парня странную интонацию, и поднялся на ноги. Савва невзначай поддержал его, чтобы тот не упал.
— Я сам еле стою на льду, о поддержках и речи быть не может.— стоя на коньках, Мариан заметно прибавил себе пару сантиметров в росте и теперь был на одном уровне с Лебедевым. — Я больше не могу быть парником и заниматься танцами на льду, а значит... Приложу все усилия, чтобы стать одиночником и обучиться самым стоящим элементам, которые помогут мне выиграть.
Сев на скамью, Мариан достал дополнительный бандаж и, закатав штанину, закрепил его под коленной чашечкой. Делая пометку у себя в голове, что нужно купить ещё один такой же на бедро. Он осушает половину бутылки с водой.
— Я не сомневаюсь в тебе.
Мариан опешил. Он едва заметно выпрямляется в спине и делает вдох, а Савва продолжает, будто чувствуя, как тепло в теле парня начинает растапливать его холодную беспощадность, обращенную к самому себе.
—Ты станешь чемпионом, я верю в это. Верю в твою мечту и в тебя.
. Он стоял возле ограждения, лезвие конька нависло над льдом, готовое в любой момент рассечь его. Наконец, брюнет поправил свой хвостик и передернул плечами.
— К черту веру, у меня есть сила, я верю только в неё и в то, на что я способен. А вера твоя – самообман для слабаков, — он посмотрел на Савву через плечо, едва заметно приподнимая уголок губ. — И наивных дураков.
— Придурок.
В ответ Мариан усмехнулся и показал неприличный жест парню, слыша, как тот за его спиной пораженно ахнул и снова выругался.
