***
Прошло около пяти часов, когда Марко вернулся обратно, и семь – когда он заговорил. А говорил он строго, по-солдатски. Наверное, Савва бы никогда не подумал, что мужик может быть настолько суров. — Лицо ещё болит? — Немного, — соврал он. С каждым проходящим часом щека разбухала, а веко пылало адским пламенем. Было ощущение, что глазное яблоко скоро расплавится. Мужчина хмыкнул, явно ему не веря, и поставил стул напротив. Усевшись, он скрестил руки на груди и щёлкнул пренебрежительно языком. — Жаль, я хотел, чтобы ты его перестал чувствовать. Знаешь, когда мышцы атрофируются, и ты не можешь даже пошевелить ими, очень неприятная процессия. — Устроишь мне такую процессию сейчас, я угадал? Но перед этим можно я попрошу стакан воды? Марко как раз что-то пил из бутылки, как оказалось позже, это была минералка. Мужчина щедро выплеснул в лицо Савве пол литра, объясняя это тем, что у него всё лицо в крови и он не может с ним разговаривать, пока тот в таком виде. Хорошая отмазка – не поспоришь. — Значит так, слушай сюда, мелкий засранец, — наклонился к нему Марко, пока парень отплевывался. — Мариан попросил меня не делать тебе ничего из того списка, который я уже составил у себя в голове, и это меня просто убивает. Даже узнав о том, что ты гребаный убийца, он не хочет, чтобы ты страдал. Благодари Бога, за это, иначе я от тебя не оставил бы и мокрого места. — Я не верю в Бога, он покинул меня ещё в детстве, когда избивали на лестничной площадке за долги отца. Мне было четырнадцать, когда я попал в больницу и ко мне никто не пришел, чтобы навестить и принести запасную одежду. Не пришел, потому что никто и не знал где я. Всем всегда было плевать. — Не пытайся надавить на жалость, у меня у самого было паршивое детство, парень. Но одно я тебе сказать могу, ты здорово сохранился с тех пор. Савва поморщился и, звеня наручниками, сел поудобнее, чтобы задница не затекала. Они молча смотрели друг на друга. Он – на полу, а Марко – уперев в колени локти, покачивался на табурете. — Он знал, что ты замешан в чем-то, что противоречит его принципам, но всё равно продолжал с тобой общаться. Мар подпустил тебя к себе настолько близко, позволяя войти в свою жизнь. Кто же мог подумать, что ты окажешься таким дерьмом. — Ты мне мораль собрался читать?—рявкнул Савва, искренне желая вмазать мужику за то, что тот сыплет соль на раны. — Нет, это было вступление перед тем, как я задал бы вопрос. Ты кричал нам вслед столько всего, но одного понять я так и не смог – почему ты его не убил раньше? Если бы не твоя кратковременная потеря памяти, мы бы и не узнали об этом. Савва стиснул зубы, смотря на Марко исподлобья. Скажи он правду, его сразу бы избили, не обращая внимания на просьбы Мариана. И он сомневался, что Марко, воспитанный социализмом, не будет вешать ярлыки на людей, как это делают все взрослые люди в их время. — Он стал мне другом. Тем самым, которого я искал все эти годы. — И тем не менее, сегодня он мог умереть от ножевого. — Хватит мне это говорить! Я понимаю это, но в тот момент я не контролировал себя! Думаешь я не жалею? Думаешь мне плевать на то, что случилось?! Марко выплеснул в него остатки минеральной воды. Савва, встряхнув головой, начал откашливаться и утирать щиплющие глаза. Он поморщился от того, как закружилась голова от резких движений. — Замолкни, у тебя все на лице написано, поэтому нечего мне тут орать о сожалении. — Что сказали в больнице, тебя долго не было,— просипел парень облизывая от волнения соленые губы. — Наложили необходимые швы и сказали, что ему нужен покой, но ты должен понимать, что для Мариана это ничего не значит. Уже завтра он будет на льду, и сомневаюсь, что новый телохранитель, приставленный к нему будет способен остановить парня по его собственной воле. Новый телохранитель и это может оказаться один из убийц. Савва прикрыл глаза, упираясь лбом в колено. Было очень паршиво сейчас. Желудок был почти пустой, но его сильно мутило, и рвотные позывы подступали к горлу. Будто почувствовав состояние парня, Марко отошёл на пару минут на кухню, а вернулся с кружкой воды и таблетками. — Отраву несёшь? — Витаминный комплекс. Здесь фосфор, фолиевая кислота, витамин «В», в общем, всё что нужно, чтобы твой мозг не вытек из ушей после череды сотрясений и потери памяти. Мне спать под одной крышей с тобой ещё, не хочу, чтобы у тебя произошёл новый сдвиг по фазе, и ты уже на меня бросался с ножом. Савва с хмурым видом выпил всё, что принёс мужчина. Марко осматривал его с ног до головы, как всегда задумчиво поглаживая свою рыжую бороду. — Я знаю, о чем ты хочешь спросить и вижу, что тебе хреново, но я ничего не скажу. Ты должен понимать, что сейчас тебе никто не доверяет. А вся информация о Раевском теперь точно для тебя под запретом. Парень на него не смотрел, а наблюдал за тем, как из открытого окна колышет шторы ночной ветер. Можно было разглядеть в окне ветвь дуба, который был виной всему случившемуся сегодня. Молчание давалось Савве не легко, но говорить на тему того, что произошло, было бы намного тяжелее. Он помнил, как очнулся и почувствовал панику от того, что ничего не помнил. В тот момент у Мариана был такой напуганный вид – он искренне беспокоился за него. А потом... Потом Савва приставил к его горлу нож и взгляд Мара поменялся. При этом Мариан до последнего думал, что это шутка, что это очередная тупая шутка, выкинутая Саввой. Он не хотел ему вредить, пока не узнал бы, что с ним произошло и где он находится, но Раевский кинулся бежать и тогда сработал опасный инстинкт. Было только одно в голове: «либо он, либо ты сам» и Савва, конечно же, выбрал себя. Однако, на подсознательном уровне понимал, что это не правильно. Он промахнулся не просто так – рука в самый последний миг сместилась на рукоятку ножа и направила траекторию полёта в шкаф, когда изначально лезвие должно было рассечь воздух и попасть между лопаток Мара. «Давай! Ты же этого хотел с самого начала, так давай, стань тем убийцей, которого так ненавидишь всей душой!» – именно этот крик дошёл до его разума и пустил трещину по завесе. «Предатель» – читалось в разочарованных зелёных глазах. Этот взгляд запечатался надолго в его памяти и душил теперь изнутри. Савва не сразу заметил, как к нему придвинули поднос с едой. Запах он учуял только сейчас. Сваренная картошка и килька в томатном соусе вызвали урчание в животе. Парень поднял голову, не понимая, сколько просидел в тишине, раз Марко уже успел приготовить ужин. На удивлённый взгляд мужчина ответил неприличным жестом и пробурчал что-то на своём родном языке, перед тем как сказать в своё оправдание: — Ты выглядишь настолько жалко, что я не смог заставить себя оставить тебя без ужина. Савва взял свободной рукой вилку и тут же опустил, звякнув по тарелке. Ком в горле не позволил бы ему проглотить и крошки, поэтому он ограничился глотком холодного чая. Марко постучал носком об пол и, махнув на него рукой, начал прибираться в квартире под звук телевизора, слушая сегодняшние новости. Мужчина не раз крыл парня матом за осыпанную штукатурку, сломанную дверь и перевернутую вверх дном кладовку, которую он считал чуть ли не святым местом в доме. А когда он со скрежетом вытащил кухонный нож из дверцы шкафа и осмотрел дыру внушительных размеров, злостно прорычал: — Да этот шкаф пережил вторую мировую и достался мне от прабабки без единой трещинки, но тебя он пережить не смог, уму непостижимо! Савва вздохнул, снова закрывая глаза. Сил не было даже на извинения или язвительные шутки, которые он умудрялся использовать абсолютно в любой ситуации. Это помогало ему преодолевать трудности и воспринимать ситуацию не как что-то ужасное и глобальное, а как незначительную мелочь, с которой он мог бы справиться. Сейчас так сделать не получалось и абстрагироваться от мыслей тоже, поэтому он молча страдал на полу у стены, и вполуха слушал, как телеведущая что-то вещала о предстоящей зимней олимпиаде. Парень поднял резко голову и уставился в экран телевизора. Кадры сменяли друг друга, показывая уже утверждённых участников олимпиады. Когда на экране показалось фотография Мариана, сердце заклокотало. — Сколько ты меня здесь будешь держать? Я здесь у тебя в качестве заложника или пса? — В качестве преступника на привязи, — спокойно ответил Марко, так же смотря на экран телевизора. — Ты будешь здесь, пока я не решу, что ты не представляешь угрозы. Да и зачем тебе торопиться обратно, не уж-то натерпеться примерить полосатую форму? — Думаешь, я боюсь тюрьмы? — Нет, — оглядел его устало Марко, но в этом взгляде было какое-то понимание. — Но я уверен, что ты не хочешь в столь юном возрасте лишиться свободы и провести пол жизни в четырёх стенах. И он был прав. Если Савва попадёт за решётку то, скорее всего, не выдержит и полгода. Мужчина заметил, что его начинало клонить в сон от выпитого ранее лекарства, поэтому, сходив в комнату за подушкой и одеялами, он постелил ему на полу и на всякий случай поставил ночной горшок неподалёку. — Напузыришь мимо – утром утоплю в толчке,— сказал Марко перед тем как щёлкнуть выключателем и погрузить комнату в сумрак, снова возвращаясь к уборке кладовки.***
Прошло два дня, а Савелий всё ещё был заключённым в этой квартире. Марко не переставал расспрашивать его из раза в раз о его "тайных" замыслах и мыслях, что очень начинало раздражать. Взамен парень начинал доставать его расспросами о Раевском или сомнительном прошлом мужчине, тогда Марко сразу затыкался и уходил на кухню. Вообще, он его не раз освобождал от батареи и позволял гулять по дому. Под его присмотром, Савва спокойно мог расхаживать, разминать мышцы и делать что вздумается, но спустя несколько часов он снова был вынужден сидеть на подстилке пристегнутый к батареи чтобы не сбежал. А побег – был единственной его целью. На третий день, Савва проснулся ещё ночью, когда кошмар вырвал его из царства морфея и грубо швырнул в реальный мир. Задыхаясь, он опрокинул рядом стоящую кружку и, борясь с паникой, пытался понять: почему не может пошевелить одной рукой. На шум пришёл Марко и, включив свет, присел рядом. Он положил ладонь на спину, по которой гроздьями катился холодный пот. — Ты дома, ты уже не там. Ты в безопасности. Только не пинайся, как в прошлый раз, хорошо? От этих слов сердце замерло и постепенно начало уменьшать свой ритм. Савва задышал глубоко, успокаиваясь с каждой секундой, когда вспоминал про какой "прошлый раз" идёт речь. Первый раз, когда Мариан вырвал его из кошмара, а взамен благодарностей получил удар пяткой. Прохладное полотенце коснулось лица, а чужая рука накрыла влажный лоб, проверяя температуру. Открыв глаза, парень рассеянно моргнул и шумно выдохнул, когда увидел перед собой не того, кого в сердцах хотел увидеть. — Ч-что ты делаешь? — Мариан предупредил, что у тебя бывают панические атаки ночью и сказал, что нужно при этом делать. Я процитировал его слова и это подействовало на тебя лучше любого успокоительного, — сказал Марко, странно поглядывая на него, и убрал тёплую ладонь со спины, когда парень передернул плечами, пытаясь стряхнуть её с себя самостоятельно. Даже обычное касание Мариана он мог различить из тысячи. Мар касался его осторожно, лёгким прикосновением, будто боясь сделать хуже. Большим пальцем он водил из стороны в сторону, вычерчивая теплым прикосновением некие узоры. Воображение находило в этих незамысловатых дугах настоящие буквы и тогда Савве казалось, что Мариан выводит его имя на спине. Ему так хотелось в это верить, что он всерьёз сейчас задумался: было это правдой или все же его собственной выдумкой. — Спасибо, Марко. Сейчас, Савва был благодарен мужчине за то, что тот смог вырвать его из тьмы и помог вернуть контроль над собой. Пожелав ему спокойной ночи, он снова улегся на бок, отворачиваясь к стене. Однако уснуть ему так и не удалось. Вместо того, чтобы спать, он пытался вскрыть замок наручников, используя вилку. Под размеренный храп мужчины, он старался действовать тихо и лишний раз не звенеть по батарее. Но как бы он не пытался вскрыть замок, ничего не выходило. Сломав все зубцы вилки кроме одного уцелевшего, парень с тихим рычанием вставил его в скважину, а швейной иглой, которую он сумел найти вчера на полке, начал ковыряться в щелочке, прислушиваясь к каждому звуку. Спустя минуту что-то тихо щёлкнуло, и этот звук показался Савве настоящей музыкой для ушей. Он впервые улыбнулся за эти дни, чувствуя будоражащее волнение, съедающее его изнутри. Наконец то, чёрт возьми! Приподнявшись на локтях, он осторожно дёрнул рукой и... И ничего. Дернув второй раз, он только убедился, что по-прежнему прикован. Улыбка тут же улетучилась, когда он выудил сломанную иглу из замочной скважины и со злостью кинул её в другой угол комнаты. «Вот ведь китайцы суки, когда это они начали делать качественные вещи?» Он конечно хотел когда-нибудь испробовать на себе такие забавы, но в другом смысле... Не в таком как сейчас! Савва со злостью упирается ногами в плинтуса и дёргается со всей силы, что рука начинает стрелять болью. И тогда, он решается на меры, которые приберегал на крайний случай. Много раз Барыга, то бишь дядя Боря, рассказывал и даже показывал, как вывести из сустава большой палец и тем самым выбраться. Он показывал маленькому Савве такие фокусы каждый раз, когда он его просил, но однажды сказал, что палец у него не железный и скоро отвалится к чёртовой матери, поэтому Савва больше его не просил так делать. Сейчас парень подтянул к себе подушку и закусил предварительно уголок, чувствуя, как торчащее из неё перышко щекочет ему нёбо. Досчитав до десяти, он обхватил рукой палец и, по памяти, одним резким движением направил его в сторону и вниз. В тишине квартиры каждый малейший звук казался громким, а болезненный вой и подавно. Савва вырвал из наручников руку, чувствуя поступающие слезы, и начал покачиваться на полу словно неваляшка. Барыга не говорил, что это так больно! При первой же встрече, он наорет на него и обязательно выбьет пару оставшихся зубов, чтобы неповадно было мужику. После двухминутной брани в подушку, Савва утер лицо наволочкой и быстро поднялся на ноги, прижимая припухшую руку к себе. Палец уродливо был выгнут в другую сторону и безвольно покачивался, подражая сосиске. Парень старался не уделять этому большого внимания, поэтому, с наслаждением хрустнув позвоночником, он тихими шагами направился к тумбе, от куда Марко всегда брал деньги. К несчастью она оказалась недалеко от дивана, на котором собственно и спал мужчина. Приходилось действовать с особой осторожностью. На этой же тумбе лежал и плетёный браслет, оставленный Марианом. Прикусив губу, Савва схватил его и положил в карман. Следом за ним последовали и найденные купюры. На улице начинало светать и этого света вполне хватало, чтобы быстро найти всё, что было нужно. Последнее что он взял – это свой паспорт и засохший зефир на блюдце с кухни. Закинув его в рот, Савва шаг за шагом последовал в коридор, обступая скрипящие половицы стороной. Он чуть не уронил фотографию на стене, задев ее рукой. Как раз на том месте, где ранее был не выцветший прямоугольник обоев. Видимо, фото висело здесь всегда, но Марко снял его только из-за приезда Мариана. Тихо выдохнув, парень повесил ее обратно на гвоздь и совсем немного задержался взглядом. Первые солнечные лучи, пробивающиеся из-за листвы дуба за окном, отразились от новой золотистой рамки, и от этого фотография казалась намного ярче и позволяла рассмотреть каждое лицо на пожелтевшей фото-бумаге. Лицо одного из мужчин показалось ему до ужаса знакомым, но... Он пораженно выдохнул, снимая фото со стены и рассматривая ближе. Мужик с татуировкой выглядел моложе и черты лица были мягче, чем в последнюю их встречу. Блять! Савва даже не понял, как вскрикнул и выронил все, что нес до этого в руках. Он не помнил и того, как подбежал к дивану и распинал храпящего старика, у которого чуть глаза не выкатились из орбит, когда увидел парня над с собой. — Как ты... — Кто это на фото, Марко?! Кто это, мать твою?— указывал он пальцем на мужчину, держащего на руках маленького Мариана. Марко хлопал глазами, ничего не понимая. Его кулак завис в воздухе, так и не ударив Савелия. — Это Жека – мой друг, я же гово... — Нет, Марко, ты говорил, что он погиб так же как и остальные во взрыве, а этот человек живее всех живых и сейчас заведует группировкой наёмников и зовёт себя Пахарем. Именно он отдал приказ убить Раевского и ждёт до конца месяца его голову в качестве доказательства. Так скажи мне, что здесь происходит и почему отец Мариана хочет грохнуть своего родного сына?!— Выпалил на одном дыхании парень. Марко подскочил как ошпаренный с дивана и схватил его за плечи, встряхивая чуть ли не над самым полом. — Что ты только что сказал? — Что я попал в гребаный турецкий сериал!