По раскаленному лезвию

      У них не было особого названия, но в своём кругу они звали себя «Союзом Благоденствия». Небольшая группа из пяти мужчин и трёх женщин были лучшими друзьями, каких ещё свет не видывал. Они были настоящей семьёй, построенной не на крови, а на более ценных вещах: доверии и преданности. Команда, что поднялась с самых низов общества с одной целью – обрести счастливую жизнь. Убивая только зажиточных богачей и нацистов, продающих нелегально оружие. Они подобно Робин Гуду раздавали деньги бедным семьям, которым было худо в их непростое время. Себе они тоже оставляли определённую сумму и делили на всех восьмерых членов семьи, а чуть позже начали делить на девятерых. С рождением малыша их жизнь поменялась. Теперь двор Молдаванки наполнял чистый и непорочный детский смех, вместо выстрелов и грозной брани. Члены группировки уделяли новорождённому своё время и устроили однажды дебаты по выбору имени в первые дни его рождения. Диана – мать мальчика не могла придумать ничего подходящего, ведь её сын, был для всех них особенным, а значит и имя должно быть таким же. Должно даровать надежду на что-то светлое. Евгений Эллинский тем временем крутил в руке свой любимый малокалиберный пистолет Марголина. Малыш лежал на подушках и тихонько наблюдал за ним между прутьями кроватки. Никто и не заметил, как он проснулся. Мужчина смотрел в глаза сыну и чувствовал необъятную любовь к нему. Прошло только четыре дня с его рождения, а он уже был готов убить каждого, кто подойдёт к их дому больше чем на десять метров. Из-за этого его стали называть "каким-то нервным и чрезмерно пылким". «Мар» – пробормотал задумчиво Евгений, разглядывая ствол в своей руке, а затем снова взглянул на малыша и улыбнулся. «Мариан» – то самое имя при звуке которого хочется жить. Все в комнате прекрасно услышали бормотание Евгения и одобрительно загалдели. Марко первый прошёл к кроватке и пожал шутливо маленькую ладошку. — Ну наконец-то мы узнали как тебя зовут, карапуз. Приятно познакомиться, Мариан – сказал он тогда, вызвав улыбку у малыша.       Группировка не хотела привлекать излишнего внимания особенно тогда, когда среди них был ребёнок, но и засесть надолго на дно они просто не могли. Район Молдаванки был их домом, и отдавать его они никому не собирались. Не смотря на то, что группировку боялись, на их территории все равно находились смельчаки, торгующие оружием и наркотиками. Были подосланы и ВИЧ-террористы, которые без разбора заражали невинных людей инфекцией, используя инфицированные иглы или дротики с кровью. Однажды вечером один из «Союза Благоденствия» был подстрелен одним из таких. ВИЧ-инфекция была занесена в организм и вся жизнь молодого парня пошла под откос. Вся группировка жаждала мести и спустя несколько недель они организовали набег на Приморский район, который разнесли в пух и прах. Операция прошла успешно – так думали все, но никто не знал, что в тот вечер глава района поймал Сергея Раевского и заключил с ним сделку, последствия которой привели к гибели всех его друзей через несколько дней. В тот злополучный день была очередь Дианы сидеть в безопасном месте и нянчить сына, ожидая группировку с задания, но всё пошло не так, как должно. — Марко, ты выглядишь не лучшим образом. Твои раны ещё не зажили, если откроются во время перестрелки, я не буду зашивать тебя посреди поля боя— качала головой женщина, забирая всю боевую комплектацию у Марко и надевая на себя. Мужчина долго не соглашался и до последнего пытался переубедить всех, что с ним ничего не случится, но стоило Мариану залезть к нему на колени и начать разрисовывать руки разноцветными фломастерами, он сдался. Дети – это его слабость. А когда Мариан начинает со всем старанием чертить ему на руках татуировки собственного сочинения, то это вообще пиши пропало. — Ладно, уговорили, останусь дома. Но я буду с вами на связи, поняли? Команда кивнула ему и похлопала успокаивающе по плечу. Каждый в тот вечер дотронулся до него и Мариана и это были последние их касания. Последние слова: «Ни пуха, ни пера. К черту!» Они в последний раз собрались за столом и обсудили план набега на завод, где нелегально велась продажа оружия. В их родном городе, на их родной земле творились беспорядки, и они собирались покончить с этим. В самый последний раз "Союз Благоденствия" стукнулись кулаками и плечом к плечу вышли из дверей их родного дома, махая в окошко маленькому карапузу, следящему на подоконнике средь цветущей конопли. —  Говорила же тебе, что нужно  убрать оттуда, вдруг Марик захочет пожевать её? Покусает твои драгоценные кусты. — проворковала Диана своему возлюбленному, который поправлял винтовку на плече и смотрел, на то, как его друзья опять дурачатся и бросаются желудями друг в друга. Никакой дисциплины в их отряде не было. — Я наказал Марко, чтобы он приглядывал за моими расточками, иначе не дам больше ни одной крутки. — улыбнулся уголком губ Евгений и поцеловал Диану, заправляя выбившуюся прядь из косы за ухо. Они тогда не знали, что ждёт их через несколько часов, не знали, что вся их команда будет погребена в обломках от взрыва.       Мариан в ту ночь плакал и бил маленькими кулачками по подушкам, будто чувствуя, как на другом конце города погибает его семья. А Марко в ту ночь не отходил от рации и карты здания, постоянно указывая куда лучше двигаться. Последнее, что он услышал перед взрывом – это был голос Дианы. — Мы разделились, Марко. Они... Они знали, что мы сюда придём. Юля умерла у меня на руках, Костю подстрелили, но он долго не протянет, кажется орган задет. А я... Марко, я нашла детонатор. — Детонатор? Так обезвредь его, расскажи о механизме и марке, я могу помочь, — поспешил ответить ей Марко, давая плюшевого зайца Мариану, которого он снова сбросил с дивана. Мужчина погрозил малышу пальцем и тот спрятался под одеяло. — Нет, я не поэтому с тобой связалась. Я хотела попросить о просьбе: присмотри пожалуйста за моим мальчиком. Чтобы он был счастлив. Увези его в безопасное место, слышишь? — Диана шмыгнула носом и только сейчас стало понятно, что она плачет. — Мы с Женей открыли счёт на Мариана, когда наш сын достигнет двадцати – всё наше наследство будет его. Все документы в столе, поэтому... Шум и перебои в рации не сулили ничего хорошего. Мужчина зарылся рукой в рыжие волосы, пытаясь снова устранить неполадки. Он просматривал чертежи карты здания и прикусив до крови губу переключился на общий канал связи. Он до последнего держал себя в руках, чтобы голос звучал ровно. Паникой делу не поможешь, а связист должен в любой ситуации быть сконцентрирован. Они без сомнений выберутся оттуда. Его друзья находили выход и не из таких передряг. — Замечена бомба на нулевых этажах, у вас пять минут, чтобы спасти свои задницы. Диана, уходи оттуда по запасному выходу, если не ранена. В противном случае тебе придётся ползти по вентиляции в сторону восточного выхода, — начал было он, а затем услышал по рации крики. Он не мог понять кричал ли это кто-то из его друзей, но это вызвало такую сильную панику, что рация выпала из рук. Марко шумно дышал, слушая сквозь шум выстрелов голоса близких ему людей. «Выбирайтесь, я их задержу!» «Держись, я уже рядом, ещё один этаж...» « Нас разделили, иду к восточному выходу. Серёга преследует убийцу и уже на улице» «Нас окружают, мы потеряли группу, капитан, вы где?» «Мы потеряли Женю, он не отвечает» — Там газовые баллоны, всё взлетит на воздух, слышите меня? Убирайтесь оттуда!— закричал Марко, но на его предупреждение никто не отреагировал. Что-то было со связью, и он не в силах был помочь. Сколько бы он не кричал, его не слышали, зато он слышал всё, что они говорили. Марко уже вызвал несколько бригад службы спасения к зданию завода, когда раздался голос Дианы по общему каналу: «Вы – лучшее, что со мной случилось в этой жизни, я люблю вас, ребят. Мариан, ты единственная причина по которой мы не сбились с пути, мы с папой любим тебя всем сердцем, пусть ты нас и не будешь помнить... » После нее раздались еще несколько голосов, тех кто еще был жив. Они все прощались.       Мариан, слыша неоднократно своё имя, забрыкался в одеялах и подполз к Марко, забирая у него из рук рацию. Мальчик ещё плохо разговаривал и чаще всего не говорил какие-то определённые слова, а издавал звуки, похожие на мяуканье. Но в этот вечер он позвал каждого по имени, с недоумением смотря на утирающего слезы Марко. «Мамь» — хныкнул малыш и вздрогнул, когда прогремел оглушающий взрыв. Марко прижал мальчика к себе, еле сдерживая крик. Он не мог напугать ребёнка ещё больше, поэтому должен был держаться хотя бы ради него, укачивая мальчика на руках и убеждая, что всё будет хорошо. И он верил. Верил в то, что его семья жива до последнего, пока не начало светать. Он не смыкал глаз, обзванивая все больницы, а когда раздался стук в дверь, Марко громко выдохнул и рванул с места. Увидев на пороге уставшего всего в земле и золе друга, он крепко обнял его, вдыхая запах огня. — Слава Богу, ты в порядке. А, где остальные? Неужели Костя с Юлей погибли, я не верю... — Все мертвы, Марко, — прохрипел Раевский, сбрасывая на пол обмундирование. — Все наши погибли там. Я пытался вытащить Никиту, но он скончался под завалом. Я никого не смог вытащить. Никого... И эти слова были последней каплей. Он никогда не чувствовал столько боли, никогда не думал, что в один день может потерять всю семью сразу. Через несколько дней прошли похороны, и оставшийся прах от шестерых друзей был развеян во дворе Молдаванки. В пустом доме, в непривычной тишине Марко сидел в кресле и смотрел на фотографию, сделанную этим летом во дворе под дубом. Мужчина слышал странное шуршание со стороны, обернувшись, он обнаружил, что Мариан сделал самодельное конфетти и разбросал по всему ковру. Рассмотрев поближе, стало ясно, что это не простая бумага, а настоящие свежеотпечатанные купюры. — Мариан, солнышко, где ты это взял? — ошарашено спросил Марко, перебирая пальцами разорванные бумажки. Мальчик поднял на него покрасневшие глаза, которые не просыхали несколько дней от слёз. Малыш чувствовал, что произошло что-то ужасное, но почему мамы с папой нет с ним – никто сказать так и не смог. Мариан шмыгнул носом, указывая пальчиком в сторону. Он потопал к кроватям и, юркнув под одну из них, достал через пару секунд сумку, набитую деньгами.       В этот же вечер Марко набросился на Раевского прямо на пороге, стоило тому войти в квартиру. — Откуда? — Не ори, у нас дома ребёнок вообще-то. — Серёга, откуда у тебя столько бабла? Мы всё потратили на похороны, всё потратили до копейки, что даже фруктов Мару купить не можем, а тут выясняется, что у тебя целое состояние запрятано, — мужчина пинает сумку и с яростью толкает друга. — Откуда, я спрашиваю! Сергей Раевский тяжело выпустил из груди воздух и посмотрел на него с сожалением, продолжая молчать. И тогда Марко всё понял. Он распахнул глаза, в неверии качая головой. — Ты нас продал... — Не говори чепухи, ты совсем свихнулся от горя? — Ты продал ВСЕХ НАС! За сколько тысяч? Сколько стоят наши жизни, Серый? СКОЛЬКО ТЕБЕ ДАЛИ ЗА УБИЙСТВО СЕМЬИ? Завязалась неистовая драка. Оба наносили удары не жалея сил и сбитых в кровь костяшек. — Я не знал, что так всё получится! Я не хотел этого... Я лишь хотел заработать для своей семьи. У меня есть любимая женщина и сын с дочерью. Антону исполнилось семь и я должен обеспечить ему безопасное и счастливое будущее. Он очень умный и талантливый, он не может жить в криминальном городе с отцом, который по ночам участвует в набегах и рискует своей жизнью. — Какой святой. Вот только ты купил своё счастье и безопасность какой ценой, а? Ответь мне, стоило ли это того? — Я же сказал, что... — Да-да, ты же не знал, что каждое твоё действие за нашей спиной имеет последствия. Ты лишил невинного ребёнка семьи, Серёга. Ты лишил его всего, и теперь будешь сам объяснять почему Мариан не увидит больше своих маму и папу. И жить тебе с мыслью о том дне, — сплюнул Марко кровь и вышел на улицу, чтобы не видеть предателя у себя в доме.       Спустя несколько недель на улицах города начались мятежи и перестрелки. Без Союза Благоденствия возросла преступность, и всё покатилось к чертям. Когда однажды ночью в Молдаванке раздались пулеметные очереди, Марко понял, что теперь мальчику здесь не место. Он не хотел вместо мелков и плюшевого чебурашки давать в руки Мариану пистолет и начинать обучать малыша самообороне. Нет. Он не хотел такой жизни для него. — Я дал обещание Диане, что несмотря ни на что ее сын будет в безопасности, но сомневаюсь что ты тот человек, который ему нужен. — И ты на роль отца тоже не особо годишься. У меня есть всё, что ему необходимо. Татьяна станет ему отличной матерью, у Мара будет сестра и брат. А у тебя мышь в холодильнике повесилась. — Его дом здесь. — Подумай о нём. Неужели ты хочешь, чтобы он засыпал под звуки выстрелов или во время прогулки очередной больной всадил ему инфицированную иглу? Я лишь хочу искупить свою вину, Марко. — Ты её никогда не искупишь, — проглотил горечь мужчина, отпивая горячий кофе и обжигая горло кипятком. — Твоя жена никогда не будет его любить по-настоящему, твои родные дети всегда будут превыше него. А теперь скажи что это ложь. Молчишь? Отлично, тогда вопрос закрыт. Спустя ещё несколько дней с северного района пришла группа из десяти человек в попытках захватить Молдаванку, но информация поступила на руки Сергею Раевскому раньше на пару часов. Они с Марко поставили Мариану маленькую дозу снотворного и уложили спать. Мужчины незамедлительно выступили и, ступая по крышам домов, засели в двух разных кварталах. Тем самым, они заключили в кольцо десяток ничего не подозревающих бунтовщиков. — Эти земли принадлежат Союзу Благоденствия, передай всем своим, если хоть кто-то сунется сюда с целью как-либо навредить, пострадают не только выступившие против нас, но и их семьи. Считай это первым и последним предупреждением — сказал последнему выжившему Сергей и отпустил с миром, не забыв для устрашения выстрелить тому под ноги пару раз. Когда они вернулись обратно в дом, Мариан ещё спал. Мужчины после многочисленных споров и дискуссий пришли к общему соглашению. На утро следующего дня Марко собрал всё самое необходимое для мальчика, но Раевский выложил половину всего из этого. — Ты его любимого зайца выложил и альбом с рисунками, мог оставить хотя бы это. — Нужно оборвать связи с этим местом. Ты думаешь, нет тех, кто хочет отомстить Союзу Благоденствия? Особенно когда нас осталось двое и ребёнок нашего капитана. Мне придётся сделать новые документы для Мариана, без обид, Марко. — Твоя фамилия как клеймо на нём! Он Эллинский и этого нельзя менять, ты оскверняешь память его родителей. Он наклонился к мальчику и щёлкнул по козырьку кепи, вглядываясь в глаза, которые были в точности унаследованы от отца. Такой пронзительный до глубины души взгляд. — Марик, будешь помнить старика Марко? Мальчик склонил непонимающе голову и прикоснулся маленькими ладошками к его щекам, по которым побежали предательские слёзы. — Буду, дядя Малко. Ти пачешь? Не пачь. Мужчина улыбнулся, утирая лицо. Нельзя было плакать, Мариан и так переживал сейчас. — Приезжай ко мне в гости, малыш. Уверен, мы с тобой увидимся через пару лет, и я накормлю тебя твоим любимым мармеладом, от которого жопа слипнется, договорились? Мальчик звонко засмеялся, когда мужчина начал щекотать его за бока и Марко, прикрыв глаза, пытался запомнить этот ласкающий слух звук. Обняв его в последний раз, он позволил Сергею взять Мариана за руку и направиться к ожидающей машине такси. Мальчик странно оглядывался на дом и рыжеволосого мужчину, махавшему ему рукой, а потом спросил: «куда мы?» — Мы поедем домой, Марик, к твоим брату и сестрёнке. Мальчика усадили в машину, а он всё ещё смотрел в окно на свой родной дом и, покачивающиеся от ветра, качели возле дуба. Марко сжал руки в кулаки и крикнул Раевскому напоследок: — Береги его, Серёга. Береги как родного. Мужчина серьёзно кивнул ему, и сел в машину. Он покинул Одессу вместе со своей женой и детьми, имея действительно чистые побуждения. Сергей Раевский будет каждый раз глядя на Мариана видеть своего погибшего друга. Его до того будет съедать чувство вины, что он пойдёт на то, что заставит мальчика носить линзы, лишь бы не видеть этот пронзительный зелёный взгляд, напоминающий каждый день о его самой огромной ошибке в жизни.

***

      Они перерыли все документы и газеты за последние шестнадцать лет. Получилось добыть информацию из архивов города от знакомых Марко. По-видимому, у мужчины были очень неплохие связи, раз через несколько часов им предоставили на машине целый ящик ценных бумаг. Строки каждого документа были словно скопированы и твердили слово в слово о том, что после взрыва шестнадцать лет назад никого в живых не осталось, не считая Сергея Раевского. Даже обгоревшие трупы, которые вывозили из обломков здания, опознать было просто невозможно, потому что превратились в сплошные угли. — Ничего нет. За всё это время мы узнали только то, что в тот день неподалёку от завода были замечены следы от внедорожников. Это были предполагаемые подрывники, так? Марко пощелкал ручкой о свой лоб, просматривая в сотый раз бумаги на столе. Он будто ожил. Мужчина выглядел сейчас на несколько лет моложе и вовсе не напоминал старика. — Дело в том, что это важная информация потому что судмедэксперты заметили кровь на земле в тех местах, но по неизвестным причинам образцы брать не стали. По-моему причина здесь одна – их подкупили. На тех самых машинах могли вывести раненого Женю. — Зачем он сдался кому-то? — Ты ничего не знаешь о нашем прошлом, малец. Тебе кажется, что сложное детство было у тебя, но если бы ты узнал о нашем, тебе показалось бы всё это ерундой. Именно Евгений создал нашу группу, чтобы вытащить нас из всего дерьма и не идти путем своего отца. — А что с ним? — Он был преступником, неоднократно сбегавшим из тюрьмы. По-настоящему страшный тип, тягаться с ним – это подписать себе смертный приговор. Хорошо, что он сдох, — мрачно улыбнулся Марко. От этой улыбки мурашки пробежали по телу. — Это мог быть он. Ему никогда не нравилось, что его сын находится далеко от него, однако гордился, что тот наводил свои порядки в этом городе. Между ними была огромная разница: Женя убивал во благо, как бы это странно не звучало. Убирал только тех, кто вредил обществу. А его отец крошил всех без разбору. — Эм... Ну, сейчас Пахарь такой же, его не волнует от кого поступил заказ и кого нужно убить. Он просит только качественной работы. И по-прежнему ничего не ясно, почему он не приехал обратно к тебе или к сыну. Он предпочёл забыть? — На него это не похоже, — Марко помрачнел и замолк, что-то начиная писать в бумагах, а Савва, борясь с самим собой начал снова засыпать. На него так действовал стресс. Когда у него были сильные эмоциональные периоды, тело просто отключалось и просило пару часов покоя, но такой роскоши у него сейчас не было. Его вывел из дрёмы нарастающий шёпот Марко. Мужчина прикрыл глаза рукой, откидываясь на спинку стула. — Раевский продал информацию отцу Жеки, иначе и быть не могло. Наша операция была тайной и никто не знал о ней, особенно о наших позициях. Именно так и получилось застать его врасплох – Эллинского подловили там и вывезли. Но не сходится одно: почему он не вернулся после смерти отца... Он бы никогда не бросил сына, — Марко опустил руки и посмотрел на Савву серьёзным изучающим взглядом. — Тебе нужно срочно возвращаться обратно, но в глазах Мариана ты убийца. — Я знаю. Но я поеду... — И что дальше? Он не допустит тебя к себе. Я понял тебя и твои намеренья только потому, что сам однажды был на твоём месте, сбитый с правильного пути. Сейчас ты жив только потому, что я позволяю. Савва был признателен ему за это, но очень сомневался, что мужчина был на его месте когда-то. —Что разрушил, то и построю заново, ясно?! Я всё верну. Верну его доверие. — Как прежде уже не будет. — А мне и не нужно как прежде, — признался в сердцах парень, вставая с места и нетерпеливо протягивая руки, заключённые в наручники. Теперь ему было нечего скрывать, и врать тоже не было необходимости. — Освобождай меня и я уеду к нему сегодня же. Марко тоже встал со стула и, когда подошёл к нему, осторожно приподнял, сдавливающую голову, повязку, которую Савва носил все эти дни. Он чувствовал, что головные боли постепенно пропадают и его не мучает больше бессонница, а значит сотрясение он лечит успешно. Мужчина был такого же мнения. —  Башку береги, чтобы больше не было того психа, ясно? Я поеду с тобой, и ты устроишь мне встречу с ним. Ты же сможешь? — Встречу с Пахарем? — Савва нервно сглотнув, прикинул кое-что у себя в голове и быстро кивнул. Он был готов на всё, чтобы скорее покинуть Одессу. Марко выпустил медленно воздух и, достав маленький ключик из кармана, вставил в замочную скважину. Замок тихо щелкнул, и наручники упали с запястий на пол. — Тогда ноги в руки, флаг в кулак и на выход, дебошир.