По раскаленному лезвию

      Он ненавидел всё это. Ненавидел этот дом, свою семью, всю свою жизнь. Ему всё было ненавистно, даже посторонний смех и одна только мысль, что кто-то другой счастлив, а он – нет. Приходя домой, убирать пустые бутылки и вытирать липкий пол, где пролили ещё два дня назад дешёвое вино, Савва думал покончить со всем этим каждый чёртов раз. Но его останавливала мысль: «а вдруг завтра что-то изменится?» и, слыша эту мысль в голове, он отпускал лезвие, так и не дотронувшись им до запястий. Слезы катились на холодный кафель и под шум бегущей воды Савва мог позволить оплакать свою никчёмную жизнь из тьмы которой он выбраться сам не мог. Слушать пьяные разборки родителей и каждый раз вмешиваться, чтобы не случилось несчастного случая, при котором кто-то один обязательно навредил бы другому. Выслушивать весь вечер рыдания матери, что ей вся эта жизнь надоела, а затем успокаивать отца, чтобы тот перестал истереть и лёг спать. Вроде бы ничего такого, но... Когда в доме наступала тишина и Савва наконец ложился спать с надеждой, что следующий день будет лучше, телефон начинал трещать, разрываясь от входящих звонков. Он снова поднимался с кровати и выходил из квартиры на лестничную площадку, где его уже ждали. Если просто изобьют – это ещё считай повезло, а если в придачу отберут заработанные деньги это означало лишь одно – новая работа и новое убийство. Он больше не выдерживал всего этого, куда бы он не устраивался на работу, не продержался и двух недель. Нервы сдавали, и он просто перегорал, срываясь на других. Проблемы с гневом у него стали замечаться с детства, поэтому отец ему ещё давно купил боксерскую грушу. «Когда злишься, бей её и вымещай весь негатив на ней, а не на людях» – сказал он тогда. Прошло уже столько лет, а Савва до сих пор пользовался этим способом. Всё держит в себе, чтобы вечером прийти и поколотить висящую под потолком грушу. Точнее... приходил.       Всё шло своим чередом, и он научился ненавидеть так сильно, что был готов отнимать жизни простых людей уже без разбору. Наверное, поэтому у Пахаря не было к нему претензий, потому что Савва выполнял всё быстро и чисто, без вопросов. «Что ты для нас сделала? Ты живёшь только для себя. Тебя не волнует ничья жизнь, только ты сама!» — кричал он на мать, когда пришло извещение с суда. У него хотели отнять дом – единственное, что у него было. Страдать из-за чужих ошибок ему уже просто осточертело, но выкрикивая эти слова, он даже не задумывался, что и сам такой. Его волновала только его собственная жизнь и больше ничья. Вернее сказать волновала до тех пор, пока по своей глупости не влюбился в того, кого должен был ненавидеть.       Он помнил, как увидел прокат «Лебединого озера», находясь под потолком Арены, и поймал себя на мысли, что это было поистине красиво. Да, чёрт возьми, он не мог заставить себя нажать на курок, хотелось досмотреть прокат до самого конца, но Муха как всегда мешал это сделать. «Ну же, стреляй, чего замер? Сильно далеко или ты не можешь прицелиться? Дождись пока парень замедлится» – причитал он под боком, а сам не спешил делать выстрел, боясь промазать. Познакомившись с семьёй Раевских у Саввы было двоякое впечатление. С каждым приходом в их дом, с каждой посланной улыбкой маленькой Риты и кокетливого взгляда Насти, становилось труднее оставаться хладнокровным к этой семье. Узнав получше Мариана, Савва с ужасом для себя начал понимать, что он не тот, кем кажется. Что этот человек не заслуживает смерти. По крайней мере, не такой. У него даже появилась шутка, которую он озвучил однажды Мариану и тот впервые искренне засмеялся при нём. « Вы должны умереть от нескончаемых тренировок и состариться на льду, это будет более эпичная и подходящая смерть, вам так не кажется?» — говоря это, он не думал, что слова могут превратиться в реальность. Приехав с Марко из Одессы, он не узнал Мариана. Глядя в прицел винтовки, он прикрывал ему спину, был всюду его тенью и не спускал глаз. Единственное место куда он не мог пробраться – это ледовая Арена и его дом. Поэтому, сидя часами на крыше и морозя задницу, он даже не мог представить, чем сейчас занимается парень. Сегодня, увидев, как он выбегает из здания, пытаясь сбежать от мужчины, Савва напрягся. Он едва держал себя в руках, чтобы прямо там не всадить пулю мужику промеж глаз. Руки чесались неимоверно. Заранее поставив жучок на машину, он отслеживал её перемещение и именно так смог понять о непредвиденной остановке. Наверное, ещё никогда в жизни он так быстро не бежал. Времени не было наполнить лёгкие лекарством — он мчался вдоль шоссе только с одной мыслью: успеть вовремя. И он успел. Только благодаря звукам выстрелов, при которых сводило судорогой сердце и мелодии звонка, играющей где-то вдалеке, он смог найти Его. Едва успел... Прижав его к себе, Савва сейчас не чувствовал боли от ударов парня, он чувствовал, как уходит страх, сменяясь облегчением. — Мариан, пойдём домой. — Не могу. Мне нужно найти отца, я только о нём и думаю. Я больше так не могу. Савва удивлённо отстранился. Он думал, что Мар не знает, что его отец жив. Но теперь это намного облегчало задачу. — Я отведу тебя к нему. Марко приехал со мной и пытается связаться с ним. Мы устроим вам встречу, но для этого ты должен выжить, правильно? Мариан кивнул, прикрыв глаза. Он выглядел очень уставшим и разбитым. Парень был и до этого бледным, а сейчас казалось, что даже губы утеряли свой прежний розовый цвет. Ему не нравилось, то как Мариан стоя на ровном месте, пошатывался, будто осина на ветру. Савва сомневался, что он сможет бежать, но выбора у них сейчас не было. Издалека уже показалось трое мужчин с оружием в руках. Причина объединения убийц была проста – месяц кончался, а значит и срок заказанного убийства истекал. Наверняка они договорились поделить вырученную сумму денег между собой. Для них это было лучше, чем ничего.  Савелий быстро завёл брюнета себе за спину, отходя медленно к деревьям. Он вытащил из под ремня пистолет и, обернувшись через плечо, вложил ему в руку. — Мар, беги. — Ты справишься здесь один? — Мне уже начать оскорбляться или отложим на потом? Мариан не улыбнулся, а молча продолжал смотреть то на него, то на приближающихся к ним с каждым шагом убийц. Савва вздохнул и немного подтолкнул его, понимая, почему тот медлит. По спине пробежал холод, от воспоминаний. — Всё будет хорошо, я справлюсь, если ты сейчас же отправишься домой. Если что-то будет не так, скину GPS со своего телефона, и ты меня снова откопаешь. Савва улыбнулся, когда Мариан ударил его между лопаток, после чего услышал робкие удаляющиеся шаги. Он не мог обернуться и посмотреть на него, потому что следил за каждым движением своих, так называемых, коллег, но чувствовал на себе пристальный взгляд. — Мар, быстрее, — напряжённо крикнул он, перед тем как сделать выстрел первым. Главное в его случае – это было нападение. А ещё, к слову, он хотел покрасоваться перед парнем, ведь поговаривают, что мужчины с оружием смотрятся чертовски круто. Хотелось в это верить.       Перестрелка вышла знатной его едва не пристрелили, благо Савва успел упасть в высокий сугроб, и пуля прошмыгнула в миллиметре от руки. Двое думали быстро с ним справиться, но он был не из робкого десятка и действовал быстрее них в два раза. Третьего, что направился следом за Марианом в попытке нагнать, он сбил собой и нанёс мощный удар в челюсть. — Что, сукин сын, хотел грохнуть его? Сколько вас пришло, чтобы попытаться его убить?! — Соловей, вот мы и встретились. Тебя не так просто найти, но я не удивлен, что ты здесь, — сплюнул кровь на белоснежный снег мужик. — Поговаривают, что ты пидр, это правда? Савва усмехается, чувствуя, как дергается нервно глаз, и по своей глупости пропускает удар. Получив кулаком в горло и упав под ель, он тут же вскочил на ноги, чтобы успеть подхватить выпавший пистолет, но мужик оказался быстрее. Он оскалился кровавой улыбкой, утирая нос рукавом. Вот ведь блядство какое... — Ну что, Соловей, прикрываешь задницу Раевского во всех смыслах этого слова? Я сначала не поверил рассказам Полторашки, но видимо это правда. Теперь тебя хотят тоже прикончить просто потому что ты пидор, представляешь? — А как же солидарность? — язвил парень, чувствуя в ботинке тяжесть метательного ножа. Нужно было только вытащить его быстрым движением и, не получив при этом пулю, пробить грудь этому идиоту. — Чхал я на эту солидарность. Таких как ты нужно отстреливать как скот. Чистота нации и всё такое, так что считай доброе дело делаю, — говорит он и в этот момент раздаётся выстрел. Савва готов был поклясться, что сердце пропустило удар в этот миг. Он сильно растерялся и просто смотрел на то, как расплывается алое пятно в районе живота мужчины, который с шоком открыл рот, выдыхая облако пара. Он медленно начал оседать на землю, содрогаясь от боли. Савва схватился за свою куртку, ощупывая быстрыми движениями тело. Не обнаружив в себе дыр, парень поднимает медленно голову и всё внутри него начинает кричать, когда видит в нескольких метрах между деревьев знакомого парня. Твою ж... — Как нехорошо врать прямо в лицо человеку, которого собираешься убить. Нужно напротив, отдать ему честь, сказав напоследок правду. К примеру, что мой разговор ты подслушал и разнес маленький секрет всем кому не попадя,— Полторашка медленно приблизился и брезгливо смерил умирающего взглядом. —  Свои речи чертям толкать будешь. Парень делает ещё один выстрел, когда мужчина начинает хрипеть и тянуться к стволу. — Ублюдком был, ублюдком и сдохнешь. Савва щелкает языком и отворачивается, чтобы осмотреть территорию на наличие нежелательных персон и не видеть омерзительно пробитый череп. Он с недоверием косится на парня, сжимая нож в руке, когда тот со скучающим видом говорит: — Мне тут по случайности попался твой дорогой друг, вот буквально столкнулись пару минут назад и знаешь, выглядел он не лучшим образом. — Где он? — Убери нож, Соловей, не смеши меня. Мне жизнь твоего Раевского больше не нужна. — С чего это вдруг? — Мне тут нашептали, что он возможный первенец нашего боса. Не хочу быть в его чёрном списке, когда выяснится, что это правда. Кстати, а это действительно так? — Да, — хмуро сказал Савва, глядя в тёмные глаза Полторашке, который в удивлении приподнял бровь. — Что с Марианом, ты так не ответил. Парень облокотился о дерево, скрещивая руки на груди. — Я проводил его до дома, у него что-то с ногой было. Какой ты не тактичный, отправил любовь всей своей жизни раненого через лес и одного. Его запросто могли убить, Соловей. — Заткнись, — почувствовав странное гложущее чувство, он посмотрел вдаль, будто мог от сюда увидеть дом Раевских. Нога... Он не подумал о его ноге, совсем позабыл. — О боже, избавь меня от этого жалкого зрелища. Влюблённый идиот, ты выглядишь хуже этого пса из фильма, как там его... Харуко? — Хатико, болван. Как ты выбрался из тюрьмы? Из-за Мариана ты же, вроде как, попал за решетку. — На зоне я пробыл не долго, сбежать получилось, теперь нужно быстро валить из города. Может в Сибирь на алмазные рудники? Хотя, я подумывал вернуться обратно, там неплохо кормят и мужики приличные. Есть и симпатичные. Савва хмыкнул и немного расслабился при мысли, что тот не злится на Мара. На зоне Полторашка скорее всего был предводителем и пользовался уважением, но соседям по камере вряд ли повезло. Их задницы пострадали бы знатно, если бы он решил остаться... Савва едва смог подавить смешок, когда парень снова заговорил. Но на этот раз задумчиво и с непривычной для него нормальностью. — А вы друг друга стоите. Признаюсь, я следил за Раевским долгое время, но что-то останавливало меня прикончить его, и знаешь, я понял, что это было. Просто он напомнил мне тебя. — Что за бред, мы с ним не похожи. Он лучше меня. — Ой, да заткнись, я не про это. А про то, что он мечтатель, Соловей, как и ты,— Полторашка потёр задергавшийся глаз и мастерски хрустнул фалангами пальцев, глядя на парня со стороны. Этот взгляд Савве не понравился. — Я к тому, что это на редкость удивительное явление. Ваши мечты вас и спасают и губят, держитесь вы только благодаря друг другу, так что... Знаешь, меня что-то затошнило. Я отвык разговаривать с людьми, так что вали отсюда. — Отвык он... Разве вчера ты не смеялся за компанию с другими ребятами, не пил с ними и не обсуждал, как будете убивать Раевского? — Плохо у тебя со слухом. Проверься у врача, Соловей. Я сказал: с людьми, а не с животными. Неужели ты наших коллег до сих пор считаешь людьми? Тогда ты точно оптимист. Или идиот, я пока не решил. От этого осознания меня ещё больше замутило. Убирайся с глаз моих. Думаю, это последняя наша встреча. Савва не знал, как ему поступить и что сказать, но прикусив щёку, он всё же протянул ему руку и крепко пожал грубую ладонь. — Удачи тебе в жизни, Полторашка. Азиат задумчиво посмотрел на их сплетенные руки и досадно вздохнул. — Тебе того же, Соловей. Он уже направился прочь, не спеша переступая сугробы, которые доходили ему до колена. Савву всегда поражало это недостижимое им самим спокойствие и отстранение от всего, что происходит вокруг. Оставляя за собой алые следы, парень с автоматом за спиной следовал к авеню, где ждал его автомобиль класса люкс, который он угнал вчера. — Как твоё имя? — крикнул ему в след Савва, сам не понимая, почему это было важно для него. Он и не ожидал уже услышать ответ, но Полторашка остановился всего на секунду, чтобы опасно сверкнуть на него взглядом. — Какое именно тебе нужно? У меня их было за всю жизнь так много, что всех и не вспомнить. Ни одно из них не являлось моим настоящим, — с этими словами он ушёл, оставив после себя присуще только этому человеку, витающую в воздухе, таинственность.

***

      Он снова ночевал у соседки, которая стала ему заменять чуть ли не родную мать. Женщина уже без лишних прелюдий впускала его и с грустью на лице хлопала по плечу, когда он говорил, что родители видимо снова в отрубе, раз не открывают ему. — Я давно не прибирался, в квартире, наверное, такой свинарник... Нужно будет вскрыть замки и попасть домой. Обязательно нужно это сделать на днях. Тетя Лена сидела за столом и, опустив голову к кружке с кофе, перебирала гречку из пакетика в пакетик. Отпив пару глотков напитка, она продолжала заниматься своим делом уже битый час, избегая прямого взгляда парня. — Савочка, я знаю, ты это слышал уже от меня сотни раз, но я повторюсь, не стоит больше бороться. Не мучайся, оставь квартиру и родителей, можешь жить у меня, я даже завещание сделала уже... — Слышать об этом не хочу! Что за фигня, ты помирать собралась что-ли? Даже не смей думать об этом, поняла? Женщина поправила очки на носу, качая недовольно головой. — Во те раз, не позволяют даже умереть в старости спокойно, ладно, отложим на потом, поживу ради тебя годков восемь еще. — Двадцать,— заявил Савва с таким грозным видом, что женщина спорить даже побоялась с ним, поэтому просто кивнула. Бурча себе под нос о том, какая нынче наглая молодежь, она продолжила перебирать гречку. Савва снова отремонтировал ей старую проводку и подкрутил кран, а взамен она угостила его фирменной шарлоткой и вермишелью с фрикадельками. Принимая водные процедуры, он думал о словах тети Лены. Она сообщила, что больше не слышала криков с лестничной площадки и под окном. Возвращения долгов никто не просил и во дворах стало спокойнее. Патруль полиции постоянно объезжает территории складов и гаражей, где раньше шныряла мелочь пузатая, желающая ощутить экстремальные ощущения в виде пробы обычной дури или сигарет. «Удивительно, правда? Поговаривают, что это из-за какого-то предпринимателя. Он выкупает старую постройку в лесу, чтобы продолжить стойку, представляешь?» – речь шла не только о Мариане, но и о его старше брате. Антон и был тем, кто получил разрешение на возобновление стройки. Мысли о Раевских снова не покидали его, и даже звук журчащей воды не мог его отвлечь. После вечернего душа, Савва направился в зал, кинув взгляд на кота, который с опаской принюхивался к его одежде. Пахла ли она кровью? Будет ли животное его бояться и остерегаться словно врага? Парень подошёл ближе, тихо шагая по теплым половицам. Полосатый мяукнул, увидев его, и с обожанием потёрся о ноги, задрав прилизанный хвост. Савва с облегчением улыбнулся уголком губ и плюхнулся на диван, забираясь под плед. Задремавшая тётя Лена, хрюкнула и открыла глаза, повернув голову к парню. — А, это ты... Я думала землетрясение началось. Ты мне тут на диване не прыгай, пружины ещё СССР-овские. Савва хмыкнул и протянул ей чашку горячего чая, думая о том, что с Марко они бы нашли общий язык. Женщина перестала ворчать и сладко улюлюкнула, когда он ей в придачу принёс ещё блюдце халвы. — Ладно, что ты там сегодня посмотреть хотел? Каких-то Мстителей... или как там они называются? — А как же твой турецкий сериал? — Так уж и быть, пропущу пару серий,— махнула она рукой и переключила на другой телеканал, где уже вовсю крутили фильмы с Тони Старком. Увидев его, женщина ахнула и хитро улыбнулась. — Думаю, что и твоя американская дребедень мне понравится. Савва хохотнул и плотнее укутался в плед. За чашкой чая, они смотрели телевизор, а каждый раз, когда была рекламная пауза, играли либо в шашки, либо в города. Вторую игру Савва ненавидел, потому что знал очень мало и каждый раз проигрывал. Но видя, как потешается тётя Лена, радуясь своим безоговорочным победам, он мужественно терпел это унижение. — Балда, ты Савелий, как можно не знать города своей страны? — Ну извините, что Сольвычегодск не признал. Что это ещё за дыра, впервые слышу. Ты наверняка выдумала его. — Ещё чего! — женщина кажется оскорбилась таким заявлением, но быстро переключилась на другую тему обсуждения, вспомнив о чём-то гораздо важном, чем неизвестный никому город.       Они сидели в уютной обстановке и Савва успел немного задремать на мягких подушках, когда краем уха услышал голос женщины: — Тебе кстати звонил неизвестный номер, я не стала брать, думала, вдруг с работы начальство. Парень распахнул глаза и поднялся на ноги так быстро, что все перед ним в миг потемнело. Он схватился за кресло часто моргая. — Когда звонили? — Ой, батюшки, когда ты в душе был. Я совсем забыла тебе сообщить. — Ну, тёть Лен, — взмахнул возмущённо руками Савва и начал искать телефон. Разворошив на столе газеты и журналы с кроссвордами, он наконец нашёл его и тут же взглянул на неизвестный номер. Звонил два раза подряд. Покусав губу и поворошив досадно волосы, он настороженно направился на кухню. Прозвучало три протяжных гудка, после чего в динамике раздался голос: — Алло, Савва, это ты? — Я, — тупо ответил он, пытаясь понять по тихому шёпоту, кто с ним разговаривает. — С кем я говорю? Сразу скажу, что кредитные карты не нужны, бесплатные массажи тоже и секс по телефону не мой конек. Послышалась возня и посторонний шорох, а затем уже голос прозвучал достаточно громко, чтобы он понял, что с ним разговаривала сейчас не кто иная, как сестра Мариана. — Настя, ты какими судьбами, что-то случилось? — Да, случилось. Извини что беспокою, ты наверное занят, но дело касается моего брата,— она замолчала и часы на стене пробили восемь вечера. Парень в напряжении ждал, пока девушка продолжит. — Ты попросил меня сразу звонить тебе, если с ним случится что-то плохое. — Что с ним? — Он... Я не знаю. Он выглядит таким несчастным. Сегодня едва не упал с лестницы, Антон вовремя подоспел к нему. Мариан начал терять сознание и это не первый случай, я беспокоюсь за него. Савва шумно выдохнул, уперевшись руками в подоконник. — Ты ему был хорошим другом, пока не поссорились, может, ты сможешь ему помочь? Или просто поговоришь, чтобы он хотя-бы начал нормально есть? — Я приеду. — Что, сейчас? Но уже поздно для гостей, я думала, вы по телефону пообщаетесь,— недоуменно начала она, но Савва нетерпеливо перебил ее. — Он не станет разговаривать со мной. Я приеду, Насть, но ты должна договориться с охраной, чтобы меня впустили.  — Сделаю. Он не успел сказать, чтобы она не рассказывала о его визите Мариану, но девушка уже отключилась. Быстро сбросив тапки, он побежал одеваться. — Тёть Лен, вызовите такси, пожалуйста. — Куда ты так спешишь, случилось чего или на свидание опаздываешь? Ты хоть причешись, а то взъерошенный, как воробей. Савва взглянул на себя бегло в зеркало и фыркнул. Он едва не наступил на кота, успев перепрыгнуть полосатого в последний момент. — Савелий, ну ты хоть поделись со мной, какая она? Мне же нужно слухи распускать, а то в последнее время никаких сплетен, скукота... — Не на свидание я иду, а по делам. — Да-да конечно, смеет мне ещё врать. Ух, обалдуй, обманывает бедную старуху, — протерев обиженно очки, она упёрла руки в широкие бёдра и начала прожигать его свирепым взглядом ненасытной женщины. — Не говоришь, значит страшненькая. Не гоже стыдиться свою девушку, главное чтоб душа не гнилая была! Щёлкнув языком, Савва зашнуровал ботинки и, выпрямившись во весь рост, посмотрел на неё сверху вниз. — Да, красивая она, красивая! И душа у неё такая, что я чувствую себя бородавочником который топчет её, довольна? — Довольна, — растянула она мечтательную улыбку до самых ушей и схватилась за сердце. — Ох, пойду выпью за вашу любовь, а ты ступай, такси подъехало. — Ты же не пьёшь. — А, точно, забыла... Корвалолчика выпью или настойку валерианы, — махнула она рукой и пошла на кухню, не дождавшись пока дверь закроется. На пороге Савву проводил полосатый кот, подбодряюще мяукнув ему в след. Парень доехал до дома Раевских довольно быстро. Постоянно подгоняя водителя и указывая ему укороченный путь, он чувствовал раздражение со смесью тревоги.       Его без проблем пропустили через ворота. Поднимаясь по крыльцу, он ощутил, как его провожает пристальным взглядом Татьяна Раевская, которая возвращалась в дом из беседки. Рядом с ней шагала Маргаритка в желтой курточке. Вязаная шапка упала ей на глаза, когда девочка увидела Савву и с радостным визгом бросилась к нему на встречу. Савелий остановился, поглядывая неуверенно на входные двери. Ему очень хотелось побыстрее увидеть Мариана, но он всё таки обернулся к маленькой девочке присаживаясь на корточки, чтобы обнять этот ураган с косичками. — Савва пришёл! Расскажи мне смешную шутку! Тебя так давно не было, почему ты не приходил в гости? — Потому что я обидел твоего братика, и мне было очень стыдно,— сказал он и в ответ получил неодобрительный взгляд карих глазок, которые светились в свете, подвешенных вдоль гравийной дорожки, фонарей. — Ты пришёл извиниться? Марик грустный из-за тебя ходит и со мной не играет в гуси-лебеди. Савва вздохнул и щёлкнул Риту по красному кончику носа, вызывая у неё улыбку. — Я постараюсь, чтобы он снова начал улыбаться, и мы оба поиграем с тобой, договорились? Маргаритка весело кивнула и подошла к своей маме. Татьяна всё ещё молча смотрела на парня подозрительным взглядом и единственное, что она произнесла на его сухое, но, тем не менее, вежливое приветствие это: — Молодой человек, не думаю, что вам здесь рады, так что можете езжать обратно туда, от куда приехали. — Уверен, что здесь я не задержусь, — ответил пренебрежительно он, нетерпеливо ступая на крыльцо. Не дождавшись ответа от женщины, он захлопнул дверь и, быстро сняв обувь, скинул куртку. Осмотревшись по сторонам и не приметив поблизости Настю, парень поспешил на второй этаж, решив действовать самостоятельно без помощи девушки. Приближаясь к комнате Мариана, он замедлил шаг, слушая отчетливые голоса, проносящиеся эхом по коридору из-за приоткрытой двери. —...и ты должен его простить, Мар. — Я ничего никому не должен. С какой кстати я должен его прощать? — Да с такой, что вы суждены друг другу! Я же вижу... — Суждены? Настя, ты сказок, что ли перечитала? Всё, что суждено этому идиоту, так это перелом носа при следующей нашей встрече,— рявкнул Мариан, а после резко замолчал. Савва даже не решался дышать или сделать ещё шаг, по-прежнему слыша отголоски разговора. — Подожди, что ты сказала? — Я же вижу, Мар. Видела, как он на тебя постоянно смотрел. Я не глупая девочка, которая не хочет снимать розовые очки, а реалистка-яойщица, это разные вещи. И если потребуется, по полочкам разложу тебе, что здесь происходит. — Уходи, Насть. Просто уходи. Ты ничего не знаешь и говоришь, то что хочешь видеть. — А ты хочешь знать, что я вижу? — Нет. — Ну и фиг с тобой! — фыркнула обиженно девушка. Послышался стук и громкие приближающиеся шаги. Она собиралась выйти из комнаты с минуты на минуту, и рефлексы Саввы сработали против его воли. Он прошмыгнул в ближайшую комнату, и дождавшись, пока Настины шаги утихнут в коридоре, только потом выглянул. Вдохнув нервно золь из ингалятора, парень тихо направился к нужной ему двери и на выдохе зашёл туда без стука. Первое на что упал взгляд – это сломанная полка с кубками и медалями. Награды валялись, словно мусор по всей комнате, а макет Ледовой Арены был разрушен и напоминал развалины после бомбёжки. На полу были неубранные осколки от разбитых фотографий и чего-то ещё. Мелкая крошка с серебряным напылением – все, что осталось от хрустального кубка. Хруст под ногами привлёк лежащего в кровати Мариана. Парень поднялся на локтях и безэмоционально посмотрел на Савву. Килька, лежащая у него на коленях, так же приподняла голову и лениво пошевелила усами. — Ну и свинарник ты здесь развёл, — единственное, что смог сказать Савва, хотя на деле хотел произнести совсем другое. «Зачем ты это сделал?» «Почему выгнал сестру, услышав правду?» «Как ты? Полторашка тебе ничего не сделал?» «Не смотри так, будто всё кончено, потому что я знаю, что это не так» У него было много вопросов в голове, и все они сводили его с ума. — Я заслужил перелом, так что можешь бить, сколько хочешь, но я не уйду. Если тебе станет легче, то можешь и выстрелить. Мариан хмыкнул и одарил его тёмной усмешкой. Сейчас он был в точности похож на отца. На Пахаря, взгляд которого вводил в ужас. Однако сейчас было большое отличие: в глазах, что смотрели на него, сейчас не было свирепости и холодной жестокости.  Савва тяжело сглотнул, наконец поняв, что видел. Сломленность. Это была чёртова слабость, которую подавлял каждый раз в себе Мариан. — Отличная идея. Вообще, я не против тебя пристрелить. Так что перестань соблазнять меня этой мыслью и уходи. Савва прищуривается и медленно тянется к поясу, где под ремнем был верный ему пистолет Макарова. Вытащив его, он протянул парню, на что тот никак не отреагировал. Было очень страшно за него. И до жути обидно, что гнев его был практически осязаем физически, а любовь лишь совсем немного щекотала кожу, напоминая незаметные всполохи в воздухе. Можно было сделать вывод уже сейчас, что лучше не быть причиной его ярости для собственного же блага. Поэтому он хотел стать для него причиной иной. Причиной, по которой любовь станет пылкой, как самый ощутимый пожар и нужной ему, как сам воздух. — Ну, чего ждёшь? — Я не возьму его. Выметайся. — Я же заслужил пулю и не одну. Заслужил за то, что с тобой сделал, Мар. Поэтому возьми ствол и сделай то, что должен. — Говорю в последний раз, убирайся из моей комнаты, Лебедев, пока я не вызвал... Савва поворачивает оружие в руке умелым движением и снимает с предохранителя, когда приставляет дуло к грудной клетке. Безучастный взгляд Мариана, вмиг наполняется удивлением, а затем ужасом, который подначивает его подняться на ноги. Широкая футболка и шорты открывали избитые участки кожи. Руки, что были покрыты синевой, но отнюдь не той, что вызывала бы приятные чувства. — Убери ствол. Савва не слушал его, продолжая оглядывать его тело. Ноги... Колено побагровело и сеть сосудов выделялась даже на фоне синяков и ссадин. Он изнурял себя тренировками, забыв о возможностях своего организма. Забыв, что он чёртов человек, а не машина, и всему есть предел. Он губил своё тело, и для чего? — Савва, убери, чёртов ствол! Парень, наконец, поднял на него взгляд. Мариан подошёл и безропотно ударил по пистолету рукой в попытке выбить, но удар не был достаточно сильным, поэтому Макаров по-прежнему оставался в его руках. Тогда Мариан попытался вырвать его, но попытки не увенчались успехом. — Я себя ненавижу, — признался Савва, на что брюнет яростно замотал головой. — Хватит! Я не хочу этого и никогда не хотел. Прекрати этот цирк, неужели тебе ещё хватает наглости вытворять такое, — брюнет сжимает его руки сильнее с каждым словом и выпаливает слова, обжигая лицо Савелия горячим дыханием. — Почему ты меня мучаешь? Зачем тебе это, Сав? Ты же знаешь, что я не позволил бы тебе сделать это, так зачем... Мариан поморщился, убирая его пальцы с курка и выбрасывая ствол в другой угол комнаты. Савва услышал хруст на полу и то, как зашипел в этот же момент парень. Он быстро оттолкнул его, заставляя встать с усыпанного стеклом пола на чистый ковёр и с руганью заметил, как между большим и указательным пальцев просочились алые ручейки. — Аптечка? — Не стоит, я... — У тебя гемофилия, — сквозь зубы прорычал Савва, самостоятельно найдя в прикроватной тумбе аптечку первой помощи. Открыв её, он едва опешил, увидев огромное количество ампул Лидокаина и пустые кейсы с таблетками. Пока он доставал бинты и искал шприц с коагулянтом, Мариан уселся на ковёр и начал вынимать попавшие в ступни стёкла самостоятельно, тем самым только ухудшая положение. — Мариан, черт тебя дери, убери свои руки! Парень закатил глаза в ответ, и забрав у него из рук шприц, ввёл в руку привычным действием. Перематывая ноги, Савва бережно накладывал повязки, постоянно касаясь его кожи. Мариан каждый раз ворчал и смеривал его не самым доброжелательным взглядом. Брюнет закинул вверх голову, и безмолвно дёрнулся, когда раны защипали от перекиси, и тогда Савва принялся осторожно дуть на них, чтобы хоть как-то уменьшить неприятные ощущения. Мариан сжал челюсти, пытаясь вырваться из цепкой хватки. — Ещё раз дернешься, и здесь всё будет разгромлено. Будешь собирать свой чудесный «дворец» по частям, как ту мозаику, — Савва невзначай кивнул на разрушенный макет, при виде которого Мариан прикрыл глаза и лёг полностью спиной на ковер, накрыв ладонями лицо. Савва продолжал делать свою работу. Спустя пару минут, он отставил аптечку в сторону, закончив с перевязкой, и наклонился вперёд, осторожно касаясь губами тыльной стороны стопы сначала на одной ноге, затем на второй. Мариан никак не отреагировал, так и продолжал бездвижно лежать. Признаком того, что он не заснул – была резко опустившаяся под футболкой грудь и еле слышимый вздох. Савва волнительно сглотнул и снова наклонился, но теперь поцеловал синяк чуть выше, недалеко от колена, следя за тем, как с каждой секундой мурашки начинают покрывать тело парня. Он продолжал осторожно покрывать поцелуями участки кожи, пока не добрался до бедра. Именно в этот момент Мариан убрал руки от лица и резко сел, чуть ли не столкнувшись с ним лбом. Савва ждал, пока парень что-то скажет, но тот упрямо молчал. — Я даже взгляд твой недовольный люблю, — сказал ему Савелий и провел медленно по бедру рукой, уходя под ткань шорт. Внутри него всё кипело и бурлило, он боялся сделать лишнего, но в то же время думал о том, что будет жалеть если что-то не сделает прямо сейчас. Мариан схватил его за запястье, останавливая, и сердце куда-то ухнуло вниз. — Твои руки опять там, где не надо. — Так покажи мне, где нужно их держать. Мариан уставился на него и слегка порозовел. Это особо выделялось на бледной коже шеи. Савва послушно убрал руки с бедра и в ожидании смотрел на него, немного отодвинувшись в сторону. Спустя минуты тишины и бездействия, брюнет качнул головой. — Я не стану этого делать. Не могу. — Хорошо, не делай. Но я хочу, чтобы ты ощутил то, что чувствую я. Я могу показать, что происходит внутри меня, то, чего ты не видишь. Мариан подтянул колени к себе и закусил губу. Сейчас он не был похож на предпринимателя или на популярную звезду фигурного катания. Он был мальчиком, что запутался в самом себе и думал, будто то, чего он в тайне хотел – это не правильный выбор. Савва понимал это, потому что, когда был примерно в том же возрасте мучился от этих мыслей каждый день. — Мар, подхватить небинарность может только тот, кто к ней склонен. Ты был таким изначально и не нужно думать, что это неправильно. Я лишь хочу, чтобы ты полюбил себя. — Зачем? Этот шёпот ударил его не хуже настоящего топора. Савва проглотил горечь на корне языка, отвечая так же тихо: — Страшно чужую жизнь прожить, Мар. Быть кем-то, но только не собой. Я знаю, как страшно довериться, страшно открыть душу и получить ножом в сердце, а потом всю жизнь оправдываться, почему такой бессердечный мудак. Поэтому я сделал шаг первым, чтобы тебе не пришлось испытывать этого, — Савва обвел разгромленную комнату взглядом и встал на ноги, когда увидел уцелевшую золотую медаль во всем этом хламе. Подобрав, он оттряхнул её и снова вернулся обратно, чтобы повесть парню на шею. — И всё что ты делал и делаешь не напрасно. Не смей сдаваться. Мариан отвернулся, но Савва успел увидеть, как его глаза наполнились пеленой. Сердце упало, и он пораженно выдохнул, наблюдая за тем, как парень снимает с себя медаль. — Эй, ты ведь не сдался? Ты не мог. — Пожалуйста, хватит так говорить,— хрипло попросил Мариан, тяжело дыша. — Тебе ведь... Нужно лишь мое внимание и тело, тебе не нужно мое сердце, я прав? Савелий покачал головой, прекрасно понимая, что Полторашка что-то мог сказать Мариану при их сегодняшней встрече. Он изначально догадывался, что тот просто так не уйдёт. Выругавшись у себя в голове, парень взял Мариана за подбородок и заставил повернуться к нему. — Мне нужен ты. Не твоё отдельно тело или сердце, а ты сам. Со своим безумным стремлением и огнём в глазах. С твоей манерой ставить на место тех, кто пытается тебя сбить с правильного пути. Ты мне нужен настоящий вместе с улыбкой и смехом, который я слышу так редко, что можно было бы занести его в красную книгу. Просто хочу забрать тебя себе. Мне можно хоть раз в жизни это сделать? Мариан судорожно делает вдох, когда с влажных ресниц срывается слезинка и падает на щеку, проделывая соленую дорожку к подбородку. — Забрать меня себе? Звучит странно. — Не так странно, как все твои действия. Ты – одна сплошная странность, так что... — Ладно,— оборвал его Мариан и посмотрел напряжённо на дверь. Для него было важно, чтобы никто не вошёл. Но Савва, когда пробрался в комнату, предварительно закрыл её. Увидев провернутый бронзовый замок, Мариан быстрым движением вытер лицо рукой и кивнул, повторяя одно единственное «Ладно». Не зная, как это расценивать, Савелий облизал пересохшие губы, перед тем как приблизиться к лицу парня. — Точно? — Давай уже скорее, — прошептал он, будто боясь передумать. Мариан вцепится пальцами в ковёр и, так же, как и в прошлый раз, напрягся всем телом, когда влажные губы накрыли его собственные. Савва медленно и еле касаясь провел губами по его собственным, будто поглаживая и дразня перед тем, как поцеловать сначала уголок, потом ямочку над верхней губой, затем под нижней. Он поймал тот момент, когда Мариан приоткрыл рот и только теперь накрыл его целиком своим. Все делал не спеша, но сердце... Как же оно часто билось. Савва жалел, что астма не позволяла ему целовать парня дольше. Дыхание совсем сбилось, когда он отстранился и, коснувшись квадратного подбородка, скользнул припухшими губами вниз к шее, оттягивая ворот широкой футболки и предоставляя себе больше открытой кожи. Держа себя в руках, он аккуратно очертил зубами линию ключиц и прикусил только то место, где не будет видно следа от укуса. Мариан вздрогнул и открыл рот, хватая воздух. Савва, тяжело сглотнув, незаметно от парня дотронулся до затвердевшего места и, сжав челюсти, постарался не издавать лишних звуков, когда вспышка тянущей боли вызвала у него судорожный импульс по всему телу. Он снова навис над парнем, запуская на этот раз руки под его футболку, чтобы не касаться больше себя, снова принялся выводить чувственные узоры по коже.       Когда рука коснулась повязки в районе живота, Савва замер и опустил туда взгляд. Проглотив ругань, он осторожно накрыл руками то место, куда самолично всадил нож неделю назад. Конечно же в первую очередь, приехав в город он поймал возле престижной школы Настю и разузнал все о том, как чувствует себя ее брат. Она ответила, что ранение вышло не глубоким, но швы не успевают заживать из-за ежедневных тренировок. Савва с особой аккуратностью неоднократно целовал это место, шептал прямо в кожу самые искренние извинения, но брюнет их не оценил и сказал, что если Савелий не прекратит щекотать его своим дыханием, он лягнет его ногой. Облизав губы, парень вынужденно оставил это дело и продолжил ласкать бархатную кожу, проделывая влажные дорожки по торсу к самой груди. Коснувшись пальцами соска, нельзя было не заметить, как от этого движения Мариан едва заметно выгнулся в спине. — Тебе нравится? — спросил над самим ухом Савва и в этот же момент получил подтверждающий кивок. Спустившись вниз, он поднял ткань футболки, окончательно стянув ее с парня и очертил посиневшие ребра нежными прикосновениями, целуя сначала синяки, а затем уже касаясь кончиком языка чувствительных бугорков цвета молочного шоколада. Мариан тихо застонал, закусывая припоздало губу. От этого звука всё вспыхнуло перед глазами, и Савва прислонился лбом к горячей коже груди, делая пару вдохов. Сука...Как же он был сейчас возбужден. — Савва? — Подожди, мне нужна минута, я... Мне нужно успокоиться. Мариан кивнул. Савва почувствовал в своих волосах его руки, и это только сделало всё лучше. То есть... То есть хуже. Всё стало намного хуже. Он словно кот, жаждал прикосновений, которых ему никто никогда не дарил. Когда его потянули за волосы, боль внизу живота стала невыносима, и он сдался. — Мар, можно я сниму джинсы. Я буду в боксерах, просто... Избавлюсь от этого болезненного сдавливания. Брюнет посмотрел вниз, широко распахнутыми глазами и неловко кивнул. — Если тебе будет легче. От этой неловкости Савва чуть не засмеялся. Легче? Да при всем желании ему легче не станет, черт возьми. Парень тут же поднялся и звякнул пряжкой ремня. С небольшим облегчением он прикрыл глаза, когда жёсткая ткань упала с ног и ширинка перестала адски давить на член. — Не нужно на меня так смотреть, — умоляюще попросил он и Мариан тут же закрыл глаза. Руки снова впились в ворс ковра, выдавая зародившееся в нем сомнение и страх. И тогда Савва пояснил: — Я теряю контроль и не хочу, чтобы что-то пошло не так. — А может пойти что-то не так? Савва облизал нижнюю губу и накрыл рукой горячее горло Мариана, чувствуя, как острый бугорок кадыка подпрыгнул под его ладонью. Он провел  подушечками пальцев по его губам, заставляя открыть глаза и посмотреть на себя. — Может, — признался честно он и снова поцеловал, но в этот раз напористей и так страстно, что сам не сдержал блаженственного стона. Он водил языком по пульсирующим под кожей венам, касался тех чувствительных точек, от которых Мариан сходил с ума и против своей воли выгибался в спине, издавая ласкающие слух тихие вздохи. Всё происходило будто вне времени, Савву захватили до того сильные чувства, что он забыл обо всём кроме Мариана. Места для других мыслей просто не осталось. Он обследовал всё тело своими руками, сжав упругие бедра, спустился вниз и через ткань шорт поцеловал выпирающий бугор. Мариан приподнял ягодицы и сладко простонал. Спусковой крючок трещал по швам, Савва уже не контролировал себя, когда пробрался пальцами под резинку боксеров, начиная стягивать их с парня. Мариан тут же среагировал, и рука накрыла его щеку. — Н-нет, подожди. Не нужно этого делать. — А что, если я хочу этого?— с вызовом спросил Савва, тяжело дыша. Пальцы Мариана дрожали, он это отчетливо чувствовал. — Вожделение и сильное влечение – это грех. Библия не одобряет такого. Савва чуть ли не засмеялся, ему вообще было всё равно на это. Аргумент Мариана его заставил улыбнуться, когда от тянущей между ног боли, хотелось по-настоящему плакать.   — В таком случае я не верующий. За такие моменты я самолично залезу в котёл после смерти. Он отстранился от руки Мара и обвёл языком пальцы брюнета, перед тем как полностью взять в рот, смотря прямо ему в глаза. Он готов был поклясться, что зрачки Мариана увеличились в разы, в зелёных радужках появилась вспышка той самой страсти. Савва снова обхватил пальцы брюнета ртом, посасывая и легко покусывая подушечки. Мариан наблюдал за этим, не моргая, очень часто сглатывая. Его дыхание заметно участилось. Они оба были готовы сегодня согрешить. Мариан приподнял его футболку и коснулся кожи рядом с пупком – такого Савва совсем не ожидал и чуть ли не упал на него сверху. Благо он успел выставить руку, уперевшись в ковер. Их бёдра и плоти соприкоснулись через тонкую ткань, заставляя всё перед глазами вспыхнуть. Савва зашипел. — О Боже, я не могу, это будет первый раз, когда человек умрет от... — От чего? — Мар уткнулся носом ему в ложбинку и ошпарил горячим дыханием. Его руки обвили шею и пустили табун мурашек по затылку. — Не знаю. У меня так сердце колотится, что запросто грудную клетку пробить может, — Лебедев стянул с себя футболку, требуя больше касаний. Мариан облюбовал его лопатки и плечи, вонзая в них ногти. Он приподнимал своё тело и как специально касался его бёдрами почти вплотную. Стояк Мариана сводил с ума, и Савва не раз пытался спустить с него одежду, чтобы высвободить его наружу, но брюнет был не готов. Ещё нет. Поэтому они страстно целовались и прижимались вплотную почти до боли, отчетливо чувствуя друг друга. Мариан застонал и обвил его ногами, когда Савва начал вытворять сумасшедшие телодвижения. Трение вверх-вниз ускорялось, член горел выпирая из под боксеров ещё сильнее. Он чувствовал, как выделяемая влага начинала пропитывать ткань белья, но этого было не достаточно. Савелий зарычал и упал на ковёр, чтобы довершить уже дело до конца, но из-за сплетенных между собой ног вышло так, что он утянул за собой и Мариана. Теперь брюнет сидел на нем сверху с потрясённым и растерянным видом. Если он и был возмущён, то вида не подал и не остановился. Он сам двигался, создавая чёртово трение между ними, а Савва только и мог, откинув голову, наблюдать за этим снизу и сжимать до покраснения его бедра. Он хотел его, хотел настолько сильно, что произнес это неоднократно вслух. Глубокий проникновенный стон сорвался с уст и заставил податься нетерпеливо вперёд. Он не мог заставить парня что-то сделать против воли, но был готов умолять. Лишь бы Мариан касался его, лишь бы смотреть на эти распухшие от поцелуев губы, лишь бы слышать шумные вздохи и чувствовать, как вонзаются ногти в спину. А когда их плоть соприкасается, слышать шумный вздох, и зарождающийся позыв неминуемого оргазма от одного только прикосновения. Впервые за свою жизнь, Савва был готов кончить от звука голоса, который просил его не останавливаться. И Он был готов никогда не останавливаться. С Ним он готов был совершить что угодно, лишь бы ещё услышать стон наслаждения.       Савва кончил первый, прижавшись головкой члена к бедру Мариана. Отстранившись, он всё ещё тяжело дыша, посмотрел на брюнета, убирая темную прядку волос за ухо. Мариан зажмурился, закусывая губу, и опустил руку вниз, прислонившись лбом к его плечу. — Мар? Эй, Мариан, всё в порядке? Он молчал. Савва уже думал, что причина в колене. Начался снова приступ и ему нужны были лекарства? Но его догадка не оправдалась успехом. Немного приподнявшись, он почувствовал между ног всё ещё твёрдую выпирающую плоть. И до него дошло. — Твою мать... — он быстро перекатился на парня, впечатывая его снова в ковёр. Держа за запястья не сильно, но так, чтобы парень не смог ему помешать, он запустил руку под боксеры, доводя брюнета до точки наслаждения. И, о Боже, он обхватил его шею руками, потянувшись за поцелуем, но, не успев дотянуться до губ, простонал его имя так сладко и протяжно, что у Саввы всерьёз сперло дыхание, и он не мог сделать вдох, пока Мариан лениво водил губами по его щеке, опаляя кожу. Вытащив руку из под белья, Савва посмотрел на то, как по пальцам стекают белые ручейки и под пристальным взглядом брюнета провёл по ним языком. — Господи, Савва, не надо... Зачем ты это делаешь? Мариан прикрыл глаза рукой, его шея и щёки раскраснелись, когда Савва опустился вниз, слизывая солоноватые подтеки с бедер, опуская резинку белья все ниже. Прислонившись губами к покрасневшей головке он добился своего – довёл парня до того состояния, когда мир начинает растворяется, оставляя только очертания и безумное головокружение. Мариан содрогнулся и откинул голову, застонав его имя. Затем ещё раз и ещё... Пока Савва не высвободил член изо рта и поднял голову, слизывая с губ солоноватую жидкость. Он накрыл его рот своим, вбирая каждый звук в себя, заполняя ими свое сердце. Волосы Мариана прилипли ко лбу и ниспадали на плечи, совсем растрепавшись. Он был бесподобен, так красив в приглушенном свете ламп, что сердце заныло, обливаясь эндорфином. Это был тот самый случай, когда любят один раз. Пылко. Страстно и бесповоротно. Они всё ещё лежали на пушистом ковре, притянув к себе подушки и восстанавливали дыхание, когда Мариан нарушил тишину. — Какой позор... Я никогда такого не испытывал за всю жизнь. Почему я чувствую себя проституткой... Прости меня, Господи. Савва хрипло рассмеялся, его забавляли такие мысли вслух. — Тогда считай, что я твой единственный постоянный заказчик и ты будешь работать только для меня. Мариан смешно поморщился, на щеке появилась ямочка – предвестник улыбки. — Ну всё, я шлюха... Мне нужно выпить. Мне срочно нужно что-то очень крепкое, чтобы оплакать свою судьбу. Савелий помнил, где хранилась бутылка виски и, отыскав её за спинкой дивана, откупорил пробку и присев напротив парня, сделал несколько глотков с горла. — Да здравствует страсть и похоть! — Идиотский тост. — Тогда придумай другой, — пожал плечами Савва и Мариан задумчиво посмотрел в окно, а затем опустил голову, наблюдая, как Лебедев придвигает свою руку ближе и накрывает кисть парня своей. Брюнет медленно переворачивает свою ладонь, тонкие пальцы проскальзывают между его фаланг и сплетаются в замок. Нельзя было сказать точно, сколько они так сидели. Савва не был даже уверен, что правильно услышал тост парня, потому что был поглощен тем спокойствием, которое никогда не чувствовал раньше. Он смотрел на их руки и чувствуя тепло во всем теле, желал лишь одного — чтобы это никогда не заканчивалось. За это он точно готов был выпить. И не одну бутылку.