Время ненастное — ночи тёмны, быть может Мы счастливы, но бессимптомно ©.
В сопровождении Лань Сичэня и под защитой лютых мертвецов, поднятых с местного кладбища, отряд будущих адептов Ордена Юньмэн Цзян без потерь добрался до Цзянлина. По прибытии, первым делом, Глава Цзян встретился с Вэнь Цюнлинем, чьей обязанностью было держать оборону штаба в его отсутствии. — Г-глава Цзян, — склонив голову в вежливом поклоне, поприветствовал Вэнь Нин. — Вэнь Цюнлинь, судя по отчётам, ты достойно отражал атаки врага на вверенной тебе территории. Отлично справляешься, — похвалил своего подчинённого Цзян Ваньинь. Юноша хотел было что-то ответить, но смущение сковало его, и он не смог вымолвить ни слова. Глава Цзян был строгим командиром и добиться его похвалы было непросто, но Вэнь Нин оказался действительно достойным и способным военачальником. Несмотря на свою робость и скромность, в критических ситуациях он в равной степени отдавал взвешенные приказы и безукоризненно подчинялся вышестоящим чинам. Раньше подобные черты характера раздражали Цзян Чэна. Для него они неразрывно были связаны со слабостью, кою он не терпел: ни в коем случае не позволял себе проявлять её ни словом, ни делом, ни чувствами и эмоциями. Сейчас же, умудрённый опытом, Глава понимал: мягкость характера и слабоволие — понятия отнюдь не тождественные. И если к себе Цзян Чэн был по-прежнему требователен и строг, то к Вэнь Нину, неожиданно даже для самого себя, проникся симпатией. Не дождавшись ответа от юноши и приняв за него раскрасневшиеся щёки и сбитое дыхание, Глава продолжил: — Твоей новой обязанностью будет обучение новобранцев искусству стрельбы из лука. — Н-но, Г-г-глава Цзян, я не в-в-владею с-стилем Юньмэн Ц-ц-цзян, к-к-как м-м-можно… — от проявленного к нему доверия юноша так разнервничался, что заикание окончательно задушило его речь, не позволив ему закончить свою мысль. — Это неважно, большинство этих заклинателей даже не держали в руках лук. Им вполне хватит основ, — успокоил своего подопечного Цзян Чэн. В прошлом подобная фраза ни при каких обстоятельствах не слетела бы с губ гордого Главы Цзян. Он очень ревностно относился к традициям своего Ордена: чтя и оберегая самобытность и уникальность техник Юньмэн Цзян, Цзян Ваньинь, не зная сна и отдыха, самолично обучал своих адептов, не позволяя вмешиваться посторонним в процесс. Постепенно Цзян Чэн понял: чтобы стать хорошим Главой, необходимо не только контролировать подчинённых, но и делегировать свои обязанности. И если это он, в конце концов, научился делать, то доверять людям — нет. Все его отношения в итоге строились на страхе, уважении, почтении и подчинении. О доверии речи быть не могло, и теперь Цзян Чэн, как мог, учился ему. — Я-я н-не с-смогу… — как мог, выразил свой протест Вэнь Нин, опустив голову. — Ты справишься! В отличии от Ордена Цишань Вэнь, в Юньмэн Цзян никто не посмотрит на тебя косо, — пообещал Цзян Ваньинь. Несмотря на присущую ему надменность, Глава Цзян всегда давал людям шанс проявить себя. Сначала во время Аннигиляции солнца Цзян Ваньинь вынужденно принимал в свой Орден не самых одарённых адептов: в такое время выбирать не приходилась, ценилась любая помощь. Впоследствии Цзян Чэн по-новому взглянул на девиз Юньмэн Цзян. «Стремись достичь невозможного» — означало вовсе не «будь лучше всех» (именно этого от него требовали всю жизнь, лишив его простого человеческого счастья), а «самосовершенствуйся и прояви себя». Ведь понятие «невозможного» для всех разное, и любое достижение должно цениться. Когда-то Вэнь Нину не удавалось поразить неподвижную мишень при посторонних наблюдателях, теперь же он успешно держал оборону, командуя отрядами лучников. Разве это не означало, что он по-настоящему понял девиз Ордена? Вэнь Нина тронули эти слова. Примкнув к Юньмэн Цзян, юноша чувствовал себя куда спокойнее. Раньше с ним считались исключительно из-за его близкого родства с Вэнь Жоханем: любой взгляд, обращённый на Вэнь Нина, неизменно сквозил пренебрежением. Впервые кто-то ценил его за личные качества и умения. Слова поддержки от Главы Цзян вселяли уверенность и, набравшись смелости, Вэнь Нин встретился с ним взглядом. Цзян Чэн одобрительно улыбнулся и достал из-за пазухи маленький серебряный колокольчик, украшенный гравировкой девятилепесткового лотоса. — Колокольчик Ясности является символом принадлежности Ордену Юньмэн Цзян. Надеюсь, ты примешь его. Ты волен оставить себе свою фамилию и следовать традициям Цишань Вэнь, — мягко проговорил Цзян Ваньинь. Вэнь Нин смутился пуще прежнего. Тогда, решив помочь юношам, лишившимся семьи и дома, он и помыслить не мог, что сам обретёт нечто большее. Получить символ клановой принадлежности из рук Главы было великой честью, при всём этом ему позволялось сохранить свою самобытность. Когда произошло нападение на Пристань Лотоса, Вэнь Нин понял: с этого момента Орден Цишань Вэнь пал в глазах всего мира. Неважно, есть ли хоть капля крови на твоих руках — фамилия уже предопределила путь. Оставалось либо отказаться от тирании собственного Ордена, позорно сбежав, либо ждать, когда её прекратит кто-то другой, похоронив тебя вместе с правящей ветвью. Найти своё место среди пострадавших от твоего родного клана — это ли не чудо? Несмотря на происхождение Вэнь Нина, его не воспринимают как врага, скорее, как благодетеля. Он больше не невинен — на его счету десятки отнятых жизней, но юноша не считает себя убийцей. Никто раньше не проявлял к нему такого участия и доверия. Вэнь Нин лишь защищает то, что стало ему дорого. — С-сочту за честь, — глаза юноши излучали благодарность и, преисполнившись уверенностью и счастьем, он сумел ответить практически без заикания. Цзян Чэн повязал колокольчик на пояс Вэнь Нина. Украшение, блеснув округлым боком, коротко звякнуло, тронув своим мягким звуком душу юноши и подарив чувство спокойствия, которого так не хватало ему в стенах родного Ордена.┈┈───╼⊳⊰🌕⊱⊲╾───┈┈
— О, а ты хорошо тут всё обставила! Чувствуется женская рука, — наклонившись к вазе с цветами, прокомментировал Вэй Ин, с удовольствием втянув сладкий аромат. — Мне их подарили, — сухо ответила Вэнь Цин. Глаза Вэй Усяня заискрили любопытством, и он разразился вопросами: — Вот как, выходит, Дева Вэнь обзавелась поклонником? Кто он? Я его знаю? Девушка скрестила руки на груди и, сдвинув брови, хмуро бросила: — Просто воин, пошедший на поправку. — Да уж… Такой милой девушке цветы должны дарить без повода, — несколько погрустнев, отозвался заклинатель. — Любая благодарность достойна места в сердце, — строго пожурила юношу Вэнь Цин. — Этот так, но я бы предпочёл, чтобы подарков от раненых было как можно меньше, — обведя взглядом скромный лазарет, Вэй Ин добавил: — Как и самих раненых. Вэнь Цин устало вздохнула, и лицо её растеряло привычную суровость, смягчившись, она согласилась: — Я тоже. Вэй Усянь подошёл к девушке и, достав из-за пазухи мешочек цянькунь, протянул его ей: — Говорят он нейтрализует яд змей и скорпионов, а также ускоряет заживление ран. Вэнь Цин, развязав тесёмки, изучила чёрный порошок и подтвердила: — Это так. Откуда он у тебя? Этот камень достаточно редок. — Скажем так: кое-кто оказался достаточно мил, чтобы я сделал ему подарок! — рассмеялся Вэй Ин шутке, понятной ему одному.┈┈───╼⊳⊰🌕⊱⊲╾───┈┈
Я, ненавидя объятия, стал недотрогой Я — недотрога Если ты захочешь остаться Будь готов опять сломаться… ©.
— Да чтоб тебя! — выругался Вэй Ин, сматывая кнут и готовясь к очередной атаке. Юноша пыхтел и сердился. Сначала он, как обычно, хотел провести время с Цзян Чэном, но тот был занят тренировкой адептов. Понаблюдав за неловкими движениями новобранцев, Вэй Усянь вспомнил, что он сам недалеко продвинулся во владении Цзыдянь. Утащив с тренировочного поля соломенную куклу и уединившись в небольшом пролеске, заклинатель принялся за дело. Вэй Ину всё давалось поразительно легко, что немало злило и удивляло окружающих, вызывая не то восхищение, не то зависть. Сейчас же он чувствовал себя полнейшей бездарностью: для полного провала не хватало только самому себя связать плетью и обжечь молниями. — Хм, на поле боя у тебя получалось гораздо лучше, — с сомнением прокомментировал потуги Вэй Ина Цзян Чэн. Вэй Усянь заполошно обернулся и, неловко почесав затылок, нервно спросил: — Давно ты здесь? — Достаточно, чтобы увидеть, как первый ученик Ордена Юньмэн Цзян не смог добросить плеть до чучела, — не без издёвки ответил Цзян Ваньинь, сохранив при этом довольно радушное и участливое лицо. — Пф! Я могу лучше… — не договорив свою реплику, юноша, замахнувшись, выбросил вперёд руку. Цзыдянь заискрилась и опутала куклу, та мгновенно занялась огнём. Повернув голову к Цзян Чэну, Вэй Ин простодушно продолжил: — Но тогда от неё ничего не останется. Тёмный заклинатель снял с пояса свой кнут и одним сильным и резким движением распорол воздух. Порыв, вызванный этим взмахом, повалил чучело и задул пламя. Вэй Ин подошёл к несчастному подпорченному соломенному тельцу и вернул ему вертикальное положение. Затем возвратился на исходную позицию, встав подле Цзян Чэна. — Не вкладывай так много духовных сил в атаку: Цзыдянь достаточно мощна, чтобы раздавить грудную клетку, — с этими словами Цзян Чэн метнул кнут, обхватив чучело посередине, то жалобно затрещало и надломилось. — К тому же, это оружие требует гибкости. Это касается не только тела и движений, но и ума. Ты можешь нейтрализовать двоих и более человек, если проявишь фантазию, — проговорив это, Ваньинь отшвырнул куклу в ближайшее дерево. От силы удара чучело разлетелось, а ствол сломался. Вэй Усянь жадно следил за каждым словом и движением Цзян Чэна. Кнут будто был продолжением его руки: изгибался легко, плавно, при этом каждый пасс был точен и смертоносен. — При должной меткости можно сломать шею противнику, не прилагая особых усилий, — тёмный заклинатель подкрепил свои слова действиями: взмахнув кнутом, он захватил одну из веток поваленного дерева в кольцо, а затем, резко дёрнув, сломал. Глаза Вэй Ина искрились восторгом, и он восхитился: — А-Чэн, ты так ловко управляешься с кнутом, будто не одну жизнь с ним провёл! Реакция на такой комплимент у Цзян Чэна вышла весьма неоднозначной: он поспешил вернуть кнут на пояс, а затем неосознанно прикоснулся к своему указательному пальцу правой руки. — Ага, попался! — весело воскликнул Вэй Ин, схватив Цзян Чэна за запястье правой руки. — Что ты делаешь? — строго спросил тёмный заклинатель, несмотря на нарастающее волнение. Вэй Усянь простодушно пояснил: — Я тут заметил, что ты часто так делаешь, — ловко достав из-за пазухи серебряное кольцо и надев его на указательный палец пленённой руки Цзян Чэна, юноша продолжил: — Вот! Чтоб не пустовал. Тёмный заклинатель изучающе всматривался в украшение. Чёрный крупный агат заостренной овальной формы напоминал зрачок хищного животного. Камень обрамляла серебряная оправа тонкой работы, в хитросплетениях извилистых линий, её составляющих, угадывались очертания молний. — Оберег от зла? — приподняв бровь, поинтересовался Цзян Ваньинь. — Он самый! — лучезарно улыбнулся Вэй Ин, отпустив запястье Ваньиня, а затем, потускнев лицом, продолжил: — Утешение слабое, верно, ведь ты каждый раз ищешь Цзыдянь… У вас с ней возникла такая крепкая связь, у меня такая вряд ли выйдет. «Когда это Вэй Ин стал таким проницательным? Подмечать такие мелочи ему совсем несвойственно. Раньше он дальше своего носа не видел, а теперь, выходит, поймал меня на таком жесте…» — пронеслось в голове Цзян Чэна. «Эта привычка выработалась за годы ношения Цзыдянь, конечно, так просто от неё было не избавиться. Но неужели она выглядит столь подозрительной, что даже Вэй Ин не оставил это без внимания?» — задавать подобные вопросы действительно было глупо, но развеять сомнения было необходимо. — Не дури, ваша связь давно налажена. Нечего сомневаться в себе! — строго, но заботливо отчитывал друга Цзян Чэн. — Но ты прав! Цзыдянь слушалась в бою гораздо лучше! Не от того ли, что хотела тебя защитить? — продолжил гнуть свою линию Вэй Ин. Тёмный заклинатель сделал глубокий вдох и ровным голосом проговорил: — Значит, таковы были именно твои желания. Моей последней волей перед тем, как я потерял золотое ядро, было спасти тебя. Этот же приказ я передал Цзыдянь. В тот миг я уже простился с ней, ядром и жизнью. Она уже подчинилась тебе и будет слушаться впредь. Тебе лишь осталось научиться чётко формулировать свои мысли, и плеть будет повиноваться также естественно, как и твоё собственное тело. Эти слова стали настоящим откровением для Вэй Усяня. Груз вины, что он нёс на своих плечах всё это время, наконец-то был сброшен. Он не занял чужое место, а выполнял возложенные на него обязанности. Цзыдянь не принадлежала ему по праву наследования или родства, но была передана добровольно, и Вэй Ин должен уважать это решение. Цзян Чэн вновь взглянул на подаренное кольцо и продолжил: — Что касается боя, могу устроить. Раз это так хорошо тебя стимулирует, — закончив фразу, юноша громко свистнул, и из-за деревьев показалось пятеро лютых мертвецов, временно исполнявших обязанности дозорных. Вэй Ин, завидев их, вырвался из своих мыслей и, напрягшись, спросил: — Что ты задумал? Цзян Чэн издевательски, но абсолютно неотразимо, улыбнулся: — Защищай меня, раз действительно так этого хочешь. Заслышав эти слова, лютые мертвецы кинулись к своему хозяину. Они вытянули свои ссохшиеся руки в одном лишь намерении — атаковать. Вэй Усянь призвал Цзыдянь и резким движением сумел сразу отшвырнуть одного из мертвецов. Того разрубило напополам. Оставшиеся четверо обступили Цзян Чэна. Тот лишь ловко уворачивался от их зубов и узловатых когтистых пальцев. Вэй Ин возмущённо бросил: — Дистанцию держать не собираешься?! — Нет, — невозмутимо ответил тёмный заклинатель. Юноша весь взмок, размахивая плетью и пытаясь отогнать мертвецов. Запыхавшись, он взмолился: — А-Чэн, отойди, я же тебя задену! — А ты не задень, — ухмыльнувшись, издевательски ответил Цзян Ваньинь, уклонившись от очередного замаха тёмной твари. Поняв, что в своей упёртости Цзян Чэн не уступает ему самому, Вэй Ин вскочил на Суйбянь и мгновенно перенёсся на нём в гущу событий. Приземлившись прямиком перед тёмным заклинателем, юноша заслонил его своей спиной и одним движением украсил мир ярким искрящимся фиолетовым кольцом. Цзыдянь, нарисовав в воздухе окружность, разбросала в разные стороны обступивших их мертвецов. Тяжело дыша, Вэй Ин, тем не менее, счастливо улыбался. — Хорошо, — одобрительно кивнул Цзян Чэн, затем продолжил: — Но твоим движениям не хватает мягкости и контроля. Ваньинь вышел из-за спины Вэй Ина и, отойдя от него на двадцать шагов, развернулся к нему лицом и предложил: — Свяжи меня. — Чего? — глаза Вэй Ина округлились от удивления. — Чего слышал, — передразнил Цзян Чэн. — Не думаю, что это хорошая идея, я могу тебя обжечь, — с волнением в голосе поделился своими опасениями Вэй Усянь. — А ты не думай, у тебя это плохо получается, — закатив глаза, сострил тёмный заклинатель. — Эй! — возмутился Вэй Ин. — Я всё ещё жду. А ты чего ждешь — приказа? — ехидничал молодой Глава Цзян. На этот раз ответа не последовало, вместо слов слуха Цзян Чэна коснулся свист плети. Цзыдянь плотными кольцами легла на его тело, крепко сжимая, но не доставляя дискомфорта. Стоя по ту сторону плети, Вэй Ин заметно занервничал, сжимая рукоять, он тревожно спросил: — Ты как? — Всё в порядке. Ты справился, можешь отозвать Цзыдянь, — уверил Цзян Чэн. Радостно улыбнувшись, Вэй Усянь отдал приказ плети, однако ничего не произошло. Нахмурившись, он дернул за рукоять, вынуждая Цзян Чэна сделать несколько маленьких шагов вперёд. — Не получается! — раздосадовано резюмировал юноша. — Я вижу, — саркастично отозвался тёмный заклинатель. — Может, если ослабить путы, пойдёт легче? — предположил Вэй Ин и подошёл вплотную к Цзян Чэну. — Не неси ерунды! Цзыдянь должна подчиняться беспрекословно, без всяких «если»! — медленно закипал Цзян Ваньинь. — Я всё же попробую, — с этими словами Вэй Усянь начал руками оттягивать кнутовище плети от тела Цзян Чэна. Ослабляя кольца Цзыдянь, юноша то и дело скользил ладонями по груди и спине Цзян Ваньиня, затем перешёл на талию и поясницу, далее, опустившись ещё ниже, он с удивлением обнаружил, что путы пропали. Духовное оружие приняло свою исходную форму, сверкнув серебром, оно вернулось на палец. — Ахах! Кажется, я достаточно устал, чтобы от нехватки духовных сил Цзыдянь обратилась в кольцо, — непринуждённо заметил Вэй Ин. Лицо Цзян Чэна было пунцовым то ли от гнева, то ли от смущения, то ли от всего вместе взятого. Глаза же он прикрыл сразу, чтобы не встречаться с бесстыжим взглядом Вэй Ина. Цзян Чэн стоически терпел эту выходку. Будучи связанным по рукам и ногам, тёмный заклинатель только и мог, что ждать конца этой экзекуции. Наконец, он разомкнул веки и ледяным тоном произнёс: — Надеюсь, ты всё же найдёшь силы для бегства, иначе я за себя не отвечаю. — А-Чэн, ну, не злись! — примирительно начал Вэй Ин, тем не менее, отдаляясь от друга на приличной скорости. Цзян Чэн раздражённо потянулся к указательному пальцу правой руки и, обнаружив там непривычное для себя украшение, зацепился за него взглядом. Этой заминки хватило Вэй Усяню, чтобы исчезнуть из зоны поражения. Как и ожидалось, Цзыдянь на руке не оказалось. В конце концов, тёмный заклинатель сам отдал её, и давно пора было отказаться от этой привычки. Цзян Чэну впору свыкаться с новой действительностью: он потерял многое, но и обрёл немало. Судьба даровала ему второй шанс, кто знает, какой ещё дар она приберегла напоследок.┈┈───╼⊳⊰🌕⊱⊲╾───┈┈
Вэй Ин стёр пот со лба рукавом и счастливо улыбнулся. После двух недель усердных тренировок с Цзыдянь он наконец-то был доволен собой. Насвистывая под нос незамысловатую мелодию, он покинул тренировочное поле и отправился к небольшому домику, временно служившему Цзян Чэну и кабинетом, и личными покоями. Они неплохо обустроились в Цзянлин: соорудили площадку для тренировок, обнесли освобождённые территории крепкими стенами с дозорными башнями, переоборудовали частные постройки под свои нужды. Местные жители были так добры к своим освободителям, что предоставили им своё жильё в личное пользование. Их домишки были весьма скромны, но, по сравнению с продуваемыми всеми ветрами палатками, и они были пределом мечтаний. «Крыша над головой не может быть плоха, если она не пропускает дождь», — с этими мыслями юноша постучался в дверь. — Входи, — отозвался Глава Цзян. Вэй Ин переступил порог и, как обычно, застал друга за бумагами. «Да уж! Сражения, осада, оборона, наступление — всему приходит конец, но только не бумажной работе!» — с досадой подумал юноша. Он, конечно, хотел, чтобы война закончилась как можно скорее. Но в последнее время Вэй Ин всё чаще ловил себя на мысли, что он соскучился по боям: «Опять А-Чэн уткнулся в свои бумаги! Даже не могу вспомнить, когда он отрывал от них свой взгляд и смотрел на меня! А ведь у него такие красивые глаза, особенно, когда горят страстью и жаром в пылу битвы!». Словно прочтя мысли Вэй Усяня, Цзян Чэн поднял голову и встретился с ним своим взглядом. Улыбка Вэй Ина стала ещё шире. — Ты чего такой счастливый? — приподняв бровь, спросил Ваньинь. — У нас теперь есть дверь, чтобы в неё стучать. Чем тебе не повод для радости? — поделился своим маленьким счастьем Вэй Усянь. В отличии от Вэй Ина, Цзян Чэн не умел так искренне радоваться мелочам, но солнечное настроение того было весьма заразительно, и взгляд тёмного заклинателя сам собой потеплел. Однако его благодушие не продержалось долго, вздохнув, Глава Цзян произнёс: — Не слишком привыкай к подобным условиям, совсем скоро нам нужно будет отправиться в Ланъя. — В Ланъя? — переспросил Вэй Ин, а затем продолжил: — Разве Не Минцзюэ не пришёл на подмогу этому старому павлину? — Это так, помощь из Хэцзяна действительно поступила. Но сейчас глава Не занят сражениями в Янгуане, а дела Ордена Ланьлин Цзинь пошли действительно туго. Нам необходимо послать войска, — посвятил в курс дела своего помощника Глава Цзян. Вэй Ин от любопытства вытянул шею и заглянул в бумаги Цзян Чэна, но ничего не разобрав, нахмурился и выдал: — И всё это ты узнал из этих записулек? — Это разведданные, балбес! Естественно, они зашифрованы, — закатив глаза, пояснил Цзян Ваньинь. Это было полуправдой, так как большая часть информации о местоположении врага была восстановлена Цзян Чэном по памяти. Он сообщал эти секретные данные своим союзникам анонимно, так как не мог показать себя чересчур осведомлённым. Благо умудрённый опытом Глава Цзян заранее позаботился о своём прикрытии и выбрал для этих целей подставное лицо, не раз уличённое в шпионаже в прошлом. — Пф! Ты лучше скажи, как скоро мы должны выдвинуться. Через три дня прибудет шицзе. Неужели мы вынуждены будем разминуться с ней? — огорчился Вэй Усянь. За последние полгода он виделся с Цзян Яньли всего лишь раз, тогда как Цзян Чэн и вовсе не встречался с ней со времён мирной жизни в Пристани Лотоса. — Не волнуйся, у нас есть неделя. К тому же, А-Ли отправится с нами, — успокоил своё доверенное лицо Глава Ордена. — А? Разве это хорошая идея? — Вэй Ин был рад, что им не придётся разлучаться с Цзян Яньли, но задумка взять её с собой в места сражений казалась ему весьма сомнительной. Цзян Чэн страдальчески нахмурился и, потерев переносицу ответил: — Она не моя. А-Ли наверняка захочет поехать с нами и, поверь, переубедить её будет невероятно сложно. — Если она будет в безопасности, то я только «за», — повеселев, согласился юноша. — Несомненно, — голос тёмного заклинателя наполнился льдом. Одно-единственное слово, произнесённое Цзян Чэном, поставило точку в этом разговоре. А тон, с коим оно было сказано, не оставлял сомнений — тёмный заклинатель сделает всё, чтобы его сестре не принесли вред, какого характера он бы ни был.┈┈───╼⊳⊰🌕⊱⊲╾───┈┈
Цзян Чэн нервничал. Он так долго не видел сестру. Никто не мог познать его страх и волнение, ведь последняя их встреча была вовсе не в Пристани Лотоса, а на площади, кишащей лютыми мертвецами, в Безночном городе. Тогда её глаза закрылись навсегда, а сегодня Цзян Чэн должен вновь предстать перед её взором! Кого она увидит перед собой? Отступника? Приверженца тьмы? Калеку, лишённого золотого ядра? Цзян Ваньинь с ума сходил от беспокойства, и не было на свете ни единой души, способной его понять. Вэй Ин был полон радостного волнения и нетерпения. Он разве что не подпрыгивал на месте от переполняющего его восторга. Томительное ожидание подошло к концу, и до долгожданной встречи оставалось около одной стражи. Скоротать это время юноша решил, намертво приклеившись к своему другу. — Ты так возмужал за это время, шицзе наверняка удивится, — разглядывая своего шиди, проворковал Вэй Ин. — Боюсь, удивится она совсем не этому, — саркастично ухмыльнувшись, едко ответил тёмный заклинатель. — Пф! Брось, нашёл, за что переживать! Тебя даже малые дети не боятся! Кстати, как там Минчжу? От Лань Чжаня не было вестей? — перескакивал с одной темы на другую Вэй Усянь. Цзян Чэн достал из рукава конверт и протянул его неугомонному юноше со словами: — Только сегодня доставили. Тот радостно вскрыл его и извлёк содержимое. — Это что, свинья? — недоумённо воскликнул Вэй Ин, изучив лист бумаги. Цзян Чэн взглянул на причину возмущения, ей оказался детский рисунок. — Скорее всего, это осёл, — серьёзно, даже слишком, озвучил свою догадку Глава Цзян. — Да? А это тогда что? — тыкнул пальцем в лист Вэй Усянь. — Яблоко. — А это? — Просто клякса. — Хм… А ты действительно хорош в расшифровке! — расхохотался Вэй Ин. Цзян Чэн напрягся. «Хорошо, что подловить меня на обширном опыте общения с детьми куда сложнее, чем с Цзыдянь», — пронеслось у него в голове. Подобные художества за авторством А-Лина он наблюдал из года в год: сначала отпечатки ладошек, затем кривые рисунки, после первая неровная каллиграфия. За лёгкой беседой время пролетело незаметно, и вот уже слуга принёс благую весть: Дева Цзян прибыла в Цзянлин. — А-Чэн, А-Сянь! — нарушая всякие приличия, Цзян Яньли бросилась на юношей с объятьями. — Сестра… — Цзян Чэн не знал, что сказать. Все слова скорби, тоски и любви уже были произнесены им в стенах храма предков. Все слёзы были пролиты там же, и сейчас его глаза были абсолютно сухими. Чего нельзя было сказать об А-Ли: её взор был подёрнут мокрой пеленой. — А-Чэн, ты похудел! — ласково проведя ладонью по заострившемуся лицу, обеспокоенно произнесла Яньли. — Я его, конечно, люблю, но свою порцию супа ему не отдам! — весело поддержал разговор Вэй Ин. Девушка звонко рассмеялась и спросила: — А-Сянь, сколько же тебе лет? Вэй Усянь рассмеялся в ответ: — Три годика! — Три слишком мало, может, всё же пять? Всё-таки вы у меня так повзрослели, — заметила Цзян Яньли, нежно оглядев юношей. Троица разместилась за одним небольшим столом. Он был едва ли не единственной мебелью в скромном домике, служившим общей кухней. Цзян Яньли разлила суп по мискам и поставила перед юношами. Вэй Ин с удовольствием втянул пар, шедший от кушанья, и, расплывшись в улыбке, благостно произнёс: — Этот суп — дар небес, не иначе! Девушка, скромно улыбнувшись, ответила: — Еду делают особенной не только те, кто её готовят, но и те, что ей наслаждаются. «Уж я прослежу, чтобы этот подарок оценили по достоинству и насладились им сполна», — мрачно улыбнулся своим мыслям тёмный заклинатель. Мёртвая энергия инь витала по комнате, заставляя суп остывать быстрее положенного. Однако даже она не смогла украсть то душевное тепло, что дарили друг другу эти трое.