Я не умею читать молитвы — я просто чувствую бурю. Я не умею ловить твои стрелы — я просто для них мишень ©.
Времена меняются, а мир заклинателей остаётся прежним. Ежегодная облава на нечисть вновь состоится на горе Байфэн. Хоть этому событию суждено было случиться несколькими годами позднее — в выборе данной местности не было ничего удивительного: горы являются одними из трёх известнейших охотничьих угодий, крупные облавы проводились здесь не раз. Однако, без изменений не обошлось: арена сделалась больше и роскошнее, трибуны — выше и величественнее. Война завершилась с куда меньшими потерями: как людскими, так и финансовыми — отсюда больше зрителей и богаче убранство. Цзян Чэн не без удовольствия оглядел развернувшуюся картину. Странно было осознавать, что зрелище, кое раньше он мог представить лишь в грёзах — чья-то реальность. Сотни погибших заклинателей прошлого — ныне участники охоты. Цзян Ваньиню не было дела до их жизней, но то, что они избежали смерти — всё же согревало душу. Незамутнённая радость Цзян Чэна не продержалась долго — пришла пора конному строю Ордена Гусу Лань выдвинуться вперёд. Цветочный дождь пролился с трибун, усеяв землю лепестками и бутонами. Сотни пар глаз юношей и девушек были устремлены на двух Нефритов клана Лань. Их белоснежные фигуры, осыпанные цветами, были подобны величественным статуям божеств, коим вознесли свою хвалу преданные последователи. Лань Сичэнь и Лань Ванцзи даже в обычных обстоятельствах вызывали трепет и благоговение — сейчас же от их вида и вовсе перехватывало дух. Соблазну любоваться ими не поддался лишь один человек, и имя ему Цзян Ваньинь. Он уж точно знал, за кем действительно стоит приглядывать. Цзян Чэн метнул свой строгий взгляд на Вэй Усяня и ожидаемо застал его запустившим руку за отворот своих одежд. Вскоре Вэй Ин трепетно сжимал в пальцах ветвь акации. Брови Цзян Чэна вскинулись в удивлении, и он отвёл свой взор. Настал момент конной процессии Гусу покинуть арену, уступив её заклинателям из Ордена Цинхэ Не. Цзян Ваньинь недоумённо провожал взглядом спину Лань Ванцзи, покой которого так и не был нарушен вмешательством Вэй Усяня. «Почему он передумал? Неужто решил всучить свои цветы, когда они останутся наедине?» — нахмурившись, тёмный заклинатель отогнал от себя лишние мысли: «Что бы он ни задумал — это всё не имеет значения, если то не порочит честь Ордена». Цветочный дождь на миг прервался, его сменили оглушительные мужские крики. Не Минцзюе со своим огненным характером неизменно пугал девушек и восхищал мужчин. Юные девы, как бы ни хотели выразить свою симпатию, так и не смогли преодолеть страх и бросить бутоны. Юноши оказались куда смелее: не щадя своего горла, они горячо подбадривали Чифэн-цзуня. Голос Цзинь Гуанъяо разлетелся над площадью, оповестив: — На арену приглашается Орден Юньмэн Цзян! Дождь из цветов обернулся настоящим ливнем, заставив Цзян Ваньиня сдвинуть брови в замешательстве. К его немалому удивлению, он явился главной мишенью для цветочных стрел. Девушки направили своё «оружие» на тёмного заклинателя, желая покорить его сердце своими «выстрелами». Взгляд лиловых глаз в немом вопросе обратился к Вэй Ину — тот имел непривычно мрачный и суровый вид. «Завидуешь? Видят Небожители, я тут ни при чём! Женские сердца так и остались для меня загадкой», — мысленно оправдывался Цзян Чэн перед своим другом, утопая в лепестках. Когда благоухающая завеса спала, и братья вновь смогли различать Небо и Землю — они обратили свои взоры на трибуны, выискивая взглядом Цзян Яньли. Девушка тихо переговаривалась с Госпожой Цзинь, скромно, но совершенно неотразимо улыбаясь. Деву Цзян привыкли видеть кроткой и робкой, поэтому признать в ней ту самую Цзян Яньли было непросто. Её нынешний счастливый облик был столь выразителен, что никто бы не посмел назвать девушку неброской и безликой. Стоило Цзян Яньли увидеть своих братьев, как её улыбка стала ещё ярче. Подойдя к краю трибуны, она бросила два цветка, вложив в этот жест все свои силы. Нежно-фиолетовые бутоны украсили одежды Цзян Чэна и Вэй Ина. Настал черёд Ордена Ланьлин Цзинь. Конный строй, возглавляемый Цзинь Гуаньшанем, вступил на площадь. Цзян Ваньинь напрягся, покосившись на своего помощника, он мысленно выразил надежду: «Может, на этот раз он поведёт себя скромнее? Всё-таки посещение официальных мероприятий в статусе второго лица Юньмэн Цзян пошло ему на пользу». Цзинь Цзысюань повторил свой трюк: сделав круг по арене он, не сбавляя скорости и не осаждая лошадь, поразил своим выстрелом мишень, угодив в самый её центр. Это выступление было таким же пафосным и бахвальским, как и в прошлый раз. Лишь одно обстоятельство не позволяло назвать эту картину идентичной предыдущей — Цзинь Цзысюань был смущён. Невиданная доселе скромность — чудо ли? Лёгкий румянец и полный надежды взгляд, обращённый к трибуне — признаки, заметные и понятные только Цзян Ваньиню. — Есть ли среди вас смельчаки, способные совершить выстрел лучше, чем у Цзинь Цзысюаня? Цзян Чэн нахмурился: «Цзинь Цзысюнь? Стало быть, дурнота нрава не зависит от обстоятельств. На этот раз Вэй Усянь не затевал с ним ссоры в Башне Кои, видимо, этому юноше не нужен повод для провокаций». Раздумья тёмного заклинателя были прерваны задорным голосом Вэй Ина: — Глава Цзян, могу ли я позаимствовать ваш пояс на время? Цзян Ваньинь принял крайне ошарашенный вид. С его стороны было наивно полагать, что Вэй Усянь не поддастся на уловку Цзинь Цзысюня и не захочет поставить на место Цзинь Цзысюаня, но такого развития событий он точно не ожидал. Завидев удивлённое лицо друга, Вэй Ин искренне рассмеялся: — Ахах, простите мою дерзость! Я не хотел ставить вас в неловкое положение! Этот адепт обойдётся тем, что имеет, — с этими словами юноша стал разматывать ленту, защищающую запястье. Цзян Ваньинь пришёл в себя: — Искусство стрельбы из лука — одно из основных умений любого заклинателя. Не нужно быть первым учеником Юньмэн Цзян, чтобы поразить мишень, — повернув голову к своим адептам, Глава продолжил: — Вэнь Цюнлинь, выйди вперёд. Глаза Вэй Ина зажглись азартом, и он протянул свою чёрную ленту Цзян Чэну двумя руками в вежливом жесте. Вэнь Нин поравнялся с Цзян Чэном и спешился. Юноша понял, что его ждёт, и был готов умереть от страха на месте. Последний раз он стрелял на публике на тех самых злосчастных соревнованиях, устроенных Орденом Цишань Вэнь. Он опозорился. Это был его личный провал, сейчас же он представлял Юньмэн Цзян — Орден, ставший родным. Вэнь Нин так боялся подвести свой клан, что был готов пустить стрелу себе в сердце в случае промаха. Цзян Ваньинь покинул седло, подошёл к юноше и завязал тому глаза. — Ты не промахнёшься, — тихо, так, что слышал лишь Вэнь Нин, сказал тёмный заклинатель. Всего три слова. Мягко, спокойно, без малейшего намёка на приказ. Просто утверждение — так и будет. — Л-ладно… — дрожащими руками Вэнь Цюнлинь достал лук из-за спины, но стоило ему натянуть тетиву как поза его стала уверенной и жёсткой. Со всех сторон послышались ехидные шепотки, но это мерзкое въедливое шушуканье — ничто по сравнению с силой голоса тёмного заклинателя. Кто-то осмелился озвучить своё пренебрежение неприлично громко: — Пф! Заика-Вэнь! Это сбило, но не остановило Вэнь Нина — он был готов выпустить стрелу. Цзян Ваньинь метнул свой взгляд в сторону наглеца, затем с коварным лицом принялся вращать Вэнь Нина. Шёпот перешёл в гомон — трибуны загудели. — Г-г-глава? — голос полный растерянности, а хватка всё такая же крепкая, даже чужое вмешательство не ослабило её. — Сейчас, — одними губами произнёс тёмный заклинатель, остановив вращение. Оглушительный шум. Овации, крики восторга, удивлённые возгласы, возмущения, полные недоверия — всё это ворвалось в уши Вэнь Нина. Нетвёрдой рукой он стянул повязку с глаз. Точно в цель — самый центр. — Призрачный стрелок! Так это он? — послышалось поражённое из толпы. — Да-да, я слышал что-то подобное о герое войны… Но не думал, что это правда… — донеслось в ответ. Цзинь Цзысюнь залился краской, мысли бурлили в его голове, как в котле: «Какой-то выродок из песьего клана! Да как он посмел?» — вслух же он не произнёс ничего. Глава Цзян был слишком влиятелен и устрашающ, а этот юноша при всей своей наглости смельчаком не был. Вэнь Нин затмил Цзинь Цзысюаня, это было понятно всем и каждому. Такое заявление и последовавшее за ним выступление можно было бы счесть за оскорбление, но молодой господин Цзинь себя униженным не чувствовал: — Сила есть сила, кому бы она не принадлежала. Результаты охоты нас рассудят. Цзинь Цзысюань обратился к своему двоюродному брату: — Цзинь Цзысюнь! Хочешь кому-то что-то доказать, так загони больше всех добычи — только и всего, — окинув напоследок горящим взглядом трибуны, наследник Ордена Ланьлин Цзинь удалился, уведя свой отряд прочь. Заклинатели рванули вперёд, намереваясь занять лучшие позиции. Цзинь Гуаньшань гордо смотрел вслед своим всадникам, а затем, завидев, что Цзян Ваньинь и Вэй Усянь не сдвинулись с места, с улыбкой обратился к ним: — Глава Ордена Цзян, молодой господин Вэй, не боитесь остаться без добычи? Цзян Ваньинь ответил: — Благодарю Главу Ордена Цзинь за беспокойство. Трофеи нас не интересуют — мы не считаем нужным доказывать кому-либо свою силу. Облава — уникальный шанс для молодых заклинателей снискать славу, не вижу смысла превращать её в личное соревнование. Улыбка так и застыла на лице Цзинь Гуаньшаня. Без поддержки своего Главы и первого ученика Орден Юньмэн Цзян наверняка проиграет Ланьлин Цзинь. Но вместо радости победителя Глава Цзинь чувствовал лишь горечь унижения. Однако, ему было нечего возразить: как ни посмотри на эту ситуацию — Цзян Ваньинь поступил благородно! Это выводило из себя. На любой вопрос у этого юнца был заготовлен ответ, да такой, что получившему его оставалось сквозь землю от стыда провалиться! Глава Цзян обратился к своим адептам: — Ступайте. Заклинатели в фиолетовых одеждах пришпорили лошадей и умчались на гору Байфэн. Оставшиеся наблюдатели постепенно разбрелись, пойдя каждый своей дорогой. Цзян Чэн и Вэй Ин прогулочным шагом отправились к горной тропе.┈┈───╼⊳⊰🌕⊱⊲╾───┈┈
Подожди, помолчи, постой со мной рядом Мне не важен ни месяц, ни день недели Если осень — смешаемся мы с листопадом На земле листья мягче любой постели ©.
— Эх… — Вэй Ин горестно вздохнул, затем, заглянув в лицо Цзян Чэну своими полными тоски глазами, продолжил: — Нам обязательно было отказываться от участия в охоте? — Тебе — нет. Ты всё еще можешь присоединиться к облаве, — спокойно ответил тёмный заклинатель. — Ну уж нет! А-Чэн, без тебя мне будет совсем скучно! — капризно протянул помощник Главы. — А со мной прям-таки весело? — саркастично поинтересовался Цзян Чэн. — Ты даже не представляешь, насколько! — игриво ответил Вэй Ин, заглядывая в недовольное лицо друга. Цзян Ваньинь закатил глаза. Что бы Вэй Усянь не придумал — ему всё равно, он был готов к любой шалости. За время облавы Орден точно не развалится, так что можно было расслабиться. Безмятежность в присутствии Вэй Ина — явление не просто редкое — невозможное. В этом юноше столько энергии и энтузиазма! Он один способен создать неимоверное количество шума — от такого и за несколько жизней не отдохнуть. «Стремись достичь невозможного» — моим предкам не стоило быть такими категоричными. В конце концов, что они знают о «невозможном», раз не пробовали прогуляться с Вэй Ином в полной тишине?» — размышлял над девизом своего Ордена Глава Цзян. Безмолвие не продержалось долго, не пройдя и десяти шагов, Вэй Усянь снова раскапризничался будто малое дитё: — С тобой мы бы выиграли! — В том-то и дело, — криво ухмыльнулся тёмный заклинатель на столь очевидное высказывание. Вэй Ин раздосадовано пнул маленький камешек, подняв в воздух облачко пыли: — Не понимаю! Разве тебе бы не хотелось поставить на место этих зазнавшихся павлинов? Цзян Ваньинь устало вздохнул, его юношеское лицо на миг отразило все тяготы, которые ему довелось пережить за свою долгую жизнь. Спокойно, даже наставнически, он ответил: — Не все вопросы в политике решаются грубой силой. Иногда, чтобы добиться желаемого, нужно действовать более тонко. Кулаки Вэй Ина сжались и он, не сдержавшись, выпалил: — Я избил Главу Яо! Брови Цзян Ваньиня взлетели вверх, не то, чтобы он не ожидал такого поведения от своего помощника — помыслить не мог, что тот признается в содеянном. — Вэй Усянь… — начал строго Цзян Чэн, но был перебит: — Знаю-знаю! Я — второе лицо в Юньмэн Цзян и не должен себя так вести, но этот мерзавец не оставил мне выбора! — Вэй Ин… — чуть смягчившись, вновь попытался начать свою речь Цзян Ваньинь и снова был прерван торопливой болтовнёй: — Он не знает, что это я! Вернее, знает… Но у него нет доказательств! Так что мы, как порядочные господа, делаем вид, что ничего не произошло! Тёмный заклинатель приложил ладонь к своему лицу, затем спустя пару глубоких вдохов и выдохов, убрал её и, взвешивая каждое слово, произнёс: — Да, ты — второе лицо в Ордене Юньмэн Цзян, мой доверенный помощник — это значит, что у тебя достаточно власти, чтобы не марать руки самому. Лицо Вэй Ина вытянулось от удивления, и он поражённо заглянул в глаза своему Главе. Этот хладнокровный властный тон пробудил в его памяти воспоминание о той самой встрече в надзирательном пункте. Кое-что показалось ему тогда странным и он, приобретя серьёзный и сосредоточенный вид, спросил: — Как умерла Ван Линцзяо? — Повздорила со своим ненаглядным и решила прихорошиться. Родинка, портившая лицо, окончательно доконала её. Одно грубое движение, и вместе с ней в руке оказалась и плоть. Причина смерти — обильное кровотечение, — бесстрастно, оттого невероятно пугающе, ответил тёмный заклинатель. «Вот оно как! То-то мне показалось это подозрительным. Выходит, кровь этой суки не запятнала Цзян Чэна. Он воззвал к её тьме, доведя до самоубийства так же, как и остальных…» — голова Вэй Ина была полна жутких мыслей о поистине ужасных событиях, но на его лице играла улыбка. Выходит, новый статус не только накладывает ограничения и добавляет ответственности, но и дарит определённые возможности и привилегии? Не так уж плохо! Улыбчивое настроение Вэй Ина неожиданно сменилось настороженным, и он без всяких слов и церемоний потащил своего многоуважаемого Главу в сторону зарослей кустарника. Цзян Чэн тут же по-юношески закипел и уже было хотел разразиться бранью, как тут до него дошёл смысл поступка Вэй Усяня: взгляд юноши был прикован к двум приближающимся к ним силуэтам — лиловому и золотистому. Глава Цзян попал в нелепое положение, что не было удивительным, учитывая, кто является его помощником! Он не хотел ни подслушивать, ни подсматривать, но выйти сейчас из-за кустов как ни в чём не бывало тоже не получилось бы! Оставалось яростно раздувать ноздри, тяжело дыша, и вынужденно сохранять молчание. — Прошу простить, если моя матушка поставила вас в неловкое положение своими предложениями, — слишком громко и несдержанно для извинений произнёс Цзинь Цзысюань. Цзян Яньли тихо хихикнула, прикрыв рот рукавом, затем с улыбкой ответила: — Госпожа Цзинь — лучшая подруга моей матери, сейчас она невероятно поддерживает меня, за что я ей благодарна. Её предложения… Они с матушкой мечтали породниться. Неудивительно, что она так настойчива, но я вовсе не в обиде на неё. Юноша в золотых одеяниях раскраснелся и выпалил: — Матушке действительно не стоило предлагать то, что я был намерен озвучить сам! — Что? — девушка вопросительно посмотрела на молодого господина Цзинь, лицо которого стремительно теряло краски, становясь смертельно бледным. Ещё немного, и оно начнёт отдавать трупной синевой — юноша задержал дыхание от страха и рисковал умереть от удушья. Вэй Ин непонимающе нахмурился и бесстрашно высунул голову из кустов в поисках ответов на свои вопросы. Картина, открывшаяся ему, превратила его кровь в кипяток. Спина молодого господина Цзинь была широкой, а рост достаточно высоким, так что он полностью закрыл собой Цзян Яньли. Девушка же оказалась прижата к толстому стволу дерева. Разглядеть, чем именно они занимались было сложно, но детали говорили сами за себя: склонившаяся голова Цзинь Цзысюаня; хрупкая рука Цзян Яньли на его плече; неловкие движения; столь громкий стук сердец, что тонкий слух Вэй Усяня позволил с точностью просчитать их участившийся пульс. Они целовались! — Ах т…! — рот Вэй Ина был тут же зажат ладонью Цзян Чэна, а сам он с силой затянут обратно в заросли. Цзинь Цзысюань обернулся и обнажил меч. Тёмный заклинатель прожигал взглядом Вэй Усяня. Их глаза так долго держали зрительный контакт, что у того самого невольно участилось сердцебиение. Цзян Ваньинь, не отводя взора от своего набедокурившего друга, сложил пальцы в кольцо и запустил их в рот, прижимая язык. На свист тут же откликнулся лютый мертвец, спасший их от разоблачения. «Ну, вот! Теперь этот герой ещё и шицзе защитит, став ещё неотразимее!» — мысленно возмутился Вэй Ин, провожая взглядом влажные пальцы Цзян Чэна. Язык юноши тут же сам собой покинул рот и жадно провёл по ладони, всё ещё покоящейся на его губах. Пришла пора Цзян Ваньиню подать свой голос, полный возмущения. К счастью этих двоих, влюблённая пара уже покинула это место. — Вэй Ин! Ты хуже малого дитя! Обслюнявил меня! Серьёзно?! — пыхтящий и растрёпанный Цзян Чэн потерял самообладание окончательно. Он не следил ни за речью и её громкостью, ни за движениями, сделавшимися ломанными и неловкими. — А вот не надо было мне рот таким способом затыкать! Набросились бы на тебя так — понял бы! — потирая свои раскрасневшиеся от припечатавшей их ладони губы, пререкался со своим другом Вэй Ин. К счастью, Цзян Яньли и Цзинь Цзысюань ушли, но, к сожалению, своим присутствием братьев почтил сам Ханьгуан-цзюнь. — Лань Чжань! — оторвав руку от своего рта, радостно поприветствовал того Вэй Усянь. — Второй молодой господин Лань, — набросив на себя образ гордого Главы, произнёс Цзян Ваньинь. Холодное лицо Второго Нефрита вовсе покрылось инеем, его взгляд неприлично скользнул по юношам, зацепившись на причёске Главы Цзян. Цзян Чэн и сам чувствовал у себя в волосах посторонние предметы — наверняка листья с кустарника запутались, когда тот был повален в него Вэй Ином! Позор! Но пристыженно убирать их он не спешил — стеснялся он осуждения Лань Ванцзи, вот ещё! Вместо этого Цзян Ваньинь принял совершенно высокомерный и заносчивый вид и был готов отбить любую колкость. Но её не последовало, как и всего остального: ни слов, ни жестов — ничего. Лань Ванцзи просто-напросто развернулся и ушёл. — А? Чего это он? — хлопая глазами, Вэй Ин в полной растерянности проводил белоснежную спину своего друга взглядом. — А ты как думаешь?! — рассержено бросил Цзян Чэн в ответ. — Не знаю, знал бы — не спрашивал, — простодушно ответил юноша, аккуратно убирая листочки из волос своего Главы. Цзян Ваньинь спрятал лицо в ладонях, облачив охватившее его бессилие в мысли: «Не объяснять же ему особенности отношений между двумя мужчинами! Как до него это вообще самого-то дошло? Неужели дело в перерождении? Точно нет… Не особо-то он после него и поумнел!». Тяжелое молчание повисло между этими двумя. Но абсолютной такую тишину назвать было нельзя: издали доносился глухой стук, словно кто-то решил повалить деревья, используя вместо топора кулаки. Спустя пару мгновений безмолвие прервалось. Вэй Ин, кинув задумчивый взгляд на Цзян Чэна, спросил: — Почему вообще кто-то кому-то нравится? Цзян Ваньинь опешил от неожиданности и хрипло выдавил: — Что? Вэй Усянь пояснил: — Цзинь Цзысюань! Почему шицзе обязательно любить такого… Цзян Чэн недоверчиво покосился на своего собеседника, затем устало ответил: — Откуда мне знать? Сестра любит его, разве мы можем с этим что-то сделать? Цзян Ваньинь прожил долгую жизнь, был мудр и опытен, но на многие, даже самые простые вопросы, ответить не мог. Почему кто-то кому-то нравится? Цзян Чэн так и не ощутил на себе, что значит это «нравится», это чувство было ему непонятно. Перед ним он был бессилен. Власть, могущество, знания — Глава Цзян был поистине велик и непобедим, но любовь… Мог ли он хоть что-то противопоставить ей? «Цзян Яньли и Цзинь Цзысюань будут вместе, Вэй Ин и Лань…» — А-Чэн, а ты когда-нибудь целовался? — столь бесцеремонный вопрос вышиб все мысли из головы Цзян Чэна. — Смеешься надо мной? Мы всегда вместе — ты бы наверняка узнал первым, поцелуй я кого-то! — раздражённо выпалил смущенный Ваньинь. — Это да, но всё равно было время, когда мы разлучались, — не унимался Вэй Ин. — Атмосфера на Луаньцзан не располагает к романтике, — строго ответил тёмный заклинатель. — А в Гусу? Когда меня выгнали… — продолжал допытываться юноша. — Тем более, — отрезал Цзян Ваньинь. Вэй Усянь искренне расхохотался и сквозь слёзы произнёс: — Ахахах! Это точно! Бедный Лань Чжань! С таким воспитанием и манерами его точно никто никогда не поцелует! Если ни одна дева с горячим сердцем не растопит этот лёд — хранить ему свой первый поцелуй до самой смерти! Цзян Чэн кинул полный недоверия взгляд на своего друга, тот лукаво взирал на него в ответ. Игривый взгляд Вэй Ина то и дело скользил по волосам тёмного заклинателя. Юноша помог привести его причёску в порядок, но цветок, что он запрятал ещё в момент затягивания Цзян Чэна в заросли, убирать не стал. И теперь то и дело любовался нежными соцветиями акации, утопающей в чёрном шёлке волос.┈┈───╼⊳⊰🌕⊱⊲╾───┈┈
Снова от меня ветер злых перемен тебя уносит, Не оставив мне даже тени взамен, И он не спросит, Может быть, хочу улететь я с тобой, Желтой осенней листвой, Птицей за синей мечтой ©.
Облава ожидаемо завершилась победой Ордена Ланьлин Цзинь, его адепты одолели наибольшее количество нечисти. Но триумфаторами ни Цзинь Гуаншань, ни его подчинённые себя не чувствовали: Орден Юньмэн Цзян был вторым по результатам. Восставший из пепла под руководством самого юного Главы в истории клан! Занять почётное второе место при таких обстоятельствах для Юньмэн Цзян действительно было невозможно, но этот Орден поистине умел удивлять! Молодые обездоленные юноши и девушки без должного обучения и выправки сумели встать в один ряд с именитыми заклинателями! Неужели дело в пережитой войне: бои настолько закалили их? Как тут праздновать победу, когда всем очевидно одно: участвуй в ней Глава Цзян и молодой господин Вэй — никто бы не смог даже приблизиться к их результатам. Все только и судачили про недосягаемую высоту, на которой оказался Цзян Ваньинь со своим тёмным искусством, да о необычайно талантливых заклинателях вроде Вэнь Цюнлиня, коих он прибрал к рукам. Но этим кривотолкам суждено было оборваться и потонуть в потоке рассуждений, разглагольствований и обсуждений другого толка. Молодой господин Цзинь, что также не принимал активного участия в охоте и абсолютно не был заинтересован в её результатах, на официальной церемонии закрытия объявил всему заклинательскому миру о своей помолвке с молодой госпожой Ордена Юньмэн Цзян. Эта новость затмила все прочие, не оставив никого равнодушным — в воздух взвились сотни голосов, в головах осели тысячи мыслей. Со всех сторон доносились поздравления. Не обошлось и без зависти — множество заклинательниц, бросивших свои цветы Цзинь Цзысюаню утром, лили свои слёзы по нему ночью. На общем пёстром фоне всеобщей радости, средь улыбающихся лиц, выделялось одно смертельно бледное. В голове Цзян Ваньиня тревожным колоколом звенели пугающие мысли. Слова, произносимые его внутренним голосом, невыносимой тяжестью падали одно за другим в его сердце, разбивая то вдребезги: «Слишком рано». Неотвратимость этого события и последующие за ним изменения выбили почву из-под ног тёмного заклинателя. Даже вечный противник этого союза — Вэй Усянь — выглядел менее шокированным. Оставшись в узком семейном кругу, Цзян Чэн осторожно начал: — А-Ли, не кажется ли тебе это решение слишком поспешным? Цзян Яньли, мягко улыбнувшись, ответила: — Оно было принято ещё до моего рождения, думаю, прошло достаточно времени. Лицо тёмного заклинателя приобрело страдальческое выражение: — Тогда мы расторгли помолвку, чтобы снять с тебя это обязательство. Я понимаю, что обстоятельства изменились и этот брак больше не бремя для тебя, а возможность быть счастливой и любимой… Я не против, но не слишком ли ты юна для его заключения? Цзян Чэн чувствовал себя жалко. Ему нечего было противопоставить: никаких разумных аргументов не находилось — лишь один всепоглощающий страх. — А-Чэн прав! Слишком рано! Да и вообще, ненужно! — горячо поддержал Вэй Ин, но вместо одобрения Цзян Ваньиня получил от него подзатыльник: — Ай! — Свадьба будет, — строго проговорил Глава Цзян, глядя на потирающего затылок Вэй Усяня. — Я лишь хочу, чтобы вы не спешили с её организацией. — У нас будет четыре месяца на подготовку, — ласково успокаивала своего брата девушка. «Четыре месяца! Это ничто по сравнению с той разницей во времени, что возникла в результате моего вмешательства! Церемония должна была состояться пятью годами позже!» — горячечные мысли снедали Цзян Чэна, прожигая душу, полыхая словно сигнальный огонь, предзнаменующий большую беду. Тёмный заклинатель чувствовал себя на редкость паршиво. Его вид был столь несчастен, что даже такой невнимательный к чужим чувствам человек, как Вэй Усянь, почувствовал неладное. Это была самая тоскливая попойка за обе их жизни. Как больные смазывают свои раны целебными мазями, так и эти двое заливали свои изувеченные сердца вином. Каждый терзался по своей причине, но связывала их одна «беда». Вэй Ин сокрушался над скорой разлукой с любимой шицзе, не скупясь на слёзные выражения и жалостливые слова, Цзян Чэн же хранил траурное молчание. Тёмный заклинатель даже не мог позволить себе озвучить свои опасения. Его будущая жизнь просто не существовала в этой реальности, даже самые родные и близкие люди не смогли бы понять его боли. Года шли, время неспешно текло вперёд и только для одного человека оно обернулось вспять. Одного-единственного. Всё менялось, но кое-что оставалось неизменным: Цзян Ваньинь был по-прежнему одинок.