Хочу днями глядеть на капризное солнце, На небесную синь, облаков кудрявый парад И улыбаться, когда засмеётся Нерождённый мой сын, будто я ему рад, Но я просто тело, что тупо болит, Нелепое тело, что тупо болит ©.
┈┈───╼⊳⊰🌕⊱⊲╾───┈┈
Всё в порядке! я дышу! Перепутал с жизнью шум, Да ©.
Цзян Яньли была прекрасна. От неё просто невозможно было отвести взгляд. — Знал бы я, что она такая красавица — ни за что бы не уступил её этому Цзиню! — донеслось из толпы. Вэй Усянь злобно зыркнул на говорившего — за месяцы подготовки к свадьбе он смирился с выбором своей шицзе и даже проникся некоторой симпатией к Цзинь Цзысюаню (впрочем, в этом он не признался бы даже себе). Юноша был абсолютно счастлив. Хоть он и пытался держать себя в руках, сохраняя приличия — ему это удавалось плохо. Даже богато одетый, красиво и аккуратно причёсанный, Вэй Ин оставался Вэй Ином. Восторженные возгласы то и дело вырывались из его рта: страшно подумать, что будет с ним после банкета и возлияний. «Какой шумный!» — пронеслось в голове Цзян Ваньиня при виде Вэй Усяня. Затем его взгляд скользнул по счастливому лицу юноши, и сердце несмело отозвалось: «Мне его не хватало». Сцена, развернувшаяся в Богами забытом посёлке близ Луаньцзан, казалась теперь такой далёкой и неуместной, будто её и вовсе не существовало. Тогда в маленьком дворике они спрятались от всего мира за воротами — сегодня они делят этот праздник с целым светом. В прошлом чёрная мантия и доули с вуалью скрывали праздничные одежды Цзян Яньли от посторонних глаз — сейчас же к ней были прикованы тысячи взглядов. Роскошная церемония — была такой, такова и снова. Орден Ланьлин Цзинь никогда не скупился на пышные празднества. У Вэй Ина дух захватывало от открывшегося перед ним вида. Он не был любителем вычурности, помпезности и лоска, считая различного рода украшательства излишеством, но на этот раз даже он не остался равнодушным перед этим зрелищем. Цзян Ваньинь же плохо осознавал происходящее — взор его будто подёрнулся пеленой. Радостные улыбки расплывались перед глазами, слова поздравлений тонули в гудящей голове. «Торчу здесь, словно в ожидании казни, даже за сестру порадоваться не могу, что же я за скоти…» — Цзян Чэн, они кланяются! — дернув за рукав, восторженно произнёс Вэй Ин, вырвав Цзян Ваньиня из плена тоски и самобичевания. — Красота! — воскликнул Вэй Усянь, переместив свою руку с ткани одежд тёмного заклинателя на его кисть. Цзян Ваньинь тревожно вздрогнул. Он чувствовал себя здесь лишним. Лишним он и был — заблудшая душа, взявшаяся невесть откуда, творящая невесть что. Цзян Чэн поднял затравленный взгляд на Вэй Ина. Он улыбался так ярко и солнечно, что аж глаза резало. Поэтому они вдруг заслезились? «Если подумать, тебя здесь тоже не должно было быть», — начал свою мысль тёмный заклинатель, затем крепко сжал руку Вэй Ина в ответ, продолжив: «Хорошо, что ты тут». Ему бы вырвать свою ладонь, отдёрнуть, уйти от прикосновения… Возможно он потом пожалеет, что доверился Вэй Усяню (наверняка пожалеет), но сейчас Цзян Ваньинь как никогда хотел обмануться.То, что мы могли позволить реже, Якоря наши теперь срежем. В голову впуская ветер свежий, Знаю, мы — одни из тех, Кто зависим больше всех ©.
┈┈───╼⊳⊰🌕⊱⊲╾───┈┈
Я выбираю только медленный, медленный путь Самый тернистый маршрут Музыка меня зовёт. Я буду дома всю ночь ©.
Цзян Ваньинь сидел за столом в своём кабинете, неспешными выверенными движениями кисти выводя иероглифы на бумаге. Месяц прошёл со дня свадьбы Цзян Яньли и следы, некогда указывающие на её присутствие в Пристани Лотоса, постепенно таяли, растворяясь во времени. Глава Цзян был сосредоточен и холоден: его грудь мерно вздымалась и опускалась. Работа успокаивала, отвлекая от тяжких дум, позволяла забыть о преследовавшем одиночестве — в конце концов, в бытность его Главой Ордена он всегда чувствовал себя покинутым. Тоскливая тишина кабинета и бессонные ночи, проведённые за бумагами — та реальность, складывающаяся годами, к которой он привык. Стук в дверь нарушил его покой, оторвав взгляд от написанного, Цзян Ваньинь произнёс: — Войдите. На пороге показался растерянный юноша в фиолетовом одеянии, один из тех, что принял клановую фамилию Цзян. Весь его вид выражал неловкость и замешательство, собравшись с духом, он уведомил: — Глава Ордена, к вам посетитель — просит об аудиенции. Хочет вступить в ряды адептов Юньмэн Цзян. Цзян Ваньинь раздражённо нахмурился, саркастично ответив: — В мои обязанности не входят встречи со всеми желающими. Об уровне совершенствования кандидатов в адепты могут судить даже старшие ученики. Чем же этот человек заслужил такую честь? Юноша несмело прошёл к столу Главы Ордена и положил на него несколько талисманов: — К нашему стыду, знания, коими мы обладаем, не позволяют нам оценить способности этого заклинателя, — осекшись, молодой человек несмело продолжил: — Никто из учителей не видел такого прежде… Взглянув на хитросплетение символов и иероглифов, Цзян Ваньинь потемнел лицом — талисман был начертан кровью. Ледяным тоном Глава Цзян произнёс: — Пригласите его. — Спасибо! Спасибо, что согласились встретиться со мной! — широко улыбаясь, рассыпался в благодарностях молодой мужчина. Глава Ордена с недоверием взирал на явившегося: волосы спутаны, под глазами залегли тени, движения резкие и возбуждённые. Поймав его взгляд, вошедший принялся оправдываться: — Прощу прощения за мой внешний вид! Я добирался сюда три дня и три ночи, не жалея ног! Это был действительно долгий и непростой путь, но эти испытания — ничтожная плата за аудиенцию с Вами! Эти слова ещё больше насторожили Цзян Ваньиня: — Зачем вы пришли? — несмотря на вопросительную интонацию, его слова сквозили равнодушием. — Ах! Да! Вот! — мужчина поставил на пол большой мешок, что снял со спины. Он торопливо раскрыл его, явив Главе содержимое. Тело. Белое крохотное тельце младенца. — Моё творение! — гордо заявив это, кандидат в адепты расплылся в безумной улыбке. Сумасшедший. Легонько потрепав дитя по плечу, умалишённый ласково произнёс: — Ну же, А-Шэн, не стесняйся, покажи, что ты умеешь! Цзян Ваньинь застыл в исступлении. «Как? Как такое возможно? Этому ребёнку едва ли исполнился год, в этом возрасте у детей сознание ещё не сформировано. Как он смог воззвать к его затаённой злобе? Откуда ей взяться? Столь маленькие дети неспособны ни преобразиться в лютого мертвеца, ни уйти на круг перерождения. Их душу невозможно призвать, они просто рассеиваются…» — мысли клубились в голове заклинателя словно дым от потухшего костра. Удушливые, едкие, они заставляли его сердце стучать неровно и сдавлено. Тем временем мальчик встрепенулся и встал на четвереньки. Подняв голову, он встретился взглядом с Цзян Ваньинем, тот вздрогнул: расширившийся огромный зрачок с нечётким контуром — глаза мертвеца. — Почему он повинуется тебе? — тоном столь холодным, что заставляет кровь стыть в жилах, спросил тёмный заклинатель. — А разве детям не положено слушать своего отца? — простодушно ответил мужчина. «Убил его! Он убил собственного сына! Убил своего ребёнка! УБИЛ!!!» — мысли Цзян Ваньиня оглушили его, заставив кровь стучать в висках. Удар. Резкий и скупой пасс Хуфанга мгновенно лишил жизни этого человека. Мёртвое дитя оскалилось, обнажив свои редкие маленькие зубы. С нечеловеческой скоростью мальчик кинулся к тёмному заклинателю в намерении вцепиться тому в горло. Цзян Ваньинь замер на месте. Его разум в плену, душа — в ловушке, созданной собственными ошибками. Не шелохнуться. — А-Чэн! — фиолетовая вспышка ослепила Цзян Чэна. Ребёнка с силой отбросило от его шеи. На пороге стоял Вэй Ин, его глаза расширились от беспокойства. Проигнорировав тело мужчины и общий царящий беспорядок в кабинете, он, перешагнув лужу крови, целенаправленно прошагал к Цзян Чэну. Осторожно потянув руку к другу, с тревогой в голосе, Вэй Усянь спросил: — Ты не ранен? Тёмный заклинатель вздрогнул, отбив ладонь Вэй Ина и не позволив тому себя касаться, он произнёс: — Оставь меня! Юноша посуровел, оглядев кабинет, он спросил: — Что произошло? Цзян Чэн и сам не мог сказать, что именно случилось. Энергия инь чёрной дымкой вилась вокруг тёмного заклинателя, пульсируя в такт неровным ударам его сердца. — ПОШЁЛ ПРОЧЬ! — взревел Цзян Ваньинь, и его глаза полыхнули гневом. — Слушаюсь своего Главу, — безжизненно отозвался Вэй Ин, удалившись. «Я оплошал: тёмные техники ушли в мир. Как я допустил это?» — терзал себя Цзян Ваньинь, опустившись на колени. Подол его одеяний начал пропитываться кровью. Потухший взгляд Главы Ордена скользнул по крохотному тельцу. «Наивный. У Старейшины Илин появились подражатели и поклонники ещё при жизни, разве могла меня постичь иная участь? Досаждали ему, размахивая флагами, выкрикивая хвалы, взбирались на Луаньцзан. Тогда это даже казалось забавным. Что ж, не так уж это весело, как оказалось», — тяжело вздохнув, Глава Ордена поднялся на ноги. Время ускорило свой бег, и он больше не мог тратить то понапрасну. Цзян Ваньинь старался не принимать поспешных решений, обдумывая каждый свой шаг, но обстоятельства были сильнее него. И одной стражи не прошло, как он, отдав подчинённым несколько коротких распоряжений в связи со своим срочным отбытием, крепче сжав Хуфанг, отправился к главным воротам. Вэй Ина предупредить не удалось, но, решив не терзаться лишний раз, Глава покинул пределы резиденции. «Веселье началось после смерти Старейшины Илин: артефакты, записи, техники — всё стало достоянием общественности, а сам я обернулся палачом для тех, кому хватило глупости этим воспользоваться», — мрачно улыбнувшись, Цзян Ваньинь ступил на лезвие меча: «Пора встретиться со своим прошлым лицом к лицу, точнее, с его самым тёмным воплощением». Юноша поднялся в воздух — путь его лежал в Куйчжоу. Глава Цзян вернул себе самообладание: тьма, что досаждала ему, была надёжно спрятана в его теле. Против воли она уже вырвалась наружу, проникнув в мир и отравив тот, словно трупный яд. Пришла пора исправить это: настало время явиться на свет новому палачу.Столько дней подряд Наедине с луной. Город из песка Окружает сумрачным дождем, И нужна тоска, Чтобы выжить в нем, Просто выжить в нем.©.
┈┈───╼⊳⊰🌕⊱⊲╾───┈┈
И ничего Не происходит, все останется таким До того Пока не встанешь, не развеешься как дым ©.
— И вы называете себя стражниками?! Как вы умудрились пропустить этого психопата?! — отчитывал нерадивых адептов Вэй Усянь. Сведённые к переносице брови, властный и дерзкий тон голоса, искрящаяся фиолетовыми вспышками Цзыдянь — в этом грозном обличии едва угадывались черты обычно беспечного юноши. Не теряя запала и не снижая громкости, Вэй Ин продолжал корить склонивших головы заклинателей: — Не только позволили ему перешагнуть порог Пристани Лотоса, но и дойти до Главы, подвергнув того опасности! Почему не досмотрели? Вы хоть знаете, что тот принёс?! — помощник Главы окинул строгим взглядом провинившихся и распорядился: — Сменить караул и удвоить охрану. Все отличившиеся — марш на тренировочную площадку! Вернётесь на пост, когда я сочту вашу подготовку достойной адептов Юньмэн Цзян. Резко развернувшись, Вэй Ин направился в лекарское крыло. — Вэнь Цин, пожалуйста, осмотри Цзян Чэна, когда он остынет, — сразу перешёл к сути юноша, едва перешагнув порог кабинета Девы Вэнь. Девушка прекратила растирать коренья и отложила в сторону ступку. Оторвавшись от своего занятия, она озадачено, но и не без доли насмешки произнесла: — Пока ты сам «остывал», ругая стражников на чём свет стоит, Цзян Ваньинь отбыл. Думаю, он в порядке, раз сразу же пустился в путь. — Что? Куда он отправился? — потянувшись к указательному пальцу правой руки, встревоженно спросил заклинатель. — Куйчжоу, — коротко ответила целительница. Вэй Ин сник. Это название ни о чём ему не говорило. Он несколько раз провернул кольцо в беспокойстве: «Цзян Чэн не получил ранений, но я всё равно волнуюсь за его состояние. Всё это так на него непохоже. А-Чэн по своей природе вспыльчив и резок, но он никогда не отталкивал меня так. Зачастую мне трудно его понять, но находиться с ним рядом всегда было так легко. Сейчас… Тьма влияет на него или это просто эмоции?» — Эй, всё будет в порядке, — завидев терзания юноши, Вэнь Цин поспешила успокоить его. Дождавшись, когда тот поднимет взгляд, она мягко продолжила: — Цзян Ваньинь — очень надежный человек, он не заставит себя долго ждать. Вэй Ин натянуто улыбнулся: — Знаю, ведь он — не я, — затем, глядя в пустоту, произнёс необычайно серьёзно и задумчиво: — Как же так вышло, что мы вдруг поменялись местами?Судьба решает, кто мы, но за тебя решил другой ©.
┈┈───╼⊳⊰🌕⊱⊲╾───┈┈
Счастье. В этом жестоком мире его так сложно найти. Если бы сейчас Цзян Ваньинь отправился на его поиски, то вряд ли бы преуспел. То ли дело беды — они всегда приходят сами. Поэтому найти в Куйчжоу Сюэ Яна для тёмного заклинателя не составило труда. — Пф! Реви — не реви, кости от этого не срастутся! — потешался над плачущим мальчик лет девяти. Он уже был достаточно высок и крепок, но юношей его не позволял назвать не столько возраст, сколько абсолютно ребяческое лицо. — Ты — подлец и мерзавец! Как можно сломать кому-то руку из-за простой обиды? Это бесчеловечно! — рыдая, взывал к совести нападавшего раненый. Бедному дитю не было известно о том, что она полностью отсутствовала у оного. Брови ребёнка взлетели вверх, глаза заискрились детским озорством, растянув губы в улыбке, обнажающей крохотные острые клыки, он произнёс: — А кто сказал, что я хочу быть человеком? Страшно. Подобные слова в принципе пугали, а произнесённые маленьким мальчиком и вовсе вызывали дрожь. То, каким тоном это было сказано — повергало в настоящий ужас. Вся фраза сквозила пренебрежением. Этот ребёнок ни во что не ставил ни людей, ни их жизни. — Сюэ Ян, — голос столь холодный, что даже острая боль от перелома померкла на его фоне — к нему будто бы лёд приложили. Виновник обернулся, мельком кинув взгляд на говорившего, он абсолютно бесстрашно и издевательски бросил: — Неужто прославленные заклинатели опустились до того, что разнимают уличные драки? — Твои злодеяния меня не волнуют, — спокойно ответил Цзян Ваньинь. — Злодеяния? Слово-то какое громкое! Боюсь, до настоящего злодейства я ещё не дорос! Приходи через пару лет, братец — вот тогда и померяемся силами! — эти слова были произнесены с нескрываемым весельем в голосе. Мальчишку действительно не заботили ни его поступки, ни их последствия. — Зачем же ждать так долго? Разве подобные тебе не должны сами искать со мной встречи? — гордо вскинув подбородок, заявил тёмный заклинатель. Цзян Ваньинь прекрасно знал о своей славе: он был известен не только как Глава Великого Ордена и герой войны. К счастью или же нет — россказни о нём как о величайшем тёмном заклинателе затмевали все прочие сплетни и кривотолки. Сюэ Ян принялся лениво скользить взглядом по Цзян Чэну: ухоженное, лощённое лицо; опрятная причёска; драгоценный гуань — сразу видно знать; богатые одежды… Отмечая все эти детали, мальчик думал лишь о том, что во всём этом нет ничего особенного. «Подумаешь очередной праведный герой-заклинатель. Видал я таких: знатных, прославленных, титулованных, великих… Даже Глав Орденов довелось встречать — и что с того? Какой с них прок?» — размышления прервались, стоило глазам ребёнка наткнуться на оружие Цзян Ваньиня. «Меч без ножен носит только один человек в Поднебесной!» — признав в Цзян Чэне, того, чьей силой он по-настоящему восхищался, Сюэ Ян просиял. — Так чем же я заслужил честь повстречать самого Хэй Манао? — задал вопрос мальчик, не скрывая своего восторга. — Я беру тебя в ученики, — прямо заявил Глава Цзян. Сюэ Ян принял совершенно счастливый вид, но радость его не была похожа на ребячью. Помешательство. Одержимость со всеми леденящими душу проявлениями. — Хах! С превеликой радостью! Выходит и моя «слава» — не пустой звук? — лучезарно улыбаясь, он охотно согласился. — Не обольщайся, ты будешь практиковать светлый путь, — строго отрезал Цзян Ваньинь. Лицо ребёнка скривилось, став не по-детски свирепым. Его слова были словно яд, сочащийся из змеиной пасти, он не говорил, а злобно плевался ими: — Светлый путь? На кой он мне нужен? Я стою на ступень выше всех этих праведных заклинателей, так чего ради мне тратить время на изучение их нелепых техник? — Сила есть сила. Ты не брезгуешь никакими методами — твои драки и достижения тому доказательство. Настаивать не буду. Я лишь предлагаю тебе возможность отмщения. Что тебе дороже: твои принципы или шанс свершить свою месть — решать тебе, — речь тёмного заклинателя была твёрдой и уверенной — он знал, что Сюэ Ян не откажется. «Отомстить? Почему он так просто предлагает мне это? Разве содействие в подобном не бросит тень на его репутацию? Неужели этот Цзян так проникся историей какого-то босяка из Куйчжоу? А впрочем, плевать, что он там задумал! Своего я в любом случае никогда не упущу!». — Что ж, годится! Но медитировать под деревьями я не стану! — ехидно улыбнувшись, бросил мальчишка с издевкой. — Конечно, не станешь, в Ордене Юньмэн Цзян для этих целей отведены специальные помещения, — не менее издевательски ответил тёмный заклинатель, достав из рукава мешочек цянькунь и бросив его Сюэ Яну, он продолжил: — Смажь целебной мазью и плотно перевяжи руку, затем можем отправляться. — Кому? — с искренним недоумением спросил мальчик. Цзян Ваньинь кивком головы указал на сжавшегося от страха ребёнка. Тот забился в самый дальний угол этого тёмного и грязного закоулка и сидел до того тихо, что о его присутствии действительно можно было забыть. Сюэ Ян не позабыл — ему просто было плевать на всех, кроме себя, так что он даже не мог помыслить о помощи кому-то. — Вот ещё! Любой слабак заслуживает своей участи! — бросил Ян, презрительно скривив лицо. — Действительно? Значит, я имею полное право сломать тебе ноги за непослушание? — иронично приподняв бровь, поинтересовался тёмный заклинатель. Безумец. Цзян Ваньинь прекрасно запомнил это бесстрашное беспечное улыбчивое лицо. Тогда, на совете в башне Кои, его приговорили к смертной казни. Сюэ Ян и бровью не повёл, услышав свой приговор. Да, он был любимчиком Цзинь Гуаньшаня и смог избежать своей участи. Но тем не менее, та лёгкость, с коей он совершал преступления, и то наплевательское отношение, что он проявлял к последовавшим за ними наказаниям — несомненно пугали. Если тёмный путь — удел злодеев, то Сюэ Ян — худший из них. Ныне он ещё совсем ребёнок. Жестокий, нерадивый пакостник. Ему пока неведомы пытки и кровопролитие, этот мальчик ещё не научился виртуозно лгать и играть с людскими чувствами. Мэн Яо был ему прекрасным учителем и отвратительным другом, теперь эти заботы легли на плечи Цзян Ваньиня. «Судя по рассказам Вэй Усяня, тот набивался к нему в ученики. Как глупо… Вэй Ин был основоположником тёмного пути, но никогда не был его приверженцем: не разделял отступнической идеологии, не пользовался бесчестными методами. Кровавые ритуалы? Да он бы кровью и свои шутливые картинки рисовал, закончись у него чернила! У Вэй Усяня просто не было выбора. Он был лучшим на тёмном пути лишь потому, что он и есть лучший. Во всём», — Цзян Ваньинь прервал свои размышления, кинув задумчивый взгляд на шедшего по правую от него руку ребёнка. Тот был весел, задорно хрустя карамелью, он вразвалочку шагал рядом. Взгляд его — ясен и чист, и лишь одному Небу известно, насколько грязные помыслы он скрывает за ним. «Вэй Ин совсем другой, сколько бы испытаний не выпало на его долю — он всегда открыто и искренне улыбался миру. Этот юноша действительно любил жизнь, сколько бы невзгод она ему бы не преподнесла. Сюэ Ян, несмотря на извечно улыбающееся лицо, полон ненависти. Было ли для него что-то по-настоящему ценное, кроме него самого? Они словно инь и ян — две противоположности. Тёмный путь для Вэй Ина — единственный выход, крайность, вынужденная необходимость; для Сюэ Яна — выбор, что он сделал сам. Нет абсолютного добра и зла, их истории в полной мере доказали это. Вэй Усяня сгубила та малая часть тьмы, что жила в его сердце, так спасут ли Сюэ Яна крупицы света, кои несёт он в своём?» — отвлекшись от своих дум, Цзян Чэн взял ребёнка за руку: — Доедай быстрее, нужно поторопиться. Нас ждут дома.Здесь не каждый сможет правильно понять Что оставить в прошлом — в будущем принять ©.