Следуя за алым маэстро

Пока Рыцарь был в своих тяжёлых размышлениях, он сам не заметил, как добрался до вокзала рогачей в далёкой деревне, сел на рогача и поехал в Грязьмут. А сейчас же он сидел на лавочке и всё также плавал в своих мыслях, которых у него быть не должно, но они были. Мрачное дитя же летало и кружило рядом с Призраком, когда он был так погружён в думы что не замечал, ни дитя, ничего вокруг. Однако вскоре дитя устало летать и улеглось на лавочку рядом с своим задумчивым хозяином. Сам сосуд же почувствовав что-то теплое рядом с собой отвлёкся и уставился на существо, лежащее рядом с ним. Мрачное создание лежало свернувшись в клубок, уткнувшись мордочкой в свой хвостик и выглядело довольно милым и умиротворённым. Сам от себя того не ожидая Рыцарь положил руку на голову дитя и медленно проведя рукой, погладил его. Дитя же на действия сосуда отреагировало довольно ласково и улеглось Рыцарю на колени. И в тот момент сосуд поглаживая теплое рогатое существо осознал, что не может предать маэстро и отказаться от участия в ритуале. Рыцарь осознал, что просто не способен на это. Сосуд ощущал до этого незнакомые чувства, которые будто бы заковывали его в цепи и не позволяли идти к первоначальной цели, хотя хоть Призрак сам не хотел того признавать он и не хотел идти и ему было куда комфортнее в ловушке собственных чувств и эмоций. Осознавая это Рыцарь про себя подумал: «Я должен был быть закован в цепи храма, а по итогу меня пленили цепи собственных чувств», после чего сделал выбор и вместо того что бы отправиться на воющие утёсы, мчался в знакомый алый шатёр труппы.То что ждало его в грёзах кошмара, кажется разбило прежнюю маску безмятежности на лице Рыцаря, благо не в буквальном смысле, но всё равно казалось что его эмоции были видны даже невооружённым взглядом, что по сути своей невозможно для сосуда. Это было одно из самых сложных сражений в которых сосуду пришлось участвовать и на своё же удивление Призрак его пережил и смог закончить ритуал. Однако, когда он увидел, как Король кошмара Гримм в центре открытого сердца кошмара разлетается на части то испугался, причём гораздо больше чем за собственную жизнь в этой не простой битве. Призрак даже испытал некую вину за это, как никак то что он созерцал было его руками дело. Но благо, когда он очнулся он обнаружил с собой рядом Мрачное дитя, но уже немного иное. В его взоре светилось знакомое алое пламя, а крылья стали похожими на накидку Гримма смотря на это у Рыцаря не было сомнений кого он видит перед собой в новом обличии. Также помимо дитя Призрак увидел опустевшее место, один из шатров пропал. Отчасти Призрак испытывал из-за этого, некую скорбь по старым или не очень старым временам представления, но кто знает быть может он ещё когда-нибудь окажется на той сцене исполняя ритуал, Рыцарь очень надеялся, что когда-нибудь этот ритуал, дающий ему интерес к жизни, когда-нибудь повторится и ему ещё предстоит станцевать с маэстро. Ну а пока что Рыцарю есть ещё что делать в этом усопшем королевстве, как никак далеко не все места изучены, по крайней мере теперь он будет в своих странствиях не один.Открыв карту Призрак заметил что в туманном каньоне был проход с кислотой в который ранее Призрак особо не заходил, так как всё равно не мог попасть на другой конец через кислоту, а сейчас же у него была слеза Измы, благодаря которой он мог запросто переплыть и узнать что же там на ином конце. Ну и шествие Рыцаря по Халлоунесту продолжилось правда, когда он на рогаче добрался до вокзала королевы, а из него в туманный каньон всё пошло не особо гладко. Видать брать мрачное дитя, которое извергало пламя во всех даже не трогающих тебя врагов было не лучшей идеей, ну и по итогу Рыцарь несколько раз подрывался из-за огромной медузы, хотя по сравнению с Ууму те медузы не были такими громадными. Благо сосуд хоть и кое как, но дошёл до места с кипящей кислотой, более не страшной ему. Переплыв кислоту под шипами Рыцарь оказался в садах королевы. Завидев сады сосуду начало казаться, что зеленая тропа по сравнению с садами не такая и зелёная, хотя очевидно, что в зелёной тропе было попроще передвигаться и не было всех этих падающих металлических платформ, что иногда бесили Рыцаря в частности когда из-за них он падал в шипы и кое как выбирался из колючих объятий местной флоры, хотя и от местной фауны ему тоже нормально доставалось. Ну по крайней мере здесь не было взрывающихся медуз, что уже радовало, да и локация была хоть и не самой приятной, но по приятнее чем глубинное гнездо уж точно с его шипами ловушками, которые были будто на каждом шагу. Но Рыцаря удивила не локация и всеобъемлющие шипы с живыми летающими кустами, а встреча с старой знакомой, которую он некогда спас в глубинном гнезде имя которой было Тряпочка. Кажись он действительно вдохновил её раз она перестала бояться рваться в бой, а скорее наоборот будто бы нарывалась на него, отчасти это конечно радовало, но также и настораживало, было ощущение будто ничем хорошим это не окончится, но как будто бы Призрак мог бы что-то сказать и как-то повлиять на этот счёт. Храбрость и даже безрассудство с отсутствием инстинкта самосохранения Тряпочки были в чем-то заразительны и для самого сосуда оставалось загадкой как быстро он и воительница с дубиной дошли да какой-то арены и убивали заражённых богомолов, в чём им помогало мрачное дитя. Но в какой-то момент с крыши арены начала валиться пыль и с неё упал огромный богомол, именующийся Предавшим лордом, который судя по всему был братом лордов богомолов хотя, судя по телосложению о том, что они родственники особо и не скажешь. В любом случае битва с ним была неизбежной, сбежать было нельзя из-за закрытой арены, а сам богомол не был дружелюбным и казалось был только рад на ком-то продемонстрировать свою силу, приобретённую из-за добровольного заражения. Не смотря на то что иногда казалось, что лорду в арене тесновато каким-то образом Рыцарь умудрялся изворачиваться, избегая атак и фокусироваться. И вроде как битва шла хорошо, но внезапно богомол просто проткнул союзницу своей клешнёй насквозь. Смотря на то как резким движением, он убил её Призрак замер от ужаса и не мог пошевелиться. Потом же сам предатель лёг на пол арены от сильного удара дубиной по голове, но эта победа ничуть не порадовала Рыцаря, а скорее наоборот.Когда сосуд вышел из оцепенения он подбежал к павшей союзнице, но было уже поздно и её тело не дышало. Сосуд будто был опустошён этим, ещё недавно он ощущал адреналин, когда боролся вместе с ней, но сейчас всё это пропало, оставив лишь опустошение и ощущения будто внутри Призрака что-то поломалось ещё сильнее. Казалось бы, он сосуд он и должен быть пустым, но даже для самого Рыцаря это опустошение казалось каким-то болезненным и не правильным, будто бы его быть не должно, будто бы вообще того бездыханного знакомого тела что он созерцал не должно было быть тут таким мертвым. Будто бы Тряпочка ещё должна была жить и даже если и трусить всяко это было бы лучше её смерти, но каким бы неправильным сосуду не казалось событие он не мог его изменить или исправить, она уже мертва с этим ничего не сделаешь.«И кто же виноват в её смерти?» - Спрашивал у себя же мысленно Рыцарь, прекрасно зная ответ на свой же вопрос. Ещё какое-то время он смотрел опустошённо на труп, а потом встал, ибо более ничего не оставалось и также опустошённо побрёл к открывшемуся после битвы проходу, не зная куда его он приведёт. Привел же его он к странному подобию кокона из которого виднелись белые светящиеся корни, на самом коконе был облокотившийся труп одного из рыцарей короля - свирепой Дрии, которая судя по мыслям до конца защищала до конца того кто был внутри кокона. Кто бы не был в коконе Рыцарь проделал слишком большой и не приятный путь что бы отступать, поэтому он залез в отверстие в коконе и оказался внутри него. На удивление он оказался больше чем казался снаружи, возможно кокон уходил вглубь земли и снаружи было видно лишь некоторую его часть, эта версия многое бы объяснила. В конце же кокона сосуд увидел её – королеву Халлоунеста Белую леди, чьи ветви проклёвывались и виднелись сквозь кокон. Когда же она распахнула свои очи Рыцарь увидел, что она была слепа и смотрела на него незрячими ярко голубыми глазами и начала свой монолог.Когда она сказала что его ждали Рыцарю стало как-то приятно на душе если таковая у него имелась, но потом когда королева добавила что ждала подобного ему, то это как-то расстроило сосуда. Сам же сосуд на свои эмоции подумал: «И чего я ожидал? Я же не особенный и не уникальный, точно такой же как другие сосуды, да и почему она должна была ожидать именно одного меня ничем не примечательного экземпляра из множества тысяч?» В любом случае сосуду ничего не оставалось кроме как слушать изречения матери всех сосудов дальше. Однако некоторые слова леди всё равно заставляли Рыцаря задуматься, в частности её слова о том, что Полого погубила мысль, затаившаяся в нём, а сам Рыцарь свободен от подобных изъянов, казалось именно эти слова обнажили столь тщательно скрываемые страхи сосуда, которые он как и всё остальное за неимением альтернатив держал в себе. Но как бы Рыцарь не погружался в себя он понимал, что отягощающие думы с страхами сейчас не к месту и логичней будет просто спрятать страхи с думами в дальний кров собственного пустотного разума и пытаться к нему не возвращаться как обычно он это и делал. Поэтому вновь он отвлёкся от голоса собственного разума и внял дальнейшей речи слепого корня. В целом на иные фразы Рыцарь более никак не реагировал, пока его матерь не разглядело что-то в пелене очей своих рядом с ним, что-то тёмное и мрачное. Следующие слова Белой леди были логичными, как никак Призрак в первую очередь сосуд, да и он даже частью трупы не являлся толком, лишь временным участником в ритуале, которому не стоило забыть о своём предназначении. Хотя, как будто Рыцарь мог его забыть, как никак ради замены прошлого сосуда он и выбрался из пустоты в опустевшее королевство, которое может не цвело как раньше, но было явно поприятнее могилы для всех неудавшихся сосудов, которых насильно сбросили туда. Хоть и сосуду было не приятно слушать истину, которую он и сам знал яркие эмоции вызвало у него вовсе иные слова.Когда леди заметила знакомое пламя в глазах дитя, она выдала довольно внезапные фразы, что подкосили Рыцаря в сути своей. Она сказала, что Халлоунест никогда не признает Гримма своим королём, так как он чужестранец, но от этого Рыцарь лишь задался вопросом «А разве Бледный король не был чужестранцем для этих земель? Если и был, то эти земли ему вполне успешно подчинились, не считая последовавшую из-за этого чуму». В словах Белой леди чувствовали какие-то двойные стандарты и некое лицемерие, так как слова леди не совпадали с действительностью где чужеземец вполне был признан монархом. Хотя наверняка это другое, как никак Бледный был возлюбленным Белой леди, а к Гримму она будто бы испытывала некую неприязнь неизвестно из-за чего. На удивление же Рыцаря Гримм в обличие мрачного дитя никак не отреагировал, а лишь летал рядом. Вскоре сосуд и мрачное дитя покинули кокон, отправившись к станции рогача. На обратной дороге Рыцарь встретил призрака Тряпочки, которая судя по словам ни о чём не жалела, отчасти это успокаивало, но полностью чувство вины из сосуда никуда не делось.Когда сосуд наконец-то добрался до станции рогача он обессиленно рухнул на лавочку. Слишком много было мыслей в его совсем не пустой голове, также было слишком много вопросов на которых не было ответа. Рыцарь сидел на лавочке, его голова смотрела в пол пустым ослабленным взором, а в голове лишь раздавались мысли «Верны ли мои действия? Какую цену нужно заплатить за спасение королевства и возможно ли это вообще? Да и нужно ли спасать? Были ли жуки во времена правления Лучезарности счастливы? Так ли плохо не иметь собственного разума, а быть частью коллективного? Да и в целом чем так уж отличаются Бледный король и Лучезарность, что тот что эта по своей сути лишают разума живых созданий оставляя чуть ли, не пустую оболочку. Как никак Бледный пытался заточить Лучезарность в такой же пустой оболочке которую она сама делала из жуков во времена своего правления. Кажется, сама причина чумы лучше справлялась с созданием пустых оболочек чем черв, которому была подвластна пустота. Хотя что оболочки подвластные Лучезарности что сосуды короля не были полностью пустыми. Возможны ли в принципе полностью пустые оболочки? Стоила ли эта игра свеч? Стоило ли всё моих усилий если я всё больше не могу сдвинуться с места в шаге от заветной ранее цели? Чего что черв, что я не сделали что бы спасти королевство, а всё без толку. Похоже всё было обречено с самого начала».Перед глазами Рыцаря мелькали воспоминания, он вспомнил как ему пришлось убить матку Жужж что бы пройти дальше, быть может эта муха и была заражённой, но всё равно Рыцарю не очень хотелось её убивать. Всё чем он оправдывал свои действия это фразой «Любые жертвы ради цели», тогда Рыцарь был полностью уверен, что все жертвы окупят цель, но чем ближе он подбирался к сокровенной цели, тем более неуверенным становился в этой фразе и своих действиях.Отчасти он просто хотел получить похвалу от кого-то ощутить себя значимым, а значение и важность сосуда была лишь в замене, поэтому на деле сам Рыцарь в глубине души осознавал что просто хочет получить внимание от того же уже мёртвого давно родителя, который никак бы его не похвалил за его действия. Да и в целом Призрак просто хотел быть значимым хоть для кого-то, более не быть той брошенной на дно бездны оболочкой, на которую и внимания не обратили. Также Призрак просто хотел, чтобы о нём не забывали и заботились, поэтому вспоминая о том, что мотыльки отреклись и забыли о Лучезарности также как когда-то бросили его в бездну он отчасти понимал одинокую моль и почему та так пыталась заставить кого-то вспомнить о себе, разница была лишь в том, что о Рыцаре изначально не знали и не помнили. Хотя, наверное, намного больнее потерять то что имел, чем не иметь вовсе. Из-за всего этого Рыцарь уже не мог понять кто действительно тут злодей Лучезарность или же Бледный король, да и является ли сам Рыцарь хорошим по своей сути, как никак он убивал гвоздём, быть может по большей части и просто не живых оживших оболочек, но всё же убивал.Рыцарь посмотрел на свои лапки, казалось будто бы на его пустотных конечностях навсегда останутся грехи и фантомная неосязаемая заражённая оранжевая кровь павших врагов, которая казалось давно отмылась на горячих источниках, но по своей сути навеки отпечаталась на руках и в памяти сосуда. От тягости дум своих Рыцарь закрыл ладошками глаза и прижал к себе свои ноги, будто бы пытаясь сжаться и просто полностью раствориться в воздухе будто его никогда и не было. «И когда моё бытие стало таким невыносимым? Возможно всем было бы лучше если бы я никогда бы и не выбирался из бездны, возможно всем было бы лучше без меня» - думал про себя он, думая о всех тягостях что прошёл и совершил.Так бы он и сидел сжавшись в комок пустоты, если бы не почувствовал что что-то коснулось его. Что-то теплое уткнулось в его щёку. Опустив свои руки, рыцарь увидел мрачное дитя, что в прочем было ожидаемо, как никак кто ещё его мог коснуться в данный момент? Последний рогач, которого Призрак даже не успел пока вызвать звоном колокола? Хотя всё же Призрака больше волновал и удивлял тот, кто его пытался таким образом подбодрить, да и в целом то что сейчас до его состояния, да и в принципе до него самого кому-то было дело. Рыцарь настолько обрадовался этому казалось простому, но столь значимому в данный момент жесту что протянул руки к дитя и заключил его в свои объятия. Само же дитя не возражало и просто уткнулось в плечо Рыцаря и заурчало. От дитя исходил слабый жар огня, который согревал в только недавно тяжкий момент, из-за которого Рыцарь сидел понуро и занимался самобичеванием. Сейчас же из неприятного события этот момент превратился в нечто приятное, что грело душу и сердце крохотному сосуду. «Кажется хоть кому-то на меня не плевать» - Подумал Рыцарь наслаждаясь моментом.