Сансара

В выходные Сара была занята тем, что притворялась примерной дочерью. Они с мамой вывезли Булочку погулять. Псу нравилось в небольшом местном парке, но при этом идти туда ему уже было тяжело. Даже здесь, на прогулке, он недолго обнюхивал деревья, сторонясь других собак, а потом лежал на холодной траве. Только нос также активно втягивал интересные запахи, а глаза следили за гуляющими. Сара присела на скамейку и обернулась назад на Булочку. Золотистая когда-то морда была уже почти полностью седая. Мысль о расставании с ним заставила Сару загрустить. Наверное, это чувство мог разделить с ней только человек, этапы взросления которого также прошли рядом с любимцем. Разные города, разные обстоятельства, разные люди — а он всегда рядом. Нестерпимо грустно было наблюдать, как некогда мощные лапы становятся слабыми. Сейчас иногда им приходилось помогать псу подниматься по небольшой лестнице на входе в дом. Наверное, старость подбиралась постепенно. Но Сара осознала это как-то резко. Просто однажды перед школой поняла, что уже очень давно Булочка не приносил ей мяч с просьбой поиграть. Год? Или даже два-три? Тут-то и понимаешь, что юность уходит безвозвратно. Мама присела рядом. Наверное, истолковав взгляд Сары по-своему, она сказала: — Странный он у нас, да? Не компанейский совсем. Сара не стала ничего объяснять матери: а зачем? Девушка молча кивнула. В понедельник Сара пропустила учёбу, притворившись больной. Она делала это крайне редко, но когда у тебя практически идеальная репутация перед мамой — иногда можно использовать привилегии. Мама Сары даже не стала проверять температуру на градуснике, поверив словам дочери. Она оставила номер свой работы, наказав звонить, если станет хуже. Прогуливать было не обязательно, но Сара чувствовала, что история с автором слишком её волнует. Она не вынесла бы еще и целый день в школе слушать, как шушукаются за спиной о ней и Мэтте. Друзей о прогуле она предупредила заранее: сказала Билли, он передал Сэм, а сегодня в школе они скажут Робин. У последней, конечно, будут новости — как всегда, победа на национальном конкурсе грамматики. Сара хотела бы разделить с ней радость, но сохранить своё душевное спокойствие перед предстоящей поездкой было важнее. Ещё она думала позвонить Мэтту и предупредить его, даже нашла номер Харингтонов в телефонном справочнике Гринбрука, но не решилась. Потом вернулась к телефону и сняла трубку. А после снова положила. Но в итоге набрала. В трубке раздался приятный женский голос, должно быть ответила его мама. — Здравствуйте! Можно поговорить с Мэттом? Сара почувствовала себя немного неловко. Да, он пришёл к ней на танцы, но вдруг ему дела нет до того, болеет она или нет. Придёт она в школу или нет. Что вообще полагается делать после таких вечеров, как был у них в пятницу? Саре показалось, что парень обрадовался её звонку. А вот ей пришлось соврать: сказала, что больна. Он поинтересовался самочувствием, а после пожелал ей выздоравливать. Довольно сдержано, поэтому Сара подумала, что его мама всё это время стояла рядом с ним. Она представила, как он, такой взрослый парень, смущённо косится на неё, и ей стало смешно. Она сходила в душ, оделась и собрала рюкзак на вечер: вода, блокнот, ручка и карта Гринбрука, которую она купила в субботу в книжной лавке. Ещё на всякий случай сложила с собой два фонарика и тёплую кофту. В детской библиотеке она взяла книгу со страшными сказками. Женщина в возрасте недовольно косилась на неё, явно оценивая, зачем Саре книга совершенно не по возрасту. Пришлось соврать, что она берёт её для младшей сестрёнки, которая болеет. Женщина выдала книгу, но взгляд остался таким же недовольным. «Будто подростку может понадобиться красить книгу в детской библиотеке», — скептически подумала Сара. По глупому стечению обстоятельств, книгу она так и не вернёт. Девушка села на диван в гостиной и хотела ещё раз её полистать. Сказки на самом деле были обычными страшилками для детей, никаких интересных деталей, которые могли бы стать зацепками. Только Сара собиралась открыть книгу, как в дверь позвонили. Девушка вздрогнула. В последнее время она в каждом тёмном переулке видела эту жуткую женщину. Она чудилась девушке в каждом случайном прохожем, в каждом косом взгляде. А когда кто-то звонил в дверь, она вспоминала, что за диваном мама хранит бейсбольную биту, и мысленно строила маршрут, как в случае опасности за ней побежит. Не то что бы бита должна была помочь против призрака, но с ней как-то спокойнее. На пороге стоял Мэтт. Сара удивлённо открыла дверь. Булочка, успевший доковылять за Сарой, зарычал на парня. — Я не нравлюсь твоему псу? — приподняв бровь, спросил он вместо приветствия. — Не переживай, ему в принципе мало кто нравится. Что здесь делаешь? — Да вот, принёс тебе куриный бульон, — Мэтт собрался достать из рюкзака термос, но Булочка зарычал сильнее. — Эй, малыш. Тише, — Сара потрепала пса по загривку. Булочка замолчал, но неотрывно следил взглядом за парнем. Девушка пропустила Мэтта внутрь. «Я впустила к себе парня, когда была одна дома. Мама бы сошла с ума, если бы узнала», — взволновано думала она. Они присели рядом на диване, перед небольшим журнальным столиком. Чуть дальше стояла пустая тумбочка, там же рядом расположился пёс, продолжая своё наблюдение. — Ты извини, телевизора у нас нет, — Сара кивнула головой в сторону тумбочки, — как переехали, мы купили поддержанный, но он недавно сломался. Новый пока не можем взять. — Ничего, я пришёл не телевизор смотреть, — Мэтт потянулся к губам Сары, но пёс опять заворчал. Девушка почти коснулась его губ и улыбнулась. От его дыхания на щеке ей казалось, что сердце собирается выпрыгнуть из груди. — Вообще ретриверы очень дружелюбны и любят людей, но наш бракованный. — Говорят, собаки чувствуют плохих людей. Может, я просто нехороший человек? — усмехнувшись, спросил парень. — Я в это не верю. Вернее, может какие-то собаки и чувствуют, но Булочка не доверяет никому. Он поначалу рычит на всех незнакомых людей, которые к нам приходят. Потом убеждается, что они не причинят вреда ему и нам, и перестаёт. Так что это просто инстинкты, нужные для выживания. Мэтт грустно улыбнулся: — Впрочем, всё как у людей. Парень поставил термос с бульоном на стол. — А ты не выглядишь больной. — А ты опять прогулял из-за меня? — поспешила сменить тему Сара. — Уходишь от ответа? Мне стоит переживать? — Нет, я поспала и мне стало лучше. А мне стоит переживать? — улыбнувшись, спросила она. — Я пропустил только два первых урока. В школе от меня не ждут ничего, только бы я не создавал новых проблем. А когда от тебя ничего не требуется, то ожидания оправдать легко. Саре стало грустно от его слов. Мэтт не производил впечатление пустоголового парня, который мог бы в компании Патрика сбивать битой почтовые ящики, катаясь на угнанной тачке. — Неужели ты не хочешь выбраться из Гринбрука? Парень слегка отстранился и вздохнул. — Все хотят куда-то уехать. Но многие хотят уехать, не потому что хотят куда-то приехать. Понимаешь? Сара задумчиво кивнула, но при этом ответила: — Не совсем. — Ну вот ты, к примеру. Куда ты хочешь выбраться? — В Нью-Йорк. Буду поступать на факультет английской литературы. — Тебе этого хочется? Это твоя мечта? «Это мечта Робин», — чуть вслух не ответила Сара, но сдержалась. Молчание девушки говорило лучше слов. — Исполнять чужие мечты ничуть не лучше, чем остаться здесь, — словно прочитав её мысли, сказал Мэтт. — А чего бы хотелось тебе? — Я не знаю, — растерялась Сара. — Давай смелее. Чего бы хотелось в принципе? — Посмотреть на Бродвее «Бриолин». И «Звуки музыки», — неожиданно для себя ответила Сара. — Видишь, не так сложно, — Мэтт коснулся губами её макушки, и Сара снова почувствовала себя мороженным в летний день. Если бы Сара пришла в школу, то обнаружила бы, что всё обстоит не так, как она ожидала. Главной новостью стал разрыв Кристины и Майкла. Оба выглядели не столько расстроенными, сколько потерянными. Словно они забыли, каково это — быть по одному. И каждый второй ученик провожал их взглядом: кто сочувственным, кто насмешливым. С Робин всё вышло тоже совсем не так, как предполагала Сара. Сэм стояла возле кабинки в женском туалете, тщетно пытаясь успокоить подругу, которая не пускала её внутрь. «Была бы здесь Сара, она нашла бы слова», — думала она. Девушка вздохнула. Она положила руку на дверь. С той стороны по-прежнему слышались только всхлипы. — Это же всего один конкурс, у тебя и так полно достижений... — Это не из-за конкурса, — резко прервала её Робин, — все думают, что из-за конкурса, но это не так. — А что тогда случилось? Расскажи. Здесь больше никого, — спросила Сэм, бегло оглядев женский туалет. Какое-то время Бин молчала, пытаясь привести дыхание в норму. — Просто все так привыкли, что у меня всегда всё получается, понимаешь? — негромко начала она. — Мама, даже не думая ни о чём другом, забронировала номер в отеле на два дня. А я вылетела после первого тура, в первый же день! Сэм прислонилась к двери: — У всех бывают неудачи. Даже у тебя. Это ничего. — У меня нет запасного плана, — тихо ответила Робин. — Ты о чём? — не поняла подруга. — О жизни. Что мне делать, если я не поступлю? Если мне придётся остаться здесь? Что если я не так хороша, как думаю о себе? Сэм непроизвольно сжала руку в кулак. — Эй, ты самая амбициозная из всех, кого я знаю, Бин. Помнишь, в прошлом году ты заметила, что некоторые книги, которые считали неподходящими для учеников, пропали из библиотеки? Ты добилась того, чтобы их вернули. Сама! И с тобой не смог спорить даже сам директор. Я не говорю, что запасной план не нужен. Но у тебя же ещё почти два года. С этим ты точно справишься. Негромко раздался звук отодвигающейся задвижки. Сэм открыла дверь, и Робин неловко ей улыбнулась. — Пойдём, умоем тебя, — приобняв подругу, сказала девушка. Бин в ответ кивнула. — Ты не права. Без тебя и Билли я бы не справилась. И без Сары. — Ты всё сделала сама. Робин покачала головой: — Да. Но вы всегда были рядом со мной. Вчетвером они шли на автобусную остановку. Билли недовольно молчал: пришлось соврать отцу, что они допоздна будут учить уроки у Сары в домике. Он и раньше иногда врал ему. Например, чтобы проводить Сэм до дома, а потом несколько кварталов топать в противоположную сторону к себе. Вся разница была в том, что тогда он врал, потому что хотел, а сейчас был вынужден. Папе он тогда сказал, что у них была срочная встреча радиокружка у Дрю. Радиокружок на самом деле существовал, и Билли даже в него ходил. Там было интересно, и ребята там разделяли его интерес к физике. Тем не менее, ни с кем из них он не дружил настолько тесно, чтобы прийти в гости вечером и устроить срочную встречу. А может и стоило? Тогда не пришлось бы сейчас топать к странному мужику, живущему в глуши. Если вдруг он окажется психопатом, то вся надежда только на Билли, ведь он тут единственный парень. А что он сможет сделать? Заболтать его рассказами о нейтрино? Или расскажет ему о квантовом эффекте Холла? Билли всё больше хмурился, размышляя об этом. — Я взяла карту, карандаш, блокнот, два фонарика на всякий случай и тёплые вещи, — перечислила Сара. Билли взглянул на длинную полосу леса, вдоль которой им предстояло ехать, и вздохнул. Солнце уже скрывалось за горизонтом. — У меня сэндвичи и чай, — ответила Сэм. — Я взяла мамин фотоаппарат. Потом проявим плёнку в школьном фотоклубе. Билли сел чуть впереди. Девочки сзади рассказывали Саре, как прошёл день в школе. Робин, уже успокоившись, говорила о национальном конкурсе по грамматике, а Билли всё сильнее переживал. В лесу, в столбах света, который проникал между ветками и стволами деревьев, стояла пыль. Вид был красивый. Билли не пугал лес. Но его передёргивало от мысли, что они могут столкнуться с социофобом-психом, а рядом не будет никого и ничего, кроме полей и леса. От остановки они шли почти час довольно быстрым шагом. За это время им встретился всего один дом фермера. «Он наши крики всё равно не услышит», — обречённо подумал Билли. Двухэтажный дом Эндрю Маклэйна выглядел старым и ветхим. Тёмно-зелёная краска на нём облупилась, половицы лестницы прогнили и прогибались под их весом. Тем не менее, дом явно не был заброшен. Сразу за домом начинался лес. Солнце уже село, оттого он был похож на тёмное море. Сара ступила на порог первой. В голову пришла мысль, что зря они не предупредили никого из взрослых, куда они отправились. Захотелось развернуться и броситься назад, но она подавила это желание. — У нас всего час, максимум час и пятнадцать минут, чтобы поговорить с ним. Иначе не успеем на автобус, — твёрдо сказала Сара, повернувшись к друзьям. На их лицах она заметила то же сомнение, что испытывала сама: точно ли это была хорошая идея? Но поворачивать назад сейчас было глупо. Сара постучала в дверь. Внутри довольно быстро зажегся свет и послышались шаркающие шаги. Дверь приоткрылась и в узком проёме появилось морщинистое хмурое лицо. — Не интересуют печенье и брошюры. Или что вы там продаёте. Дверь резко захлопнулась, никто и слова не успел вставить. — Он что, принял нас за скаутов? — с тихим возмущением произнесла Робин, — неужели по нам не видно, что мы уже почти выпускники, а не дети? — Вот тебе и час, — хмыкнул Билли. Сара тем временем перебирала в голове все варианты, какие могли сработать. Она не собиралась уезжать с пустыми руками. Он явно не настроен на беседу со школьниками. Слова Бин натолкнули её на другую мысль. — Подыграйте мне, — сказала Сара, постучав ещё раз. Дверь приоткрылась вновь, на этот раз девушка заговорила сразу: — Мы из газеты «Вестник Гринбрука», хотим взять у вас интервью. Мужчина окинул их подозрительным взглядом, но дверь не захлопнул. Наверняка, у него появились сомнения — зачем отправлять сразу четверых? Почему они выглядят как школьники? Сара не дала этим мыслям укрепиться в его голове, начав сходу врать так напористо и дерзко, что кто угодно бы позавидовал её мастерству. Она представила их стажёрами, лучшими в газете, поэтому им дали такое важное поручение. Девушка врала так много, что сама уже почти поверила в эту историю. Эндрю дослушал её, после чего открыл дверь и произнёс как-то странно, будто бы с насмешкой: — Проходите. Поверх майки на нём был бордовый халат, под которым можно было разглядеть дряблое пузо. Ноги и руки при этом были худощавыми, сам он был довольно высоким. Волосы уже поседели настолько, что нельзя было угадать, какого цвета они были в молодости. На макушке виднелась лысина. Сара сразу поняла, что этот мужчина ей неприятен. Дело было не в его виде, старость мало кого красит. Просто это витало в воздухе, чувствовалось: нечто отталкивающее. Когда он захлопнул дверь, сразу появилось чувство, что они оказались в ловушке. Само тело подсказывало ей, что нужно уйти, но девушка, естественно, не послушала. Они прошли в гостиную. Краем глаза в дверном проёме Сара заметила кухню, на столе стояла консерва с супом. На короткий миг появилось сочувствие к одинокому старику. Он сел в кресло, а детям указал на диван напротив. Сара старалась держаться естественно и уверено. «Конечно, как услышал про интервью, сразу стал слушать. Тщеславный старик», — подумала она. Девушка представила всех по порядку, каждому придумав должность, а после продолжила: — Итак, сейчас я задам несколько вопросов, запишу ваши ответы. А потом моя коллега Робин сделает фото. Ребята старательно подыгрывали и кивали. Недолго обдумав, как действовать дальше, Сара стала задавать вопросы. Она поняла, что нужно спрашивать не только то, что интересно им, иначе их ложь быстро раскроется. Девушка задавала развёрнутые вопросы, стараясь как можно больше раскрыть его как человека и писателя. Тут Робин, улучив небольшую паузу, встряла в их интервью: — Позвольте спросить. Я с детства люблю ваши рассказы, они такие необычные. Чем вы вдохновлялись? Мужик хмыкнул, сверкнув тёмными глазами из-под нависающего века. «Грызун! Вот кого он мне напоминает, — поняла Сара, — грызун, который мнит себя хищником». — Рассказами сумасшедшего. — В каком смысле? — удивилась Робин. — Думаю, это будет очень интересно нашим читателям. Расскажите побольше, пожалуйста. Он некоторое время молчал, и девушка уже подумала, что рассказа не будет, когда мужчина всё-таки заговорил. По его взгляду Сара поняла, что ему неприятно об этом вспоминать. — Отец больше всего в своей жизни любил историю. Даже больше собственной семьи. И последнее, в чём он копался в архивах, до того, как свихнулся — судебный процесс над ведьмами. В нашем городе расправа над ними началась раньше, чем в знаменитом Салеме. Она была короткой и жестокой. Повесили всего трёх ведьм. Чем дольше этот безумный старик рыл архив, тем меньше походил на человека. А потом и вовсе свихнулся — ему казалось, что он видит их. Ну, этих ведьм. Моя мать была той ещё алкоголичкой, запивала валидол вином, но даже она заметила, что папаша уже совсем того. Тогда мы и отправили его в психушку. После его смерти, я нашёл его дневник с заметками и понял, что из этого может выйти неплохая история. Хоть что-то полезное он всё же сделал. Всё это время Саре очень хотелось его перебить, чтобы он рассказал подробнее о ведьмах и первоисточнике. Ещё её отталкивало то, как он отзывался о собственном отце, словно тот был бесполезной вещью. Но самое главное — им нужно было увидеть дневник. — Мистер Маклэйн, а не сохранился ли дневник, о котором вы говорили? — спросила она, когда Эндрю закончил. На морщинистом лице отразилось недовольство. «Не хочет делиться славой? Ну ничего, обернём это в свою пользу», — осенило Сару. — Он будет хорошо смотреться в кадре вместе с вами. И вы, наверняка, проделали огромный труд! Будет здорово об этом написать. Ведь перебрать такой объем чужих записей, тем более записей не очень здорового человека, увидеть в них смысл и написать такие чудесные истории! Это достойно восхищения, — так много как в этот день Сара пока ещё не врала. Он ещё какое-то время изучал Сару своими тёмными глазами, а потом поднялся с кресла. — Чёрт, где этот хлам? — под нос пробубнил он, выходя из комнаты. Сара с друзьями молча переглянулись. Только Билли хмурился, ему по-прежнему их затея не нравилась. Мужчина небрежно бросил перед ними старый потрёпанный дневник. Каким бы ни был человек и какую бы боль не причинил, Саре казалось неприемлемым так обращаться с вещами ушедших из жизни. Она едва удержалась от замечания. И что теперь? Схватить дневник и бежать? Плохая идея. Они ведь назвали свои имена, он легко их найдёт и обвинит в краже. И они на частной территории. Он может застрелить их, если ему вздумается. Отчего-то Сара была уверена, что у него есть оружие и даже ни одно. Скажет, что они напали на него и хотели украсть семейную реликвию. Тут в голову Саре пришла идея. Это был не идеальный вариант, но куда лучше, чем ничего. — Да, он хорошо будет смотреться в кадре, — Сара с деланным безразличием осмотрела обложку дневника, — но мы хотим сделать пару фото с вами. Не могли бы вы одеться? Скажем рубашку и брюки? Будете отлично выглядеть в кадре. Эндрю Маклэйн сконфузился и посмотрел на Робин. Она тут же подскочила, вспомнив, что это она сегодня фотограф. Измерив комнату шагами, девушка остановилась сбоку. — Да, вот отсюда выйдет замечательный кадр. Сделаем фото с дневником и ещё пару фото только вас. Мужчина не хотел уходить из комнаты, Сара это видела. Ещё раз окинув всех недоверчивым взглядом, он всё же поднялся с кресла и пошёл вглубь дома к лестнице, ведущей на второй этаж. Как только он скрылся из виду, Сара молча открыла дневник. Сэм тут же подтянулась к Саре, а Билли и Робин с беспокойством смотрели туда, где скрылся Эндрю. Казалось, что он вот-вот выскочит из тьмы дома и закричит: «Что вы тут делаете, мелкие уроды! Обманщики!» Они рванут к выходу, но замок не поддастся. Он переломает им ноги, а после прикончит, и тела кинет в подвал. Или закопает в лесу за домом. Билли не мог перестать придумывать всё новые и новые изощрённые способы их смерти. Пролистав несколько первых страниц, Сара поняла, что начало не интересует их. Она открыла середину. Тут уже была нужна информация, а самое главное — Маклэйн старший делал сноски и писал, откуда брал информацию. — Робин, скорее. Фотографируй. Девушка тут же подбежала к Саре. Она сфотографировала несколько страниц, отметив про себя, что записи совсем не похожи на записки безумца. Это вполне могло стать научной работой, если отбросить детали личной жизни, которые там тоже мелькали. Дальше шло генеалогическое древо семьи Маклэйнов. Сара пробежалась взглядом по именам и фамилиям — исследование уходило на пару сотен лет в историю, а то и больше. Эту часть они пролистнули. Времени фиксировать всё у них не было. — Давай последние страницы? Несколько последних, — предложила Робин. В ответ Сара кивнула. Они закончили за несколько секунд до того, как послышались шаркающие шаги с лестницы. Быстро покончив с фотографиями Эндрю Маклэйна, они, поблагодарив его за интервью, распрощались и вышли из его дома. — Вы почувствовали? Там как будто даже дышать было тяжело, — произнесла Сэм, оглянувшись на дом. Свет горел только на кухне, оттого казалось, что дом пялится на них единственным глазом. — Меня больше напрягал этот старик. Жуткий тип, — добавил Билли. — А вы что жалуетесь? Всю работу сделали мы с Сарой, — возмутилась Робин. — Эй, Сара сама представила нас с Билли как стажёров, которые просто посмотрят, как работают опытные коллеги. Я даже слово боялась вставить невпопад. — Ребята, — позвала Сара, но друзья за спором её не услышали. — Эй! Надо торопиться, автобус скоро уходит. Теперь все обратили внимание на неё, пришлось ускорить шаг. Морозный воздух тоже заставлял идти быстрее. — Он неприятный, конечно, но как-то грустно. Он ведь будет ждать интервью в газете, — сказала Сэм. Ей представилось, как он каждую неделю достаёт газету из почтового ящика, в надежде пролистывает её, а потом расстройстве бросает на стол. — Слушай, Сара. Может напишешь о нём? У тебя вроде неплохо получилось. Отправим материал в «Вестник Гринбрука», вдруг опубликуют, — спросил Билли. — Думаешь? — Сара с сомнением приподняла бровь. — Да, попробуй, — поддержал её Билли. Дальше они шли в тишине, освещая себе путь фонариками. Сэм с Билли чуть позади, Робин с Сарой впереди. Прямо сейчас обсуждать их открытие не хотелось. Хотя всем было ясно — эти три женщины, которых повесили как ведьм, существовали на самом деле. Это не просто герои детских сказок. — Бин, я не буду поступать на факультет английской литературы. Может даже не буду поступать в Нью-Йорк, — внезапно произнесла Сара. Ей хотелось сменить тему, хотя эта тоже была, наверняка, не самой приятной для Робин. Сара постаралась разглядеть лицо подруги, но в темноте не смогла. — Я не хочу сейчас об этом говорить, Сара, — было сказано с показным безразличием. Она поняла, что Робин задевает эта тема. Может даже больше всей этой ведьминской истории. За окном мелькали стволы деревьев, ребята ели сэндвичи, которые взяла с собой Сэм. Сейчас им казалось, что вкуснее они ничего не пробовали, так они проголодались. Сара тем временем мысленно собирала цепочку действий: проявить фото; идти в библиотеку; взять все книги, которые упоминал Маклэйн старший, и собрать историю воедино. «Если отец Эндрю Маклэйна тоже видел этих ведьм, то мы как-то связаны с ним? Или почему ещё они приходят к нам?» — думала Сара, глядя во тьму леса.