Через не могу.

Солнце пряталось за горизонт, заливая небо красными и розоватыми с примесью оранжевого и белого красками. Сейчас на небе можно было пронаблюдать удивительную картину – приветствие небесных светил. Миг, когда солнце отходит от дел, даря последние яркие лучи, а луна уже сияет серебром, подмигивая своими пятнышками. Уходящий день постепенно сменяется приходящей ночью. Одна звезда, вторая, третья. Говорят, что если начать считать, то их будет становиться больше. Улицы постепенно пустеют, а вывески магазинов, кафетериев, клубов и различных развлекательных мест горят всеми цветами радуги, подмигивают, переливаются, а иногда вспыхивают ярко, после медленно тускнея. В тихих дворах же наоборот единственным источником света становится высокий фонарный столб. Этот вечер был из тех вечеров, когда на улице быстро холодает, а вокруг ничего не видно кроме желтых окружностей, нарисованных фонарным светом. Тишина окутывает пространство, даря спокойствие и какой-то уют, а ты передвигаешься по улице от одного пятна света к другому, потому что без них дальше носа не видно. Куроко выполз из темной почти опустевшей школы, поправил сумку и топнул ногой, чтобы ноге было удобнее в ботинке. Дверь позади него скрипнула, и оттуда буквально выпорхнул донельзя счастливый Хьюга, он что-то прокричал нечленораздельное и с воинственным видом, словно самурай на службе у императора, убежал в сторону. Куроко определил данное направление как дорогу домой. День прожит не зря, во всяком случае, так, кажется сейчас, ведь не каждый вечер можно увидеть капитана команды Сейрин в новом свете. Голубоглазый парень спустился с крыльца школы и полетел носом вниз. Поцелуй с землей оказался не из приятных. – Мелкий! – завопил высокий парень, быстро поднимаясь с Тетцуи. Фантом, теперь уже команды старшей школы Сейрин, лицом никак не изменился, зато, поднявшись, несколько сгорбился, прогоняя неприятные болевые ощущения. Не комфортно чувствовать себя физически раздавленным, будто ты муха, которую прихлопнули тапком. – Кагами – кун, я думаю, что тебе стоит есть поменьше бургеров. Ты слишком тяжелый и возможно это не мышечная масса. Тайга хотел извиниться, даже помочь однокласснику подняться, но слова Куроко разошлись эхом, проникая глубже в сознание, и парень в итоге покраснел, напоминая окраской переспелый помидор. – Кагами – кун, извинения приняты. – Тетцуя неторопливым шагом удалился с места происшествия, оставив сбитого с толку Тайгу в полном одиночестве. Невысокий парень шел по темной улице с пакетом в руках. Пакет был обычный белый с эмблемой какого-то продуктового магазина. Юноша решил пройти дворами, насладится тишиной и спокойствием ночи. Возможно, по нему и не скажешь, но в душе молодого человека нашла место, хоть и не особо большое, романтика. Он любил наслаждаться ночью и красотами, которые она дарила. Парень мог заметить то, чего не видят другие, просто он сам из тех, кого часто не замечают другие. В детстве это было неприятно, но с возрастом начинаешь учиться пользоваться тем, что тебе дано. Куроко прошел мимо одинокой разрушенной и вконец проржавевшей качели, которая в темноте казалась недоделанным монстром или роботом из будущего, закинутым в доисторическое прошлое и в последствии путешествия и нехватки материала для починки, он погиб от изнашивания механизмов. На фантазию парень не жаловался, она была большим плюсом и помогала лучше воспринимать мир. Тетцуя любил читать книги с большим количеством описаний и рассуждений, окунаясь в мир, что дарит писатель, он будто бы сам чувствовал запахи, эмоции и прикосновения. Так парень и шел, иногда оглядываясь и представляя вместо очередного дерева какого-нибудь развалившегося Кагами с глупым лицом. Вот та горка очень похожа на Теппея, который наклонился завязать шнурок, а неизвестная постройка неподалеку от оной на подпрыгивающую от счастья Рико. Правда, при представлении последней несколько передергивало. Из раздумий Куроко вывела громкая ругань и резкий пронзающий визг. Он даже зажал уши и поморщился. Этот звук может соревноваться с ультра по своей тонкости и пронзительности. У фантома команды старшей школы Сейрин не отсутствовало любопытство, к тому же он был тенью, а в темноте тень сама незаметность. Он подошел поближе и остановился возле большого мусорного бака. Отметил, что железная корзина была пустая. Его глаза горели двумя звездочками в темном переулке, а самого парня не было видно во мраке. Тетцуя наблюдал за интересной картиной, один парень громко кричал и угрожал хрупкой девушке, смотрящей на первого нагловатым взглядом, однако Куроко подметил, что она явно испугалась, но держалась молодцом и даже влепила обидчику пощечину. Тетцуя не был из тех, кто будет стоять в стороне и в случае чего сразу же придет на помощь, возможно, толку будет мало, но можно хотя бы напугать высоченного парня до состояния аффекта, а потом скрыться в темноте и разыграть, что тот увидел голубоволосого призрака. Глупые и веселые мысли не помешали Куроко навострить уши и сконцентрироваться. Когда парень схватил девушку за запястье и сжал, она вскрикнула и стала вырываться, завизжала и заплакала, но головы не отпустила. Куроко появился у него за спиной бесшумно и словно из воздуха – Здравствуйте, не подскажите, который час? Парень вздрогнул и судорожно вздохнул от неожиданности и выпустил запястье своей жертвы. Девушка не растерялась, оттолкнула обидчика и скрылась за первым попавшимся поворотом, нырнув в прощелину между домами. Парень сжал руки в кулаки, напряг мышцы и резко развернулся к тому, кто осмелился нарушить его планы. Они смотрели друг другу глаза в глаза, невзирая на рост. Высокого молодого человека пробивала дрожь от гнева. Глаза смотрели бешено, словно он зверь, у которого отобрали кусок сочного мяса в тот момент, когда голод подступил настолько сильно, что отдавался в горле и душил, заставляя желудок переваривать воздух или себя же. Парень глухо рыкнул. Выдохнул, обдав собеседника белым облачком пара, и резко схватил оного за шиворот форменного пиджака. – Ты, – парень побагровел от злости. – Я, – ответил Куроко, совершенно не изменившись в лице. Раздраженный донельзя парень тряхнул мальчишку с такой силой, что в темноте послышался хлопок и приглушенный хруст ткани пиджака. Тетцуя с толикой сожаления посмотрел на правое плечо, не поворачивая головы. – Сопляк, ты даже не… – Куроко – чи?! – послышалось где-то с освещенного участка улицы – Да, точно! Куроко – чи! К месту событий спешил высокий светлый парень, он широко улыбался, кричал на всю улицу, ускоряя шаг, и махал рукой, сумкой, кепкой, всем, что только нашел в своих руках. Тетцуя почувствовал, что свободен, хватка парня полностью исчезла, как и сам незнакомец. Растворился в темноте. Куроко оглянулся, отыскивая своего недавнего собеседника, но так никого и не увидел. – Куроко – чи, – блондин тяжело дышал. Схватился за правый бок и улыбнулся самой очаровательной улыбкой, которая только была у него в арсенале. – Добрый вечер, Кисэ – кун. Парень звонко засмеялся, зажмурив глаза. Он сделал круговое движение головой, разминая затекшие мышцы шеи – я бы сказал доброй ночи, – и снова заливисто засмеялся. – И правда, поздно, – совсем тихо отозвался Куроко. – Куроко – чи, я так рад тебя видеть, знаешь, я очень сильно устал и хочу есть – с плеча Реты упала сумка, глухо стукнулась об асфальт и растеряла несколько предметов. Блондин осторожно присел, держа спину ровно, вытянул руку, напрягся и аккуратно подцепил пальцами упавшую книгу, потом футляр с неизвестным предметом и только затем сумку, по окончанию данной процедуры он аккуратно встал, снова не сгибая спины. – Кисэ – кун, со стороны это выглядит смешно. – Это материалы, Куроко – чи, – губы Реты изогнулись в печальной гримасе – и спина от съемок болит, не согнуться, – пожаловался по секрету на всю пустую улицу Кисэ. Они перекинулись еще парой фраз, блондин станцевал какой-то странный танец, перепрыгивая с ноги на ноги, что-то весело прокричал и упал. Падение было красивым. Многочисленный пакеты рассыпались фейерверком, а сам Рета приземлился на твердую поверхность, смачно припечатавшись спиной. Поскуливающий блондин с кучей пакетов и низкий голубоволосый парень, который поддерживал первого, медленно уходили из переулка к более людному месту. В темноте сверкнули две точки, скрывшиеся где-то за мусорным баком. Тетцуя встал сегодня раньше обычного, поэтому решил посмотреть какую-нибудь передачу. Интересной не нашлось, поэтому он решил отправиться в школу раньше обычного. Парень взял с собой поношенную, ветхую книжечку, на которой золотистым цветом было выгравировано «Гамикава Дзюнпэй. Условия человеческого существования». Куроко все никак не мог найти времени, чтобы открыть и прочитать творение автора, мнения о котором столь противоречивы. Может перед занятиями? Парень надел школьный пиджак, уже зашитый тонкими нитками, перекинул портфель через плечо и вышел из дома. Улица встретила его прохладой и тишиной. Недалеко зашумела машина, которая, видимо, не хотела заводиться с первого раза. Маленькая стайка птиц пролетела, выстаиваясь самолетиком, мимо домов, взмыла выше электрических проводов и скрылась. Красота. Тетцуя шел медленно, вдыхая глубоко свежий холодный воздух. Сегодня, как и всегда, парень решил срезать через дворы и несколько подворотен. Под ногами заскрежетала россыпь маленьких камешек, мимо пробежала большая собака, а за ней сломя голову несся тощий и неуклюжий хозяин. Куроко не уделял особого внимания суете вокруг, он прошел дальше, обогнув маленькую площадку и упал. Упал, ударившись о стену, с которой крошкой осыпалась пожелтевшая штукатурка, царапая особо крупными кусками лицо. Плечо заболело, посылая волну неприятных ощущений по телу, раздавая их горячими точками. Он оперся на руку и почти поднялся. Получив удар по животу, Куроко кашлянул. Его дернули за плечи вверх и прижали к стене. Тетцуя, наконец, поймал взгляд нападающего. Он не удивился, узнав в нем вчерашнего собеседника. Живот горел, плечи начало ломить. Не заметил. Он просто не заметил надвигающейся опасности, а после дезориентация в пространстве, в результате прижат к стене. Глупо получилось. – Доброе утро, – процедил хриплым голосом нападающий – мы вчера не договорили. – Я и так уже увидел насколько вы слабак, поэтому беседа не нуждалась в продолжении. Удар. Хрип. Куроко, вдавленный в стену, даже не согнулся, не проявил ни единой эмоции. Во рту стала скапливаться слюна, а мышцы живота сворачивало от нанесенных увечий. – Кто слабак?! – заорал разъяренный парень. От взгляда голубых глаз он разозлился еще больше. Ярость поднималась большим тайфуном внутри. Одно слово задело и гордость и уже давно ужаленное самолюбие, царапнув глубоко, что даже физически чувствовалась боль. Бешенство растекалось по сознанию, обволокло мысли и сжало в кокон, заставляя отключить разум. Он колотил сопротивляющегося парня руками, сжатыми в кулаках и рычал громко и истошно, словно раненый зверь. Но сколько бы ударов он не наносил по сомкнутым в блоке рукам парня, сколько бы ни бил по открывшимся частям тела, он не был доволен результатом, а злость накатывала новой волной, заставляла сжимать до скрипа зубы и бить с большей силой. Недостаточно больно, как он думал, недостаточно сильно, недостаточно разрушительно. Гнев взрывался вулканом. Он вытащил из кармана туповатый нож бабочку и, не целясь, полоснул парня. Еще раз и еще. Капля алой жидкости упала на его руку, и он ошарашенный отскочил от стены. Куроко сполз на землю, смотря на обидчика немигающим взглядом. Парнишку трясло от боли, знобило и подбрасывало от испытанных ощущений. – Черт, – Парень схватил Тетцуя за пиджак, он решил добить жертву, не оставить свидетеля, полоснул ножом по горлу и выскочил из щели между домами. Дрожащими руками набрал телефонный номер. Ответили незамедлительно. Уже через минуты две к нему подошли трое высоких парней. Они вернулись в прощелину и оттащили сопротивляющегося и истекающего кровью подростка в переулок. Паника заставляла озираться и звала к себе в подмогу страх, парни уходили быстрым шагом подальше от места преступления. Они шли, оглядывались, набирая скорость. Прятали кровавые пятна на одежде и всячески прикрывались. Хида оттолкнуло назад, через секунду он увидел какого-то сопляка, который на большой скорости врезался в него, доставив весомый дискомфорт. – Эй, парниша, ноги лишние? Или нос? – сказал и заржал, злость накатила снова. – Нет, – сжавшись, ответил мальчишка. – Хид, нам не стоит отвлекаться на этого, – проговорил Ниц. Он толкнул парня в спину, призывая к немедленной капитуляции. Как бы Хид не порывался порешить парня, но даже он испугался своих мыслей. Они скрылись в обветшалом доме, оставив мальчишку нетронутым. Минору сидел, придерживая паренька и покрепче прижимая к себе. Его рубашка была белая с алыми пятнами, а левого рукава не хватало. Он не умел оказывать первую помощь, но что-то подсказало, что нужно перевязать рану на горле. Минору долго не думал, оторвал рукав и заменил им бинт. Ему было страшно, нестерпимо ужасно, когда он видел, как его руки окрашивает чужая кровь, когда чувствовал, как запах пробивает до тошноты, когда слышал хлюпающие звуки и когда зажмуривал глаза лишь бы не видеть рану. Но он сделал все что мог. Ито не знал его имени, да и спросить не удастся. Парень лежал неподвижно, иногда вздыхая особо тяжко и при этом издавая пугающий хрип или хлюпанье. Кровь не останавливалась, но и текла уже не так сильно как прежде. Минору то и дело оглядывался в сторону, откуда пришел, выискивал врачей взглядом или пытался поймать хотя бы что-то, что может помочь сейчас. Его сердце билось где-то в коленном суставе или может быть в горле, или это оно как раз бьет железным молотом по голове? Страшно. Он снова оглядывается, шепчет голубоглазому парню про то, что все будет хорошо, а сам пытается увидеть хотя бы эмоцию на фарфоровом лице. Куроко смотрит пронзительным взглядом, ловит Минору и показывает глазами на школьную сумку. Ито тянется левой ногой и пяткой подцепляет лямку, подтаскивает к себе, оставляя на земле вмятину полосой. Постепенно сумка оказывается у левой руки Ито. Куроко смотрит на сумку, не отрываясь, и Минору открывает ее, достает все подряд, показывая хозяину до тех пор, пока не выудил потрепанную книгу с золотой надписью. – Мне ее тебе, – он сглотнул – почитать? Минору трясся как осиновый лист, лицо было перепачкано пылью и кровью потерпевшего. Десять минут, а скорой нет. Он надеялся на чудо и на свою удачу. Куроко хрипнул в ответ, вернув мальчишку из раздумий и тревог. Паренек аккуратно приоткрыл ветхую страницу книги, поставив на ней буроватого цвета пятно, и начал читать – «Они брели, не задумываясь, куда идут и зачем, и улица казалась им бесконечной. Они говорили, не умолкая, и еще ни слова не сказали о самом главном. Смер…» Совсем рядом послышался звук сирен, затем хлопнула дверца. Минору оглянулся и выдохнул с облегчением. Пять врачей бежали на вызов, один с аптечкой, двое с носилками и еще двое с каким-то оборудованием. Ито стал наблюдателем, он выпал из реальности, слыша голосящих медицинских работников, как через стекло, видел и чувствовал, как парнишку выдирают из его рук, кладут на носилки и уносят к машине. Один из врачей спрашивает у него что-то, а он сидит и смотрит пустым взглядом на него, совершенно не отражая происходящее, и единственная мысль, которая была в его голове – книга. «Я должен вернуть книгу», – он опустил взгляд на пожелтевшее рваное издание Гамикава Дзюнпэй, облокотился о серую стену и провалился в темноту.