Через не могу.

Темнота. Он сидит в пустоте, обхватив себя руками, и оглядывается. Тело онемело. Парня накрыл белый дым, укутав и связав в кокон, он заставил задержать дыхание, а потом зайтись острым приступом кашля. В носу защипало, а глаза заслезились. Он мотает головой из стороны в сторону, чтобы прогнать тяжесть, давящую на плечи. Постепенно вернулись тактильные ощущения. Холод прошелся по всему телу Минору, а боль иголками проткнула левую руку. Он поморщился, прикрыл глаза, и крикнул. Тишина. Он ничего не может сказать. На руке появилась пятнышко черной склизкой жидкости, оно стремительно увеличивалось в диаметре, покрывая все больше пространства, обтекая тело мальчика. Ноги прилипли к полу темной комнаты. Он попытался встать, но попытка не увенчалась успехом. Его засасывало в черную, вязкую массу. Ноги погружались с пугающей скоростью, заставляя его проваливаться все глубже, в этот липкий омут. Тягучая масса сжимала тугой оболочкой и жадно заглатывала парня в себя. Он махал руками, опирался о, казалось бы, твердую поверхность и карабкался вверх, пытался кричать, но все четно. Он все видит, все чувствует, он слышит эту давящую на виски тишину и ощущает резкий проспиртованный запах, который становится ярче. От него кружится голова и постепенно отключается сознание. Все вокруг растекается, как вода. Вокруг парня, одурманенного едким запахом, образовывается воронка и он падает. – Все просто превосходно! – А разве могло быть иначе? – радостно спрашивает блондин. Он широко улыбается и потягивается. – Кисэ, перерыв. Истошный вопль разбил пространство на кучу маленьких осколков. Минору схватился за горло, он тяжело дышал, выплевывал невидимую черную жидкость и метался взглядом по комнате. На плечо падает чья - та рука, разнося по телу тепло и успокоение. С каждой секундой Ито дышал все ровнее, глаза уже не были такими ошалевшими, а противный проспиртованный запах оставил о себе лишь неприятное воспоминание и легкое покалывание. Вокруг все стало мутным и нечетким. Минору видел напротив себя большой белый силуэт, но не более того. В ушах зазвенела тысяча колоколов, отбивая ритм в голове. Его сердце пропустило удар, потом забилось с огромной скоростью и снова остановилось, отбило два удара и остановилось. Он закрыл глаза. Доктор отчаянно затормошил мальчишку. Его голова металась из стороны в сторону, тело обмякло. Доктор размахнулся и подарил парню сильную пощечину. Минору вскочил как ужаленный, споткнулся и упал прямо на мужчину. Резкая боль в спине и затылке заставила доктора зашипеть. Ито шаря руками по белому халату, спустился рукой на пол, оттолкнулся и кое-как сел. – Простите! – он поклонился в знак извинения. – Ничего, неприятность эту я переживу, – доктор приподнялся на локтях, закряхтел, оттолкнулся и сел напротив мальчишки, подтянув к себе ноги, – Как тебя звать? – Ито Минору. – Ито – кун, расскажи мне, как так получилось? – мужчина отметил весьма непрезентабельный вид паренька. Рубашка измазана пылью, грязью, грунтом и кровью. Левого рукава у оной не хватает. Лицо парня было похоже на место сражения, под глазами полосы запекшейся крови, на подбородке свежие царапины, щеки в земле и серой пыли, которая прилипла равномерным слоем, под левым ухом красовался кровоподтек, а черные волосы прилипли ко лбу. Парень смотрел на доктора как испуганный заяц, которого пытается поймать волк. – Ито – кун. Парень вздрогнул, обратил внимание на мужчину в белом халате и снова замер. Его глаза были черными, по телу проходила не первая волна дрожи – Я, – он рвано выдохнул – Я, - закусил губу – Я, – его затрясло, а из носа потекла тонкая струйка крови – Он, – парень зажмурился – Горло, – по щеке покатилась маленькая капелька. – Все, хватит. Продолжим … – Где тот парень?! Доктор опешил, он глупо моргал, всматриваясь в мальчика перед собой. – Почему вы молчите?! – Ито – кун, он в реанимации. Минору выдохнул, облегчение безжалостно частично затушило тревогу – как он? – Скоро придет в себя, жить будет. Ито улыбнулся. Приятное чувство теплоты разошлось по телу воздушной массой. Парень постепенно успокаивался, буквально глотал воздух, наполняя им свои изголодавшиеся легкие. Он провел рукой по волосам, нащупывая комки спутанных прядей. Улыбка стала шире, а спокойствие обняло мальчишку своими широкими руками. Минору осмотрел светлый кабинет, остановился взглядом на простеньком деревянном столе с кучей книг – Книга! – закричал мальчишка. Доктор дернулся и заикал – как..ая…кни…га? – У него была книга, то есть, у меня была книга, она вся потертая и изодранная, – он слизнул капельку крови с верхней губы. – Сейчас покажи мне … – фотографа прервала подвижная и чуть резкая мелодия звонка телефона модели. Рета жестом попросил минуту времени, выудил из кармана джинс мобильный, взглянул на экран и улыбнулся, приняв звонок, он ответил – Куроко – чи! Ты решил мне позвонить? Я так рад! – протараторил блондин жизнерадостным голосом. – Добрый день, Кисэ – сан. Блондин замер, сжав телефон настолько сильно, что его пальцы побелели, он прижал аппарат к уху, – Кто вы? – Кисе – сан, здравствуйте, меня зовут Асакура Микото, я беспокою вас из больницы, дело в том… – Что-то случилось с Короко – чи?! Он упал, сломал ногу, сильно простудился? – Кисэ – сан, пациент находится, – она сделала паузу – в реанимации. Парень окаменел, глаза перестали блестеть . – Его привезли сегодня утром с тяжелыми ранениями. Я хотела бы знать, прежде всего, некоторую информацию о нем. Телефон упал на землю с тихим стуком, а парень стоял, смотря в одну точку. Его окликнул фотограф, но Рета никак на него не отреагировал. Все присутствующие на съемочной площадке замерли, в ожидании уставившись на шокированного блондина. Его затянуло в пучину мыслей, и паника стала хозяйкой его разума. В телефоне слышались крики медсестры, которая упорно звала молодого человека. Блондин медленно опустился на корточки и дрожащей рукой подобрал телефон, он прижал его к щеке, – Куда мне подъехать? – хриплым голосом поинтересовался Рета. – Мне нужно установить… А? Подъехать? Можете прямо… Минору шел по коридору больницы, глядя вперед немигающим взглядом, спотыкаясь о собственные ноги, он держался за стену правой рукой и с неимоверными усилиями передвигал свои конечности. Мертвой хваткой парень обхватывал потрепанную книгу. Он пошатнулся, выровнялся и продолжил свой путь. Двери больницы разлетелись, словно были сделаны из бумаги, а в само помещение вихрем влетел молодой человек, он подбежал к регистрационной стойке, сметая все на своем пути, схватился за деревянную столешницу и красиво завалился на пол. Медсестра похлопала своими густыми ресницами, недоуменно заглянула вниз и чуть не завизжала от радости на всю больницу, – Кисэ Рета! Блондин валялся на полу и корчился от неприятных ощущений. Спина снова заболела, а мышцы свело в легкую судорогу. – Тш. Да, это я, – сдавлено произнес парень. Медсестра, выбежав из-за стойки, принялась оказывать молодому красавцу помощь. Кисэ мысленно заметил, что падения стали его хобби, он даже улыбнулся своей забавной мыслишке. Пока Рета поднимался, его уже успели окружить молоденькие медсестры, девушки – интерны и некоторые пациентки. Они столпились плотным кольцом, выкрикивая различные просьбы, беспокойства и слова утешения. Кисэ попытался что-то сказать и успокоить девушек, но данная миссия оказалась невыполнима, девушки встали еще плотнее, заговорили более бодрыми голосами, и каждая улыбалась, красуясь перед высоким парнем. Юноша с надеждой посмотрел на врача, который проходил мимо с грудой синих папок. – Помогите, – одними губами вымолвил Кисэ. Доктор подавил смешок, выудил из кармана халата большой блокнот, пристроил его поверх папок, достал из нагрудного кармашка ручку и что-то быстро нацарапал, затем развернул к пареньку. – «Сфотографируешься с моей дочкой». Парень активно закивал. Мужчина пробасил что-то на латыни с язвительной интонацией. Медицинские работницы густо покраснели, и стали расходится по своим местам, попутно оттаскивая пациенток. Больница наполнилась опечаленными вздохами. Несколько людей суетятся и бегут, внося носилки в операционную. Медленно зажигается лампа, которая светит тусклым бледным и белым светом. Санитары быстро перекладывают пострадавшего на операционный стол, расстегивают пиджак и рубашку, снимают бинт, пропитанный кровью, с горла пациента, предоставляя хирургу полный обзор на неглубокое, сочащееся кровью повреждение. Пациент хрипит, а кровь в ране лопается пузырем и стекает по шее вниз. Доктор моргает, хватает вату и прикрывает порез – знаешь, мы не можем сделать тебе наркоз, прости нас, – он тяжело выдыхает, смотря в голубые глаза – будешь хорошим мальчиком? Паренек хрипит, переводит свой взгляд на светодиодную лампу, доводя себя до бликов, переводит взгляд чуть ниже. – Приготовить оборудование, - кричит хирург. Худощавая медсестра подключает провода, подкатывает стол с инструментами и бегает по операционной, спотыкаясь, вытаскивает баночки и бинт из шкафчиков. – Неужели? – шепчет она. – Делаем без наркоза, – отвечает мужчина. Аппараты загудели и запищали, заполняя тишину в комнате. Хирург протер место пореза – Будет очень больно. Он осмотрел рану, с облегчением отметив, что трахея не задета, более того, артерии тоже мало пострадали. Он повернул голову парня чуть в бок, позволяя себе более удобный обзор. Первоначально хирург решил заштопать повреждение, но на глаза попалось узловое образование. Скорее всего, связки. Нож прошелся в опасной близости от глотки и трахеи, несколько сосудов задето. – Несколько сосудов прорвано, будем зашивать. Юми! – Да! – Возьмите немного крови и определите ее группу, после операции будем делать переливание. Мужчина поменял ватную подушку у горла мальчика, подключил измерительные приборы. – Задета гортанная верхняя артерия, несильно. Пережимать никак нельзя. Приготовьте теплую воду. Медбрат выскочил из операционной, разнося по коридору грохот. Возле доктора стоял интерн и зажимал рот рукой, для парня первой операцией должен был стать случай вырезки аппендицита, но судьба распорядилась иначе. Он стоял молча, смотрел ошалевшими глазами и проглатывал приступы рвоты, подступающие к горлу. Голова закружилась. Голубоволосый школьник лежал на операционном столе неподвижно, иногда он издавал хрипы, но терпел холод металлических инструментов на коже. Ему казалось, что с него сдирают оболочку, когда хирург зажал рану кровоостанавливающим зажимом. Мужчина орудовал щипцами, зажимами, ватой, промывал рану и тормошил школьника за плечи, не давая сомкнуть глаз. Когда иголка вонзилась куда – то внутрь шеи, стало невыносимо больно. По телу прошлась колющая волна, заставляя сжимать зубы. Кровь потекла с новой силой. – Нет – нет, я понимаю, тебе больно, но не напрягай мышцы шеи, иначе кровь не остановится. Сознание Тетцуи застлало полотно из холодных и колючих, безмерно болезненных ощущений. Из безжизненных, почти стеклянных голубых глаз потекла слеза, скатываясь она становилась алой и падала на кушетку. Молодой интерн стоял в полной прострации, иногда негнущимися руками подавая хирургу новый инструмент. Хрип. Шипение. Мальчик ударил рукой по операционному столу. – Держи его! – крикнул мужчина. Интерн подбежал к пациенту, придерживая его за плечи, он выудил несколько толстых тканевых ремней и привязал парнишку к операционному столу. – Все хорошо, – тихо промямлил будущий врач. Два медбрата забежали в операционную с капельницей. Куроко хрипнул от разрезающих ощущений в правой руке. Ему присоединили несколько проводков, по которым заструилась бурая жидкость. Он никогда такого не чувствовал, слезы текли ручьем, губы сжимались, но тут же с силой разжимались. Он теребил левой рукой край своей рубашки и смотрел на ножку светодиодной лампы. Становилось безумно холодно. Ощущение, что его тело покрывал толстый слой льда. Губы стали еще бледнее. Хирург снова затормошил его. – Почти, малыш, осталась сама рана, внутреннего кровотечения не будет. В тело Тетцуи врезалось несколько тысяч кинжалов, разрубая и кроша его на мелкие кусочки, а затем невидимые нити тянули их друг на друга, сращивая, и снова ощущения повторялись только еще острее и ярче. Он не мог пошевелиться. Все онемело, но ощущение того, что его рубят на мелкие кусочки, усиливалось, отдаваясь в голове хрустом, выбивая из него жизнь по частям. Игла вошла в кожу, нитка проскользила в тканях. Еще раз. И еще. Интерн что-то шептал ему на ухо. Врач делал все быстро и максимально осторожно, но от этого не становилось лучше. Шею обожгло новой волной нестерпимых ощущений. Тетцуя отчаянно захрипел, выгнувшись под плотно сжимающими его тело ремнями. Глаза не выражали эмоций, но в голове металась, ударяясь о стенки черепной коробки, одна мысль. Он устал, его клонило в сон, а сознание заплыло раздирающими плоть ощущениями. Хирург снова его дернул – ты молодец малыш, еще немного. Он говорит это уже десятый раз, а может больше, стало все равно, казалось, что это никогда не кончится. От боли Куроко уже перестал воспринимать какие-либо другие прикосновения, даже чувство приятной теплой и влажной ваты на коже не дали, хотя бы, долю успокоения. Если бы он мог, то закричал, но ничего кроме – хрш, – у него не выходило. На каждую такую попытку заговорить, попросить остановится, хирург дарил ему извиняющий взгляд и снова продолжал свои действия. Голова паренька безвольно упала в сторону, он чуть прикрыл глаза. Интерн легонько дернул парня, но тот не отвечал. Будущий врач заглянул в голубизну его очей, но ничего в них не нашел. На него смотрели два стеклянных круга. – Все нормально, он просто отключился, – врач устало улыбнулся – жить будет. Интерн кивнул. – Очень жаль, что твой первый опыт был таким, – мужчина нахмурился – я хочу прикрепить его к тебе, будешь выхаживать его. И еще, – он сделал паузу – скажи поставить на переливание еще три литра. Мужчина обошел операционный стол, снял окровавленную перчатку, положил руку на лоб мальчика и провел ею по его лицу, закрывая пациенту глаза – пусть спит. – Спасибо, огромное вам спасибо! – распинался в благодарностях Кисэ – Ничего особенного, молодой человек. Вы лучше мне скажите, куда путь держите? Глаза Кисэ потемнели – мне нужно в отделение реанимации, палата номер четырнадцать. Мужчину передернуло, синие папки пошатнулись с угрозой обрушения документальной пирамиды. – Значит вы к тому мальчику. – Куроко – чи! – Рета схватил мужчину за плечи, тисками сжимая свои пальцы. – Что с ним? Как он себя чувствует? Могу я его навестить? Доктор поморщился от неприятных ощущений – он спит, успокойтесь, пожалуйста, молодой человек. С ним почти все в порядке. Кисэ открыл рот и тут же закрыл, убрал свои руки от мужчины и, отойдя на несколько шагов, устремил свой взгляд в сторону. – Я могу хотя бы дойти до палаты? Доктор пошел по коридору, взглядом позвав растерявшегося мальчишку за собой. Минору сидел, опершись о стену, и пытался отдышаться, делая глубокие вдохи. Перед глазами все плыло, а голова кружилась. В руках он держал книгу того голубоглазого парня. Разговор с врачом его несколько утешил, но чувство беспокойства не прошло. Внутри все кипело и суетилось. Перед глазами вставала картина, которую он теперь вряд ли забудет, просто не сможет выкинуть из воспоминаний. Он тихо всхлипнул, прикрывая глаза ладонью. На них навернулись непрошенные слезы, а сам мальчик задрожал. Паренек издал шмыгающий звук, уперся рукой в стену и медленно приподнялся. Стоять стало проще. Ито нерасторопными шагами преодолевал разделяющее его и палату номер четырнадцать расстояние. Он хватался за стену, весящие на ней деревянные доски с разными инструкциями, сжимал ручку двери очередной попавшейся палаты и волочил свои сведенные судорогой ноги. Мальчишка находился в стрессовом состоянии. – Еще две, – промямлил Ито, схватившись за дверную ручку одиннадцатой палаты. Из-за угла показался молодой высокий рыжеволосый парень, он нес в руках планшет с чистым листом бумаги и тетрадь. Заметив ползущего по стеночке парня, интерн остановился, встретился взглядом с испуганными глазами и дружелюбно улыбнулся. Ито замер. Юноша вздохнул и быстрым ходом приблизился к остолбеневшему парню. Ито дернулся, вжался в стену и опустил голову. – Привет, – тихо сказал интерн – может помочь? Куда тебе нужно? – он замялся, немного потупил взгляд и шаркнул ногой. Хига был дружелюбным светлым парнем, но несколько замыкался при общении с людьми. Он не являлся социофобом, но чувствовал себя иногда неуютно. – Я Хига, – он вздохнул – Хига Катсу, – замолчал, ожидая реакции паренька, но Минору ничего не ответил. Он задрожал и тихонько стал сползать вниз по стене. Интерн подхватил парня, уронив планшет с тетрадью на пол – и куда же ты в таком состоянии?! – Мне нужна палата номер четырнадцать, – прошептал мальчик. – Так это – парень осекся, вспомнив событие часовой давности – ты его знаешь? – Нет. Интерн растерялся, он прошелся взглядом по стенам коридора, цокнул языком – значит, нет. Это важно? – Очень, – судорожно выдохнул Ито. – Хорошо, – парень закинул левую руку мальчишки себе на плечо, обхватил его правой рукой за талию, немного присел, позволив пареньку опереться и устроиться удобнее, подобрал валяющиеся вещи, поднялся и аккуратно шагнул – идем. Минору переступал с ноги на ногу, делая неуверенные шаги, цепляясь руками за парня в белом халате. – Ты не сможешь сейчас его навестить, поэтому я оставлю тебя на скамейке напротив палаты, – сообщил интерн. Ито кивнул. Через некоторое время они доползли до двери с табличкой «Реанимация. Палата № 14». Интерн уже дотащил обмякшего и уставшего парня до белой скамьи с мягким сиденьем и помог тому сесть. – Нормально? – Да, Хига – сан, а когда я смогу увидеть его? – Думаю, как проснется, – Катсу сжал планшет с тетрадью до белизны на пальцах. Доктор шел быстро и не оглядывался. Блондин спешил за ним, иногда подпрыгивая от быстрого темпа. Они заворачивали по коридорам огромной больницы, спускались и поднимались по лестнице, обошли несколько помещений и наконец, добрались до голубоватого коридора с приглушенным светом. – Отделение реанимации. Рета заглянул на другую сторону от двухстворчатых дверей и замер. Он повернулся к доктору, задав один своим растерянным выражением лица вопрос. – Тебе налево. Направо палаты выше по порядку, а прямо найдешь морг. Кисэ вздрогнул. Мужчина вздохнул, схватил Рету за запястье и шагнул на территорию реанимационного отделения. Где-то позади послышались голоса и шорохи с нарастающим шумом. Два санитара везли каталку с еле дышащим пациентом, они молча прошли по коридору налево. Один из санитаров открыл палату, а через секунду они уже скрылись за деревянной дверью. Блондин сглотнул. – Здесь тридцать палат, – проговорил доктор. Он потянул парня за руку и повел по голубоватому коридору. Кисэ оглядывался, рассматривая белые скамеечки напротив каждой двери, широкое пространство между ними, которое через раз заполняла деревянная доска объявлений. Он поморщился, почуяв запах лекарств, но ничего не сказал. Сейчас был один из тех моментов, когда уверенность его покинула. Если кто-нибудь спросил, о чем он думает, то услышал бы в ответ нечто пустое. Мыслей не было. Ничего не было. Ощущения канули в черную дыру, которая образовалась внутри, после услышанных слов в телефонной трубке. Мужчина выпустил руку блондина. Рета огляделся, заметил мальчишку, который смотрел в пол безжизненным взглядом, а в руках сжимал что-то ветхое и затертое. – Нашел все-таки, – усмехнулся доктор. Парнишка медленно поднял голову и обратил внимание на доктора – да. – К тебе сосед. Рета переводил взгляд с одного на другого, потом его внимание полностью заинтересовалось табличкой на двери «Реанимация. Палата № 14». – Я могу войти? – бесцветным голосом поинтересовался блондин. Хирург покачал головой – к сожалению, нет, пациенту нужен покой, к тому же зашивать рану на шее пришлось без наркоза. По Кисэ прошел разряд тока, подбрасывая сердце к горлу, то заколотилось с неимоверной скоростью – что? – глаза заметались по коридору – что вы сказали? Мужчина не ответил, он лишь тяжко вздохнул. – Мне нужно войти, – отрезал Рета – мне нужно немедленно войти. – Это сейчас невозможно. – Вы меня не расслышали? – рыкнул парень – я требую, чтобы меня впустили! Доктор поднял руки вверх в примирительном жесте – как только он очнется, я обещаю, вы сразу же увидите пациента. Рета отошел на максимально далекое расстояние от двери – хорошо, – он закусил губу, прошел в одну сторону, развернулся и вернулся на место – хорошо, – он выдохнул. Мужчина похлопал Минору по плечу и медленно направился к выходу из отделения реанимации. Где-то впереди скрипнула дверь, два санитара вышли с каталкой из палаты. Рета дождался, пока врач отойдет на достаточное расстояние и кинулся к двери, пытаясь провернуть ручку трясущимися руками. Мужчина развернулся, подлетел к молодому человеку и резко одернул его руки. – Вы не понимаете! – заорал блондин – Мне немедленно нужно войти! Куроко – чи! – по щеке покатились мелкие слезинки – Я пришел! – он долбил со всей силы по двери – Я здесь! – он рвался из цепких рук доктора, ударил его локтем в живот. Мужчина немного согнулся, но не перестал сдерживать вырывающегося парня. На крик Кисэ прибежали два санитара, они схватили его под руки и оттащили от палаты. Он орал, пинался и дрался, вырывался как мог из хватки двух здоровых медицинских работников. Из его рта потекла струйкой слюна, глаза наполнились отчаянием и бешенством, он тянул руку к маленькой золотистой ручке, но никак не мог достать. В порыве гнева блондин успел укусить санитара за руку, тот вскрикнул, ударил его по голове, надавил парню на сонную артерию, и тот обмяк. Мужчины посадили его рядом с шокированным мальчиком. Минору вжался в скамью, всячески пряча глаза от них. Рете придали устойчивое положение и оставили так, через несколько секунд он сомкнул веки и уснул. – Весьма сильный и громкий юноша, – сказал доктор, вытирая рукой кровь, сочащуюся из ранки на нижней губе.